Навык Христианской жизни

См. также:

Особый интерес на научно-практической конференции «Духовные скрепы России: вера, патриотизм, единство» вызвало выступление кандидата педагогических наук, заведующего Педагогическим кабинетом Московской Духовной Академии, проректора Высших Богословских курсов МДА, ректора Института экспертизы образовательных программ и государственно-конфессиональных отношений игумена Киприана (Ященко).

Вот что он сказал:

— Мы с вами являемся сейчас свидетелями и участниками создания церковного дополнительного образования. То, что в государственной системе образования давно сложилось, в церковной среде только еще начинает осмысляться. Но я думаю, что уже через год-два будет создана полноценная область церковного дополнительного образования. Несколько месяцев назад мы создали центр дополнительного образования при Духовной Академии. И в нескольких семинариях такие центры открыты. При Троице-Сергиевой Лавре у нас сейчас есть постоянная гостиница, учебные классы, и если мы раньше два раза в год приглашали на учебные курсы, то сейчас есть возможность проводить около пятидесяти 2-3-дневных курсов.

Главное — воспитать личность

Дополнительное образование. Само название говорит о том, что оно дополнительное к чему-то более важному. Но хочу рассказать вам об опыте, о котором, возможно, мало кто из здесь сидящих знает. В Москве, в Кожухове, 20 лет назад супругами Курбатовыми была создана удивительная школа. Андрей Всеволодович — ученый, Людмила Анатольевна — профессиональный педагог и директор школы. Они в своей школе поставили во главу угла дополнительное образование. Для них было главным дать импульс к развитию творческой, нравственной личности. И они создали центр, где песни, танцы, художественные занятия, спорт — все было собрано воедино. Ребенок находился в школе с утра до вечера. Насколько это оказалось действенным, показал такой эксперимент.

В один класс отобрали наиболее способных к математике детей — и с первого класса пригласили к ним известных профессоров, академиков, составили интересную программу, дали дополнительные часы на основной предмет и начали воспитывать великих математиков. А в другой класс были приняты обычные дети, у них не было дополнительных уроков математики, выдающихся учителей, но у них была огромнейшая программа по развитию личности. Творческой, нравственной, духовной личности. В пятом или шестом классе этой второй группе дали углубленный курс математики. И они за два года по всем статьям догнали спецкласс. И оказались более сильными математиками, чем те, кому прочили великое математическое будущее. А просто они были другими личностями. Другой уровень усвоения и применения знаний. Вот что такое феномен дополнительного образования.

Да, в городах есть и студии, и спортивные секции, и художественные школы, и вокальные коллективы. Но они разбросаны по всему городу, и ребенок после уроков должен ездить из одного микрорайона в другой. А в этой школе — всё в одном центре.

И через десять лет это стала лучшая школа Москвы. И в конечном счете школа в Кожухове была признана лучшей школой в стране. Более того: ею заинтересовались в Америке, в Европе, в Японии, в Корее, начали ездить перенимать опыт. Потому что все понимают: высокий уровень образования — это развитая экономика страны, это прочность и стабильность страны. Какое образование — таким будет и государство.

Ну, правда, Курбатовы скрывали одну тайну. То, что они сами Православные, что педагоги все — в разной степени, конечно, — расположенные к Православию.

И какой еще феномен выявился. Детей в свою школу они буквально из подворотни набирали. И через два года все эти дети стали Православными, ходили в храм, исповедовались, причащались. Без всякого нажима. Оказывается, образование лучше осуществляется через опосредованное действие — если педагог Православный и занимается с детьми интересным делом, то он быстрее передает свои традиции, чем если будет напрямую преподавать Закон Божий. Курбатовы создали в школе благодатную образовательную среду, в которой решались и образовательные, и духовные, и нравственные задачи. Пока мы личность не разовьем, образование не принесет ожидаемых результатов.

Вот такое научное открытие, и оно не просто сделано в теории, но осуществлено на практике.

К сожалению, Курбатовых сместили с руководства, потому что они не хотели работать на коммерческий заказ. Вы можете найти фильм «Школа на заказ» — по федеральным каналам его показывали несколько раз. А Курбатовы теперь в свободном полете. Мы с ними недавно провели трехдневный семинар, почти круглосуточный, я надеюсь привезти их в Самару и провести здесь подобный семинар.

Боголюбивое дитя

Пришли как-то муж с женой — красивые, молодые — и просят: «Благословите родить святого ребенка!» Я сначала удивился, а потом подумал: ну, само намерение-то хорошее — и благословил. «А что для этого нужно делать?» — спрашивают. «Читайте Евангелие, ходите в храм, молитесь…» Это не мои рекомендации, а святых отцов.

Но когда родилась Таня, супруги прибежали ко мне с неким испугом. «Она когда просыпается, сразу принимается плакать. И не останавливается, пока не начинаем читать утренние молитвы. Днем кричит, пока не станем читать Евангелие. А вечером не дает покоя, пока не встанем на вечерние молитвы…» Когда Таня стала чуть постарше, если они проезжают мимо храма, она начинает кричать, чтобы остановились и шли с ней в храм. И там прикладывается ко всем иконам. Родители переживают: что происходит с девочкой? «Вы же сами хотели родить святое дитя. Вот и воспитали ее уже в мамином чреве так, что она чувствует благодать, то, что вы не чувствуете».

Взрослого человека очень трудно исправлять. Только Господь может великое чудо совершить, чтобы склонный к греховности человек стал Боголюбивым. Легче, наверное, из воды сделать вино… А вот ребенка сделать Боголюбивым можно!

На прошлых Рождественских чтениях мы провели в Кремлевском Дворце съездов массовый опрос делегатов. Были там чиновники, педагоги, простые смертные — восемь тысяч человек, почитай, со всей России! И мы задали им один вопрос всего: «Как вы считаете, народ в нашей стране готов сейчас жить по Евангельским ценностям?»

Вот вы как считаете, готов ли самарский народ, вы сами — взять и положить Евангельские ценности в основу своей жизни, чтобы они стали реальными мотивами вашего поведения?

— Теоретически! — послышались голоса из зала.

— Вот вы как хитро повернули! Ну ладно. Так вот 90% отвечающих заявили: народ не готов и мы не готовы. 10% какую-то философию развели — про теорию, про «ну может быть…». Нами в реальной жизни двигают совсем другие ценности. Надо заботиться о семье, жить в материальном мире.

Интересно, что педагоги сказали: «Мы-то не готовы. А вот дети — на 90% готовы!» Они еще чистая доска и действительно могут искренне принять Евангельские ценности как главные и начать жить в согласии с ними. Известнейший педагог Софья Сергеевна Куломзина считала, что основная задача учителя — перенести Евангелие в реальные действующие мотивы детей. Вот где педагогика-то духовная начинается!

Сотвори милость…

В воскресной школе я рассказал притчу о милосердном самарянине. И предложил детям: пусть следующая неделя станет для нас неделей Добра! Давайте какую-нибудь милость совершим.

На третий день ко мне мамаша прибегает: «Батюшка, прекратите этот эксперимент! Сын уже третьего бомжа домой привел! Их ведь каждого отмыть, обуть-одеть и накормить надо…»

Ребенок — он же искренно воспринял слова притчи. Видит — в канаве человек лежит. И он привел этого страдальца домой: «Мама, он голодный, ему надо помочь…»

Пришлось мне с этим мальчиком поговорить. Самарянин-то — он же сам пожертвовал, собой, своими средствами. «А ты что же маму заставляешь жертвовать? Подкидываешь ей работу. Ты должен сам действовать и делать то, что тебе по силам. Помолиться о нем, принести супчику…»

Или тоже был случай. Помните в Евангелии, как Закхей, услышав, что Христос Сам придет к нему домой, воскликнул, что пол-имения раздаст нищим и кого обидел, воздаст тому вчетверо. И мы с детьми разбираем притчу о Закхее (Лк. 19, 1-10). Давайте, говорю, пусть у нас будет самая безобидная неделя. «Как — безобидная? — удивляются дети. — Бывает, ты и не хочешь обидеть, а люди сами обижаются!» — «Ну хорошо, — говорю. — Если уж вы все-таки кого-то обидели, возместите ему вчетверо!»

И вот встречаемся через неделю. Тянет руку Богдан. И рассказывает.

Ванька, его лучший друг, принес в школу жвачку — аромат от нее, как от ладана архиерейского! Изжевал одну пластинку, вторую, потом третью. Богдан не вытерпел: «Ванька, дай одну, попробую!» — «Да чё ее пробовать — жвачка и есть жвачка!» И четвертую сам изжевал. Потом вышел из класса. А пятая-то пластинка осталась.

— Я, — говорит Богдан, — не помню сам, как взял ее и изжевал. А обертку выбросил в парту. Ванька пришел, а жвачки нет. Спрашивает: «Слушай, Богдан, ты не видел мою жвачку?» — «Не, говорю, ничего не видел». Он туда, сюда… — в парту заглянул и увидел пустой фантик. «А ну, говорит, дыхни!» Я дыхнул — и попался на месте. Ванька расплакался, обиделся. И я иду из школы, мотаю портфелем, и вспоминаю: да нам же отец Киприан велел всю неделю никого не обижать! А если уж обидел, то надо воздать вчетверо. Дома взял из своей копилки деньги и пошел искать такую же жвачку. Все обошел, нигде ее нет! И уже в одном дорогом супермаркете нашел. Наутро пришел пораньше. В пачке было пять пластинок, я одну себе взял, а четыре положил своему другу Ивану на парту. Извинился, отдал ему эти четыре жвачки. И он мне половину из них отдал.

У меня от таких случаев — бальзам на сердце! Дети начинают соображать, как исполнить Евангелие в своей обычной жизни. Это просто пристань спасения! Пристань Царства Небесного!

«Бог и под диваном видит…»

Мой крестник Сергей сейчас уже взрослый дядя, а тогда ему было шесть-семь лет. Мать ни в чем не могла ему отказать и портила, портила ребенка. Отец был японский миллиардер, владелец крупной фирмы. Они покупали сыну лакомства, дорогую икру. Мальчик рос совершенно неуправляемым. И мать привезла его ко мне: «Забери своего крестника, иначе я не знаю что с ним сделаю!» И вот он — обозленный, звереныш, на все реагирует неадекватно, и что с ним делать? Я подумал: надо мне что-то одно от него потребовать. Как Бог в Раю от Адама лишь одного попросил: все бери, только с древа познания добра и зла не вкушай плода.

Всякая педагогика начинается с запрета. Если хочешь испортить человека, дай ему полную свободу. Поэтому первым делом надо усвоить, что нельзя делать, а второе — что человек должен сделать. Но как привести Сережу к послушанию? Начинаю с того, что ему понятнее всего — с пищи.

Утром даю ему кашу. Он скривился: «Такую кашу я есть не буду!» Даю компот — чуть отхлебнул и тоже не допил. Хлеб не стал есть. Оделся, побежал гулять. Я ему говорю: «Сережа, обед у нас в час!»

В 11 он прибегает голодный: «Есть хочу! Дай чего-нибудь покушать». Как вы думаете, можно было дать ему поесть? Вот и я так думаю: тут бы вся педагогика и кончилась. И я с любовью сказал: «Сережа, у нас сейчас ничего нет. Давай немножко потерпим, в обед поешь».

Опять прибегает — в 12. «Все, больше не могу терпеть! Дай хоть хлеба!» Я уговариваю: «Сереженька, ну еще час потерпи, ты же мужчина...» Уговорил.

В час прибегает — весь грязный (я уж на это не обращаю внимания))), сразу за стол. Наливаю суп. Он: «Фу, такую гадость я есть не буду!» А я ему спокойно: «Ужин у нас в 18 часов». Он нехотя, но полтарелки съел. И кашу, которую утром не стал есть, съел. Компот выпил, даже со второй стороны стакана заглянул, не осталось ли на дне. Через два дня он уже ел всё.

Духовная реабилитация начинается, когда с человека начинают спрашивать что-то одно, но без уступок. Потихонечку он и посуду начинает мыть, и убирать за собой, золотой ребенок становится! Я его в таком тяжелом реабилитационном состоянии водил каждый день в храм, причащал, вымаливал, мы с ним молились. Мальчик-то способный, но очень был озлоблен.

У него еще была такая слабость: он постоянно залезал под диван. Час, два, а то и больше мог просидеть. Я думаю, ну надо дать ребенку какую-то свободу. Может же у него быть какая-то своя отдушина.
И чем он там занимался под диваном, я не замечал.

Однажды идем мы с ним в храм, и он спрашивает:

— Отец Киприан, а как ты думаешь, Бог все видит?

— Ну конечно. Он нас всех знает, как облупленных.

— А под диваном Бог тоже видит — или нет?

Чувствую, что крестник о самом сокровенном спрашивает. И решил, что он на этот вопрос должен сам найти ответ.

— А как ты думаешь — если Бог не только наши дела и слова, но и все наши мысли и желания, все переживания видит…

Он еще прошел, помолчал, а потом сказал — как взрослый:

— Да, я понял. Бог и под диваном тоже видит...

В шесть лет ребенок познал свойство Бога, что Он Всевидящий! Сережа больше никогда не залезал под диван. И потом я часто слышал, как он других ребят, когда они делали что-то не то, одергивал: «Ну что ты делаешь...» — «Да никто же не видит!» — «Как — никто: а Бог видит! Ты что, разве не знаешь об этом?»

У мальчика появилось четкое, искреннее представление о греховном. У взрослых многих по-другому: свет выключен, значит, Бог не увидит… Никого нет — значит, можно.

А ему все равно, есть рядом мама, кто-то взрослый — или нет. Бог-то видит!

Как легко детям жизнь с Богом сделать естественной, реально действующей. И как трудно дается такое в более старшем возрасте.

Чти отца твоего

Часто жалуются: ребенок совершенно не слушается. И я тогда спрашиваю одну такую маму: «А ты мужа-то слушаешься?» — «А чего его слушаться, он ничего не соображает! Это он меня должен слушаться».

И я предлагаю мамаше: «Начни у мужа публично брать благословение. Прямо вот как у батюшки — руки складывай и подходи к мужу: как благословишь — сейчас будем кушать или через полчаса?» Пусть он почувствует, что он в доме правитель, он благословляет».

Приходит через месяц и вся светится: «Батюшка, чудо! Сын ко мне подходит и просит: мамочка, благослови...» А чему тут удивляться, если сама она своим примером показала должный образ действия.

Вот Василий Белов в книге очерков «Лад» описывает, что в крестьянской семье даже если муж был олигофрен, все равно к нему отношение было уважительное. Он садился во главе стола, ему первому накрывали, он благословлял трапезу. Никто не подчеркивал, что он ущербный. И жена, и дети относились к нему как к главе семьи. И в семье был лад. «Чти отца твоего и матерь твою». И мужа, и начальника тоже — чти. И в благоденствии будешь жить на земле. Вот так Бог за наше послушание дает счастье.

Как-то я в одиннадцатый класс привез наш журнал «Покров», они прочитали — и звонят мне: «Батюшка, мы хотим по поводу одной статьи с вами поговорить».

Ничего себе школьники! Главного редактора — к барьеру... Приезжаю. Московская школа, большой кабинет. Захожу, встаю у доски. Гляжу — 35 или 40 взрослых в общем-то юношей и девиц сидят развалясь, почти все жуют жвачку. Хотел я культурно выйти, сделав вид, что не туда зашел, но классный руководитель с той стороны дверь подпер на случай бегства. Я понял, что обречен, и решился. Но не знаю, с чего же начать с ними разговор. И применил главное педагогическое оружие. Какое? — молитву. Читаю про себя: «Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины… Господи, благослови, что им сказать». И тут пришла мысль: «Скажи им что-то простое, но что для них самое важное, чего они больше всего хотят в жизни». Они уже заерзали: что это я — стою перед ними и молчу. И тут я предложил:

— Ребята, поднимите руки, кто хотел бы жить счастливо. И красиво.

Ну кто же не хочет жить счастливо и красиво! Все подняли руки. А я продолжаю:

— А кто хочет жить счастливо, красиво и очень долго?

Им все это подходит. Опять лес рук.

Я говорю:

— А вы знаете, что в Священном Писании есть один закон, который если кто исполняет, тот живет счастливо, красиво и очень долго?

Дальше произошло невероятное. Они выпрямились, выплюнули жвачки, достали авторучки, тетрадки, сели в нормальную ученическую позу и говорят:

— Так, батюшка, давайте диктуйте.

И я им диктую пятую заповедь — с переводом на понятный им язык:

— Чти отца твоего и матерь твою, и счастье тебе будет, и будешь долго и красиво жить на земле.

И мы говорили три с половиной часа. Хороший разговор получился. Они задавали вопросы. Мы с ними разобрали генеалогическое древо — их собственное, их родителей, директора школы и завуча (они же начальство). На этом и расстались. А через неделю звонит их классный руководитель и сообщает: они всем классом пошли в храм. Хотя я ни к чему такому их не призывал.

— Они заказали молебен о здравии родителей, бабушек, дедушек, учителей, директора школы и даже завуча, с которой у них был конфликт. А потом еще и панихиду заказали о упокоении умерших сродников.

А примерно через месяц, перед последним звонком, они всем классом покаялись в храме и причастились. Оказывается, достаточно было один раз с ними хорошо поговорить, направить в нужное русло. И когда у них свои личные ценности и смыслы соединяются с ценностями и смыслами Бога — всё! Дальше уже только дело духовника подправлять и направлять.

И еще как знать, кто кого спасает. Если дети начнут молиться за вас, вы это ощутите на своей жизни. Один очень известный Митрополит, когда у него какие-то неприятности, приезжает в Православный детский дом и, пообщавшись с детьми, просит их: дети, помолитесь обо мне! Я это видел сам. И они искренне молятся о Владыке. И у Владыки решаются мучившие его проблемы. И у нас есть отец Иоанн — он говорит: когда мне совсем тяжело, я иду к детям, даю урок. Пока с ними пообщаешься, сам чище становишься и успокаиваешься. Если вы хоть одному из малых сих поможете спастись, то Господь вам за это обещает Царство Небесное (см. Мф. 5, 19). Святитель Феофан Затворник говорил: если бы вы знали, как легко спастись педагогу, все бы побежали в педагогику. А если бы знали, как трудно с детьми, то вообще бы никто не пошел.

Нас Господь уже поставил на это служение. Каждый человек спасается на том месте, на котором оказался. И мне хотелось бы пожелать, чтобы то дополнительное образование, тот детский центр и тот опыт, который у вас в Самаре есть, — чтобы во всем этом помогал вам Господь.

Записала Ольга Ларькина.

Фото Екатерины Жевак.