«Мне важно понять, где начинается судьба человека…»

Николай Михайлович Коняев — секретарь правления Союза писателей России, председатель Общества Православных писателей Санкт-Петербурга, автор множества книг. Недавно он стал редактором возрожденного литературно-художественного журнала «Аврора». А еще Николай Михайлович — давний друг газеты «Благовест» и наш постоянный автор. И потому, приехав в Петербург, я не мог не прийти в этот старенький дом на Разъезжей улице, построенный еще в 1832 году, когда были живы и Александр Сергеевич Пушкин, и Преподобный Серафим Саровский. Есть у Николая Коняева еще одно «звание» — совсем неожиданное, неформальное. Он по праву считается покровителем самарских Православных писателей. В нашем городе его знают и любят. За несколько дней до меня здесь побывал нефтегорский священник Николай Советкин (оставил ему рукопись своих стихов), в гостях у него не раз бывали самарские писатели — лауреаты литературной премии имени святого благоверного Великого князя Александра Невского…

«Иногда мне кажется, что Нева впадает в Волгу…»

— Ну, какой я покровитель… — говорит Николай Коняев. — Просто друг нескольких замечательных писателей, которые живут в Самаре. И вот тут есть некое мистическое ощущение. Дело не во мне, конечно. Просто было три Петербургских Митрополита, судьбы которых пересекались с Самарой. Это священномученик Митрополит Вениамин, который был в Самаре ректором Духовной семинарии, о нем я написал книгу, — он начал свою деятельность на берегах Волги, а завершил ее мученической кончиной на берегах Невы. Митрополит Мануил (Лемешевский) — защитивший Православие в городе на Неве, спасший северную столицу от обновленцев, он закончил свой жизненный путь в Самаре. И наконец, это Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), который духовно возрос в Самаре, а здесь у нас просиял… Географически Нева и Волга никак не связаны между собой, но при знакомстве с этими биографиями у меня возникает ощущение, что Нева впадает в Волгу! Это одна Православная река, и течет она мимо Петербурга и Самары — в Вечность.
Теперь о конкретных литературных связях с Самарой. Я очень люблю последние повести Алексея Солоницына и ратовал, чтобы ему за них присудили нашу петербургскую литературную премию. По уставу этой премии каждый лауреат (а я самый первый лауреат — так отметили мою книгу «Апостольский Колокол» об игумене Валаамского монастыря отце Дамаскине) имеет право выдвинуть кандидата на премию. Имя писателя протоиерея Николая Агафонова на заседании жюри конкурса в первый раз было произнесено не мной, но я поддержал решение присудить ему первую премию. А Владимир Осипов, несомненно, один из лучших Православных поэтов современной России. Все они достойны тех высоких наград, которые были им присвоены недавно в нашем городе, в стенах Александро-Невской Лавры. Ну, награды получать всегда приятно, но эта премия особая: со временем медаль, освященная святым именем Александра Невского, начинает благотворно воздействовать на ее обладателя, дает ему чувство церковной полноты и ответственности. Когда я смотрел на лауреатов премии этого года, на отца Николая Агафонова, поэтессу Нину Карташеву, я видел, что эти люди просто не могли не оказаться в числе лауреатов самой престижной на сегодняшний день Православной литературной премии… Конечно, олигархи могут дать за Букеровскую и другие премии гораздо большие деньги, чем, например, наместник Лавры Архимандрит Назарий (денежный приз у нас чисто символический — едва хватит на дорогу из Самары до Петербурга). И все же церковная премия воспитывает ее лауреата!

«Ермак с Сибирью Царю поклонился…»

— Вам принадлежит художественное исследование о великом русском землепроходце Ермаке Тимофеевиче. Почему до сих пор не поставлен вопрос о его канонизации? Ведь его деяние — присоединение целой Сибири — говорит само за себя! Почему католики прославили Христофора Колумба, а мы нашего русского Колумба — Ермака Тимофеевича — не причислили к лику святых? А ведь Сибирь по территории не уступает Америке… К тому же есть свидетельство о том, что тело убитого Ермака оказалось нетленным…
—  Ермака канонизировать очень трудно, ведь мы почти ничего о нем не знаем. А легенду как канонизировать?! Ясно, что Ермак действовал по наитию Божию. И кто может усомниться в величии его дела? Для славы его имени вовсе не нужна канонизация. Негоже нам брать пример с католиков. Пусть они вот так отмечают заслуги своих героев… У нас есть и другие способы. Я пытался собрать о Ермаке весь имеющийся материал. Ездил для этого в Тобольск. И вот ответственно говорю: про Ермака никто не может сказать, из какой он семьи, когда и где родился, как выглядел. Даже слово Ермак — не имя, а походная кличка. Ермак означает жернов мельничный или артельный котел. Если говорить по-современному, то звучать его имя будет так: «Котел Тимофеевич». Ермак возникает из слухов, один из которых в исторических документах зафиксирован: «На Волге кызылбашских послов ограбили Ермачка именем…» (то есть не он лично грабил, но его люди). Второе упоминание из Витебска пришло, там был при осаде города казацкий атаман Ермак, тот или не тот — неизвестно. И вот из неопределенного слуха возникает личность такого масштаба: «Ермак с Сибирью Царю поклонился»! Никто во всей мировой истории не совершал такого деяния, какое совершил Ермак! Он присоединил к России гораздо большую территорию, чем занимала сама Россия того времени. Народное сознание настолько мудрое, и оно понимало, что ни один конкретный человек не может выдержать груз того величайшего исторического дела, которое было совершено. И потому Ермак, возникнув из слухов, не задерживается в материальной оболочке, хотя и был он, конечно же, конкретной исторической личностью, а сразу уходит в песни, легенды…
И смерть его тоже была как легенда. После того как его коварством подстерегли и убили враги, внук сибирского хана Бегеша рыбачил и увидел торчавшие из воды человеческие ноги (царский подарок — кольчуга — перевесила тело убиенного Ермака, и оно оказалось в воде в таком перевернутом положении). Тело вытащили, положили на высокий рундук и хотели над ним надругаться, пускали в него стрелы. Но тело русского героя изумило язычников какими-то своими особыми, сверхъестественными свойствами — их стрелы не могли причинить телу Ермака никакого вреда…
Через много лет в Сибирь был послан Епископ Киприан Старорусенников (видимо, из Старой Руссы), он составил поминание дружины Ермака. Тогда еще были живы сподвижники Ермака, и Епископ записал имена героев, которых они помнили. Ермак в помяннике значится как Василий Тимофеевич. Из этого синодика возникла первая летопись — Ремизовская — о покорении Сибири Ермаком.
Ермак послал в Москву к Царю атамана Ивана Кольцо, который был за разбой приговорен к смертной казни. Царь всем казакам из отряда Ермака дал амнистию и щедро наградил их. Царь Иоанн Грозный понял величие замысла Ермака и высоко оценил его подвиг. Ермаку была подарена кольчуга с драгоценностями — Царский подарок.

Юнга северного флота

— В последние годы вы очень много занимались биографиями. В новой книге собраны биографии Пикуля, Солженицына, Рубцова и других… Что вас привлекает в этом жанре?
— Сначала скажу о Пикуле… Считаю, что книга об этом замечательном русском писателе вышла очень вовремя. Валентин Саввич вроде бы вполне благополучный писатель, на самом деле жил под страшным прессом: читателям десятилетиями вбивали в голову, что его исторические романы — низкопробное чтиво и что, дескать, литературной ценности они почти не имеют, а разве только развлекательно-информационную… Это, конечно, неправда. Валентин Пикуль был настоящим русским писателем, патриотом России. В ранней юности он стал юнгой северного флота. В четырнадцать лет он взялся за винтовку, сменив в армейском строю погибшего под Сталинградом отца…
В России наступает такой тяжелый момент, когда стране очень будет нужна помощь всех Православных людей — конечно, в первую очередь тех, кто живет сейчас, но наших сил будет недостаточно для борьбы и победы. Нужна будет помощь и тех русских людей, кто жил до нас… Таких, как Валентин Пикуль. Он никогда не публиковал своих стихов. Но его вдова передала мне рукопись последнего его стихотворения, «Марш мертвых команд». В нем есть замечательные строки:
Но если внукам придется с врагом
Сойтись в час решающей мести,
Ждите нас — мы снова всплывем,
Но уже с кораблями вместе…
— Работая над биографией Пикуля, вы наверняка не смогли избежать его печально известного романа «У последней черты» («Нечистая сила») о Григории Распутине…
— Я неоднозначно расцениваю этот роман. В советское время, когда книга вышла в свет, она стала событием. Когда Пикуль писал этот роман, он писал исходя из документов, доступных в его время. Сейчас бы он написал о Распутине иначе. Но тогда мы и жили, и думали совершенно по-другому… Мы тогда еще не могли и подумать, что об этом можно думать иначе… К роману нужно относиться с этой позиции. Когда я прочел роман «У последней черты» в 70-е годы, я помню то обжигающее чувство, которое я тогда испытал. Прочел я книгу за несколько дней. А вот когда теперь я раскрыл этот роман, мне было очень трудно его читать. Другие книги Пикуля и сейчас живут, а эта — умерла. Наверное, потому, что в ней много неправды. Валентин Пикуль оказался заложником тех пасквилей о Царе Николае II и о Распутине, которые он, к сожалению, использовал в качестве источников для своей книги. Добросовестного анализа этих источников на предмет их достоверности он, конечно же, в то время не смог провести в полной мере.

Николай Михайлович о Николае Михайловиче (Коняев о Рубцове)

— Другой герой вашей биографической прозы — Николай Рубцов. Что привлекло вас в личности и судьбе этого поэта?
— Не случайно ведь Рубцов занимает второе место после Александра Сергеевича Пушкина по числу памятников, которые поставлены поэтам. Рубцову уже стоит шесть памятников… Ну, может, только еще Некрасову поставлено столько же памятников или больше.
Отец у Николая Михайловича Рубцова был мелким номенклатурным начальником, идейным. Когда выпьет, заставлял детей петь «Интернационал», выстраивал их. А когда мать Рубцова умерла, он сдал детей в детдом и завел другую семью. Но вот мать Рубцова была глубоко Православным человеком. Она даже пела в церковном хоре. Она и настояла на крещении своего сына.
Но хотя поэт и был крещен еще в детстве, Православие он постигал через русскую культуру, через родной язык. Он только шел к воцерковлению. Но когда его душа уже была вся устремлена к Богу, именно в этот период она особенно привлекала к себе темные силы. А благодатной защиты, которую дают Таинства Церкви, Рубцов не имел. И в этом была его жизненная трагедия. Поэтому так легко в него проникала чернота. Но он каким-то Божьим чудом умел быстро очищаться от зла и творить чистую, пронизанную светом лирику.
— Много таинственного связано и с гибелью поэта. У него есть провидческие строки: «Я умру в крещенские морозы…» Все так и случилось.
— Убила Рубцова Людмила Дербина, талантливая поэтесса. Она отсидела срок за убийство. Сейчас она пишет воспоминания о смерти Рубцова. После выхода в свет моей книги о Рубцове она позвонила мне и сказала, что хочет на меня в суд подать. Ей показалось, что я жестоко о ней написал… Сама же она дописалась до того, что якобы и факта убийства — не было! Душить-то она его, да, душила, но умер он не от асфиксии (недостатка кислорода), а от того, что у него сердце остановилось… Но ведь тогда можно сказать, что и Дантес Пушкина не убивал, он просто в него пулю всадил, а Пушкин умер в своей постели, якобы естественной смертью… Звучит, согласитесь, жутко.
Но меня поражает не это. А то, что у Людмилы Дербиной, на мой взгляд, не наступило подлинного покаяния. Дай Бог, если я ошибаюсь… Сейчас она пишет книги о том, что произошло между ней и Рубцовым. Ей все время хотелось вступить в Союз писателей под своей фамилией, по сути, как убийце Рубцова… В Союз писателей она так и не была принята. Но у нее нашлись помощники, которые прямо писали: раз уж она отсидела срок, было бы глупо с ее стороны не воспользоваться таким фактом ее биографии в целях «раскрутки»… Мне в этой позиции видится полная безнравственность.
Чтобы закончить о Рубцове, расскажу один сон, который часто снился мне, когда я писал книгу о нем. Как будто какой-то человек выносит его из драки. Человек этот большой и сильный, а Рубцов маленький, худенький. И вот этот человек перекинул его себе за плечо, схватил за руки и вытаскивает. А сзади бежит тот, кто дрался с Рубцовым, и бьет, бьет его по лицу… А руки у поэта перехвачены, и он защититься не может… Я думаю, этот сон — объяснение того, что происходит с Рубцовым после его смерти. Когда у него вдруг объявилось так много «друзей», которые не были друзьями при жизни Николая Михайловича Рубцова. Которые хватали его за руки, чтобы он не увернулся от ударов судьбы.
— Как вы выбираете героев для биографической прозы? Любите ли вы тех людей, о которых пишете? А люди эти такие разные! Солженицын, Шолохов, Клюев, Митрополит Иоанн… Интересно заниматься чужими судьбами?
— Интересно… Они сами приходят! Разочарований почти не бывает. В ходе кропотливой работы постепенно открывается Промысл Божий о человеке. Прослеживая путь человека от рождения до смерти, я пытаюсь понять, почему он поступил так или иначе. Важно увидеть, где начинается судьба человека. Вот человек родился, растет, все обычно. Но приходит момент, когда нужно от чего-то отказываться. Была, например, мечта стать летчиком или боксером. Но вот что-то иное влечет его, например, живопись, или поэзия, или призвание к пастырству. Сосредотачиваешься на том, что для тебя становится главным. Момент отказа — и есть выбор судьбы. Судьба не в том, что человек может быть и добрым, и злым в какие-то моменты (мы знаем, что самые страшные палачи могли, например, любить детей или животных, были достаточно человечны в какие-то моменты жизни). Значит, возможность быть человечным еще не есть определяющее в человеке. Но мы знаем, что святые люди, например, не могли никого убить. Вот, на Серафима Саровского нападают разбойники, а он откладывает топор… Он не может совершить насилие. Те же разбойники могли и пожалеть кого-то. Но могли и не пожалеть! А вот Серафим Саровский мог только пожалеть. Важно в человеческой сути найти не то, что он может сделать (человек может сделать все что угодно), а важно найти то, что он не может сделать ни при каких обстоятельствах! Не может солгать, украсть, убить… Ведь и Библейские заповеди построены на отрицании: «не убий…», «не укради…» Не говорится ведь: будь благим, будь добрым…

Здравица

— Какое жизненное впечатление для вас за последний год стало одним из самых ярких?
— По приглашению настоятеля, игумена Евстафия (Жакова), мне довелось побывать в его храме во имя святой княгини Ольги в селе Михайловка Санкт-Петербургской епархии, когда туда приехала Великая Княгиня Государыня Мария Владимировна. Я дружу с отцом Евстафием еще с тех времен, когда он восстанавливал храм в Старой Ладоге. Он восстанавливает не только храмы, но и души людей. В Старой Ладоге (первой русской столице) он создал детский приход. Туда, в крепость Старая Ладога, раньше привозили экскурсию за экскурсией. Там было много экскурсоводов. Но потом деньги на культуру сократили, и экскурсоводы остались без работы. И местный совхоз развалился. Поселок стал спиваться от безысходности. И вот надо было спасать детей спившихся родителей. Отец Евстафий многих из них за свой счет выучил в музыкальном училище, кормил, давал им возможность служить в церкви. Паренек носит свечку по храму, алтарничает, и за это отец-настоятель ему платит деньги… Тем самым поддерживает его.
И вот этот замечательный батюшка пригласил к себе на приход Государыню. Я видел ее в первый раз. Она произвела на меня сильное впечатление. Глава Императорского Дома — очень простой и душевный Православный человек. Открытый, расположенный ко всем людям. Понятно, что когда перед тобой проходит двадцать и более человек, то одарить каждого вниманием, и не просто улыбнуться (улыбнуться-то дежурной улыбкой может каждый!), но при этом найти для каждого какой-то особый жест, особые слова, установить свой контакт, не похожий на контакт с другими людьми — можно только при помощи благодати Божией! Когда батюшка предложил мне сказать за столом тост, я произнес такие слова. Нельзя «придумать» Государя — создать, например, партию, которая его поставит на престол. Нет, Государя можно только вымолить! И вот мы своими глазами видим, как происходит это чудо. Здесь, в этом храме, за каждой Литургией совершается молитва о Государыне Марии Владимировне. Молится отец Евстафий, и вот пожалуйста: сельская церковь, недостроенная, бедная… Но вот в нее приехала Глава Российского Императорского Дома! А если вся Россия помолится — пусть неумело — о том, чтобы был в России Царь, тогда Царь придет ко всем нам, ко всей России!

Год Иоанна Кронштадтского

— Следующий, 2008-й, год по многим прогнозам — особенно важный год в русской истории. Но не случайно это год столетия со дня кончины святого праведного Иоанна Кронштадтского. Вот она, Божия помощь нам!.. В 1905 году Россию спас от катастрофы святой Иоанн Кронштадтский. Его молитвы остановили на какое-то время революционную смуту. Есть надежда, что имя Иоанна Кронштадтского объединит всех патриотов России и сегодня, как в 1905 году русские Православные люди объединились вокруг него. Нужно произвести мемориализацию всех мест, связанных с Иоанном Кронштадтским. По сути, этим мы объединим всю Россию, ведь он бывал в различных городах страны. Если вы богатый человек — вы можете построить церковь на том месте, где молился святой. Если у вас нет средств на это, можете организовать молебен на том месте, где в вашем городе молился святой, или поставить мемориальную доску, посадить дерево… И если это будет делаться одновременно по всей России, так и объединится русский Православный народ. Каждый может внести в это дело свою посильную долю. Я говорил об этом на Всемирном Русском народном соборе, и Собор принял резолюцию о том, чтобы следующий год объявить годом памяти Иоанна Кронштадтского. Такую же резолюцию принял собор Православной интеллигенции в Петербурге. В этой идее нет первенства, здесь каждый может быть первым.
Начало уже положено: восстановлена мемориальная квартира Иоанна Кронштадтского в Кронштадте. Совсем недавно она стояла на пересечении улиц Володарского и Урицкого, двух палачей-чекистов, а сейчас этим улицам вернулись прежние имена: Посадская и Воскресенская.

Антон Жоголев

25.05.2007