Вспоминая схимонахиню Сергию…

Каждый год в этот день служит панихиду на могилке схимонахини Сергии протоиерей Сергий Гусельников, и собираются матушкины духовные чада.

Накануне сутки напролет лил нудный осенний дождь. И пробирающий до косточек ветер налетал резкими порывами, швыряя мокрые жухлые листья под ноги прохожих.
В такую-то погоду как идти на кладбище, на панихиду по матушке Сергии? Но что же делать — и в дождь уж как-нибудь да пройдем по грязи.
А субботним утром 23 октября, в день памяти матушки, — будто и не было вот только что слякотного ненастья! Выглянуло солнышко, и легкий, совсем не холодный ветер пробежался по дорожкам, подсушил лужицы. И все, кто вспомнил о годовщине матушкиного упокоения и смог приехать, собрались у ее могилки на Старом городском самарском кладбище. Каждый год в этот день служит панихиду на могилке схимонахини Сергии ее духовный отец протоиерей Сергий Гусельников, и каждый год приезжают на панихиду из разных мест матушкины духовные чада…
Знакомые, родные лица — Цецилия Климова, Вера Верова, Любовь Бакулина, Мария, певчий Владимир Филиппович Пономарев и его жена Нина Петровна, Валентина из Борского района, и еще многие, многие… Не всех и по имени знаю, а как все эти люди дороги, ведь нас породнила любимая матушка. К одной незнакомой женщине меня подвела Цецилия:
— Вот, видишь, — Надежда из Оренбурга. Это как раз одна из тех четверых паломников, что приезжали к матушке Сергии: диакон и три женщины. И чудом Божьим нашли матушку, хотя неправильно прочитали адрес… В «Благовесте» писали об этом.
Надежда сказала, что бывший диакон Александр уже священник, служит в Никольском кафедральном соборе Оренбурга. А единственная встреча с матушкой Сергией наполнила души оренбургских паломников таким теплом и светом, что теперь уже и не изгладится из памяти, останется одним из самых драгоценных воспоминаний.
Священник Сергий Гусельников после панихиды с искренней любовью, проникновенно сказал о матушке Сергии:
— В этом году у матушки Сергии сразу две памятные даты: 19 сентября исполнилось сто лет со дня рождения матушки, а сегодня — пять лет со дня упокоения. И вот ведь заметьте, каждый раз, когда служим панихиду, какой бы ни была погода, а в это время обязательно проглянет солнце! И это вселяет в наши сердца радостное упование на то, что матушка Сергия сподобилась благой участи в Царствии Небесном. Мы молимся о матушке — и она тоже молится обо всех нас и наших близких в Небесных обителях, как молилась при жизни.
Всех пришедших на панихиду отец Сергий помазал маслицем из Киево-Печерской Лавры, от киево-печерских святых, и из Харьковского Благовещенского собора, от мощей трех покоящихся там Святителей. И это стало добрым подарком дорогой матушки Сергии, только переданным через одну из ее духовных чад. А у старенькой Анны уже был накрыт для поминальной трапезы стол, и всех пригласили помянуть матушку.

Отогреть душу

Уже через несколько дней мы встретились с одним из молившихся на панихиде — Вячеславом Федоровичем Зайцевым, певчим Кирилло-Мефодиевского собора. И он рассказал мне об одном только случае, связанном с матушкой Сергией:
— Я как-то долго не был у нее, и вот однажды приезжаю. Звоню в дверь, открывает келейница. Поздоровалась — и матушке: «Вячеслав приехал!» Подхожу я к матушке, а она так легко поднялась с постели, ноги быстренько в валенки, и келейнице велит поскорее на стол собирать, кормить гостя. И подгоняет, торопит. Радостная, бодрая. А келейница удивляется: да она же два месяца с постели не вставала, лежала не поднимаясь! Очень уж ей плохо было. А тут — откуда и силы взялись.
Сел я к столу, вкусный супчик хлебаю. А матушка стала какую-то историю рассказывать:
— Ехал, — говорит, — как-то по дороге один водитель в машине. Дело-то было зимой, в лютый мороз. И вдруг видит — лежит на обочине парень, замерзает. Водитель остановил машину, выскочил из кабины — и к нему: «Ты чего здесь лежишь? Вставай, замерзнешь!» А парень руками и ногами отталкивает: «Уйди, я умереть хочу…» Но тот водитель поговорил с ним, душу его отогрел — и заставил подняться. Дал ему денег и уехал.
Слушал я, слушал, супчик наворачивал, да тут-то у меня и ложка к руке пристыла. Я же никому — даже жене своей — не рассказывал об этом случае.
А было-то это как раз со мной. Еду по дороге, мороз за тридцать градусов. И вижу — парень лежит, вот-вот совсем замерзнет. Думал, плохо с ним, надо помочь. А он не захотел моей помощи: «Оставь меня, я не хочу жить, умереть хочу!» — «Да что ты, глупый, зачем тебе умирать? Вставай, я тебе помогу, хочешь — подвезу куда надо!» — «Да пойми ты, я смертельно устал так жить! Разве я живу? Устал пить, устал искать деньги на похмелье, устал всех мучить и самому мучиться! Уходи, дай мне умереть!»
Ну я ему и стал говорить: «Да разве тебя для того Бог создал, чтобы ты вот так впустую свою жизнь погубил? Что же ты — Бога забыл?!» — «Да я ж, — отвечает, — мусульманин!» — «Ну и мусульманин, все равно — нельзя от Бога отворачиваться! Да ведь если бы и Бог от тебя отвернулся, как ты от Него, не послал бы Он меня сюда, не увидел бы я тебя и не подошел. Подумай: ты молодой, руки-ноги целы, все при тебе. Можешь работать, можешь свою жизнь наладить. Только возьмись за себя! А здоровье твое мы поправим…» Дал ему денег, чтобы он смог в себя прийти, от похмелья избавиться и поесть, помог подняться с мерзлой дороги. У него взгляд стал осмысленный, и смертная тоска из глаз ушла. Много ли надо человеку: чтобы пожалел его кто-то, помог хоть чуточку да о смысле жизни напомнил.
И ведь никого рядом с нами не было, только Господь Бог был свидетелем этого случая на дороге. А матушка Сергия — будто увидела всё это духовными своими очами… И всякий раз сама она согревала наши души — и молилась о каждом из нас так, как сами мы о себе не могли молиться.

Ольга Ларькина

02.11.2010