Путешествие из Оренбурга в Москву (окончание)

Дневник иеродиакона Иоанна (Снычева) - будущего Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского.

Мы уже публиковали в № 4 журнала «Лампада» дневник будущего Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева, † 2 ноября 1995 года) о его первой поездке в Москву в мае 1946 года. Тогда он был иподиаконом и келейником Владыки Мануила. И вот теперь публикуем его дневниковые записи ноября 1947 года. Иеродиакон Иоанн отправился в эту поездку в сопровождении своего духовного наставника Архиепископа Чкаловского и Бузулукского Мануила (Лемешевского, † 12 августа 1968 года). За полтора года между этими поездками немало воды утекло: келейник Владыки принял монашеский постриг, был рукоположен в сан диакона. И сама поездка из Оренбурга (в ту пору Чкалова) в столицу носила уже не ознакомительный, как в первый раз, а служебный характер. Главным действующим лицом в поездке был Владыка Мануил, он и определял все маршруты своего духовного сына. Поездка описана глазами 20-летнего юноши, зорко всматривавшегося в духовную жизнь столицы. Благодаря его дневнику и мы получили возможность взглянуть на церковную Москву послевоенного времени чистым и незамутненным взором иеродиакона Иоанна. Который со временем станет сначала Архиепископом Куйбышевским (Самарским), а потом Митрополитом Санкт-Петербургским.

Благодарим Аллу Петровну Семенову за предоставленный редакции текст Дневника.

Дневник иеродиакона Иоанна (Снычева). Конец ноября - начало декабря 1947 года. Поездка в Москву с Архиепископом Мануилом.

Вот уже третью поездку я совершаю по благословению Божьему в Москву. На дворе было бело от снега и холодный ветер дул с запада, захватывая с собою пушистый снег, неся его куда-то вдаль неизмеримого пространства света. Несмотря на холод, мы не откладывали свою поездку в Москву. В четыре часа дня в воскресенье мы благополучно приехали на станцию, оставляя дом свой на попечение Божие.

Памятник Митрополиту Мануилу и Митрополиту Иоанну в Самаре.

Поезд, на котором мы должны ехать в Москву, опоздал на три часа. Но вот мы в вагоне, и поезд наш мчится в направлении Москвы. В вагоне холодно, и нам пришлось потеплее одевать свои бренные тела. Как ни холодно, но молитва к Сладчайшему Иисусу всегда согревала душу и тело.

…День уже окончился и наступила темная ночь, когда мы тихо подъехали к Москве. Поезд опоздал на восемь часов, поэтому мы боялись опоздать в метро. Слава Богу, мы подъехали благополучно! Нас вышли встречать наши дорогие знакомые. Всё было организовано ими благополучно. На такси мы приехали к одним нашим доброжелателям, где и остановились на квартире.

Первый день в Москве. Ночь прошла благополучно, и с наступлением дня чувства наши оживились, свободно направили ум к Богу. По совершении утренней молитвы, мы обозрели все наши дела, которые обязательно нужно было сделать.

В 10 часов дня, вручая себя воле Божией, мы выехали в Патриархию. Минут через тридцать мы вступили на порог скромного синодального здания. Прежде всего мы прошли вниз, где находится канцелярия Журнала Московской Патриархии и другие комнаты. К нашему сожалению, Владыки Макария Можайского не было в кабинете, между прочим, канцелярия Владыки Можайского была отведена в комнате, где [раньше] находилась сестра Святейшего Патриарха Алексия. Долго нам здесь быть не пришлось. Владыка зашел в канцелярию ЖМП расплатиться с долгами.

Мы вышли во двор Патриархии, чтобы пройти к швейцару и узнать о Святейшем Патриархе, а также передать ему небольшие подарки. Мы прошли к швейцару, от которого узнали, что Патриарх служит обедню в Знаменской церкви, что близ Рижского вокзала. Мы поручили швейцару передать подарки Патриарху, а сами решили поехать на машине в церковь, где он служил. Недалеко от метро находится стоянка легковых автомашин, где мы и наняли шофера довести нас до церкви. Быстро везла нас машина, то обгоняя другие машины, то отставая от них. Шумная Москва кипела жизнью. Люди торопились, спешили куда-то. Возле остановок шумели и толпились люди, с нетерпением ожидая трамваев и автобусов. Каждый стремился быстрее попасть в вагон, а то как бы не опоздать на работу.

Но вот и Рижский вокзал. Справа видна церковь «Знамение» Пресвятой Богородицы. Вот и церковь. Мы вышли из автомобиля, поблагодарили шофера и спокойно вошли в храм.

Храм был полон молящимися, ввиду того, что служил Святейший Патриарх. Не нарушая молитвенного настроения молящихся, мы прошли в сторону правого придела и остановились, ибо в это время пели «Милость Мира». После «Тебе поем...» мы прошли в алтарь. Поклонились престолу, Владыке и встали в правом алтаре, ожидая момента, когда можно подойти к Патриарху. Прочли всем народом «Отче наш», наступил момент приобщения священнослужителей Тела и Крови Господней. Приобщились. Теперь можно было свободно подойти к Патриарху.

Первым подошел мой старец Владыка Мануил. Затем и я, низко кланяясь, подошел под благословение. То, что выражалось в лице Патриарха, мне трудно описать. В его лице выражалась сухость и холодность, как к Владыке, так и ко мне. Какая-то таинственная и непонятная тень отразилась на лице Патриарха. Он не сказал ни одного слова моему старцу. Его уста были замкнуты. Кто же был виновником этой необыкновенной встречи...

Еще на многих вещах останавливались мои глаза, обозревая недостатки. По-прежнему [иподиаконы] иногда кидали и мяли архиерейское облачение, сворачивая его комом. Я был в большом волнении, видя всю эту картину, страшась гнева Божия за нашу небрежность и неблагоговение к святыням.

Положившись на волю Божию, мы вернулись к себе на квартиру. Какая-то необъяснимая тайна скрывалась в душе Патриарха, эта тайна заставляла нас быть осторожными в разговоре с Патриархом.

День второй. Ночь прошла более-менее спокойно. Что ожидало нас впереди, нам было неизвестно. Утром, часов в 10, мы направили свои стопы в Патриархию. Настроение моего старца было не совсем хорошее, выражаясь его словами, «панихидное». Что за причина такого настроения? Оно выражало то, что Патриарх не совсем расположен к Владыке. Ведь сказано псалмопевцем Давидом, что «День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум». Так и сердца человеческие... Наверное, накануне было нечто недоброе на сердце Патриарха, поэтому все это отразилось и на сердце моего старца.

Снова мы в Патриархии. Владыка на сессии у Патриарха. Почти три часа мне пришлось ждать Владыку. Ожидая, я старался проникнуть мыслями и узнать, с каким настроением беседует Патриарх с Владыкой. По окончании сессии Владыка позвал меня к Cвятейшему Патриарху, который принял меня приветливо. Я низко поклонился ему и получил благословение. Приветливо он начал показывать нам подарки, которые получил от Чкаловской епархии. Из всего этого можно было понять, что Святейший хорошо отнесся к Владыке.

Вскоре от Патриарха нас позвали на обед. Обед был скромный, не богатый. На обеде кроме нас были Митрополиты Иоанн Киевский, Григорий Ленинградский и Епископ Товия и другие из свиты Патриарха. Иногда поднимался шумный смех за обедом при воспоминании о некоторых авантюристах, которые с невыразимою ревностию, по-простому выражаясь, обделывают простаков. В числе этих авантюристов был разговор и о нашем авантюристе Бриче-Фассе, который появился в Москве уже не Бриче-Фассе, а Черкасовым. О сколько появилось людей, которые нарушают не только заповеди Божии, но и человеческие. Да воздаст Господь Бог за их беззакония в день судный.

После обеда мы поблагодарили Святейшего Патриарха Алексия и мирно на машине Епископа Гермогена отъехали в Духовную семинарию. В Семинарии, когда мы вошли в опочивальню, был уже тихий час. Но о приходе нашем вскоре было извещено нашим дорогим воспитанникам Петру и Ване, которые радостные вышли к своему духовному отцу Владыке Мануилу. Эта радость ясно отражалась на лицах юношей. Они приветливо встретили нас, как дорогих гостей, и привели нас в свои покои, где была мертвая тишина и ярко горела электрическая лампа. Семинаристы отдыхали. Владыка тихо благословил кровати своих духовных чад, утешил их скорбные души, обещал всегда молиться о них. На этот день мы окончили свое путешествие, ибо наступила уже ночь.

День третий. Ночь мы провели у одного профессора, В. Из разговора Владыки с В. я узнал, что сестра Патриарха уехала в Киев в Покровский женский монастырь, чтобы принять монашество. Сколько ни уговаривал Патриарх ее остаться в Москве, но его мольба была напрасна. Она была недовольна окружающими Патриарха людьми и желала быть в стороне от них, решила уехать в Киев, что и исполнила.

Утром мы возвратились к себе на квартиру, где немного передохнув, выехали в Патриархию на сессию. Мы приехали за полчаса до начала сессии. На диване сидели Епископы Гермоген и Товия, рассматривая какую-то книгу. Мы приветствовали друг друга взаимным целованием, исполняя заповедь Божию «Да любите друг друга», и остались ожидать час сессии. У В. мы вели разговор о моем посещении лекций в Духовной семинарии. Но только не выяснили, можно ли мне присутствовать на лекциях. Желая точнее разъяснить этот вопрос, Владыка спросил об этом Епископа Гермогена, который является ректором Московской Духовной семинарии. Но Владыка Гермоген сухо отозвался на эту тему, свел разговор на нет. Но зато узнали, что будет разрешаться вопрос об экстренной сдаче за курс Семинарии.

Вскоре Преосвященных позвали в зал на сессию. Я остался ожидать своего Владыку. На этот раз заседание было короче, поэтому долго ожидать не пришлось. После заседания состоялся парадный обед, на который был приглашен и я. Обед, как и вчера, был скромный, почти те же блюда подавали нам на стол. Интересно заметить о рассказе о. Колчицкого об Архангельском Епископе Нафанаиле, впоследствии Митрополите Харьковском. Однажды к нему пришли из одной деревни мужички и принесли полную корзину яиц. Жалко стало Владыке мужичков, видя их трудный путь из деревни. Мужички просили и умоляли Владыку сменить им батюшку. «Что за причины вашего недовольствия? - спросил их Владыка. - Поет хорошо, голос хороший, не пьет. Почему же вы его не любите?» - «Владыко Святый, весь хороший батюшка, но только он рябой. Ты уж нам покрасивее пришли...» Долго смеялись иерархи над этим рассказом.

После обеда мы по обычаю поблагодарили Его Святейшество и вышли из Патриархии. Зашли в городскую аптеку, где старец мой зашел к врачу, чтобы проверить свои глаза и купить себе очки. Более двух часов мы стояли в очереди, чтобы пройти к врачу. Шум и споры народа наполняли залы аптеки. Все были недовольны врачами и порядками. С большим трудом нам удалось пройти к врачу. Долго Владыка там не задержался, только получил рецепт, и мы быстро вышли из аптеки. Вечером мы были у благочестивой старушки О. А.

День четвертый. Утром мы было собрались в аптеку, чтобы купить очки, но не пришлось, ибо обстоятельства сложились по-иному. В восемь часов утра пришел Л., и мы втроем выехали на Даниловскую площадь к болящей рабе Божией Т. Эта благочестивая старушка долго болеет и недавно перенесла тиф, поэтому ее надо было ободрить и обрадовать. Сколько радости и утешения принесли мы ей! Взаимно, сколько богатства получили мы от нее! Несомненно, она сияла светом Христовым, она была благоухающим цветком среди тернистого поля. Как радостно и как спасительно посещать таких людей! Ведь ими только просвещается и держится земля. И действительно, сколько полезного и утешительного получил я для своей души. Господи! Умножь таких рабов Своих, которые бы светили светом Твоим и через которых восхвалялось бы имя Твое Святое!

Последние десять лет она была под руководством высокодуховных лиц. Например, славилась духовною жизнью игуменья Афанасия Радочинского монастыря Холмской епархии, которая скончалась в глубокой старости в Акмолинске. Также она была под руководством Митрополита Евлогия и Архиепископа Серафима (Остроумова), Архиепископа Сергия (Королева). В ее лице выражалась радость и преданность воле Божией. Она не роптала на свою судьбу, но смиренно переносила всю тяжесть болезни.

Вечером всенощную служили у Патриарха в домовой церкви. Обычно после службы были приглашены на ужин. Ужин прошел тихо и спокойно. Не было ни шуток, ни шумного смеха. Он весь прошел в благочестивых разговорах. После ужина мы поблагодарили Патриарха и мирно выехали на машине домой.

День пятый. В Воскресенье утром нас пригласил Святейший Патриарх Алексий служить обедню, поэтому мы долго не задерживались дома, но поспешили вовремя прийти в домовую церковь. В Патриархию мы пришли до службы, так что я смог ознакомиться с порядком Патриаршей службы. Вообще старался познать, хотя бы в малом, привычки Патриарха. Слава Богу! Служба прошла хорошо. Хочу с духовной точки зрения описать службу в домовой церкви Патриарха.

Сначала мы возьмем молитву тех высокодуховных лиц, которые своей благоговейной службой угодили Богу, как они молились, какая у них была созерцательная молитва. Несомненно, молитва их была благоговейная, исполненная страха Божия и умиления. Их молитва, как благоговейный фимиам, восходила к небу! Это была молитва, а не форма. Они совершали службу спокойно, не торопясь, стараясь внутреннее ее благоговение сообразовать с внешним.

Но какая же молитва была здесь, в домовой церкви? Правду вам скажу, эта молитва более походила на форму, чем на молитву. В ней не почувствовал того благоговения, которое должно выражаться и внутренно, и внешне. Пусть не думают, что я пишу это, осуждая Патриарха. Нет, я пишу это исключительно только для того, чтобы показать разницу между Божественной службой тех подвижников Церкви Христовой, к числу которых относятся и наши Патриархи, и службою, которая совершалась в домовом храме. Была торопливость службы во всех ее действиях, так что мысль не успевает понять и прочувствовать сердцем слова молитвы. Поэтому до моего сердца не доходила живая вода Божественной благодати.

После службы, по обычаю, Патриарх приглашает архидиаконов и всех певчих, участвовавших во время службы, и иподиаконов на обед. Как прочие, так и я был приглашен на обед. Как и прежде, обед был скромный и хороший. Обед проходил в веселом настроении. Патриарх смеялся, как и прочие, сидящие за столом. А в конце обеда начался благочестивый разговор и все сидели, тихо внимая Патриарху и архиереям. Всего за обедом было двенадцать человек. После обеда от всего сердца поблагодарили Господа, а также Святейшего Патриарха, и мирно выехали на легковой машине в церковь Иоанна Воина к благочестивому долголетнему старцу протоиерею Александру Воскресенскому.

У него мы побыли немного, поговорили о делах спасения и о житейских делах, попили чайку, и самое главное, утешили старца. Из разговоров о. Александра мы узнали, что 20 января 1948 года исполнится 50-й юбилей его служения в сане священника. От о. Александра мы возвратились домой.

День шестой. Утром, как благословил Владыка, я посетил Патриархию, где внес деньги, пожертвованные на Лавру верующими людьми, и получил для епархии св. Миро. Ожидая документ, необычайно удивился, когда увидел одну человеческую фигуру в коридоре. Я узнал чкаловского афериста профессора А.К. Бриче-Фассе. Что за необычайная встреча, которой я не ожидал! Мы с ним поздоровались, хотя и не совсем искренно, как прежде, в нашем доме, но все-таки поздоровались. Какая же судьба занесла его сюда, в Патриархию? Как после я узнал от швейцара, многие, как он, заходят в Патриархию и спрашивают адрес какого-либо приехавшего архиерея, потом заходят к нему и выманивают у него деньги. И теперь я узнал, что и он, несомненно, пришел сюда, чтобы узнать, где остановился Владыка.

Долго быть ему в Патриархии не пришлось, потому что его проводили швейцары. Между прочим, он успел написать несколько слов Владыке и скрылся из Патриархии.

Из Патриархии я вернулся домой в восемь часов вечера. Владыка и я посетили рабу Божию А-су, где нас уже давно ожидала тетя О. У нее мы служили панихиду об усопшем Андрее, брате Владыки, а так же по родным А-си. После панихиды мы были приглашены на поминальный обед.

День седьмой. По заранее установленному расписанию, мы утром выехали в Патриархию. И здесь Господь нас не оставляет, но располагает сердца верующих, которые помогают нам в наших делах. Архимандрит Иеремия имел много списков архиереев, дал Владыке на просмотр один из списков. Таким образом, Владыка получил большой материал для своей работы (Владыка Мануил составлял книгу биографий Архипастырей Русской Церкви). От Владыки Иеремии мы прошли к о. Николаю Колчицкому, хотя приход наш в Патриархию более прилежал к Святейшему Патриарху. Но Патриарх был занят совещанием, и чтобы не терять время, мы зашли к о. Колчицкому. Еще три года назад Владыка усердно старался списать имена русских Святых, которые были изображены на иконе, которая находилась в комнате о. Николая Колчицкого, но никак не мог успеть в своем старании, ибо обстоятельства не позволяли. Но вот, наконец, заветная мечта исполнилась. Икона в руках пламенного почитателя русских святых. Эта икона была размером примерно 1,2 м на 0,9 м. Всего на ней было написано 315 святых. Из них 24 - вселенские святые. Наша задача заключалась в том, чтобы нарисовать схему расположения святых на иконе и написать их имена. Рядом с комнатой Колчицкого находится комната ожидания, где мы и устроились, прилагая усердие к благому делу.

Перед началом этого дела мы помолились, прося у Господа и его святых помощи и усердия. Приступили. Нарисовали схему на большом формате бумаги, обозначили число святых, осталось только записать их имена. Между тем время было уже около двух часов дня. Более трех часов непрерывно мы записывали имена святых угодников, и с помощью Божией и предстательством русских святых мы благополучно закончили благое дело.

Этот труд имел большое значение. Он заключал в себе основу для написания новой иконы русских святых, в которую войдут все русские святые, которые были канонизированы и причислены к лику святых. Вот в чем заключалось наше усердие, наше стремление к этому благому труду. Почти пять часов мы не отходили от святой иконы, пока не было записано последнее имя русского святого. Окончив святой труд, мы поблагодарили Господа и всех святых в Земле Российской просиявших.

В этот день мы посетили церковь Ильинскую, что в Обыденном переулке. В храме производился ремонт, поэтому служба совершалась в правом приделе храма. Тяжко вспоминаются закоптелые стены святого алтаря, видно небрежение священнослужителей, которые своей халатностью превратили святой алтарь в какую-то запустелую комнату. Безнравственное отношение к Божественной службе, все это так тяжко отразилось на душе Владыки. Со скорбью приходилось видеть своими очами хладность священников, переживать в душе за верующих людей, которые приходят в храм Божий, принося свои скорби в храм пред престол Божий, которые хотят видеть в лице священников ходатаев перед Богом. Но где же истинный пастырь, который бы утешил и ободрил всю скорбящую паству. Они давно сложили свои кости в могилу за правду и истину. Хотя они и разлучены телом со своим стадом, но дух, который живет вечно, пребывает неразлучно с паствой, ободряет и утешает ее. С тяжелым настроением мы возвратились к себе на квартиру.

День восьмой. Часов в восемь утра вышли на могилку Блаженного Иоанна Корейши. Народ вереницей тянулся по дороге, кто заходил в храм Илии Пророка [в Черкизове], кто продолжал шествовать своим направлением на могилку Блаженного Иоанна. В этот день не приходил еще никто. Сторожиха прочистила нам дорогу к могилке Блаженного Иоанна, и мы спокойно стали совершать небольшую литию об упокоении души Блаженного Иоанна и всех здесь лежащих православных (Блаженный Иоанн Корейша еще не прославлен в лике святых). Отслужив панихиду, мы получили небольшое утешение от Блаженного Иоанна, и тяжесть душевная словно как чернь свалилась с души и стало так легко-легко.

Далее мы посетили Кафедральный Патриарший Собор, где благоговейно поклонились святым мощам Святителя Алексия Московского. Получив двойную радость, мы без опоздания исполнили свой намеченный маршрут.

Посетив эти два благодатных места, мы поехали на Даниловское кладбище, где покоились блаженный старец иеросхимонах Аристоклий, родители тети Лели и другие, близкие душе Владыки.

Прежде всего, мы вошли в храм Божий, чтобы вынуть частицы из св. просфоры за упокой своих родных и близких. Прошли в алтарь и увидели ужас, доселе еще невиданный: диакон вынимает частицы из поданного верующими людьми хлеба. Владыка достойно сделал замечание прежде всего священнику, а потом диакону. Затем попросил копие и стал вынимать частицы из св. просфор. Так как время у нас было ограниченное, то мы молились только до Херувимской песни и вышли из храма.

На кладбище мы отслужили две панихиды: одну на могиле о. Аристоклия, другую - на могилке родителей тети Лели. Затем мы посетили еще два дома и вернулись домой.

День девятый. Утром от тети Лели мы вернулись к себе на квартиру. Привели в порядок свои вещи, немного подкрепились хлебом, а часов в 11 выехали: Владыка в Патриархию, а я - в Духовную семинарию к своим воспитанникам. До Дворца Советов мы не разлучались, но потом я сел на трамвай № 1, а Владыка пошел пешком до Патриархии. В Семинарию я приехал минут за двадцать до окончания урока. Подождал, пока закончится урок. Вскоре прозвенел звонок, и я увиделся с Ваней и Петром.

Они ласково приветствовали мой приезд и очень были рады. Нас быстро окружили будущие пастыри, ибо они видели нашу братскую любовь. Вскоре подошел к нам отец Константин, благообразный веселый старец. Он ласково отзывался о наших воспитанниках и шутливо ругал нашего молчальника Ваню. Перемена была всего десять минут. Вскоре прозвенел звонок, и все ученики разошлись по своим классам.

По просьбе о. Петра я был допущен на лекцию вместе со своими друзьями. Перед началом учения пропели «Царю Небесный» и все ученики сели за свои столы. На этом уроке лекции не было, просто повторяли пройденное. Отец Константин рассказывал ученикам о праведной жизни верующего человека, а тем более пастыря. Им было приведено несколько примеров, которые ярко показывали всю чистоту сердца праведных людей. Несколько учеников были спрошены по теме катехизиса. Ответ их был очень печальный, потому что они еще твердо не выучили урока. Прозвенел звонок, и все ученики встали. По окончании уроков было пропето «Достойно есть», на этом были окончены занятия семинаристов. До обеда мы втроем осмотрели Трапезную церковь, которая так чисто была убрана. Вот наступил и час обеда.По разрешению инспектора я тоже был включен в число обедающих семинаристов. Столовая находилась в нижнем этаже зимнего храма. Она помещалась в нижнем этаже, где находится канцелярия Духовной Академии.

В столовой разносился шум, неподобающий смех, разговоры, вообще нельзя было найти порядка. Меня это сильно удивило. В столовой ярко отражалась вся будущая жизнь будущих пастырей. Мы с диаконом Петром прошли вглубь столовой, где обедали исключительно духовные лица и академики. Впоследствии я узнал, что вся столовая делится на три комнаты. В первой обедают ученики 1-2 курсов; во второй - 3-4 курсов, в третьей только духовные лица и студенты Академии.

Наступил час молитвы. Пропели «Отче наш», и архимандрит благословил яства и питье. На минуту наступила тишина, но как только уселись за стол, снова начался разговор. Несколько раз инспектор предупреждал обедающих, что у них гость, но ничто не помогало для укрощения разговора. Из этого можно сделать вывод, что будущие пастыри не боялись, что о них будут говорить худо, разговор только усиливался. К обеду были поданы на первое щи с капустой, на второе - пшенная каша и небольшой кусок рыбы, а на третье - чай, но без сахара. Этим обедом свободно можно было поститься. Обед разносили молодые девушки, полные и круглолицые. Обед окончен. Поблагодарили Господа и все стали мирно расходиться.

Я поблагодарил инспектора за его внимание ко мне и вышел из столовой. На улице я попрощался с Петром и Ваней и с большими впечатлениями вернулся к себе на квартиру. Дома меня давно ожидал Владыка, тревожась, что я опоздаю ко Всенощной.

Николин день Святейший Патриарх Алексий соблаговолил служить у себя, в Патриаршем Соборе, пригласил-таки к себе в сослужение моего Владыку и Владыку Николая, Епископа Ижевского и Удмуртского. Долго задерживаться мы не стали, собрав облачение, спешно выехали в Елоховский собор. Слава Богу! Приехали вовремя, еще только начало собираться духовенство. Я приготовил Владыке облачение, оделся в стихарь и стал около Владыки, ожидая, когда наступит время встречать Патриарха.

Минуты ожидания тянулись напряженно, обостряя слух к каждому шороху в народе. Казалось, ожиданию не будет конца. Всё думаешь, как бы не опоздать выйти навстречу Патриарху, а вдруг он замедлит в дороге и нам придется стоять посреди церкви и быть предметом обозрения тысячной массы молящихся. Все эти думы, предрассудки делают человека напряженным и раздраженным. Но вот минуты ожидания кончались. Патриарх был торжественно встречен священнослужителями и проведен в алтарь. Началась торжественная Всенощная. В алтаре и в храме наступила строжайшая тишина. Все молящиеся устремили свой взор и чувства на святой алтарь, где водружен был святой престол, окруженный невидимыми Ангелами. Хор певчих умилительно прославлял величие Божие. Певчие пели молитвенно. От Всенощного бдения мы часов в двенадцать вернулись к себе домой.

Десятый день. Утром мы поторопились к поздней обедне в Елоховский храм. Боялись, как бы не опоздать. К обедне, так же как вчера ко Всенощной, мы пришли без опоздания, что и дало нам возможность немного передохнуть и собраться мыслями от всех переживаний, причиненных людским невежеством.

В этот день Божественную литургию служил Святейший Патриарх. Как всегда, перед началом Литургии Патриарху Алексию была сделана встреча. Своего Владыку облачал я с одним иподиаконом. Все священнослужители торжественно вышли на кафедру к Патриарху. Началась Божественная литургия. Служба совершалась торжественно. Не было никаких запинок ни в ектениях, ни в пении певчих. Служба мне очень понравилась за ее торжественность. Самое главное, певчие пели простым напевом, что особенно умиляло душевное настроение. Певчие антифоны пели на оба клироса, попеременно каждый стих псалма, чего у нас в Чкалове не соблюдается. На блаженствах пелись стихиры из канона Святителя Николая. Это уже есть большое преимущество Патриаршего собора перед другими церквями всех епархий.

Обедня окончилась проповедью Патриарха. Вот один случай, приведенный Святейшим Патриархом в проповеди о Святителе Николае: в одной из епархий Русской Церкви епископ, объезжая свои приходы, остановился в одном бедном приходе, где служил благоговейный священник. Этот священник имел обычай записывать в тетрадь все случаи чудес от Господа или через святых угодников Своих, или же прямое проявление милости Божией. Священник подал эту тетрадь епископу. Просматривая эту тетрадь, епископ обратил особенное внимание на один случай, который указывал на скорую помощь Святителя Николая. Это было так: в одной деревне богобоязненные родители находились в густом лесу вместе с трехлетним ребенком. Внезапно их застигла гроза. От страха, боясь за свою жизнь, они вскоре вернулись домой. Когда они бежали, то потеряли своего младенца. Скорбя за своего сына-младенца, они неутешно проливали слезы и просили помощи у Святителя Николая. В то время, когда они скорбели о потерянном сыне, кто-то постучался им в дверь. Они отворили и с удивлением увидели своего сына около дверей целого и невредимого. Они стали спрашивать его, как же он мог найти дорогу домой. Младенец ответил, что его привел домой один старичок. Когда же он увидел образ Святителя Николая, то сказал, что старичок похож на него. Родители поняли, что проводником их сына был Святитель Николай.

Вот еще интересный случай, который рассказывал один священник Измайловской церкви: однажды этот священник возвращался с требы домой. Его догнал мальчик и сказал: «Батюшка, зайди в такой-то дом, такой-то номер квартиры». Батюшка нашел этот дом и квартиру, но когда он зашел туда, оказалось, что его никто не звал, но там батюшке были очень рады. От этих людей Промысл Божий направил его приобщить одну умирающую старушку.

Одиннадцатый день. Утром мы вернулись к себе на квартиру. С этого дня я заболел и лежал в кровати почти до отъезда нашего в Чкалов.

* * *

Страницы в этом дополнительном блокноте пронумерованы заново: стр. 1 и т.д.

Страница начинается со слов:

Это относится к восьмому дню (среда).

Шумно бушует житейское море. Оно кипит и волнуется. В порывах стремится навести страх на застигнутого бурею корабельщика. И сколько тысяч храбрых корабельщиков, стремившихся достигнуть заветной мечты, безследно исчезли в пучине волнующегося моря. Может ли человек своими силами укротить кипучее волнение моря? К сожалению, нет. Только одна благость Божия сохранит, укрепит и ободрит человека в вере и любви.

Люди чужды вере и любви, предаются страстям, губя свою душу, делая из себя... животное. Они не знают и не могут понять Благость Божию, потому что пороки их очернили чистоту сердца. Находясь во тьме, человек погружен во мрак суеты, куда-то стремится и старается всё более и более погрузиться в пучину житейского моря. Далека им мысль о Боге, о Спасителе мира, но зато они исполнены всякой суеты и нелепости. Их мысль только о том, чтобы насытить свое чрево, умастить тело свое благовонными мастями, увеселить душу свою всевозможными играми и гуляньем.

Таким образом, человек не думает о том, что он создан Богом, что он предназначен для вечной радостной жизни в Боге. Далек он и от той мысли, что когда-либо Благодать Божия коснется его сердца и он опомнится, проснется от суеты и увидит свет Благодати и Милости Божией.

Душа его чужда благодатных мыслей и правильных воззрений на религию. Они презирают верующих, считают их суеверами и сумасшедшими. Они еще не знают, в чем заключается вера в единого Бога, в чем заключается ее благодатное свойство и сила Благодати обращать и укреплять в вере самого закостенелого в пороках и безбожии человека. Чтобы яснее представить вам картину милости Божией и силу Благодати, наипаче всеобъемлющую любовь Господа к падшему человеку, я наглядно приведу вам пример, который ясно выразит вам всю истину.

В городе Москве живет одна благочестивая женщина, которой около 60-ти лет. Невзирая на возраст, она полна энергии и силы, в ее лице не увидишь ни усталости, ни ропота, но она всегда веселая, лицо ее выражает спокойствие духа и упование на Бога. В ее душе горит пламень веры и любви к Богу. Почти всю свою жизнь она провела во Св. Церквисреди благодатных людей, которые были исполнены страха Божия и упования. Посещая Святые места, ей часто приходилось встречаться с такими людьми, которые ярко отделялись от грешного мира, которые являлись земными ангелами и хранителями Заветов Божиих. На ее глазах проходила вся жизнь смиренных, благочестивых людей, и это глубоко запечатлелось в ее сердце.

Находясь среди таких людей, она несомненно заимствовала и их добрые качества, которые возрождают душу в жизнь вечную, которые никогда не увянут в ее душе, ибо они глубоко пустили корни благочестия, они овладели благодатным источником - сердцем.

Теперь, живя в Москве, ей приходилось видеть людские страдания и перенести самой.

В то время, когда немецкие оккупанты грабили, сжигали села и города, пришлось и мирному населению Москвы перенести тяготы войны. Особенно в это время, когда люди были объяты горем и страданиями, любовь Божия призывала к себе всех страждущих и обремененных, и те люди, которые с верою и любовию приходили ко Христу, получали великое утешение и радость.

Несомненно, оскудение самого основного для жизни человека, коснулось и ее. Но незаметно было на лице ее каких-либо признаков скорби или отчаяния, она с радостью и любовью переносила все лишения. Она старалась предать душу свою Богу и все упование возложить только на Питающего и Милующего всякую тварь. В ее лице выражалось непоколебимое упование на Бога и сердце по-прежнему горело ярким огнем веры.

Однажды, когда в ее доме не осталось ни дров, ни хлеба, ни денег, она решила продать последний ковер, который висел на стене комнаты.

Она всю жизнь дорожила этим ковром, но холод и голод требовали свое. Ковер был последней надеждой на приобретение хлеба и дров. Она помолилась Богу, Божией Матери и Великому угоднику Божьему Николаю Чудотворцу и Спиридону Тримифунтскому, и с надеждою на Милость Божию и предстательство Божией Матери и Святых угодников поспешила в комиссионный магазин, где скупались всякие вещи, в том числе и ковры. Дорогою она прилагала молитвы к молитвам и все говорила: «Угоднички Божии, Святителю отче Николае, Святителю отче Спиридоне, помогите мне!» Молясь всю дорогу, она приблизилась к дверям магазина, в котором находилась только одна продавщица и стояли около прилавка две интеллигентные женщины.

Она ласково спросила продавщицу: «Гражданочка, у меня есть хороший ковер, примете ли вы его?» - «О, нет, - ответила продавщица, - у нас уже много ковров и все они лежат без спроса, их никто не покупает». Словно ножом кольнул в сердце ответ продавщицы. «Что же мне делать?» - тихо спросила она и вернулась домой. Придя домой, она усталая села на диван и стала размышлять: «Что же это такое? Я так уповала на помощь Свыше, но что же случилось?» И она с мольбою обратилась к Святым угодникам: «Святителю отче Николае, Святителю Спиридоне! Выручайте!» В дверь послышался стук. Она никого не ждала. «Отворите!» - услышала она женский голос. В комнату вошли две женщины, мать и дочь. Они были прилично одеты. Лица их были радостными, как будто они увидели что-то необычное. «Мы хотим с вами познакомиться», - сказала мать. «Очень приятно», - отвечала она. Так у них постепенноначался разговор. Оказалось, что это были врачи одной московской больницы. Молодой даме захотелось, чтобы у нее в доме был хороший ковер. Они долго искали, но такого ковра, который бы пришелся дочери по сердцу, не нашли. Но Промысл Божий все устроил во благо. Видя доброе сердце молодой девицы и молитвы рабы Божией, Господь так сочетал время, что в один и тот же час явились три скорбные души в комиссионный магазин, водимые Святыми. Одни скорбели о том, что не было у них хорошего ковра, другая скорбела о том, что не может продать ковер. Обе стороны были утешены.

Ковер был куплен, но на этом дело не кончилось, ибо Промысл Божий предопределил молодую душу девицы одеть одеждою крещения и убелить ее своею Благодатию, чтобы подобно Святой великомученице Екатерине, уневестить ее Себе. Прошло много лет, пока раба Божия не встретилась вновь со своими доброжелателями. Но в один прекрасный день к ней опять постучались, и увидела она ту самую женщину, которая много лет назад приходиласо своею дочерью за ковром. Но теперь лицо ее выражало скорбь. «Помогите в моем горе, - сказала женщина. - Дочь моя лежит больная. Она хочет принять крещение», - и она стала подробно рассказывать, что случилось с ее дочерью. Она была полна жизни и надежд на будущее. В то время, когда молодые порывы сердца стремились достигнуть расцвета в жизни, Господь связал ее узами болезни к постели и представил ей все ужасы: «Смотри!»

Душа ее содрогнулась. Она только теперь вникла в тайны Божии и в мыслях ее мелькнуло, что есть Бог, который карает нераскаянных и милует кающихся. Она почувствовала всю немощь человеческих сил, поэтому ей оставалось только прибегнуть к Богу и умолять Его о милости. Она подозвала мать и сказала ей: «Если есть Бог, то помолимся Ему, может быть, исцелюсь от тяжелой болезни». Они молились: «Господи, если Ты есть, помоги!»

В ту ночь, когда они молились, дочери в сонном виде был голос: «Крестись, тогда исцелишься!» - и так повторялось еще две ночи. В третью ночь голос повторил те же слова, но предупредил, что если она не примет крещение, будет еще хуже, и указал крестную мать. Про ночные явления дочь сообщила матери. Мать, хотя и отклоняла крещение дочери из-за своего интеллигентного положения, известности по работе, но впоследствии согласилась. И пришла к старой знакомой, прося ее быть крестной матерью, ибо голос указал на нее. Долго не размышляя, старая знакомая сходила в церковь, договорилась с батюшкой. Всё было готово к крещению. Купель была полна воды и Ангелы Божии невидимо окружили купель, держа своими крыльями чистые одежды невесты Христовой. В церкви никого из людей не было, кроме священника, крестной матери, девицы и нескольких женщин, помогавших во время крещения. Крещение началось.

Благодатные слезы полились из глаз священника и крестной матери, потому что они увидели, как молодая голубица просветлела, стала белой, подобно свету, а крещающаяся плакала от того, что чувствовала, как она вся меняется, как ветхий человек ее обновляется в нового для вечной жизни с Богом. Нельзя человеческим языком описать всю радость и ликование Небожителей! Пусть это будет ведомо только одному Богу! Крещение окончилось и молодая девица была причислена к чадам Христовой Церкви.

На другой день раба Божия повела свою духовную дочь в церковь приобщиться Святых Христовых Тайн. Помолились за обедней. Наступил молебен приобщения. Что могла знать эта молодая новокрещеная христианка? Для нее мало было понятно, что такое Тело и Кровь Христовы. Но она так же, как все верующие, приобщилась Христовых Тайн. Но что случилось с ней? Она не понимала себя. Что с ней творилось, что случилось в ее сердце. Оно все было в восторге и умилении. Она не знала, что ее душу преобразил Христос и что вся она исполнена света Христова.

Она почти бегом подбежала к крестной матери и стала с восторгом передавать свои чувства: «Скажи мне, крестная мать, что со мной случилось? Я чувствую, что какой-то благодатный огонь горит в моем сердце». Крестная мать ничего не сказала, только радовалась, что милость Божия посетила ее крестницу.

В этом рассказе ярко видно, как Божественная Благодать избавляет рабов своих от искушений и всегда стремится избавить от тьмы свое создание.

См. также