‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«В нашем роду есть страдальцы за Христа»

Два деда Нины Безугловой — священники Петр Покровский и Алексий Попов — приняли смерть за верность Христу в годы гонений.

Два деда Нины Безугловой — священники Петр Покровский и Алексий Попов — приняли смерть за верность Христу в годы гонений.

Совсем недавно я была со своей внучкой Анфисой на воскресной службе в самарском Вознесенском соборе. Пришли пораньше, чтобы успеть на исповедь. Наблюдая, с каким вниманием Анфиса слушает наставления отца Иоанна, как она поет Символ веры, «Отче наш», я с благоговением радуюсь за нее и благодарю Бога.

Память выхватывает обрывки воспоминаний из далекого детства.

В нашем с сестрой Милой детстве тоже была бабушка — бабушка Оля, которую мы звали мамой. Она запомнилась нам очень уютной, теплой, чистенькой, аккуратной, неторопливой, молчаливой. Доброй, но строгой добротой. Всегда была занята заботами о доме, рукодельничала, ухаживала за коровой и птицей, читала нам сказки, пела разные детские песенки. До сих пор помню, как бабушка под аккомпанемент зимней вьюги, сидя с нами на теплой печке, красивым голосом поет: «По солнышку, по солнышку дорожкой луговой…» Это душевное тепло и уют не имеют срока давности.

Жили мы недалеко от дороги, по которой иногда проходили путники. Останавливались у крыльца, набирали воду из колодца. Бабушка выносила им кружку молока с краюшкой хлеба, заводился неторопливый разговор. Перекусив, прохожие с добрыми напутствиями, раскланявшись, шли дальше. А нам на всю жизнь запомнились доброта нашей бабушки и ее слова: «Худший кусочек берите себе, а лучший отдайте другим». Детским чутьем я ощущала, что бабушка кого-то или чего-то ждет. А однажды у нее вырвалось: «Может быть, и моего Петю кто-нибудь накормит».

— А кто такой Петя? — спросила я.

— Это твой дедушка.

— А где он?

— Я не знаю…

Священник Петр Покровский.

Часто видела бабушку стоящей на коленях перед пустым углом и что-то говорящей. Я спросила, почему она это делает. Ответ был кратким: «Я без этого не могу».

Иногда бабушка просила: «Девочки, вы завтра не донимайте меня, я буду весь день молиться про себя». А назавтра мы с сестрой наблюдали за бабушкой. Она так же, как и раньше, делала дела по дому, но была сосредоточена на чем-то очень важном. Мы же, дети, не могли отвести от нее глаз — так она была хороша в эти минуты!

Как-то бабушка Оля вслух сокрушалась о том, что грешна. Я с удивлением ее успокаивала: «Разве ты, мама, можешь сделать что-то не так?»

— Я очень грешна, и так давно не была в церкви, — отвечала она.

— А что это такое? — с удивлением спрашивала я.

— Вырастешь, тогда узнаешь.

Да, мы были еще совсем маленькие. Мне было шесть лет, а сестре Миле шел четвертый год. Я стала понимать, что у бабушки есть тайна, которую от нас, детей, тщательно скрывают. А еще я поняла, что бабушке очень тяжело. Она любит нас и безпокоится о нас. Мне было ее очень жалко, и я старалась помогать ей по дому: собирала чурочки, мыла посуду, подметала полы. Однажды скоблила полы косырем, но бабушка решила, что рано мне еще это делать. Мне нравилось ухаживать за грядками, с удовольствием полола и из маленького ведерка поливала их. Как-то я, пытаясь копать, поранила лопатой ногу. Бабушка присыпала рану землей, перевязала тряпкой, оторванной от фартука, и сказала: «Три дня не развязывай». И правда, рана затянулась, шрам до сих пор напоминает о бабушкиных руках и о чистой, целебной матушке-земле.

Мы с Милой очень любили бабушку, старались ничем не опечалить. Ее добрый, ласковый взгляд был поощрительным и окрыляющим. Часто бабушка, читая нам книги, говорила, что в жизни бывает разное, но нужно себя «блюсти», никого не обижать. «А если вас обидят — не обижайтесь, а старайтесь на обиду ответить добром, тогда тот человек, ваш обидчик, задумается и сам станет лучше. Люди появляются на свет, чтобы от рождения нового человека другим было лучше, чтобы приносить добро и радость, чтобы на земле было меньше злого. Жить нужно по правилам, которые указал Боженька», — так часто наставляла нас она.

И опять вопросы: «Боженька — это Кто? Почему?..» В ответ бабушка гладила нас по головкам и говорила: «Скоро подрастете, пойдете в школу, многое узнаете. Только учитесь хорошо, думать учитесь: не всё, что написано в книгах, — правда. Учитесь искать правду».

Много времени уделялось интересным делам: лепили из глины разные фигурки, рисовали, делали новогодние костюмы из старых газет, шили кукол, делали мячики из шерсти и разные другие поделки. А когда овладели азбукой, стали много читать, все книги из сельской библиотеки были прочитаны. Родственники, приезжавшие к нам, привозили в подарок книги и цветные карандаши. Вот была радость-то!

1 сентября 1947 года я пришла из школы радостная, с букварем, и сразу к бабушке:

— Мама, мне букварь в школе дали!

— А кто тебе дал букварь?

— Учительница, которая у нас дома живет.

— Эта учительница — твоя мама, а я ее мама и твоя бабушка.

С этих пор началось мое взросление, и я начала всматриваться в маму как в маму.

Раньше в селах были начальные малокомплектные школы, учителя, как правило, жили там же, при школе были две комнаты для двоих учителей и их семей. Мы тоже жили при школе.

Наша настоящая мама Зинаида Петровна Покровская родилась в 1911 году в селе Васильевка Андреевского района Оренбургской губернии в семье священника Петра Степановича Покровского*. Мой дедушка отец Петр родился в 1884 году в селе Клевенка Ивантеевского района Самарской губернии (сейчас — Саратовская область — ред.) в семье псаломщика. После окончания двух классов церковноприходской школы Петра отдали на обучение в Самарское духовное училище, а затем и в Духовную семинарию. По окончании семинарии Петр Степанович Покровский выехал в село Васильевку, где ему после рукоположения предполагалось служить. В Васильевке он познакомился с Ольгой Григорьевной Соколовой — нашей бабушкой. Она была дочерью дьякона Григория Ивановича Соколова, родилась в 1886 году. По взаимной любви и с благословения родителей Петр Степанович и Ольга Григорьевна обвенчались, и вскоре моего дедушку рукоположили в сан священника и направили служить в Васильевку.

В семье священника Петра и матушки Ольги Покровских родились девять детей: Зинаида — моя мама, Серафима, Евгений, Нина, Валентина. Умерли во младенчестве Борис, Вениамин, Нина и Александр. Детей своих малолетних, как когда-то его самого, отец Петр воспитывал в искренней вере в Бога, в строгости и почтении к старшим и в любви к Святой Руси. Дети сызмальства приучались к посильному для них труду, много читали, вышивали, рисовали, лепили, изучали церковнославянский язык.

Отец Петр, помимо служб в храме и церковных треб, много времени уделял чтению духовной литературы. Охотно и с радушием он встречался с благочинным округа, которому давал на прочтение написанные им статьи духовного содержания, которые, очевидно, были опубликованы в Православных изданиях того времени. Своим прилежанием, добротой к людям батюшка Петр снискал уважение и любовь прихожан. Его дети помнят, как отец просил их в дни больших Православных праздников навещать больных и бедных, нести им подарки, выделенные приходом. Учил детей поделиться последним куском хлеба с голодным, обогреть того, кому холодно, одеть того, кому нечего носить. Но самое главное, батюшка нес людям веру в Господа нашего Иисуса Христа. Только вера в Бога, жизнь по Его заповедям может изменить человека к лучшему — так считал он сам и учил этому других.

Шли годы. После революции 1917 года начались гонения властей на Православную Церковь и священнослужителей. Безо всяких причин их подвергали арестам. Многим священникам не довелось вернуться к своим семьям и к своей пастве.

Не избежал арестов и священник Петр Степанович Покровский. Впервые сотрудники НКВД приехали за отцом Петром летом 1928 года. Дедушку увезли с собой и в тюрьме добивались от него признания в контрреволюционной деятельности. Ему пришлось перенести изощренные истязания, побои, голод, психологическое давление. Отца Петра держали в одной камере с уголовниками, которые не жаловали батюшку и издевались над ним. «Господи! Прости их, они не ведают, что творят», — думал батюшка, мысленно прощая своих обидчиков.

Последний его арест был 30 ноября 1937 года. «Черный воронок» увез батюшку Петра за реку Самару, на Кряж, где располагалась одна из тюрем тех лет. Предчувствуя скорую кончину, отец Петр написал последнее письмо-записочку на маленьком клочке бумаги, которое чудом попало на волю. Вот текст этой записочки:

«Деньги возвращаю обратно 20 руб. 15 руб. не получил. За валенки спасибо. Жив. Целую. Учитесь. Сапоги не передавайте. Покровский. 6-го января 1938 г.»

А 15 января на территории дачного массива НКВД (теперь на его месте парк имени Гагарина) раздались выстрелы, оборвав жизнь страдальца за Христа священника Петра Покровского. Истязатели сделали свое черное дело.

Последняя записка священника Петра Покровского, переданная из тюрьмы. Отец Петр написал ее за девять дней до расстрела...

Сиротами остались дети, младшей из которых, Валентине, в год гибели отца исполнилось 10 лет. Только старшая дочь, моя мама Зинаида Петровна, к тому времени жила самостоятельно — она была учительницей в селе Красновка Кошкинского района Куйбышевской области. Неизмерима была глубина горя от утраты близкого человека — мужа, отца, наставника. И больно было испытывать на себе косые взгляды окружающих, называвших семью Покровских «врагами народа», «лишенцами» — лишенными всех гражданских прав.

Лишь 14 января 1956 года Военный трибунал Приволжского военного округа своим определением реабилитировал Петра Степановича Покровского и признал, что никаких преступлений священник не совершал. А намного позже, в 1997 году, областная прокуратура Самарской области по заявлению сына батюшки Евгения Петровича Покровского признала семью Покровских пострадавшей от политических репрессий.

В далеком 1929 году, когда ее семья еще только начинала подвергаться репрессиям, мама успела окончить в городе Бузулуке школу с педагогическим уклоном. И в 1930 году началась ее трудовая деятельность.

Там же, в Бузулуке, мой папа Борис Алексеевич Попов (он родился в 1909 году в селе Ивановка Хвалынского района Саратовской губернии) в 1938 году сдал экстерном экзамены в Бузулукском педагогическом училище и получил диплом учителя начальных классов. Позднее он заочно окончил исторический факультет Куйбышевского пединститута. В том же 1938 году он познакомился в Бузулуке с моей мамой, и они вскоре поженились. У папы оказалось такое же происхождение — он сын священника Алексия Ивановича Попова, который служил в папином родном селе Ивановка. Так же, как и отец Петр Покровский, священник Алексий Попов был арестован по тем же статьям, претерпел те же испытания и лишения и был расстрелян по сфабрикованному обвинению. Две одинаковые истории того времени слились в одну семью. Мы, их дети: Нина, Людмила, Геннадий и Георгий — были свидетелями того удивительного семейного климата, который создали наши родители.

Почему же мы бабушку считали и звали мамой? А потому, что настоящая мама была постоянно в школе. Она приходила домой поздно вечером, садилась у голландки за стол и при свете лампы проверяла тетради, готовилась к урокам, оформляла стенгазеты, писала лозунги, рисовала наглядные пособия. Время было военное, и к ней часто приходили солдатки с просьбой написать разные заявления. Я не помню, чтобы мама когда-нибудь отдыхала.

В военные годы всем жилось тяжело. Дети были разуты и голодны, не могли ходить в школу. Мама с помощью родителей организовала горячие обеды, сваляли валенки, чтобы обезпечить всеобуч. Вечерами в сельсовете мама вела уроки для малограмотных жителей нашего села. Работала на полях с детьми, делали кизяки, собирали посылки и отправляли их на фронт.

Зимней ночью 1946 года загорелась школа. Я слышала, как мама твердым голосом приказала: «Забирайте документы, выносите парты и наглядные пособия!» Нас в комнате при школе было пятеро: мама, бабушка, тетя Сима (мамина сестра Серафима Петровна, она в то время была на инвалидности), сестра Мила и я. Нас с сестрой, укрыв тряпьем, перенесли к соседям на печку. У соседей нам пришлось прожить до весны.

Священник Алексий Попов.

На рассвете уборщица направляла учеников, пришедших на занятия, в сельсовет. В сельсовете по расписанию начались уроки, ученики, как обычно, сидели за партами. Только наша мама поседела в свои 35 лет. Были суды, ведь мама, бабушка и тетя Сима были семьей «врага народа». Каждый раз, уезжая на суд, они прощались с нами как будто навсегда. Родители учеников и односельчане помогли найти поджигателя. К осени 1947 года была построена новая школа, жизнь пошла своим чередом.

Запомнилось, как мы с родителями учеников рассаживали сад, делали клумбы около новой школы. Раньше школы были центром досуга и культуры. После уроков мы собирались в классе, чтобы разучить песни, танцы, проводили конкурсы, учились играть в шашки, шахматы. Очень весело проводили праздники. Кружки вели родители. Село Красновка — глухое, в лесах, когда-то там жили поволжские немцы, был свой маленький кирпичный завод, дома были очень красивые, утопающие в садах. В школе был немецкий музыкальный инструмент — фисгармония. Вот на ней один родитель нам аккомпанировал. Мама писала сценарии, ставила спектакли в сельском клубе, куда набивались и стар и мал. Я помню, что перед учителями кланялись в пояс, снимали головной убор. До сих пор помню аромат классного помещения, перемешанный с запахом мела и чернил.

Быть ученицей своей мамы нелегко. Мама никогда меня не хвалила и не ставила мне пятерок. Почему? Очень много этих «почему» крутилось в моей детской голове.

Папа вернулся домой с Великой Отечественной войны, когда я окончила третий класс, а Мила — первый. И был назначен директором семилетней школы села Четыровка Кошкинского района Куйбышевской области.

Семья разрослась, у нас появился брат Геннадий, а затем и брат Георгий. Бабушка Оля переехала жить к маминой сестре Нине — она была учительницей математики в селе Муханово Кинель-Черкасского района.

Все Покровские получили хорошее образование. Евгений Петрович Покровский — инженер-строитель, живет в городе Новотроицке Оренбургской области, Валентина Петровна — учитель русского языка в городе Тольятти. Серафима Петровна работала в объединении «Куйбышевнефть». Всех их объединяло замечательное качество — преданность своему делу, постоянный профессиональный рост, совершенствование. Несмотря на все лишения, которые им пришлось пережить, они остались людьми, которые были примером для всех нас, младших, у них не было и тени обиды или озлобленности. Они настоящие дети России, костяк страны. Непоколебимость, стойкость, надежность — все это им помогло преодолеть лихие годы.

Вдова расстрелянного священника Петра Покровского матушка Ольга (слева в первом ряду) с дочерьми и внуком.

Когда я получила ответы на свои «почему», то поняла, что бабушка, мама и папа, оберегая детей, не посвящали нас в свою тайну — не рассказывали нам о своей вере в Бога. Но они дали нам подлинно христианское воспитание. Я не помню, чтобы дома говорили о зарплатах, о «тряпках», чтобы кого-то осуждали или кому-то завидовали. Этого не было!

Папа часто говорил: «Молодость дана для накопления знаний». Он отовсюду вез книги. Щедрость его не знала границ. Он был очень интересным, интеллигентным, добрым человеком. Его любимым занятием на досуге было садоводство и пчеловодство. Любил делать пельмени. Вообще, в доме было так здорово, когда мы все собирались и лепили пельмени. Часто папа устраивал громкие читки. На фронте его дважды представляли к званию Героя Советского Союза, но из-за «поповского» происхождения звания этого так и не дали. Он был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени. Папа говорил: «Мы воевали не за ордена, а за свободу, чтобы не быть порабощенными». Но он не любил рассказывать про войну.

Давно уже все, о ком я пишу, покинули этот свет, но тот фундамент человеческого бытия, заложенный нашими дедушками, бабушками, папой и мамой, помогает жить и нам, внукам и правнукам. Фундамент наших предков — это вера. Духовностью была проникнута вся наша жизнь, хотя о ней не говорили открыто. Смогу ли я хоть чуть-чуть быть такой же бабушкой для своих четырех внуков?

Теперь я радуюсь за внучку Анфису, потому что она посещает храм, молится, старается жить по Божьим заповедям. Я же приняла крещение только в 1990-е годы. Мои дедушки пожурили бы меня, что так долго была далека от Церкви, теперь каюсь, стараюсь чистить себя, свою душу, от всего наносного.

Чего я точно никогда не сделаю — не поведу своих внуков развлекаться в парк имени Гагарина. В этот парк приведу их поклониться праху их прапрадеда. Как-то в 1980-х годах — я тогда работала учительницей — я повела в парк Гагарина свой класс в конце учебного года. Тогда я не поняла, отчего по мне пробежал озноб и стало тоскливо на душе. Только позже я узнала, что именно здесь, под кронами вековых деревьев, был расстрелян мой дедушка священник Петр Покровский.

Безвинно убиенные словно пытаются напомнить нам: «Помните. Живите. Не грешите». Как ответ на их безмолвные просьбы под сводами храмов слышится: «Во блаженном успении вечный покой… Вечная память».

Нина Безуглова,

г. Самара.

От редакции. Два прадеда Александра Александровича Безуглова были расстреляны за веру в годы гонений. Александр Александрович Безуглов — учредитель ОАО «Самарская студия кинохроники», прихожанин самарского храма в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. При его содействии вышли в свет фильмы о святынях Корфу, о Небесном покровителе града Самары Святителе Алексии, Митрополите Московском, о Священномученике Митрополите Киевском Владимире (Богоявленском). Александр Александрович передал в нашу редакцию воспоминания его матери Нины Борисовны Безугловой. И мы благодарим его за это.


* В книге «Новомученики и исповедники Самарского края» (сост. А. Жоголев, г. Самара, 1996 г.) в разделе «Мартиролог» о нем есть такие данные: «Покровский Петр Степанович, 1884 г.р., уроженец с. Клевенка Самарской губернии, русский, священник. Проживал в с. Васильевка Борского района. Арестован 25 марта 1933 г. Освобожден 26 мая 1933 г.»
Последующая судьба священника Петра Покровского была еще более трагичной…

1180
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
11
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru