Кронштадтские святыни

К столетию со дня кончины святого праведного Иоанна Кронштадтского

См. также:

Дорога в Санкт-Кронштадт

…Осталась позади станция метро с названием, звучащим как выстрел в Пушкина: «Черная речка». За окном микроавтобуса мелькают петербургские окраины, а впереди — кажущийся безбрежным Финский залив. Из Санкт-Петербурга в Кронштадт на несколько километров проложена мощная дамба, и по обе стороны от асфальтового шоссе — ленивое в этот утренний час Балтийское море; привычные к шуму моторов чайки стремглав падают в воду, чтобы через миг взлететь с трепещущей рыбкой в крепком клюве. Взгляд выхватывает небольшие островки с непонятными сооружениями, издали похожими на заброшенные руины.
— А знаете, это ведь искусственные острова, — говорит мне соседка. — Еще при Петре Первом в определенные места каждую зиму вывозили на лед Финского залива камни, скапливались огромные груды камней, а по весне лед таял, и все эти камни уходили на дно. И было их столько привезено на обычных конных повозках, что вырастали настоящие острова, на которых воздвигались военные укрепления. Кронштадт изначально был морской крепостью, грозной для врагов…
Пытаюсь вспомнить, что еще важного знаю о Кронштадте? Кроме: «нас бросала молодость на кронштадтский лед» — строчек из мерзкой поэмы Багрицкого… Да пожалуй — и ничего. Этот город-остров слишком долго был закрыт от всего мира. И только имя святого праведника Иоанна колокольным гулом прозвучало по всей России. Прозвучало мощно. Потому и кажется, что это город назвали Кронштадтом в его честь.
И ладно бы такое чувство было только у приезжей с далеких волжских берегов. Любопытную вещь услышала в подтверждение от хранителя музея-квартиры Иоанна Кронштадтского протоиерея Геннадия Беловолова:
— Когда московский тележурналист Аркадий Мамонтов снимал здесь фильм «Святой», он подошел с телекамерой к школе, напротив музея-квартиры. И у первого же старшеклассника спросил, знает ли он, кто такой Иоанн Кронштадтский.
— Иоанн Кронштадтский? — на мгновение задумался юноша. — Основатель Кронштадта!
— Мамонтов не стал комментировать эти слова, — продолжал отец Геннадий, — и после ко мне несколько раз подходили с вопросом: «Батюшка, а правда, что святой Иоанн Кронштадтский основал наш город?» И я в шутку отвечал: «А как же, конечно, правда! Еще до Петра Первого!..»
Но, представьте, это на самом деле так. Святой праведный Иоанн действительно основал Кронштадт — духовный, Санкт-Кронштадт, — заключил священник.

«Камень сей вопиет…»

Не устаю восхищаться красотой Православных храмов! Уж сколько видано их в разных градах и весях, но Владимирский собор в Кронштадте — белокаменный храм с сияющими золотом крестами — покоряет сразу своим величием и особым изяществом отточенных форм. Он чем-то напоминает Царский дворец в Ливадии. Обращаю внимание на алтарника, четко и вдумчиво читающего часы. Молодой моряк в темно-синей робе — здесь же, в соборе, я видела трех подростков в таких же форменках. Они точно знали, где можно заказать требы, к каким иконам поставить свечи. Сразу видно — не в первый раз в храме.
Конечно, отец Иоанн за более чем полвека жизни в Кронштадте тоже бывал в этом соборе. Но служил он в Андреевском соборе, в нескольких минутах ходьбы отсюда. Это в Андреевский собор стекались тысячи людей со всей России, чтобы только услышать Батюшку Иоанна, чтобы в покаянном плаче омыть свою душу. А когда после Литургии батюшка выходил из собора, толпы народа со всех сторон кидались к пролетке — только бы получить благословение от батюшки! Я видела такую старинную фотографию на Леушинском подворье в Петербурге…
Давно уже нет Андреевского собора, его снесли «до основанья, а затем» — ничего построить на этом святом месте так и не сумели. И только камень с надписью: «Пусть камень сей вопиет к нашим сердцам о восстановлении поруганной святыни», — напоминает о том, что здесь, в самом сердце Кронштадта, стоял разрушенный большевиками Андреевский собор. Апостол Андрей Первозванный считался Небесным покровителем российского флота, и не случайно именно ему был посвящен величественный собор в центре морской крепости. Слава Богу, начато восстановление стоявшей неподалеку Тихвинской часовни. И очень хочется верить, что это только начало. Что еще поднимутся к небу купола возрожденного Андреевского собора. Об этом молились мы на молебне, который служил священник из Владимирского собора на месте, где три четверти века назад высился Андреевский собор.

Памятник батюшке

— Скажите, как пройти к музею-квартире…
Я не успеваю закончить вопрос, как уже слышу доброжелательный ответ:
— Вот сейчас заверните за угол — и прямо…
Оказалось, это совсем близко. Батюшка, наверное, в первые годы, когда не так осаждали толпы поклонников, ходил на службу пешочком, не торопясь. А навстречу ему плыли звуки большого церковного колокола-благовеста…

Теперь уже можно и не спрашивать: вот он, дом с тем знакомым по снимкам балконом, откуда батюшка благословлял стоящих под окнами. А в небольшом садике — бронзовая фигура. Первый в России памятник Иоанну Кронштадтскому! 17 мая в Кронштадте прошли торжества в честь открытия этого памятника. Но это было чуть больше недели назад…
Удивительный это памятник! Святой праведный Иоанн изображен сидящим, и впечатление такое, словно бы он вот-вот поднимется навстречу. На постаменте памятника надпись золотыми буквами: «С благодарностью от России». Пока не подошли другие участники международной конференции «Святой праведный Иоанн Кронштадтский и соборное возрождение России», есть время и сфотографировать памятник, и приложиться к нему в благоговейном молчании.
— Этот памятник — дипломная работа молодого скульптора из Москвы Андрея Соколова, —  рассказал чуть позже протоиерей Геннадий Беловолов. — Милостию Божией памятник Иоанну Кронштадтскому был установлен в день основания Кронштадта. Памятник очень удачный. Во-первых, он по масштабу так сделан, что кажется, будто он по размеру такой же, как мы с вами. Хотя он, конечно, больше, но воспринимается как такой же. И ощущение такое, что ты видишь реального Иоанна Кронштадтского. А благодаря тому, что постамент совсем небольшой, к отцу Иоанну можно подойти и припасть к его коленам. Можно даже взять за руку… — такое трогательное чувство, когда касаешься руки: конечно, понимаешь, что это памятник, но это же образ святого Иоанна. И в мысли не придет, что это слишком дерзко — взять его за руку…
Памятник очень точен даже фотографически. Одеяние скульптор, можно сказать, списал с настоящей рясы. В Петербурге у Владимира Пономаренко хранится подлинная ряса отца Иоанна Кронштадтского, и скульптор приезжал к нему, все вымерял, осматривал; все обшлаги, отвороты промерены, покрой выверен. Современные рясы немножко уже иные, а эта точно такая, какую носил батюшка Иоанн. Наперсный крест тоже воспроизводит подлинный крест отца Иоанна Кронштадтского — вы увидите эту святыню в музее. Стул скопирован с одной из фотографий батюшки в своем доме. Общая идея памятника такая: батюшка у себя дома принимает гостей. Обратите внимание: батюшка сидит не облокотившись, есть зазор между спинкой стула и спиной батюшки. Такое положение бывает, когда человек привстает. А привстает отец Иоанн Кронштадтский, увидев вас, вам навстречу! Может быть, профессора скульптуры найдут в нем какие-то недочеты, но лучшего памятника я не видел! Конечно, возникает некое двойственное чувство: хочется перекреститься, помолиться и приложиться, но это же только памятник!
Но вот что я расскажу. В требнике нет молитвы на освящение памятника. И обычно памятники освящают общей молитвой на освящение всякой вещи. Но когда Епископ Петергофский Маркелл читал молитву, я удивился: это была не та молитва. Неужели сложили уже и такую, на освящение памятника? А это оказалась молитва на освящение иконы святого. Я думаю, это сам батюшка Иоанн внушил мысль читать именно эту молитву. И поскольку памятник освящен как икона, это снимает всякую двойственность. Перед этим памятником можно молиться, можно прикладываться к нему. Это скульптурная икона. Церковь же не регламентирует материал, из которого делается икона. Есть иконы на дереве, на стекле, в мозаике, в камне. А почему не может быть иконы, выполненной в металле?
…И мы тоже «похристосовались» с Пасхальным батюшкой Иоанном! Спели ему перед памятником Пасхальный тропарь, величание, а затем приложились к его теплой от доброго майского солнца руке, к коленам, а кто и к стопам…

Святая квартира

Это именно святая квартира, потому что жизнь в ней протекала свято. 53 года здесь жил всероссийский пастырь, всероссийский батюшка… 26-летним молодым священником Иоанном Сергиевым приехал он в Кронштадт и поселился вначале в большой семье тестя Константина Несвицкого, а в последние десятилетия батюшка жил уже здесь со своей матушкой и усыновленной племянницей.
Все это мы тоже узнали из рассказа протоиерея Геннадия. А он продолжает:
— Сколько молитв вознес здесь батюшка! В иных храмах радуются, что батюшка Иоанн там один раз побывал, помолился. А здесь батюшка столько лет провел. Здесь все освящено, все пропитано молитвами отца Иоанна. Сам этот дом конца XVIII века был приобретен Андреевским собором как дом причта. Квартира отца Иоанна была из шести комнат, вход был со стороны садика — к сожалению, сейчас он переделан в окно. Мы находимся в самой большой комнате, гостиной зале, где отец Иоанн принимал самых дорогих гостей.
Батюшку везде и всюду окружал народ, и квартира была единственным местом, где он мог вздохнуть спокойно. Матушка Елизавета строго хранила его покой.
Хотя мы говорим: квартира, — но это была своего рода обитель. Квартира была наполнена иконами, которые отцу Иоанну жертвовали во всех поездках; было очень много цветов, все знали любовь батюшки к цветам. Однажды он в Леушинском монастыре остановился у клумбы, наклонился к цветку, вдохнул аромат и поцеловал цветок со словами: «Целую Десницу, создавшую тя!». И в его квартире были иконы, цветы, птицы… — это был уголочек рая… Отец Иоанн очень любил эту благодатную квартиру. Он построил рядом с этим домом на свои средства для причта Андреевского собора высокий и красивый дом. Но сам в нем не поселился, остался верен своей квартире.
В этой зале отец Иоанн принимал самых близких друзей. Здесь бывали игумения Таисия, монахиня Ангелина, протоиереи-братья Иоанн и Философ Орнатские… Здесь бывало много Архиереев. Первомученик Русской Голгофы Митрополит Владимир (Богоявленский), расстрелянный в Тобольске Епископ Ермоген (Долганов), Митрополит Серафим (Чичагов), который тридцать пять лет был духовным чадом отца Иоанна Кронштадтского. Позднее и он был расстрелян большевиками. Интересно, что Архиереи, благословив отца Иоанна, сами просили его благословения, ощущая в нем особую благодать.
После революции квартира отца Иоанна подлежала заселению революционными матросами, и в это время в Кронштадт приехал Патриарх Тихон. Услышав о нависшей над квартирой угрозе, он сказал: «Надо устроить здесь церковь, тогда ее не отнимут». Его благословение тут же было выполнено, на половине Елизаветы Константиновны был устроен храм в честь Святой Живоначальной Троицы. Божественная литургия, которую отец Иоанн всю жизнь совершал каждый день, пришла к нему домой. И еще почти десять лет здесь была церковь.
Моя заветная мечта когда-нибудь вновь восстановить здесь храм, чтобы можно было не просто прийти сюда послушать рассказ, но — причаститься на Литургии в гостях у Батюшки. …Когда мы первый раз вошли в только что расселенную квартиру, я увидел пустые стены и подумал: что же мы сможем сделать! У меня только и было, что автограф отца Иоанна Кронштадтского, и найти автограф батюшки уже было чудом, но возможно ли найти ту мебель, какие-то еще вещи, что стояли в этой квартире, что помнят прикосновения его рук… Это казалось просто невероятным.
А батюшка сам начал собирать свое в свой дом. И сколько же здесь обретено святынь!
Буквально сразу мы познакомились с Тамарой Ивановной Орнатской, со Светланой Игоревной Шемякиной, Галиной Николаевной Шпякиной — они передали диван, который стоит у этой вот стены, два стула. Это мебель с половины Елизаветы Константиновны. На этом диване батюшка беседовал с матушкой, а точнее, своей сестрой во Христе Елизаветой Константиновной, рассказывал ей о своих поездках, о каких-то знаменательных событиях, утешал ее, поддерживал. Так что на этот диванчик усаживаться бы нынешним молодоженам, благословляться у отца Иоанна и матушки Елизаветы.
Епитрахиль сделана для гостей-священников, которые приходят служить здесь, на ней изображения самого Иоанна Кронштадтского.
У нас четыре прижизненных портрета, и у каждого из них целая история. Этот портрет, как предполагают, принадлежит кисти Репина. Тамаре Ивановне Орнатской ее бабушка Анна Семеновна передавала, что Репин, имевший дачу на Финском заливе, приезжал в Кронштадт и писал батюшку Иоанна. Это семейное предание. Уровень художественного исполнения очень высокий. Батюшка предстает здесь как живой. Лик усталый и в то же время просветленный, румянец на щеках, такие чистые, бездонные, небесно-голубые глаза!.. Ни одна фотография не передает этого, потому что черно-белая.
Икона отца Иоанна называется «Пасхальный батюшка», она приносилась на родину отца Иоанна, в Суру.
Эта гостиная зала уже девять лет принимает гостей. А 17 мая милостию Божией гости впервые вошли в кабинет Иоанна Кронштадтского, где он отошел ко Господу. Мы еще официально не открыли кабинет: есть некоторые недоработки, что-то еще предстоит докончить, но главное, что мы бы хотели соединить открытие этого кабинета с приездом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Честь открыть кабинет должна принадлежать Предстоятелю нашей Церкви. Первыми в кабинете побывали Владыка Маркелл и другие именитые гости, присутствовавшие на открытии памятника, потом афонские монахи. Вы — третьи, кто в качестве исключения гостем входит в эту дверь…
— Хоть бы одним глазочком глянуть!.. — откликаются паломники.
— Не одним — вы увидите все двумя глазочками, — улыбается отец Геннадий.
Но прежде он рассказал нам о святынях, что встречают посетителей уже в передней:
— Одна из святынь — зеркало на стене — была обретена буквально полторы недели назад. За пять дней до открытия памятника мы наконец нашли ту женщину, которая хранила зеркало из этой квартиры. Были собраны очень точные сведения, прослежена вся цепочка владельцев зеркала вплоть до начала двадцатых годов.
Это зеркало подарили батюшке кронштадтские купцы. Когда они приходили к нему в гости и в передней прихорашивались перед встречей, то в бедном потускневшем зеркале не могли толком даже бороду разглядеть. И тогда они батюшку одарили очень дорогим зеркалом в позолоченной резной раме, оно прекрасно сохранилось. Подумать только: в этом зеркале видел себя Иоанн Кронштадтский! В этом стекле запечатлевался его образ. И глядя в зеркало, невольно смотришь на себя как бы глазами Иоанна Кронштадтского. Одна женщина стала поправлять перед этим зеркалом волосы, и вдруг сокрушилась: «Ой, да какая же я грешная!..» Это было как исповедь. Я думаю, батюшка не случайно это зеркало сохранил, чтобы мы немножко смотрели на себя изнутри.
А вот и дверь в заветный кабинет. Мы в нее входим обязательно с молитвой, так же как и в келью игумении Таисии. Потому что этот кабинет — по сути келья батюшки.

В кабинете-келье

Кто-то восторженно восклицает:
— Красота-а!..
Но отец Геннадий останавливает:
— Здесь два незыблемых правила: входить в кабинет с молитвой и не говорить ничего лишнего. Мы даже сами не понимаем степени разлитой здесь святости… Все эмоции можно будет выплеснуть потом в столовой. А здесь… Ну представьте, как если бы сам батюшка Иоанн сейчас был здесь. Тут уж какие ох, ах — скорее, мы бы замерли.
Здесь сразу охватывает особая благодать. Неизъяснимая. Мы работали над этим кабинетом семь лет, воссоздавали своими руками. Но знаете, когда все встало на место и мы вошли, я вдруг почувствовал, что я сам ни разу здесь не был и первый раз вошел. И почувствовал, что это действительно кабинет Иоанна Кронштадтского.
В этой комнате, вот на этом самом месте отец Иоанн писал, творил. Это был и рабочий кабинет, и спальня, и келья, и некая сокровенная пустынька. Милостию Божией удалось воссоздать все максимально точно. Главным путеводителем в этом была для нас редкая архивная фотография.
Представьте, какая была радость, когда примерно год назад знакомые позвонили из Кронштадта:
— Батюшка, вы знаете, у начальника Адмиралтейства в кабинете стоит стол Иоанна Кронштадтского!
Я звоню ему, спрашиваю — он подтвердил: да, это так.
— А откуда вы знаете, что это именно тот стол?
— Знаю. В свое время мне передал этот стол прежний начальник Адмиралтейства со словами: «Это стол Иоанна Кронштадтского!», — а ему — его предшественник. И так это передается от одного к другому все эти годы. У нас заведение идеологическое, партийное, в советское время мы бы такое не могли придумать.
Вот только это был уже по сути не стол, а груда дров. В Адмиралтействе хотели для себя его восстановить, но оказалось, что другой купить намного дешевле. Мы забрали стол, и как раз неделю назад раб Божий Григорий, совсем еще молодой человек, но мастер возвращать к жизни такие вот старые вещи, восстановил его. Но самое главное, Григорий — потомок отца Иоанна Кронштадтского, прапраправнук племянчатый. Он, между прочим, готовится к поступлению в семинарию.
На этом столе лежит раскрытая книга «Моя жизнь во Христе». И у меня она тоже была, но увидеть книгу там, где она была написана…
— В этой комнате отец Иоанн сподобился видения Матери Божией, — продолжает рассказ отец Геннадий. — В тонком сне ему явилась Матерь Божия, благословила, коснулась десницей его главы и сказала: «Милейшие вы чада Отца Небеснаго». Это чудесное событие воспевается в акафистах, описывается во всех жизнеописаниях Иоанна Кронштадтского. И в этой же комнате отец Иоанн преставился 20 декабря 1908 года сто лет назад. По старым фотографиям мы восстановили лепнину, карнизы, обстановку комнаты. На том месте, где преставился отец Иоанн, теперь висит фотография батюшки на смертном одре.

Чашка с портретом Батюшки

Отец Геннадий взял ее со старинного резного посудного шкафа. И мы услышали историю о том, как известный фабрикант Кузнецов изготовил партию фарфоровых чашек с изображением Иоанна Кронштадтского — и подарил ему. А батюшка, встречая дорогого гостя, поил его чаем из такой вот чашечки и потом вручал ее в дар. Такие чашечки впоследствии использовались для святой воды. В музей-квартиру эту чашечку привез из Москвы протоиерей Артемий Владимиров, почитатель Иоанна Кронштадтского.
— Чашечка битая, но не разбившаяся. А поскольку все эти чашечки батюшка Иоанн лично вручал своим гостям, то и эта чашечка побывала в руках дорогого Батюшки.
Набор посуды передала Тамара Ивановна Орнатская — когда-то отец Иоанн Кронштадтский сделал свадебный подарок, подарил эту посуду ее деду, Иоанну Орнатскому. А на столе фотография, где батюшка Иоанн рядом с матушкой Елизаветой Константиновной, это единственный снимок, где они вместе, вдвоем. Она была похоронена у Андреевского собора, могила, к сожалению, утрачена. Попытки обрести ее могилу оказались безуспешны.
Вот здесь сидел батюшка, здесь матушка…

Тоже одно из чудес: столовый прибор дорогого батюшки Иоанна. Вы, наверное, все слышали о таком подвижнике, протоиерее Петре Белавском, подвизавшемся в Мариенбурге. Этот столовый прибор ему подарили еще в начале 20-х годов, когда был уничтожен Андреевский собор, закрыта квартира. Тогда часть святынь сохранили люди и передавали священникам. Он хранил эту святынечку всю свою жизнь, а уже его благочестивые дочери передали в музей-квартиру.
На столовом приборе с мельхиоровыми ручками клеймо: «Завьялов, прибор № 1». Обычно фабриканты прибор № 1 дарили Царю. А Завьялов почтил такой честью кронштадтского батюшку…
И вот здесь, в уголочке, абсолютно новый сверкающий самовар. Трудно даже поверить, что ему уже более ста лет! А все дело в том, что из него пили чай только один раз. Когда-то отец Иоанн, посетив семью морского офицера, члена попечительского совета Андреевского собора, попил чаечку из этого самовара. И после этого самовар хранили как зеницу ока, считая, что он освятился. Хранили самовар, чашечку и подносик. Дочь офицера, Нина Михайловна, уже очень пожилая, передала эту реликвию в наш музей.

После такого паломничества к Батюшке Иоанну уже и не надо было ни чая, ни иной сладости земной — такой благодатью напоила нас встреча со святой квартирой.
И прощаясь с городом, в котором более ста лет назад воссияло великое имя праведника, ставшего пастырем всей России, как было не вспомнить любимые строки из его Слова «В день восшествия на всероссийский прародительский престол Благочестивейшаго Государя Императора Николая Александровича», произнесенного 21 октября (3 ноября по новому стилю) 1907 года, но обращенного и к нам сегодняшним: «Бог призывает вас к этому великому делу — благоустроения и умиротворения отечества. При этом помните, что отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества Небеснаго, потому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить, чтобы наследовать жизнь вечную там».

На снимках: памятник святому праведному Иоанну Кронштадтскому; хранитель музея Иоанна Кронштадтского протоиерей Геннадий Беловолов и сопредседатель жюри фестиваля, посвященного святому Иоанну Кронштадтскому, академик РАЕН Сергей Алексеевич Дятлов; рабочий стол святого Иоанна Кронштадтского; часы из кабинета отца Иоанна навечно остановлены на времени его кончины.

Ольга Ларькина
Фото автора

11.07.2008