Пример любви и прощения

Раздумье в праздник Жен-­Мироносиц.

Здравствуйте, уважаемые сотрудники редакции!

Вы, наверное, недоумеваете, с чего вдруг так часто стал присылать вам статьи?

Ответ прост и нетривиален. В начале мая у меня назначена операция по коррекции зрения.
И вот именно опасность неблагоприятного исхода этой операции подвигает меня к столь частому написанию статей.

Отправляя вам очередную статью, испытываю двоякие чувства. В ней раскрыл некоторую часть жизни своей семьи. Поверьте, отнюдь не гордостью руководствовался. Статья посвящена женам-мироносицам нашего времени.

Скажу ещё об одном немаловажном для меня совпадении.В этом году день рождения моей мамы (5 мая) выпал как раз в Неделю Жен-Мироносиц — и на этот же день назначена моя операция.

Позволю себе в качестве иллюстрации к материалу прикрепить к письму фотографию из нашего семейного альбома.

С уважением, Юрий Кищук, г. Караганда, Казахстан.

Можем ли мы представить Жен-Мироносиц, кричащих и осуждающих Никодима, а не спешащих рано утром ко Гробу? Можем ли мы представить, как вместо того чтобы рано утром прийти ко Гробу Спасителя, они, сидя в своих домах и страшась, рассуждали бы о том, насколько слаба оказалась вера у апостолов и как же велик грех Иуды? Конечно, нет! Они не осуждали апостолов, не осуждали Никодима и, не тратя время на лишние разговоры и рассуждения, спешили проявить заповеданную Спасителем любовь.

А способны ли в наше время женщины-христианки на такие поступки? Или же мир изменился настолько, что и сами слова «прощение» и «любовь» если и не исказились вовсе, то в самом своем высоком проявлении упоминаются лишь в прошедшем времени? «Вот раньше была любовь! Раньше люди были способны на безкорыстное прощение!» — такие слова с мечтательным вздохом в голосе часто можно услышать сегодня. Но разве исчезло все настоящее и высокое? Нет! Просто у нас очень испортилось зрение.

Не о физическом зрении сейчас веду речь, а о той появившейся у нас близорукости по отношению к людям. Той близорукости, которой мы, за секунды охарактеризовав человека — как правило, «по одежке» - принимаем решение о его полезности для нас. И о той дальнозоркости, когда мы, руководствуясь далеко идущими своими планами, не замечаем наших близких и сметаем всё, что стоит на нашем пути, во благо нашей мечты и задуманной идеи. Но мы стали слабы не только на зрение, у нас словно бы отшибло память. Желая накопить побольше информации, ведущей нас к успеху в работе и карьере, мы порой совсем «затираем» или полностью стараемся стереть информацию о нашей юности, историю своей семьи.

А ведь именно в опыте, передаваемом в семье, порой можно почерпнуть то, что не вычитаешь ни в одной новейшей книжке, не услышишь ни на одном обучающем семинаре и не увидишь ни на одном бизнес-тренинге. Вспомните историю своей семьи. Если не можете — попросите рассказать родителей, бабушек и дедушек. И ваше сердце наверняка станет чище, а в душе затеплится огонек веры, который по-иному осветит вашу жизнь и поступки.

И тогда-то мы поймем, что возможно всё, если веришь в Бога и действительно правильно понимаешь значение слова любовь.

Мне повезло! Самым ярким и заслуживающим уважения для меня стал пример жизни моих родителей. Особенно — моей горячо любимой мамы Нины Васильевны Кищук, в девичестве Павлюченко.

Так случилось, что когда я был еще совсем маленьким ребенком, заболел мой отец, Федор Васильевич Кищук. Заболел тяжело. Хотя до последней минуты не хотел верить этому. У него обнаружили рак. Болезнь непреодолимо прогрессировала, вопреки сделанным пяти операциям. Отец упорно хватался за жизнь. Он был очень дисциплинированным и при этом упрямым человеком. И хотя все тяжелее ему удавалось сохранять силы, он все-таки тратил их на семью. Не сразу он ушел с тяжелой работы шахтера, где успешно выполнял свои обязанности. До конца жизни он продолжал гулять и играть со мной. Эти последние дни, часы, минуты, мгновения хорошо отпечатались у меня в памяти, несмотря на тогдашний мой совсем детский возраст.

И только недавно я осознал, какие испытания в то время выпали на долю моей матери.

Она ухаживала за отцом самоотверженно. Ругая его за нарушения режима, она успевала ухаживать и за ним, и за мной. Особенно тяжело ей пришлось в последние месяцы постепенного угасания отца. Он ругался, больше на свою безпомощность, он изо всех сил старался жить — и она помогала ему. Своими маленькими руками она переворачивала его, меняя постель. Этими же руками она постоянно кипятила несколько шприцев, необходимых для уколов. И этими же руками стирала нескончаемые перевязки, простыни, полотенца, марли… Отец умер один, — отправил нас в гости к моей бабушке и заверил, что ему намного лучше. Он почувствовал, что его тяжелый, болезненный уход может совсем подкосить маму.

И вот, потеряв совсем не старого мужа (отцу было всего лишь 47 лет) , моя мама осталась с ребенком на руках совсем одна. Мне было неполных пять лет. Помощи было ждать неоткуда. Случилась перестройка, и начались сопутствующие ей всем известные проблемы. Как и во время болезни отца, нам в то время больше помогали незнакомые совсем или мало знакомые люди. От родственников, к сожалению, не было особой помощи и сочувствия, у всех были свои молодые семьи и свои заботы. И вот неожиданно на нашу долю выпали еще одни испытания.

Видимо, из-за потери отца, как потом предполагали врачи, у меня обострилось врожденное повышенное внутричерепное давление. Начались приступы, во время которых я часто терял сознание. Как говорят, «в отключке» мог находиться по пять-шесть раз в день. Дома было немного сподручней, как рассказывает мама: «Посажу тебя на кухне, обложу подушками со всех сторон и кашу варю». Страшней всего было, когда я неожиданно терял сознание на улице, в цирке или в другом каком-то общественном месте. На своих истощенных руках мама не один раз тащила меня домой. Поднимаясь ступенька за ступенькой, на исходе возможных человеку сил.

Конечно, Господь помогал нашей семье, как и помогает поныне. Материнскими молитвами я поправился. Последний приступ у меня был в школе, в начальных классах. Школу окончил хорошистом. Поступил и окончил Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Ныне молитвами мамы жив и в целом здоров.

О чем хотелось бы сказать, заканчивая свой рассказ? На примере жизни своей мамы понял, что существуют подражательницы и продолжательницы подвига Жен-Мироносиц и в наше время. Моя мама тогда простила всех тех людей, которые не протянули ей руку помощи, когда она сильно нуждалась. А еще она показала примером своей жизни, какой должна быть христианская любовь между супругами. Для нее казались просто дикими слова пожилой санитарки, работающей в онкологии: «Ты только мужа своего не бросай!» Не могла она представить, как это — бросить в беде любимого человека. А многие смогли и бросили, ведь недаром в той же онкологии была отдельная палата «брошенных». Войдя в которую, мама просто остолбенела от вида неухоженных и небритых, совсем еще не старых людей, оставленных родственниками умирать в больнице.

Поразительна и глубина ее веры. Когда врачи сказали ей, что ее сын не просто тяжело болен, а по сути уже не жилец, она не сдалась, она боролась за мою жизнь. Мама совсем в ту пору не жила своей собственной жизнью, была лишь сосудом, наполненным жертвенной любовью. Такой она и осталась сейчас. Со слезами близко к сердцу принимала чужую боль и со слезами искренне радовалась радости ближнего. Сейчас она пенсионерка и с удовольствием в свободное от забот по дому время любит посмотреть какой-нибудь добрый фильм. И даже многие советские фильмы для нее в новинку. Ей некогда было их смотреть тогда, в ту пору она была полностью увлечена любовью и заботой о близких.

Спасибо тебе, МАМА!