‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Бабушка Ксения


Здравствуйте, уважаемая редакция! 28 апреля 2013 года моей бабушке Ксении Александровне Назаровой (в девичестве Кольцовой) исполняется 83 года. Много тягот и невзгод она пережила, но всегда была оптимисткой, никогда не унывала, много трудилась, любила Бога и людей. И в памяти бережно хранит события прошлых лет. И я решила записать ее воспоминания.

Храни Вас Господь!

Светлана Алексеенко, г. Великие Луки Псковской обл.

Рассказывает бабушка Ксения Александровна Назарова (в девичестве Кольцова):

— Я так долго живу! Всего-всего повидала за свою жизнь…

Перед войной мы жили в деревне Усвятово Плоскошинского района Калининской области. Деревня была большая. Люди хорошие, дружные. Старшая сестра Анна в то время уже была замужем и жила в Ленинграде (во время войны она работала в госпитале, была медсестрой, выносила раненых с поля боя, сама была тяжело ранена в живот, пережила блокаду Ленинградаприм. авт.). Я была самая младшая в семье, когда началась война, мне было 11 лет. И вместе с сёстрами — Марией и Александрой — жила с родителями (Александром Сергеевичем и Пелагеей Николаевной Кольцовымиприм. авт.). Дедушка (так она называет своего отца) был умелец на все руки, очень хозяйственный и работящий. У нас был самый красивый дом в деревне, светлый, просторный. Он его сам построил и украсил фронтон резной фигуркой коня. И хозяйство у нас было большое: корова, поросята, куры, большая пасека. Работали, конечно, много. Перед войной дедушка был председателем колхоза «Большевик». Когда началась война, ему было 43 года, и он сразу ушёл на фронт. А мы остались жить в деревне…

Помню, сказали, что немцы на том конце деревни. Мамка только хлеб в печь поставила выпекать. На дворе было развешено выстиранное бельё. И вот говорят: «Немцы едут! Надо уходить!». Старшие сёстры — Маня и Шура — взяли наволочки и стали быстро собирать кой-какую одёжку, что-то поесть. Мамка тоже скорее собираться. Но много ли возьмёшь? А мне так интересно было посмотреть: кто ж такие немцы? Бояться их тогда ещё не понимала. Пока мои собираются, я открыла окошко, забралась на подоконник, за занавеску, и сижу. Мамка с сёстрами думали, что я уже на улице, с соседями. Собрали котомки и побежали. У нас дом был крайний, за ним сразу поле, там рожь росла. А за полем — лес. Они и побежали по полю, вместе с другими деревенскими жителями. А я сижу на окошке одна. Смотрю, едут по дороге мотоциклы, в них немцы, — в касках, с автоматами. Остановились возле нашего дома. А у нас там пасека большая. Они сразу к колодцу, — набрали воду, и давай пчёл заливать, мёду им захотелось. Я всё смотрю, а они меня не видят. Но тут мамка прибежала (она заметила в дороге, что меня нет среди деревенских, и вернулась). Схватила меня в охапку с окна, и скорей, Бабушка Ксения через задний двор, в поле, в лес. Немцы нас не заметили, были заняты пчёлами…

Дедушка Михаил Степанович Назаров (слева с гитарой) 1948 г.
Много народу тогда побежало в лес. Все налегке, с небольшими котомочками. Кто что успел взять, все ведь спешили, боялись немцев. Разбрелись по лесу, стали окопы копать, чтобы спрятаться хоть немного. И ночевали в лесу. Комары сильно кусали, но на это внимания уже не обращали. Продукты быстро закончились. Есть нечего, пить тоже. Пили болотную воду, со мха выжимали, ягоды собирали. Вот натерпелись тогда. А потом слышим: собаки лают, немцы лес прочёсывают. Собаки нас почуяли, окружили нас немцы. Мужики-то все на фронте, а что мы: старики, дети, бабы — куда деваться? Поймали. Погнали нас в деревню Троица. Идём, плачем. Загнали всех в сарай. Сидели там. Потом старших девок — Маню, Шуру и других — погнали рыть противотанковые траншеи под Локню, и мы долго их не видели. А оставшихся — стариков, да детей — в деревню Рожново (недалеко от Крестилово). Там мы жили в заброшенных домах. Есть нечего. Мамка моя ходила жать рожь на минное поле, чтобы хоть чем-то прокормиться. Возьмёт меня за руку и ведёт с собой. Говорила: «Если я погибну, как ты одна проживёшь? Пойдём вместе, и там как Бог даст». Учила: «Иди след в след, куда я буду ступать, туда и ты». Так мы и шли. Мамка сжала немного ржи. По тем же следкам прошли назад. Только перешли через дорогу, как слышу взрыв. Это лошадка подорвалась на поле, метрах в полутора от того места, где мы шли. Бог нас пожалел. Так и питались. То картошки на поле немного накопаем.

Потом видели, как из леса наши солдаты вышли, из деревни Чернушки они шли (в Чернушках в 1943 году совершил свой подвиг Александр Матросовприм. авт.). А в Локне церковь (и ныне действует Спасо-Преображенская церковь, построенная в 18 веке, прим. авт.). Вот немцы на колокольню забрались и оттуда с автоматов стреляли по нашим солдатам. Много тогда наших перебили. Весь лес был завален убитыми. Я сама их видела, когда в лес за ягодами пошла. Иду по лесу, перешагнула через поваленное дерево и наступила ногой на что-то мягкое. Смотрю, а это убитый наш солдатик лежит. А рядом ещё, и ещё. Вся полянка усыпана. Какие уж там ягоды! Бросила я корзиночку и побежала домой…

А в 1943 году, мы тогда уже в Зенково жили, немцы отступали, наши их гнали в сторону Новоржева. Я на крышу забралась и смотрела. А немцы, когда в деревню вошли, факелы на дома бросали и дома загорались. Но не успели всю деревню спалить, наши солдаты их догнали и разгромили.

— Расскажи, бабуля, про иконку Святителя Николая Чудотворца с треснутым стеклом, которую я видела в доме прабабушки, — говорю ей.

— Да, иконка эта дедушке (Александру Сергеевичу Кольцову) жизнь спасла. Попали они как-то в окружение. Погнали их по дороге, долго гнали. Дедушке и его другу (тоже с нашей деревни) как-то удалось бежать, они спрятались в кусты, немцы не заметили. Потом долго бежали лесом, вышли в деревню. Хотели продуктов попросить да одежду. А там все дома сожжены. Ходили по пожарищу. И вдруг дедушка увидел, как что-то сверкнуло. Подошёл, поднял — а это небольшая иконка Николая Чудотворца под стеклом. Он её обтёр от сажи и за пазуху положил. На пожарище нашли и кой-какую одежду: фуфайки, штаны. Переоделись, чтобы легче было к своим пробираться. По деревне ходил конь с повозкой. Хозяев, видать, убили. Худой конь. Взял дедушка его под уздцы, а друг в повозку сел. Сами усталые и голодные. Дедушка оброс, совсем стариком казался. Но недолго они шли, наткнулись опять на немцев. Они ехали на мотоцикле. Немец подошёл к дедушке, ткнул штыком его в грудь. И штык наткнулся на что-то твёрдое. Немец распахнул фуфайку на груди у дедушки, а там — иконка Николая Чудотворца. От штыка стекло с краю треснуло. Немец увидел икону, и заговорил: «О, гуд, гуд!». И махнул рукой в сторону, мол, идите. Принял их за деревенских. Так святой Николай совершил чудо! Их отпустили! Спас Николай Чудотворец жизнь дедушке!

А им захотелось посмотреть, что с нашей деревней? И стали они по ночам пробираться в Усвятово. Из леса смотрели на деревню, увидели там немцев. Сами в деревню не пошли, у какого-то старичка узнали, что в нашем доме немцы устроили штаб, а деревенские бежали в лес. Но там их настигли немцы. Дедушка думал, что нас уже нет в живых. Сильно переживал. Но им надо было к своим пробираться. Нашёл он нас уже после войны. И всю войну его Бог и святой Николай хранили, ни разу не был ранен!

Сколько было пережито, всего и не расскажешь! Всего насмотрелась за войну, быстро повзрослела. И после войны вскоре я вышла замуж за Михаила (Михаила Степановича Назарова). Он был младший в семье, ещё три брата у него было: Степан, Петр и Павел. Рано они остались без родителей. Старшему Степану в ту пору было 12 лет, а Мише — всего шесть. Одни жили в родительском доме, сами о себе заботились, готовили. Коней да коров пасли. Так и прокармливались. Соседи за ними присматривали, чем-то помогали. Но всё хозяйство было на них. Старшие на фронт потом ушли. Так что Миша тоже рано повзрослел. Он был видный парень, красивый, на балалайке играл, на гитаре, гармони. Ни одна вечеринка без него не обходилась. И я в ту пору была бойкая, любила плясать, частушки пела. Он на гармошке играет, а я частушки пою. Так и познакомились. Поженились. Стали жить отдельно, в доме родителей Михаила. Миша по хозяйству всё умел делать, всему жизнь научила. Сам и плотничал, и строил, мог и печку сложить, и свет провести, и мебель сам из дерева делал, всё умел. В конце 1946 года родилась твоя мама — Галя. А Мишу вскоре в армию призвали. И осталась я одна в большом доме с маленьким ребёнком на руках. Но не боялась. Дом был на окраине, и, бывало, ночью кто-то ходил вокруг дома. После войны и бандиты были. А меня Миша научил, когда в армию уходил: «Возьми ружьё и выстрели в окошко вверх, если кто полезет в дом, они напугаются и уйдут». Так я и делала. Отчаянная была, никому не жаловалась.

Когда Галя немного подросла и начала ходить, я стала работать в колхозе. Доила коров. Их у меня было 11. И дома корова, поросёнок, куры, большой огород. Поначалу руки сильно болели, но я никому не говорила, старалась за старшими поспевать, всё получалось, никакой работы не боялась. За Галей присматривала то мама (Пелагея Николаевна Кольцова), то соседи. Но порою и одну приходилось оставлять дома. Как-то раз протопила я чугунку и пошла на работу. Галя уже ходить умела. Платьице у неё было новое. Она играла на полу и, видать, подолом задела за чугунку, она ещё не успела остыть. И платье задымилось. А в ту пору кто-то из соседей мимо дома шёл, заглянул в окошко и увидел. Вбежал в дом и спас Галю. Опять Господь помог! Но с тех пор я уже боялась Галю одну оставлять дома. И дедушка (Александр Сергеевич Кольцов) упросил власти, чтобы не высылали из деревни двух монахинь — Дарью и Катерину, чтобы они у меня пожили, за ребёнком присмотрели. Вот так твою маму и воспитывали эти монахини. Они много иконок с собой принесли, вся стена в комнатке, где они жили, была увешана иконами: с потолка до пола. Учили Галю молитвам. Она много молитв знала ещё задолго до школы. Дружно мы с ними жили.

В 1953 году решил дедушка переехать всей семьёй под Великие Луки, в деревню Шелково. И мы все: я, муж, Галя, мои сёстры с мужьями, дедушка с бабушкой — все поехали. Дома построили, с тех пор тут живу. Пошла работать в больницу санитаркой и до пенсии там проработала. Людей всегда любила, старалась всем помогать, утешить, подбодрить. И меня все любили, относились с уважением. В 1958 году родился Юра, потом — в 1962 году — двойняшки Таня и Люда.


В 1978 году бабушка Ксения овдовела. И вот с сорока восьми лет живёт одна в своём доме. У неё четверо детей (моя мама — старшая), двое внучек, трое внуков, две правнучки. Дети и внуки, конечно, приезжают, помогают, зовут переехать к себе. Но она не соглашается, говорит: «Этот дом Миша построил, я отсюда никуда не уйду!». Сама печь топит, готовит. И на огороде весной ещё старается работать. Очень любит цветы. Возле дома растёт большой куст пионов. И никогда не жалуется. Спросишь у неё: «Как дела?», а она неизменно отвечает: «Всё хорошо! Слава Богу!».

1057
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
7
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru