Небесные весы

Стихи Елены Монич.

Об авторе. Елена Евгеньевна Монич родилась в 1974 году в Тамбове. Окончила Саратовский государственный университет по специальности «Математика», Саратовский государственный социально-экономический университет по специальности «Финансы и кредит», аспирантуру Поволжской Академии Государственной службы по специальности «Философия», тема диссертационной работы «Философия власти». Руководила финансовыми и IT-службами крупных предприятий, сейчас предприниматель, директор IT-компании. 22 года поет на клиросе, сейчас - певчая Свято-Покровского прихода г. Апшеронска Екатеринодарской митрополии. Замужем, пятеро детей, муж - певчий с 30-летним стажем, дети выступают в составе церковного хора «Лампада» и поют на литургиях. Стихи пишет с детства. Дочь Светланы Васильевны Кековой, лауреата Патриаршей литературной премии 2023 года.

* * *

Мне всё грезится, помнится, видится -
Вот деревня - дома да околица,
Есть в деревне дурак и провидица,
Та всё плачет, а этот всё молится...

А кругом-то всё мир да спокойствие,
В речку смотрится солнце алое,
Распевают в своё удовольствие
В перелесках пичужки малые.

Но она причитает, бедная,
Что - увы! - всё, что зримо, - мнимо,
Что у Ангелов ноги медные,
Что они не проходят мимо.

Всё изорвано платье белое,
Как войти жениху к невесте?
В полной житнице зерна спелые
Не молчат, но взывают к мести:

Говорят - так доколе, Господи,
Медлишь Ты собирать и веять?
Неужели, чтоб одного спасти,
Пропадут девяносто девять?

Плачь, Кассандра, как прежде в древности!
Страшно видеть, ещё до срока,
Как из кокона повседневности
Проступают слова пророка.

А дурак-то, глянь, улыбается,
Видно, слышит Господь убогого...
И окошечко неба нового
Над главой его открывается...

Мамочке.

Ты помнишь, как с тобой мы по дороге шли?..

Я помню, как с тобой мы по дороге шли,
Как пахло молоком от матушки-земли,
Как колосилась рожь, а может быть, пшеница,
Тонули облака в сияющей дали,
И пряталась в траве колдунья-медуница.

Волнуется вокруг прошедших лет ковыль...
Скажи, родная, - сон, легенда или быль
Тот жаркий летний день, лягушка у дороги,
Колодец, облака и сказочная пыль,
Что, словно нежный шелк, окутывала ноги?

О, милая земля, благословенный край,
В чертах твоих родных сквозил забытый рай,
И дивный свет светил сквозь вещество земное -
Сквозь старый дом, холмы, поленницу, сарай,
И ты была как свет, и ты была со мною,
И не были страшны ни гуси, ни гроза...

Когда придет черед мне отправляться за
Невидимую грань последним перелетом,
Я вспомню этот день, твой голос и глаза,
И домик небольшой за Щербовским болотом...

* * *

Небо пасмурно смотрит спросонья,
Что, ты все ещё дышишь? Живой?
Мгла безвременья и межсезонья
Накрывает тебя с головой.

Межсезонье пришло, межсезонье...
Мир суров и на слово не скор.
Лишь безпечное племя воронье
Свой гортанный ведёт разговор.

Снег, недавно ещё безупречный,
Весь изъязвлен и черен лежит.
Безразличный, чужой, безконечный
Млечный Путь над землею бежит.

Устоять бы в рассудке и вере,
Не уйти со Креста, от Христа...
Закрываются Царские двери,
Приближается время Поста...

* * *

Ещё время идёт, ещё движутся стрелки часов,
Но тогда почему над землёй, преисполненной смыслом,
Обязательный месяц двурогим висит коромыслом,
Начертив в облаках иероглиф небесных весов?

Мы исчислены, взвешены, лёгкими, полыми найдены,
Как бы мы ни старались в обратном себя убедить.
Возникают слова, пламенеют, как свежие ссадины, -
В чем застану, сказал нам Господь, в том и буду судить.

Пресный хлеб испечен, ритуальные чаши чисты.
Горький привкус исхода знаком и евреям, и русским,
Вновь шагает карающий ангел по улочкам узким,
И блажен, кто огнём на дверях выжигает кресты...

* * *

В мире злобы поднялся градус,
Врата адовы приоткрыв.
В небе облако асператус
Зреет медленно, как нарыв.

А из щели той веет холодом,
Хотя вроде быть должен жар...
Небо треснуло - в нем, расколотом,
Отражён мировой пожар.

Птичий гомон в нём к проводам пришит,
А под ним-то - гляди, гляди, -
Здесь земля лежит, там вода бежит, -
Человек стоит посреди.

И закат, над ним пламенеющий,
Не согреет его - хоть плачь.
Говорит ему власть Имеющий:
Ты ни холоден, ни горяч.

Но слова в воде растворяются
И у ног лежат, словно снег.
Не жалеет, не ждёт, не кается,
Не спасается человек.

Безпризорные вещи в комнате,
Растворяясь, теряют суть.
И шевелятся в тихом омуте
Кто не к ночи помянут будь.

И, всё больше на сон похожа,
В темноте исчезает явь...
Не остави нас сирых, Боже,
Ты нас, Господи, не оставь...

Две баллады

1.

Где леса мохнаты, горы высоки,
Где в земле, как клады, дремлют родники,
Там, где рек начало и конец дорог,
Я твою качала колыбель, сынок.

Много пролетело времени с тех пор...
Я ль тебе не пела про хозяйку гор?
На реке Змеиной, между чёрных скал
Ты, сыночек, видно, шёпот услыхал...

Мама, я ответил на тревожный зов!
Девушку я встретил в глубине лесов.
Дом её просторен, горница светла.
Семь бобовых зёрен мне она дала.

Что же ты наделал, сын упрямый мой,
Смерть душе и телу ты принёс домой.
Неказист и черен, на глазах у всех
Из бобовых зёрен прорастает грех.

Корень его крепок, страшен мощный ствол!
Он сперва до щепок разворотит пол,
Потолок проломит, крышу разнесёт,
Голову в короне к небу вознесёт.
И на ветках вскоре с привкусом беды,
С ароматом горя вырастут плоды.

Так пока есть время, разожми ладонь,
Колдовское семя поглотит огонь,
Станешь ты, как прежде, безмятежно жить,
В праздничной одежде Господу служить,
Быть себе на счастье мужем и отцом,
В мире и согласье с ближним и Творцом.

2.

Там, где птичий крик режет ткань небес,
Проживал старик, чьи года - как лес.
Чьи года - как лес, как тяжелый сон,
Как глубокий срез полотна времен.
Он не видел мест, где б царил покой,
Свой могильный крест он носил с собой,
Но чужую смерть не могли принять
Ни земная твердь, ни речная гладь.
И тогда старик изменил лицо,
Свой последний миг положил в яйцо,
А яйцо облек в вереницу тел,
Чтоб никто не мог, да и не хотел
Свить тугую сеть без крючка и спиц,
Разглядеть слова среди перьев птиц.
Он надел сундук на высокий сук,
Чтоб достать не смог человек без рук,
Чтоб врезной замок не сумел найти
Человек без ног, что всегда в пути.
И заплакал он, и пустился в пляс,
И цветным стеклом опечатал глаз,
И исчез, как тень, как вчерашний день,
В хороводе дней и людских теней…
От пустой сумы, от слепой чумы,
От лихой тюрьмы заречемся мы,
Чтоб среди зимы и в разгар весны
Не пугали нас ни чужие сны,
Ни Стрелец с Тельцом, ни ларец с яйцом,
Ни седой старик с молодым лицом.

Лиха беда. Начало

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю...
В. Высоцкий.

Злое время, глухое - кричи, не кричи,
На широких подвориях тихо,
Но вот-вот запоют, заиграют мечи -
Протирает глаза да слезает с печи
Безымянное русское лихо.

Кто его разбудил, сам себе на беду -
Предержащая ль власть, или темная страсть,
Или сам русский дух, как в проклятом году,
Чтоб вернее себя погубить и пропасть?

Смотрит лихо вокруг - обезболена боль,
Обезчещена честь, обезсолена соль,
И никто ни за что не в ответе.
Пляшет по кабакам перекатная голь,
В поле ловят кузнечиков дети.

А в лесах-то засилье маслят да опят,
Не к добру, не к добру - старики говорят,
И не знаешь - поверить изданию «Взгляд»
Или им да вороньему граю?
Вдоль обрыва над пропастью кони хрипят,
Но пока всё - по краю, по краю...

* * *

А знаешь - Иордан-река текла однажды вспять?..
…Апрель звенел сквозь облака, мне было двадцать пять.
И мир летел и пел со мной, и всё вокруг цвело,
И по волнам кораблик мой невесть куда несло.

И дом мой на горе стоял, и рядом был пустырь,
Общага, магазин, спортзал, а выше - монастырь.
Ну, а для тех, кто молод был, хорош собой и глуп,
Внизу объятья отворил ночной элитный клуб.

Я шла домой, вокруг весны струилось волшебство.
И, кажется, я у сосны увидела его.
И был его так светел лик, так облик невесом...
Он мне сказал - купите сон, и я купила сон.

И я его про день и ночь спросила невзначай:
Возможно ль, что они - одно, как их ни разлучай,
Что день в ночи и ночь во дне как свет луны и тень?
А он ответил - ночи нет, есть безконечный день.

И вечер был, и ночь была, и ночью снилась мне
Стальная клеть, тоска и мгла в подземной глубине.
И я одна и не одна, ни проблеска, ни зги,
Ещё фигура не видна, но близятся шаги...

Ах, это сон, всего лишь сон! Я снова спать ложусь,
И я уже совсем в ином пространстве нахожусь,

И вижу - дивный свет разлит вокруг, вблизи, вдали,
Святыми ликами покрыт цветущий лик земли,
И небо - как иконостас: куда ни кинешь взгляд,
Иконы, выстроены в ряд, на лик земной глядят.

Блеснуло что-то на траве серебряным кольцом,
И оказалось на поверку малым озерцом.
На дне таились родники, чуть слышно пел ручей,
А сверху плыли огоньки мерцающих свечей.

Вода прозрачнее стекла, и берег каменист,
И камень в руки я взяла, он гладок был и чист,
От сладких ароматов трав кружилась голова,
И проступали на камнях таинственно слова,
И нежно гладила волна и целовала их -
Псалмы, молитвы, имена усопших и живых...

Ты, снов летучих продавец, мне давший сей урок,
И ты, безсмертных душ ловец, Предтеча и пророк,
И светлый мучеников лик, и преподобных чин,
И Ты, Всепетая, моли Причину всех причин,
Чтоб там, где исчезают сны, сподобил Он меня
Шагнуть не в безысходность тьмы, а в безконечность дня...