Воспитывали нас в вере

Письмо читательницы.

Это письмо духовной дочери Митрополита Мануила (Лемешевского, †1968 г.) Александры Александровны Рябовой из Бузулука Оренбургской области - с пометкой «В самарскую газету «Благовест» - обнаружила в своих бумагах ее добрая знакомая и друг редакции, ныне живущая в Оренбурге Тамара Головань. Уже через несколько лет после смерти Александры Александровны, из-за грани Вечности, письмо все же пришло в редакцию…

Живу я в городе Бузулуке Оренбургской области и давно выписываю вашу газету. Великую духовную радость получаю от нее.

Хочется рассказать про моих близких, истинно верующих христиан. Папа мой Александр Михайлович Мрякин 1886 года рождения, а мама, Евдокия Николаевна, родилась в 1887 году. Нас было три сестры и брат. Воспитывали нас в вере, в страхе Божием, мы часто посещали храм, молились и дома, а также нам привили любовь к чтению Божественных книг. Это всё было дома, но в школе было иначе. Крест не разрешали носить и запрещали посещать храм. Папу вызывали в школу за это. Но мы все хорошо учились и не слушали эти запреты. Жили мои родители до 1925 года в селе Казанка Тоцкого района Оренбургской области.

Моя бабушка в 1911 году ездила в Иерусалим. Много святынь и хороших рассказов привезла оттуда. И что особенно я запомнила. Посетила она там одного святого прозорливого старца, который строго ее обличил в том, что она обижала мою маму. Он ей сказал: «Параскева, зачем обижаешь свою сноху Евдокию? Она смиренная труженица. И вот если ты не попросишь у нее прощения, то напрасен твой труд в святых местах».

Это ее так поразило, что он назвал по имени ее и мою маму. Она заплакала, просила у него прощения, а когда возвратилась домой, сразу обратилась к маме, со слезами просила прощения и говорила: «Прости меня, Дуня, за то, что я обижала тебя, ведь про тебя и старцы в Иерусалиме знают». После этого она так полюбила маму, и жили мирно и хорошо.

Однажды у папы заболели ноги - так, что он не мог ходить. Вот утром рано бабушка и дедушка ушли в церковь, а к папе пришла блаженная (имя я не знаю, а звали ее Никоновна). Заходит - зимой, почти босая - и говорит: «Санюрка, поднимайся. Господь тебя исцелит». Погладила ему ноги и велела встать и поцеловать икону Спасителя (она и сейчас есть у меня). И он встал, больше никогда не болели ноги. Но блаженная ему велела чаще молиться и никогда не пить даже капли вина. И он строго соблюдал ее наказ до конца своей жизни.

Много они пережили. Была революция, крестьян грабили и отбирали хлеб. Голод в 1921 году. Потом они стали жить получше, но в 1925 году их заставил покинуть село мамин брат, он предупредил, что начнется раскулачивание. В декабре они поселились в Бузулуке. Купили дом, и папа стал работать сапожником.

Родители мои были очень добрые, всех привечали, кормили. В доме нашем бывали и священники, и монахини. В храм мы ходили часто. Папа хорошо читал и пел. Вспоминаю: когда папа читал Шестопсалмие, он плакал, а потом я поняла, что это великое чтение. Папа пояснял: надо со вниманием слушать, как будто ты стоишь на Страшном суде.

Храм св. Александра Невского в Бузулуке. Архивное фото.

Он посещал все храмы в нашем городе, но в первое время, когда переехали в Бузулук, больше посещал церковь Александра Невского. Храм был высокий, красивый, из красного кирпича. Это был наш приходской храм. По воспоминаниям уроженки Бузулука Павлы Александровны Логочевой, храм был построен приблизительно в 1902-1903 году купцом Ф.Ф. Красиковым. И вот безбожники решили уничтожить храм Александра Невского. Собрали собрание, на котором решался единственный вопрос: о закрытии храма. Выступали активисты, говорили, что храм не нужен никому, туда ходят только безграмотные старухи. А эта территория нужна машиностроительному заводу. Все в зале молчали. Начали голосовать - почти все поднимают руки «за». Папа не выдержал, чуть не заплакал, и попросил сказать слово. Ему разрешили. Говорить папа умел хорошо. Он сказал:

- Вы знаете, как строился храм на трудовые добровольные пожертвования, копейки. Строили, чтобы мы все ходили туда. Наши предки были умные люди и оставили нам такой красивый храм, чтобы мы его оберегали, хранили и молились в нем. А вы хотите разрушить. Да, все вы забыли Бога, но знайте, что Бог нас накажет за этот страшный поступок. И я выношу просьбу оставить храм. У кого еще есть благоразумие, прошу поддержать меня.

Сразу за ним последовали многие. Собрание сорвалось. На другой день папу вызвали власти, ругали, его уволили с работы. Но храм долго еще не разрушали, и только потом закрыли и уничтожили совсем.

У нас на квартире стояла матушка священника, иерея Федора Михайловича Спасского. Этот батюшка служил раньше в нашем селе. Его посадили. В 1932 году приехал к нам родной брат Федора Михайловича священник Алексей Михайлович Спасский. Оба батюшки умерли в заключении. Но это было позднее, а тогда отец Алексий пока остался жить у нас. Перед этим он только вернулся из заключения и приехал к своей семье, а матушка и два его сына предложили ему: отрекись от сана через газету. Он очень возмутился и покинул свою семью навсегда. Отец Алексий служил в нашей области, в Оренбуржье, в селе Кирсановка. Как он спасал нас в голодный 1933 год, привозя сухарики черного хлеба! - мы были очень рады. А потом он служил в Бузулуке во Всехсвятском храме. Жил у нас, и от нас его забрали в 1937 году. Помню, ночью стучат. Мы все спали на полу, а он в светлой спальне. Мама будит папу: «Милиция пришла, наверное, за тобой!» А батюшка не спал, успокоил маму, что заберут только его: «Я всю ночь ожидал их». Такой добрый батюшка. Забрали его, и больше ни писем, никаких весточек от него не получали. В эту ночь в Бузулуке забрали всех священнослужителей и на церковь повесили замок.

В 1938 году посадили моего папу. Его забрали вместе с монахинями. Папа рассказывал, что когда сидел, на допросах его сильно мучили, вынуждали, чтобы подписал протокол, якобы он вредил советской власти, разлагал колхоз, ломал железную дорогу, - и прочие нелепости. И вот когда он измученный, еле живой возвратился в камеру, какой-то человек, умный и ученый, посоветовал ему при первом же следующем допросе дать согласие, что он такой вредитель. За это давали 10 лет, а кто не соглашался, добивали до конца и давали еще большие сроки. Он так и сделал, и его тут же отправили на север, в город Котлас, на 10 лет. Стал писать оттуда письма. Мы посылали ему посылки. А пробыл он там два с половиной года.

Наутро, как его посадили, мама пошла к блаженной Машеньке, так ее звали. К ней все обращались за советом и молитвенной помощью, она была прозорливой. Вот мама плачет, рассказала про папу, что его посадили. «Теперь он не вернется!» - сказала мама. А блаженная строго сказала: «Не плачьте, а молитесь. Читайте каждый день акафист Божией Матери «Всех скорбящих Радость», и он вернется живой через два с половиной года». Она еще сказала, что у него много добрых дел, но ему Господь готовит золотой венец за его великие страдания.

Блаженная Мария в последнее время жила в Бузулуке по улице Л. Толстого, в доме № 125, у Масловых Григория Николаевича и Екатерины Ивановны. Машенька была маленького роста, в церкви любила стоять впереди, близко к иконам. Всех приходивших к ней она обычно встречала, кланяясь в ноги, и говорила: «Прощай с Богом!» После этого тебя охватывает такое смирение и любовь к ней. И тут Машенька сама начинает рассказывать о ком-то, а в этом рассказе ответит на все волнующие тебя вопросы. Успокоит тебя, и потом заставит всех, кто у нее находится, молиться и петь молитвы.

За ней тоже следили, потом и посадили. Но она знала, когда придут, уходила на кладбище на всю ночь. И потом говорила: «Комсомольцы мимо меня проходили, а меня не замечали». Господь скрывал ее.

Как-то пришла к нам, а у нас приехала моя сестра Мария из Москвы с грудной дочкой. Блаженная любуется девочкой: «Какие ангелы летают над ней!» Стала уходить и говорит моей сестре: «Не плачь по ней, она будет за тебя молиться». И через несколько дней девочка - не болела, сразу умерла.

Машенька пела на кладбище близ храма Всех Святых. Она умерла в 1952 году в возрасте 89 лет. Перед смертью ее причащал, а потом и хоронил протоиерей Вениамин. Отпевал ее с таким торжеством, называл ее блаженной и сказал: «Великая это была старица. Нам это осталось тайной. Она завещала нам: ходите ко мне на могилу и говорите свое горе, и вам будет легче».

Кто ее помнит - ходят. Царство ей Небесное и вечный покой. Сейчас умерли многие, кто знали ее близко и могли рассказать про нее.

У папы было больное сердце, часто были дома сердечные приступы. Нас мама ночью, бывало, будит: «Вставайте, детки, отец заболел. Он лежит на койке, как мертвый». Мы скорее молиться, со слезами просили в молитвах, чтобы папа остался жив. И в заключении у него были тоже приступы. Много скорбей он там перенес.

И вот папа прислал письмо с одним заключенным, которого освободили. Он написал всё: о чем и как его допрашивали, как принудили признаться в том, чего не делал. И велел срочно ехать с этим письмом в Оренбург к прокурору. Мама так и сделала. И прокурор даже похвалил папу за то, что он помог им быстрее разобраться с его делом. И папа вернулся через два месяца.

Когда вернулся папа, ему было 53 года, а он выглядел как дряхлый, худой, измученный старичок. И мы его не могли узнать, даже пугались и не верили, что это он. Папа еще прожил два года. Все это время он сильно болел, но благодарил Бога, что умрет дома.

Перед смертью причастился, собрал всех близких и соседей. У всех просил прощения и с молитвой на устах скончался. Умер он 7 сентября 1942 года. Народу на его похоронах было очень много. Псалтирь читали без конца, всех угощали и кормили. Всю дорогу до кладбища пели молитвы. Только отпеть в церкви не могли - все храмы в Бузулуке были закрыты.

После его смерти мама много молилась, читала Псалтирь. И он ей много раз являлся во сне и рассказывал, как проходил мытарства. Всё там известно, и если бы не добрые дела и молитвы, не спасся бы никто.

И вот в 40-й день он явился ликующий, радостный, и говорит: «Слава Богу, я благополучно прошел мытарства». Я до сих пор ругаю себя за то, что не смогла записать все то, что он сообщил ей во сне.

Мама была смиренная, кроткая, милостивая и очень добрая. Много молилась и читала духовное, и нам хорошо всё рассказывала. Много горя она видела в детстве. Росла сиротой, а мачеха была такая жестокая, издевалась над ней. Помня о своих бедах, мама всем гонимым помогала. Она пела на клиросе в церкви. Особенно тяжело ей было, когда забрали папу. В великой нужде воспитывала нас. Ходила по чужим людям стирать белье, чтобы нас содержать. И учение мы не бросали. Мама умерла в 1962 году. Болела, часто причащалась и умерла тихой христианской кончиной.

Царство Небесное моим родителям и великая благодарность за их труды и доброе воспитание.