‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Пишу о том, что сердцу близко»

Известному Православному писателю Алексею Солоницыну исполняется 70 лет.


Известному Православному писателю Алексею Солоницыну исполняется 70 лет

…И вот на пороге своей гостеприимной квартиры меня, как и раньше, встречает радушной улыбкой хозяин — писатель Алексей Алексеевич Солоницын.
Первое впечатление от встречи: после тяжелой болезни, инсульта, Алексей Алексеевич вполне бодро выглядит, ну а когда надо, на помощь ему приходят испытанные друзья. Звонок в дверь перебивает разговор — и Алексей Алексеевич радуется: «О, это Юрий Васильевич, мой друг и мои руки и ноги…» Или — журналистка с областного радио пришла за диском с записью его выступления, ведь Алексей Алексеевич по-прежнему остается в строю. Ведет Православную передачу на радио, пишет статьи в газеты и книги. За полвека творческой работы у него вышло 22 книги и снято 40 фильмов! Очень даже немало…

«Тогда я был стихийно верующим…»

А начал разговор Алексей Алексеевич не с парадной ноты:
— Многие не понимают: ты раньше был другим, а теперь… И как-то несколько лет назад даже мой хороший товарищ на собрании Союза кинематографистов вгорячах назвал меня «перевертышем». Я говорю: «Миша, а ты вспомни, о чем с тобой раньше снимали фильмы? Хотя бы фильм «Первое движение души» — о том, как в Подмосковье убили сенбернара и сделали из него шапку. Нам ведь хотелось сказать о чем-то большем, привлечь внимание не только к тревожным фактам — вот, убили собаку ради модной шапки, — но и к иному: бездуховности. А о чем был фильм «Первая боль»? — о брошенных детях, которые воспитывались в приюте при живых родителях. То есть о том же самом — о нравственных проблемах — я продолжаю писать. А ты вот, едва подули ветры перемен, стал писать и снимать о политике. И чем кончилось? Духовным крахом… Так кто из нас перевертыш?..»
А в дом престарелых «Солнечная поляна» мы пришли с камерой в тот самый день, когда к одиноким старушкам приезжают дети. И получился пронзительный фильм. Но это было опять же о том, что Закон Божий обязывает чтить родителей своих, чтобы продлились твои дни на земле, «и благо ти будет…». Как же иначе? А тут вот брошенные матери… Хотя и место вроде бы благословенное, очень красивое, но все же…
— В вашей жизни было столько тяжелых испытаний. Что же вам дало силы выдержать все, не сломиться?
— Первую близко коснувшуюся меня смерть я пережил как страшную трагедию. Потому что это была смерть самого дорогого мне человека, старшего брата — известного актера Анатолия Солоницына. Вера моя была очень слабая, неокрепшая, я ведь был тогда стихийно верующим и потому для меня эта потеря стала, можно сказать, нокаутирующим ударом. Если бы я тогда все понимал, как понимаю сейчас, у меня не было бы такого ужасного отчаяния. Мне вот как-то попалась мысль великого итальянца Данте Алигьери: «Я утверждаю, что из всех видов человеческого скотства самое глупое, самое подлое и самое вредное — верить, что после этой жизни не будет другой». Некоторую непривычную для нашего уха грубость и резкость этой фразы спишем на итальянский темперамент гения…
Если бы тогда я понимал это… Но потом у меня укрепилась вера, и это помогло мне без такого отчаяния пережить потерю и жены, и отца, и матери. Все они умирали по-разному, но уход из жизни — особенно у жены моей и у брата — был трудный, болезненный. Но с Раей я прощался уже совсем по-другому.
Я вот раньше не понимал, что значит — страх Божий, почему я должен Бога бояться? Что это — трусость, страх суровой кары? Я не понимал, что страх перед Создателем означает боязнь сделать что-то не так. И это сродни тому страху, который был у меня перед родителями. Многие удивлялись, что мать мы называли на Вы. Всегда. И я уже отсюда, из Самары, прилетал к родителям на праздники или на их золотую свадьбу. И если я, такой уже взрослый, задерживался у друзей, боялся: а как родители посмотрят на это. Вот что такое страх Божий! Страх не наказания, а страх причинить безпокойство, обиду.
Вера открывает так много! Как это — не о чем писать? Как это — исписался? Для меня это всегда было удивительно, а сейчас тем более.
Конец очень важен. Важно, с чем встретим закат своей жизни, с чем придем к Богу.

«Как слово наше отзовется…»

— Я долго не совсем понимал эти знаменитые тютчевские строки:

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется…

Но дальше-то:

— И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.

Со-чувствие, вот в чем дело, в этом слове, когда я понял его смысл, идея соучастия, сопричастности: человек чувствует как ты, он тебе сочувствует — и это возникает неожиданно, как благодать.
И благодатный дар писателя, о котором только можно молить Бога — чувствовать то же, что и лучшие герои его книг. Я писал книгу «Земной ангел», смею думать, сердцем, потому что судьба Великой Княгини Елисаветы Феодоровны не могла не обжечь душу. Мне хотелось, чтобы о ней узнало как можно больше людей, поэтому я взялся за перо и сначала написал сценарий. За сценарий я получил «Золотого витязя», но фильм так и не был поставлен. И теперь живет эта книга как повесть. Выдержала уже три издания.
И вот совсем недавно, в прошлом месяце, я вдруг получаю огромную бандероль из украинского города, мне совершенно неведомого, Малая Виска Кировоградской области. А ведь прежде Кировоград был Елизаветградом! Посылку прислала девушка Елена, она учится на иконописца в Киево-Печерской Лавре. Елена прочитала мои книги о Святых Царственных Мучениках и о преподобномученице Елисавете Феодоровне и в знак благодарности прислала мне вышитые своими руками иконы святых Великомучеников Пантелеимона и Георгия Победоносца — вот, видите, я здесь эти иконы повесил. Удивительно прекрасные работы, в них просто видна чистая душа Елены. И спрашивает, что прислать мне к 70-летию. Я удивился: откуда она знает о моем близящемся юбилее, как нашла мой адрес… А она, оказывается, читательница «Благовеста»!.. И раз уж Елена иконописец, я попросил ее написать мне образ преподобного Андрея Рублева. Она с радостью взялась — и вот вчера звонит: «Алексей Алексеевич, я выслала вам икону!» Не обошлось без искушений: таможня с большим трудом пропустила икону. Они, видите ли, посчитали, что это может быть контрабанда: сейчас нередко берут старинную икону или картину и сверху записывают каким-нибудь малоценным художеством. Девушка объяснила им, что это ее работа, показала икону — и посылка благополучно ушла. Я спросил: «Как же вы так быстро успели-то?» — «Я очень старалась…»
Вот это — ценнейшее признание! Никакие критики с их статьями, никакие премии и награды не могут сравниться с таким душевным, сердечным откликом человека, чье сердце так глубоко тронула моя книга. Хотя, я считаю, можно было написать гораздо лучше. Странная вещь происходит: когда пишешь, то кажется — ух! — вот уж сделал по-настоящему, но проходит время — и видишь: тут недоделано, здесь что-то важное опустил…

Веровать сердцем

— Есть нечто труднопостижимое разумом человеческим. С одной стороны, в нашей вере произрастают такие личности, перед которыми нельзя не преклоняться. Священник Павел Флоренский занимал мое воображение очень долго, и я не оставил еще мысли в художественной форме написать о нем. В нем сочетались великий ученый с блестящим литератором, философом — и вера несокрушимая. Он, как и Святитель Лука Войно-Ясенецкий, не снимал рясы в те страшные времена, когда вера была под запретом. И именно благодаря тому, что отец Павел сделал опись всего имущества Свято-Троицкой Лавры, сохранились мощи Преподобного Сергия, многие великие святыни. Ведь большевики все бы разбазарили и уничтожили.
С другой стороны, в то самое время, когда Хрущев обещал показать по телевидению последнего попа, в Москве появляется великая наша Матронушка.
Алексей Алексеевич надолго замолкает, не в силах удержать слезы…
— Не знаю, как это возникло, но именно к ней шли в те годы со всеми горестями, невзгодами, печалями. Это удивительно! Слепая, от рождения неходячая… — казалось бы, что может искать у нее человек высокоученый. Но почитание ее растет и растет, по ее молитвам приходит помощь Божия, происходят исцеления многочисленные. И к Матронушке идут и едут все — академики и простые люди. Едут и по сей день. В Покровском монастыре всегда много народа к ее мощам. Она стала для Москвы как Ксения Блаженная для Петербурга.
В этих двух примерах мне видится проявление полноты Православия. Ни одну из сторон нельзя идеализировать. Потому что некоторые клеймят: вот ученые лезут учить, а вера — она только в святом сосуде, в простоте душевной. Другие спорят: нет, слепая, неосознанная вера не украшает нашу Церковь…
Те и другие должны понимать, что Православие одинаково принимает всех. Что и в том и в другом случае главное — если человек сердцем верует, то он с Богом. И неважно, кто он: неграмотная бабушка или маститый ученый. Игумения Серафима (Чернова) — она же была лауреатом Сталинских и Ленинской премий, академиком, на космическую отрасль работала, а в конце жизни постриглась в монашество, была настоятельницей Новодевичьего монастыря.
Путь к вере разный, и судьбы у всех нас разные, но вера одинаково спасет тех и других.

«Успеть бы все сказать»

— Алексей Алексеевич, о чем вы сейчас пишете?

— В журнале «Лампада», вы помните, были опубликованы главы из моего последнего романа о Патриархе Тихоне. Бог даст, может быть, в этом году удастся его напечатать. Я номинируюсь на губернаторский грант, и если удастся его выиграть, тогда смогу издать книгу. А если нет, — что ж, все равно найдутся пути к публикации.
Еще один роман, «Вдоль обрыва», залежался в моем столе, он как бы подводит итог всему нашему поколению, как мы жили и как искали свое место в жизни. Вдоль обрыва все мы неслись, как эти «кони привередливые» у Владимира Высоцкого, мои герои разными путями по жизни идут, страдают, погибают, и только один из них приходит к Богу.
Эти две вещи уже написаны, они ждут своего часа.
Меня волнует только — успеть бы все сказать, что лежит на сердце. Еще есть некоторые сюжеты, они в дневниках моих записаны, и хочется их реализовать. Ну как Господь даст!
— А не было у вас задумки написать о мучениках Севастийских? Ведь вы родились в их день…
— Меня как-то больше затронула житийная повесть об Алексии, человеке Божием. Я ее прочитал и задумался над романом, в котором прослеживались бы судьбы и пути трех Алексиев.
— Алексий человек Божий, Святитель Алексий Московский… а еще кто — третий?
— А третий — мальчик Алеша, наш современник. Мальчик, в котором будущее наше. И этот выбор не только потому, что я крещен с этим именем. Мне очень близок у Достоевского Алеша Карамазов. Какой это роман, «Братья Карамазовы»! — ничего подобного в мировой литературе нет! И четыре брата как четыре стороны креста: в верхней части кроткий и светлый Алеша, внизу Смердяков, справа Дмитрий, этот бушуй, а слева Иван с его умствованием, которое и привело к сумасшествию. Вот он, русский крест.
И вечная Россия на этом кресте распята. Вообще все человечество здесь… Удивительный гений! И радует, что сейчас пришло время Достоевского.
Слава Богу, еще живы мои ровесники — писатели масштаба крупного, таланта яркого. Валентина Распутина я считаю живым классиком. Я рад, что очень хорошие писатели Владимир Крупин, Николай Коняев — мои друзья, и я отношусь к ним со всей душой, слежу за их творчеством.
Сейчас стала издаваться Народная Самарская библиотека. С помощью областной администрации вышло шесть поэтических книг — великолепные, одна лучше другой! И еще раз убеждаешься, что наша Самарская земля не оскудевает талантами. Вот они, все шесть книг, на моем столе лежат. Володя Осипов, Олег Портнягин, Михаил Анищенко, новокуйбышевский поэт Николай Луканов — к сожалению, он ушел из жизни, очень яркого таланта человек был; Евгений Семичев, Константин Рассадин. Областное Министерство культуры поддержало идею народной библиотеки.

Нужны Православные книги

— Литература продолжает жить. Но чтобы она была востребована, надо выпускать книги, не должны они лежать втуне. Недавно проводили всероссийский опрос с участием и иностранцев, и Самарская губерния признана одной из самых читающих. Вот говорят, что век книги кончился, ее заменили компьютеры. Действительно, компьютеры — вещь поразительная. В моем компьютере восемь или десять словарей, в том числе словари Даля, Ушакова, и по изобразительному искусству много информации, иллюстраций. Огромного труда мне стоило достать книги Карамзина — я помню, какое это было счастье. Теперь все это есть на дисках, в компьютерной сети. Но я читать книги на дисплее не могу, меня хватает на полчаса, на час. Все-таки книгу ничто не может заменить. Это цельная вещь, как произведение искусства. Я всегда следил за тем, какая полиграфия у моих книг, потому что очень важно, как ее выпустить. Не самое главное, но важное.
Про меня раньше говорили издатели, что по обочине жизни иду, партию не воспеваю, а теперь: «Ну, ты слишком Православный!» Но «слишком Православным» быть нельзя. Да-да, нет-нет — вот и все. Но и в Православных издательствах другая крайность: не слишком нужна художественная литература. Издаются святые отцы, богословские труды, книги о том, как обустроить Православный дом, а художественная литература на последнем месте. В светских изданиях не берут, потому что «слишком Православный», а в Православных изданиях не вписываюсь в тематику…
Протоиерей Владимир Силовьев, руководитель Издательского отдела Московской Патриархии, несколько лет назад прочитал мою книгу «Врата Небесные» — очень ему понравилось! Он на издательском совете предложил переиздать книгу, но совет отказал: не по профилю. Но я все жду, что этот момент придет.
В дореволюционной России ведь существовал целый пласт художественной Православной литературы, она подготавливала людей к вере, вела их. Возрастали на Иване Шмелеве. А для меня Борис Зайцев, великолепный писатель, был просто открытием. Такая литература — она же не может на пустом месте взрасти. Если есть мощный пласт Православных художественных книг, то появляется Шмелев, Борис Зайцев, появляются другие интересные писатели.
А ведь сейчас при таком, казалось бы, обилии книг на прилавках посмотришь — в основном глянцевая макулатура: женские романы, криминал. Крупнейшие магазины напичканы этим чтивом. Я попросил друга купить мне одну книгу, он спрашивает продавца-консультанта: «Где у вас отдел литературоведения?» Она в недоумении вытаращила глаза… Ну как будто в каменном веке!
Владыка наш, Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий, хорошо понимает значимость художественной Православной литературы и поощряет, потому что это литература сердца. Она как ничто другое может передать ту атмосферу, то состояние души, в котором жил человек, его стремление к нравственному подвигу или, наоборот, состояние души пограничное, сумеречное. Отчаяние, радость… — все это подвластно художественным средствам литературы, и когда она на Православной основе, то все в порядке. Тогда воспитание читателя идет в том самом русле, к которому мы стремимся, мы ведь хотим, чтобы дети росли не моральными уродами, а хорошими людьми.

Царская тема

Алексей Алексеевич как-то по-детски обрадовался, когда из нескольких его фотографий я выбрала для газеты ту, на которой он у портрета Царя-Мученика Николая.
— Это мой любимый снимок… И этот серовский портрет Государя — в тужурке — тоже мне особенно по сердцу.
— Алексей Алексеевич, вам так близка тема о Святых Царственных Мучениках. Есть желание написать о них что-то еще?
— Вот не так давно мне приснился удивительный сон — о встрече, которой на самом деле не было. Известно, что Государь и Государыня ездили на богомолье в Ипатьевский монастырь, в Кострому, вымаливать себе сына — Наследника престола. И примерно в то же время в тех местах был Антон Павлович Чехов, один из любимейших моих писателей. Он приезжал в Плес к художнику Левитану.
Я много с грустью думал о том, что Чехов несправедливо относился к Государю. Это было модным веянием в интеллигентной среде, этакий нигилизм…
И вот мне приснилось, будто они, эти два великих человека, встретились. И я написал рассказ, который так и назвал: «Встреча, которой не было».
Было видно, что писатель очень волновался, передавая этот рассказ: как-то отнесутся к нему в редакции?
А рассказ очень понравился. И вы его теперь тоже сможете прочесть…

Захарова тропа

— Меня нередко спрашивают: кто этот монах? — Алексей Алексеевич показал на снимок фотопробы своего брата Анатолия на роль преподобного Андрея Рублева в известном фильме Андрея Тарковского. — Этот снимок у Анатолия всегда над кроватью висел, ведь эта фотопроба определила всю его дальнейшую творческую судьбу. Тарковский увидел в таком неактерском лице Анатолия погруженность в себя, внутреннюю глубину, да, наверное, и раннее предчувствие смерти…
…А это вот автопортрет моего предка, Захара Степановича Солоницына, он был иконописец и летописец Ветлужского края, теперь это Нижегородчина. Жил он во второй половине восемнадцатого века, и — уж не знаю за какие грехи — его выслали из Вятки. С одним топором вывезли в глухой лес, и он, замаливая свои грехи, прорубил тропу сквозь тайгу в Таншаево, ближайшее поселение, к храму. Тропа сохранилась до сих пор, и в народе ее называют Захаровой тропой. И когда я это узнал, то поехал туда и сделал, считаю, мой лучший фильм — «Захарова тропа». О том, как из поколения к поколению шли люди к вере.
На днях я позвонил на СКАТ (на этом телеканале много лет выходила моя авторская Православная телепрограмма «Путь»), и они обещали 21 марта, перед моим юбилеем, поставить «Захарову тропу».
…А 22 марта, в день Севастийских мучеников, кто-нибудь уж верно принесет Алексею Алексеевичу испеченных из теста «жаворонков». И в сердце отзовется радостью, как в детстве: «Жаворонки прилетели, весну на крыльях принесли!..»

Ольга Ларькина
13.03.2008
973
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
18
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru