‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Блаженный Василий Иванович /начало/

Его называли пророком…


Один из пасхальных дней мая 2002 года. Мы сидим с Алевтиной Тимофеевной Куликовой за щедрым пасхальным угощением. Пришла я в гости, чтобы расспросить Алевтину Тимофеевну о самарском блаженном Василии Ивановиче Иванове, умершем в 1991 году. Она его хорошо знала. Блаженный Василий молился за их семью и похоронен, по его собственному желанию, в их семейной оградке на Рубежном кладбище возле Самары. Все три сына Алевтины Тимофеевны по молитвам блаженного Василия «вышли в люди» — стали известными самарскими священниками. Старший — протоиерей Александр Куликов — настоятель одного из крупнейших в городе Петропавловского храма. Протоиерей Сергий служит настоятелем Свято-Сергиевского храма г. Чапаевска. А иерей Илия, самый младший из братьев, снискал особую любовь многочисленных прихожан Петропавловки…

— Алевтина Тимофеевна, расскажите, как вы в первый раз встретили Василия Ивановича?
— Ехала в церковь. Трамвай повернул с Ташкентской на Ново-Садовую. Смотрю, идет с дачи старец. Еле идет, тяжелой походкой, так смотрит. Думаю: ему негде ночевать, видимо, он на даче ночевал. На груди у него висит железная иконка и крест (сейчас они у моего сына, священника Сергия). Я еще тогда подумала: а ведь это идет великий старец. Он подошел, сел на трамвай, и я его из виду потеряла. Потом смотрю, он в церкви. Появляется, появляется в Покрове (Покровской церкви), я тогда в Покров еще ходила. Один раз «Верую» поют, смотрю, — он прямо около меня стоит. Однажды так мне было плохо, я на коленях стояла, когда «Отче наш» пели. Он подошел: «Не надо «Отче наш» на коленях стоять», — говорит.
Мы родителей уже похоронили и с золовкой Марией как-то говорим: «К кому обратиться за советом?». Конечно, хотелось к духовному, прозорливому человеку. Вопросов полно, тогда дети не устроены были. «Давай молиться, чтобы Господь нам послал такого человека». Стали мы молиться. Приходим в Петропавловский храм, выходим с ней из церкви — а вот он стоит! Стоит так, поглядывает. «Давай мы у него спросим!» И мы к нему подошли — и все, мы от него уже не отошли. Мария что-нибудь у него спросит, а я еще с недоверием. А тут у нас случилась страшная беда. Пасха, а мы все плакали, я даже работать не могла: выйду за дом и плачу. Ну, куда обратиться, где помощь? Я к Василию Ивановичу, голову на плечо ему положу и говорю, говорю ему на ухо свою беду: «Помоги! Помоги!! Помоги!!!» Я его много раз просила, давала ему последние деньги. Опять увидела его у храма, он на сундуке сидит, ткнулась в плечо, плачу, умоляю: «Василий Иваныч, помоги!» — «А, да, да, да. Да! Ладно, помолюсь».Вот тут он согласился. Ну и что? И все! По его молитвам мы перестали плакать и как-то у нас все преобразилось. Это было первое чудо в моей жизни по его молитвам. Можно было бы посчитать, что все само решилось. Мы успокоились и забыли, что просили его помочь. Приходим мы к Анне Ивановне и Павлу Григорьевичу, у которых он жил, сидим разговариваем. И тут вдруг Василий Иваныч со значением говорит: а как вот это, мол, дело кончилось, вы мне скажите. И меня как в сердце толкнуло: вопрос-то решился! Он дал нам понять, что он молился за нас, что ж мы молчим -то?!
Сейчас он любой вопрос моментально бы решил! Вот какой был человечек! Великий, пророк, не боюсь этого слова, все скажут, кто его знал.
— Как Василий Иваныч пришел к вам домой?
— В Покровской церкви служба заканчивается, он стоит, никто его не берет. Говорю ему: «Идем, Василий Иваныч!» — «Идем, идем, идем!» Едем с ним домой на Ташкентскую, и неделю он у нас живет. Мяса он не ел. Суп быстренько сварю с хорошими консервами, он поест и заулыбается. Голодный, видно, часто был. Отвели ему комнату, там диван. Всю ночь он стоит на коленях и молится. Всю ночь!
Он свободно по-немецки читал. Илюша учил немецкий, Василий Иваныч сядет рядом за стол, откроет учебник немецкого и начинает читать. Он говорил мне, что у него была трехкомнатная квартира в Ленинграде, он ее оставил и пошел спасать людей. А еще он мне рассказывал: «Я был в Волгограде и вылечил там пятьдесят человек. У кого желудок, у кого печень, у кого что. Они взяли и прогнали меня».
Моих детей только он определил. Говорил про Александра (протоиерей Александр Куликов): «Это капитан корабля», — когда он еще не был настоятелем. По его молитвам Сережу (протоиерей Сергий Куликов) рукоположили. Илюша (иерей Илия Куликов) заканчивал школу, а Василий Иванович торопил нас: «Быстрей, быстрей его в Москву!» То есть в Московскую Духовную семинарию. А Владыка Иоанн (Снычев) тогда только уехал в Петербург, благословив Илюшу поступать в Духовную семинарию. Мы в Москву ехать как-то боялись, в Питере все-таки Владыка, он нас знает, а в Москве нас никто не знает. Я опять к Василию Иванычу, а он: «Ну вот, что пристала — в Питер, говорю — в Москву его, в Москву!». И Илюша поехал в Москву поступать, в Московскую Духовную семинарию. И прислал мне телеграмму, что поступил. И все тогда поступили из Самары, одиннадцать человек. А на следующий год надо было епархии деньги платить в Сергиев Посад, поступили только один или двое.
Я присела как-то отдохнуть, считаю в уме и насчитала, что одиннадцать человек поехало из Самары в семинарию. Думаю, где же им тут работа будет? Я же не знала тогда, что церкви будут открывать и строить. А Василий Иваныч сидит так бочком на диване, поглядывает. А я и не обращаю внимания на него — сидит и сидит. Он вдруг говорит: «Будет им работа, будет!».
Пришли мы к Марии, моей золовке, а там у них был Василий Иваныч. Покушали. А он как-то волнуется, волнуется — и говорит: «Вот тут приходили ваши родители». И обрисовывает моего свекра иерея Илию Куликова и свекровь, матушку Матрену, которые уже умерли и он их никогда не видел: «На коленях только сейчас передо мной стояли, говорили: «Спаси наших детей». Мы ведь как живем — от рая сами отказываемся, все знаем и неправильно себя ведем, надо, конечно, подтянуться. Мы все к нему тогда только привыкали, и верили и не верили. Я решила спросить его о маме, как она там. Он очень хорошо о ней сказал: «Эх, вот были бы все такие, как твоя мать! Вот какое раньше было терпение и какое смирение!» Неужели не терпение и не смирение! Мама троих детей мне вынянчила, а очень болела, уже лежала, ходить не могла. Ему все было открыто.
Матушка Евфимия-старица в Малой Глушице сказала моей свекрови о ее матери, бабушке Варваре: «Ваша мать стоит над пропастью, и ни туда и ни сюда». А она давно уж у них умерла, лет сорок прошло. И Василий Иваныч вдруг то же говорит: «У вас Варвара плохо стоит». Мы ему: «Мама с отцом в церкви заказывали за Варвару обедни». — «Но она отодвинулась от пропасти на пять шагов и опять стоит!». А при разговоре была тетя Стеша, свекровина сестра. И она заказала в трех церквах за Варвару по сорок обедней. И тут наступил праздник Казанской Божией Матери. Пришли все опять к Василию Иванычу, а он им: «Вашу Варвару Матерь Божия на Казанскую взяла прямо в рай!».
На остановке стоим с ним, ждем трамвай. Василий Иваныч говорит мне: «Понимаешь, у меня всегда в голове шум. Я слышу то, что люди думают. У меня никогда голова не отдыхает». Я стою, о чем-то думаю. А он так глядит мне в глаза, глядит. Я посмотрю на него — он отведет свой глазик. Такой ласковый был, тихий, спокойный. Сам очень скромный, такой жизнерадостный. Говорил всегда образно, стихами, прибаутками. Он говорил так, что его можно было понять. Пел очень хорошо. Стихов знал море, все Православные стихи. Взгляд надо было его видеть. Взгляд очень хороший у него был.
Говорят, он буйным бывал. Ни разу его таким у нас не видела. Но психика у него была надломленная, очень больной был. Его же били! В Петропавловском храме били, — Анна Ивановна, у которой он жил, приходила и заступалась за него. У него на почках синяк был. Потому что он в глаза все говорил, обличал. Говорит теми же словами, какими они ругаются. Его доведут — начинал говорить безпрерывно, его отвозили в психушку. Первый раз он оттуда вышел, а второй раз умер прямо там. Мы как-то с Марией пришли к нему в психушку, а ему кто-то дал белый сыр, он нас еще этим сыром угощал. Я спрашиваю его: «Как тут, Василий Иваныч?» — «Плохо, пить не дают». Там дают пить в определенные часы, и они пили из туалета.
Василия Иваныча не все причащали. Я видела, как в Покрове он умолял священника: «Причасти, причасти меня», — но тот не причастил: «А ты вычитал правило?» Василий Иваныч говорил людям в храме: «А вы хоть и вычитаете — все равно не готовы. От сердца скажите: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Очень попросите Господа и подойдите причаститься. Праздник без причастия — не праздник». На праздники велел всегда причащаться Святых Таин. Священники, которые его не причащали, считали, он недостоин. А потом жалели: «Ах, разобрались!»
Он все молитвы знал наизусть. Евангелие знал, много нам говорил из Евангелия. Потом стал стихи петь. И Псалтирь всю знал. Никакими мирскими делами он не занимался. Молился и спасал людей, и все.
— Василий Иваныч что-то говорил о будущем?
— Он велел запасать продукты. Приходит к Марии, открывает ящики в коридоре: «Что у тебя все здесь пусто? Все надо забить продуктами!». — «Да я купила шесть мешков». — «Не шесть, а шестнадцать надо!».
— Расскажите, как Василий Иваныч завещал себя похоронить.
— Мои золовки Антонина (ныне инокиня Амвросия), Мария (ныне инокиня Макария) и Василий Иваныч, когда в первый раз пошли на кладбище на могилки иерея Илии и Матрены (родителей мужа Алевтины Тимофеевны –Л.Б.), он им говорит: «Похороните меня между ними. А понесут меня все высокие». И правда, его с машины взяли, смотрю — несут все высокие: Сережа, Саша, Илья (дети Алевтины Тимофеевны — Л.Б.), все высокие. Как говорил, так и есть.
Как трудно — я иду к нему, а оттуда лечу. Мы ходим к Василию Иванычу все, дети все ходят, служат у него панихиды. Если я хочу радость получить, чтобы настроение у меня было, иду к нему просить: «Василий Иваныч, помоги!» Он говорил Анне Ивановне, а я рядом стояла: «Когда что нужно, я умру, приходите ко мне на могилу и просите — помогу».
Когда Владыке Иоанну было плохо с сердцем в Петербурге, оттуда сюда несколько раз передавали, чтобы все за него помолились. А Василий Иваныч говорит: «А если Владыка умрет, он еще больше оттуда вам будет помогать». Василий Иваныч, эх! Вот только, только поняли мы, что он за человек, и он от нас ушел. Ну, я не знаю, так нечестно. Хватились — с горы скатились. Видишь его дела, его разговор, то, что он духовный. А знаешь, как мы нуждаемся в этом человеке!

продолжение

Людмила Белкина
14.06.2002
1846
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
-1
2
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru