Жажда красоты

Галина Королева из самарского поселка Мирный решила не ждать, пока красота спасет мир, а спасать мир красотой прямо сейчас…

Галина Петровна Королева из поселка Мирный Самарской области однажды проснулась и ни с того ни с сего побежала покупать краски. Купила акварель, но как ей рисовать, не знала, все пыталась найти инструкцию, как пользоваться… Привыкла читать инструкции к применению утюга да стиральной машины. А тут… инструкции не оказалось. И стала Галина Петровна рисовать, как подсказывало ей сердце, изображала то, что жило в душе, что хотелось выкрикнуть из себя. Получилась просто скромная березка. Вдруг в дверь постучали, пришла мама — а она человек строгий, не поймет, почему вдруг дочка в свои сорок лет схватилась за кисть и краски. Галина Петровна быстро все спрятала под кровать и открыла дверь… Она еще не знала, что через несколько месяцев ее рисунками будут украшены несколько домов родного поселка, местная больница и музыкальная школа. Художественную ценность эти похожие на детское творчество рисунки вряд ли представляют, но своей радостной, светлой духовностью они принесли в и без того Мирный поселок много добра. Теперь жители поселка ждут своей очереди к врачу среди золотистых подсолнухов, нарисованных Галиной, а домой поднимаются по лестнице среди целой галереи ее милых картин. Более того, в Мирном начался настоящий рисовальный бум. Даже подростки стали на заборах и гаражах рисовать ромашки и облака… Администрации района ничего не оставалось делать, как подхватить это движение и назначить конкурс, а потом объявить победителя. Галина Петровна Королева заняла на нем второе место. Первое было присуждено жителям, которые все вместе разрисовывали свой родной подъезд, а Галина билась в одиночку. Но это ее не огорчило. Главное для нее — рисовать.
Галину просто нельзя остановить, такая проснулась в ней жажда творчества. Человек она Православный, работает в храме, и мы решили поподробнее узнать о ее жизни и вдруг открывшихся в ней талантах. Приехали в поселок Мирный и по красивым желтоглазым ромашкам нашли ее дом. В квартире, как в мастерской художника, на стенах висят картины, на столе в творческом безпорядке — рисунки и наброски. Но вряд ли художники рисуют прямо на холодильниках, а у Галины на нем красуется храм с золотыми куполами… Жаль, она торопится в музыкальную школу на урок. Мы договорились о встрече и приехали в ее выходной день, но кто-то из учителей заболел, поэтому вместо спокойной беседы за чашкою чая будем разговаривать на ходу.

«Я не художник, а просто рисую…»

— Родители пытались окрестить меня еще в детстве, — начала рассказывать про себя Галина Петровна, — но я никак не хотела. Устраивала им истерики, стыдила их. Я же была примерной ученицей, верила всему, что говорили в школе, — сами знаете, какое было время. И только в тридцать лет, пожив и много испытав, я пришла в церковь и окрестилась. А еще почувствовала острое желание работать в храме. Даже завидовала мужчинам, ведь им можно становиться священниками, а мне так хочется быть поближе к Господу… Наш поселковый храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы только открылся, и я пошла туда певчей, потом стала чтецом, а теперь наш священник Владимир Шарманов благословил меня быть звонарем. Я же в музыкальной школе работаю, преподаю фортепиано, так что не чуждый музыке человек. В этом году уже десять лет, как работаю в нашем храме, и от этого только счастье в душе… В храме я увидела книгу «Пасхальная память» о иеромонахе из Дивеева Владимире (Шикине), читала и жила каждой строчкой, каждым словом этой книги. Мне раньше, в то время, когда в неверии жила и растила двоих детей, всегда думалось, как это люди рисуют, пишут стихи, сочиняют песни… И вдруг, когда прочитала книгу, почувствовала, что будет мне подарок. Какой, не знала, но жила в предвкушении какого-то подарка от Боженьки — вот такое странное у меня в душе было предчувствие. А вскоре я начала рисовать, потом писать стихи… Когда я рисовала, то меня нельзя было остановить. Рисовала на мебели, на стене, на ватманах. Приходила с работы домой, срывала обои, рисовала на голой стене — и упивалась самим процессом рисования! Картин на ватманах стало так много, что я решила принести их в свою музыкальную школу, украсила ими класс. У меня нет претензий на то, чтобы считаться художником, я просто человек, который захотел рисовать. Мои первые рисунки были про храмы и ромашки.
— Когда вы стали разрисовывать подъезд, не опасались насмешек соседей?
— У меня уже была разрисована вся квартира, даже подоконник со стороны улицы был весь расписан ромашками. Пришли соседи и стали хвалить, как красиво я нарисовала, позвали и у них разукрасить окошки. Потом в шутку говорят: «Может, Галина, в подъезде нарисуешь?» Им смешно, мне смешно, ну, посмеялись и разошлись. Только мне после их слов не стало покоя, только и думаю, что надо краски купить и пойти в подъезде рисовать. Как-то дождалась я ночи — и рисовать, весь дом разрисовала: электрические счетчики, ступеньки, двери… Свекровь ругалась со мной, родственники меня до слез доводили, даже батюшка говорил, что не стоит рисовать в подъездах. А я ничего с собой поделать не могла. Тяга была просто страшная! Люди мне за мои рисунки так много слов благодарности говорили, что я за свою сорокалетнюю жизнь и не слышала столько приятных слов… Столько потом было приглашений разрисовать их дома и подъезды! Я сама предложила в нашей музыкальной школе украсить рисунками стены коридора, туалетной комнаты, некоторые кабинеты. В нашем детском саду на стенах нарисовала жирафов, цветы, птиц. Открылась у нас новая районная больница, я присутствовала там на открытии, увидела голые стены, и все — не могла спать… Пришла к главному врачу и стала просить разрисовать больницу. Она так спокойно мне ответила, что подумает. Через некоторое время я опять прихожу и прошу разрешения украсить стены больницы рисунками, мне опять тот же ответ. Долго я ходила, пока не пришло разрешение от самого главного врача района. Сейчас кто заходит в больницу, удивляется, какая она красивая, радостная и цветная. У людей настроение сразу поднимается, они и про свою болезнь забывают…

Чтобы музыку понять, надо ее нарисовать

— Что для вас открыл храм?
— Раньше я совсем не видела своих грехов. И только Церковь дала мне возможность увидеть, какая я грешная… Это так сильно я прочувствовала, что захотелось каяться и каяться. Но после исповеди, сердечного раскаяния опять иду и грешу! То, что я хожу в храм, не означает, что я стала меньше грешить, просто я стала больше видеть. Грехи порой меня так мучают, я так хочу от них избавиться и все делаю для этого! Раз-раз, вроде получается, а потом — бац, и еще хуже поступила! Я переживаю, душа неспокойна, одно спасение — это храм. Удивительный факт: я сейчас читаю Часы на службе на том же месте, где в шестом классе играла на музыкальных вечерах на пианино. Храм ведь раньше был сельским клубом и музыкальной школой одновременно.

— Ваше увлечение рисованием отразилось на работе в музыкальной школе?
— Когда сама стала рисовать, то решила задавать детишкам задания не только на музыкальном инструменте, а попробовать произведение изобразить художественно. Допустим, пьеса «Воробей». Чтобы глубже ее понять, даю ребенку домашнее задание: как он может, что чувствует, пусть изобразит на листке бумаги. Сначала были слабенькие рисунки, дети не понимали, зачем я от них требую рисовать. Отнеслись к этому моему нововведению не очень серьезно, так, отделаться чтобы… Но постепенно детишки втянулись в творческий процесс, и им понравилось… рисовать музыку. Ученики благодаря рисунку точнее стали чувствовать музыкальный образ. И слабые в учебе, и сильные ребятки стали с большим интересом относиться к занятиям. Одна девочка хотела даже бросить уроки на фортепиано, но после занятий с рисованием так увлеклась учебой, что сейчас стала одной из лучших учениц. Она играла одну пьесу и услышала в ней танец гномов — и нарисовала таких прекрасных веселых человечков. Я рада за нее! Дети стали не просто лучше ходить на занятия — они стали на них бежать. Вся моя затея с рисованием вылилась в интересный проект уроков по фортепиано, который в этом году занял по Самарской области третье место. Образовалась некая музыкально-художественная программа. С ней я вместе с учениками стала выступать в детских садах, в интернате, на вечерах перед пенсионерами, даже удостоились высокой чести и выступили перед прихожанами нашего храма.

«Мои стихи — это путь к покаянию»

— Галина Петровна, а как вы стали писать стихи?
— Первые стихи появились утром… Я встала и почувствовала: надо писать. Села за стол и записала первые стихотворения. Как-то пришла к нашему местному поэту и стала читать свои стихи. Он закричал: «Нет! Нет! Три четвертых, пять восьмых — не тот размер! Вам надо учиться писать стихи!» Но я не хочу учиться писать стихи, как и не хочу учиться рисовать… Я просто хочу выразиться таким образом. Да, картины мои похожи на детские, да, стихи непрофессиональны, но это мне подарок с Небес. Я за это безконечно благодарна Господу. Стихи я читаю знакомым, они плачут. Я пишу про себя, а многие видят в них свое отражение. Стихи отпечатала и просто раздаю людям. Я раньше даже говорить-то толком не умела, а теперь пишу стихи — и для меня это чудо!
— Ваш родной брат Алексей Семенцов — редактор регионального московского отделения самой популярной газеты в стране, «Комсомольской правды». Что он сказал вам про ваши стихи?
— Алеша добрый человек, он немного подшучивал надо мной и посоветовал прочитать их отстраненно, будто они не мои, чтобы понять их истинную ценность. Этим летом так получилось, так, видно, Господу было угодно, что я встретила своего брата колокольным звоном. Он приехал ко мне в гости, заехал в поселок, услышал звон колокола и сразу подумал, что это сестра звонит… Может, так Боженька отметил мою радость по случаю того, что Алексей год назад принял крещение. Он всегда был атеистом, был таким неверующим, но вот Господь привел его в храм. Каждый придет к Богу, каждый, но своим путем. У кого-то будет долгий путь, у кого-то близкий, только Господу известно, сколько надо пройти человеку, чтобы обрести веру. Мне посчастливилось прийти сейчас.

В Дивеево с поклоном

— И другие ваши родственники стали воцерковляться вслед за вами?
— Дети окрестились сами, уже были взрослые, внучку мы окрестили, и сейчас, когда она из Самары приезжает ко мне в гости, то мы с ней вместе ходим на службы, причащаемся. Я ничего своим детям не навязываю. Я учусь жить, как живут церковные люди, которых встречаю в храме, учусь умиротворению. «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи», — эти слова Батюшки Серафима я всегда помню. И стараюсь стяжать этот мирный дух. Можно набрать двадцать учеников ради денег — и не дать им никаких знаний… Нет! Надо взять хотя бы пятерых, но вложить в них всю свою душу, все умение, все мастерство.
— Книгу о иеромонахе Владимире (Шикине) не забываете?
— Я ездила в Дивеево и искала там могилку отца Владимира, но нигде не могла найти, расстроилась, и когда уже уходила, меня как кипятком ошпарило, я оглянулась и увидела на кресте табличку с именем батюшки. Как я рада была этой встрече! Отец Владимир при жизни людей приводил к Богу и даже после смерти продолжает влиять на человеческие души и вести нас, грешных, к Господу. Мне же посчастливилось еще и научиться рисовать. Я помолилась, поклонилась до самой земли и поблагодарила батюшку за заботу обо мне…

Ольга Круглова

Фото автора

10.12.2009