«Я всегда ощущал милость Господа…»

Генеральный директор управляющей компании «Самараоблкоммунэнергоинвест» Юрий Николаевич Савельев на Пасху был награжден Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом орденом Преподобного Серафима Саровского. На праздничной службе 4 апреля в Покровском кафедральном соборе награду Юрию Николаевичу вручил Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий.  

В глухой мордовской деревушке Сенькино Шенталинского района Самарской области об электричестве только мечтали. Слышали, что оно есть, что при нем светло и уютно… Приходя же домой, зажигали керосиновую лампу, и при ее тусклом свете год за годом текла сельская жизнь. При треске ее фитилька детвора делала уроки и читала книги… Сын председателя колхоза Юрий Савельев и две его сестры усаживались вокруг стола, в центре которого стояла керосиновая лампа, доставали учебники и в неровном мерцании огня узнавали про новые страны или постигали теорему Пифагора. И вот приехали электрики, стали ставить столбы и проводить в сельские дома электричество. Ах, как все удивились при ярком свете, что потолки в сильной копоти, а по углам стало видно паутину, как стали все отчищать, обновлять и жить по-новому — со светом.
В этой общей радости ученик четвертого класса Юрий чувствовал себя почти главным героем. Все дни напролет он работал вместе с электриками из города, помогал копать ямы для столбов и даже лазил по столбам и протягивал провода. Везде ходил за рабочими, помогал им чем только мог и совсем не хотел выпускать из рук эти странные и непонятные про-во-да. В деревне такого еще не видели. Как же по ним течет этот яркий свет? Бах, и горит лампа! Удивительно! А главное, сколько радости стало вокруг, когда протянули эти самые провода. Юрий находился в самом центре событий, был такой инициативный и шустрый, что порой ему казалось, что это он проводит в своем родном селе Сенькино электричество…
Может, уже тогда проявились в деревенском пареньке способности будущего главного энергетика городского округа Кинель. Директором городских электрических сетей в самарском городе Кинеле Юрий Николаевич работает уже четверть века. В последние четыре года он воздвигает в Кинеле храм в честь своего Небесного покровителя — святого Георгия Победоносца.

«С детства стремился переломить обстоятельства»

— Юрий Николаевич, в деревне дети взрослеют раньше, помогают взрослым выполнять тяжелую работу… Каким было ваше детство, что запомнилось ярко?
—  С самого раннего детства, cколько себя помню, ходил пасти коров… Пасли по очереди с соседями: три дня я пасу, три дня соседские детишки. Все лето с самого рассвета, с четырех утра так и бегаешь с кнутом. Сядешь верхом на лошадь и за коровками присматриваешь.
— А верхом на лошади без седла или с седлом?
— Без седла, конечно, в деревне мальчишки с малолетства могут и лошадь оседлать, и скакать без всякого там седла. С собой берешь котомку с едой. Стеклянную бутылку с молочком, лук и краюху хлеба на целый день, пока солнце не спадет за горизонт. Скачешь, наслаждаешься красотой и мечтаешь… Замечтаюсь — и коровы сбегут. Как говорится, шальная корова в стаде всегда найдется, и она уводит за собой всех. Едешь за ними, хлопаешь кнутом и гонишь обратно.
— На рог корове не попадались?
— Нет, с ними я дружил, а вот с лошадьми всегда были проблемы. В четыре года меня чуть не затоптал табун лошадей. В деревенском детстве не было песочницы, а ребенок же, хотелось полепить что-то из песочка, вот сидел я как-то на дороге и пек из мягкой дорожной пыли лепешки. В этот момент с полей в колхозные конюшни погнали лошадей. Они неслись по дороге, я слышал топот копыт. Поднялась пыль и застила мне глаза, ничего нельзя было рассмотреть и понять. Были все шансы на то, что какая-то из лошадей искалечит меня копытом, но ни одно копыто меня даже не царапнуло. Потом уже я не раз вспоминал этот случай, потому что таких экстремальных ситуаций выпало в моей жизни предостаточно, и каждый раз Господь хранил меня. Я оставался под сенью Божией благодати и моего святого — Георгия Победоносца… Я живой и вот сейчас с вами разговариваю только благодаря этой Небесной охране.
Так вот следующий случай был связан с моей любимой игрой в футбол. Даже когда возвращался усталым с лугов, где целый день пас коров, и встречал детвору с мячом — бежал к ним, непонятно откуда брались силы. Снимал сапоги, кнут в сторону — и только пятки сверкали, так набегаешься, что почти на четвереньках идешь домой. Большой радостью для всей деревни был футбольный мяч, как-то мне его купили родители. Вся детвора собиралась и гоняла мяч. И вот отлетел он во время игры под лошадей, которые стояли неподалеку, я же в горячке матча подбегаю за ним и подхожу к лошади сзади… Этого делать никак нельзя! Такой мощный удар копытом — и сломано три ребра. Я был на грани жизни и смерти, только чудом не была задета печень, несколько миллиметров спасли мне жизнь.
— Много приходилось в детстве работать на колхозных полях?
— С самой ранней весны выходили в поле — где картошечку сажать, где свеклу, потом ее окучивать, затем сенокос, уборочная начинается…
— А вам нравился этот тяжелый крестьянский труд?
— Да это как-то само собой, мы в деревне другой жизни-то и не знали. Все окружающие пацаны живут именно такой жизнью. С класса шестого мы все считались взрослыми и нас сажали на трактора помощником комбайнера, были уже такие полноценные рабочие. Как-то согнали всех жителей деревни в зернохранилище спасать урожай. Горело зерно… Не в прямом смысле, а от влажности и больших температур начало гнить и преть. Надо было срочно перелопатить зерно, комья с гниением выкидывать, а хорошее зерно кидать железными совками  на транспортер. Работали всю ночь, от очень высокой температуры тела будто горели, раздевались и стояли в одних трусах, было обжигающе жарко, как в парной. После этой ночной смены я очень хотел пить, добрался до родника и там просто замертво свалился на землю и уснул. Проснулся с крупозным воспалением легких и попал в реанимацию… Врачи долго боролись за мое выздоровление и потом поставили диагноз, что на всю жизнь я останусь слабым и больным, буду задыхаться и подкашливать. Такой неутешительный вердикт медиков подтолкнул меня активно заняться спортом, и я начал усиленно бегать. Летом бег, футбол, велосипед и плавание, зимой лыжи, в школу и из школы на лыжах… Врачи шумели — какие лыжи, не переохлаждаться, не делать резких движений, но я был непослушный… Не хотел видеть себя слабым и больным, поэтому стремился переломить обстоятельства и выйти из них победителем.

Исаакиевский собор воодушевил на строительство храма

— К десятому классу мы из деревни переехали в Кинель, и там я стал учиться в городской средней школе. Мама пришла и попросила учителя посадить меня на первую парту, чтобы я смотрел и слушал только учителя. Я был такой светленький, голубоглазенький, и складывалось такое первое обманчивое впечатление, будто примерный ученик, но я был хулиганистый. В дневнике все время красовались записи: разговаривал, смешил, отвлекался… Хотя учился я хорошо, выступал на олимпиадах. Был порой нарасхват у учителей — тут соревнования по лыжам, а учитель физики тянет меня за руку на областную олимпиаду. И я пытался все успеть, и в спорте и на уроках. Было кругом все интересно: секции, книги, улица — и я торопился что-то захватывающее не пропустить, вот такой торопыга по жизни и остался…   
В девятом классе я поехал в гости к теткам в Ленинград, и там меня водили по музеям, выставкам, я был поражен и восхищен красотой и величием города. Меня настолько покорило увиденное, что после десятого я рванул опять в Ленинград и уже один обходил и облазил все улицы, моcтики, музеи и храмы, которые действовали.  В Исаакиевском соборе стоял маятник Фуко, там проходил научный экcперимент, который доказывал, что земля вращается. От самой высокой точки купола, по центру висел шар, как бы маятник, его раскачивали и ставили кегли, через каждые пять минут шар сбивал кеглю, и это было доказательством, что земля движется. Я был так влюблен в Питер, что ходил по нему день напролет. Все не мог находиться и насмотреться на красоту, созданную полетом человеческого таланта.
Потом, будучи уже главой города Кинеля и депутатом, я в составе делегации приезжал в Питер и не разрешал никому ездить на метро. По двадцать, тридцать километров пешком нахаживали. Многие жаловались: вот, заставил нас весь город пешком обойти. Ну разве можно там по-другому? Здесь каждый маленький столбик, каждая крошечная лепнина домов, каждый камень мостовой — великая история нашей России. Здесь ходили Пушкин, Грибоедов, Достоевский… надо этим подышать и хоть немного пожить. Свою любовь к Питеру я перенес на мой любимый проект, по моим эскизам построено много домов, но церковь — самое-самое дорогое… И я решил ее воздвигнуть по типу Исаакиевского собора. Купол нашего храма уступает куполу Исаакиевского в диаметре всего на три метра. Владыка Сергий приезжал к нам в храм на освящение куполов и сказал, что у храма святого Георгия величественный купол!

Любовь к космосу привела к вере

— Вы сказали, что храм стал строиться по вашему проекту, вы окончили архитектурный институт?
—  Нет. Детство и молодость прошли во времена покорения космоса. У меня в голове был только космос, небо тянуло к себе, и хотелось разгадать его тайну… Я поступил в Куйбышевский авиационный институт на первый факультет — строительства летательных аппаратов. Но я очень люблю проектировать дома, по моим эскизам создано много красивых домов в городе. Я проектировал не для заработка, а по просьбе знакомых и родных, потому что это мое любимое занятие — вот нравится мне украшать город красивой архитектурой. В Кинеле появилась целая улица моих домов, называется она Мостовая, и еще по моим идеям построено несколько домов в переулке Запрудный. Очень люблю проектную и дизайнерскую деятельность…
— Когда поднимаешься к вам в офис, то идешь по эффектной винтовой лестнице, похожей на реквизит для фильма про космические корабли, это была ваша идея?
— Да, я придумал. Мне дорога тема космоса, она проявляется и в поисках новых научных технологий. Так, в нашем храме впервые будут настенные росписи сделаны не кистью и красками, а специальным напылением на железе. Купол сделан из нитрата титана — очень долговечного материала. Большой купол покрыт цветом фукси, такой красновато-сиреневый цвет. Храм Георгия Победоносца — храм воинов, по канонам воинские храмы всегда строились с преимуществом красного цвета, и поэтому в нашем храме купола не только золотые, но и цвета фукси. Колоннада колокольни делалась по принципу шпиля Петропавловской крепости, я хотел его сделать как кронштадтский, но не оказалось такой высоты крана. У нас очень хороший набор колоколов, их шестнадцать — это полноценная богатая звонница.   
— Вас крестили родители в детстве или это был ваш выбор уже в сознательном возрасте?
— Я крестился в возрасте Христа, в тридцать три года, внутренне я был готов давно и специально ждал этого возраста, чтобы окреститься. Это происходило несколько тайно, я уехал к армейскому другу Олегу Терехину в Москву, и мама его жены Марья Герасимовна стала моей крестной. В советские годы крещение надо было скрывать, тем более что я работал начальником крупного предприятия Кинельских городских электрических сетей.
Морозным утром Марья Герасимовна меня разбудила и позвала на службу. Мне так не хотелось вылезать из-под теплого одеяла, я представлял себе все несколько по-другому. Что спокойно выспимся, покушаем и пойдем покрестимся, а тут раннее утро, мороз, и еще кушать нельзя. Вот тут-то я сразу проникся серьезностью всего происходящего со мной и перестал относиться к церковной службе лишь как к некоему обряду, захотел бывать на службе и молиться. Я всегда чувствовал, что нами руководит Небесная сила. Еще мало знал о Православии, но порой явственно ощущал милость Господа. Поражался, как мне в голову в самый последний момент приходило правильное решение, я понимал, что это выходило не из меня. Постой, говорил я себе, ты же в эту сторону даже головы не поворачивал, откуда ты ее взял, эту идею, как ты смог ее выдумать? В такие моменты явственно ощущал, что меня ведет Сила Небесная, а сколько раз в жизни Бог меня спасал и оставлял жить дальше…
С 1996 года я стал сознательно ходить в храм, познакомился с отцом Александром Любых, на Крещение купался в проруби, на Светлый Праздник Пасхи ездил в храм в Малую Малышевку. И когда ехал из города в сельский храм, мне всегда было обидно за свой город Кинель, что нет у нас настоящего храма, величественного и красивого. Даже в небольшой деревушке Бобровке возвышается огромный храм, а у нас только два небольших молельных дома. Внутри рождалось желание построить как минимум пятикупольный храм или даже собор.          
    
Чтобы построить храм, надо стать главой города

— Как выбирали место под храм?
— Я потихоньку подыскивал место, смотрел, думал и уже пытался немного продвинуть эту идею, но наткнулся на сильное противостояние со стороны властей. Все бюрократические вопросы складывались таким образом, что землю под храм никто выделять не хотел. Я начал бороться с местными властями, сначала 13 марта 2005 года стал депутатом, потом почти единогласно меня избрали главой города Кинеля и, автоматически, главой городской Думы. И в сентябре мы начали строительство. Как оказалось, чтобы не утонуть в бюрократизме и построить храм, нужно всего-то стать главой города.
В Кинеле немало деструктивных сект, а кто-то просто живет по инерции и считает, что лучше потратить деньги на новую машину, чем на Православный храм. Многие годы на перекрестке улиц Демьяна Бедного и Маяковского стоял поклонный крест, там пробовали построить храм, забили три сваи, и на этом строительство закончилось. На этом месте свой храм я возводить не хотел, какое-то оно было проезжее… Вот сразу не по душе пришлось, и я стал искать другое. Рядом с городской администрацией располагался парк Славы, был он в запущенном состоянии, неухоженный, любимое место бомжей и наркоманов, гулять приличная публика там побаивалась. Я решил это заброшенное место превратить в красивый сквер, расчистил от мусора и грязи, прорубил деревья — и парк стал легкий, светлый и прозрачный. И сразу по его аллеям стали гулять мамы с колясочками, бегать детишки. Я как-то стоял, смотрел на него — и вдруг заметил за монументом Славы небольшой пустырь и понял, что это место просто ждет строительства храма. И так все просто и логично получилось: возле парка Славы, где на мраморных досках вписаны фамилии погибших за Родину солдат, теперь возвышается храм воинов, храм Георгия Победоносца.
— На какие средства строился храм, с миру по нитке или только на ваши деньги?
— Весь совет директоров «Кинельэнерго» —  депутаты нашей городской Думы, и одним из пунктов нашей программы было обязательство построить в городе Православный храм.
— Говорят, что вы лично клали кирпич…
— Да, было такое… За зданием администрации располагались гаражи, я там переодевался из парадного пиджака в рабочую форму, потом перелазил через забор на строительную площадку. Показывал каменщикам узоры, сам делал кладку, ставил непростые парапеты, объяснял, как делать узорную кладку, и по моему образцу уже делали рабочие…
— Откуда вы это сами знаете?
— Я летом на студенческих каникулах, чтобы не просить денег у папы с мамой, всегда подрабатывал. Ходил вместе с бригадой печников по селам и клал печки, так всем хитростям кладки потихонечку и научился у сельских каменщиков.  

«Причин построить храм было предостаточно»

— После окончания авиационного института куда вы пошли работать?
— Меня в это время призвали в армию. Служил офицером в ракетных войсках стратегического назначения. Там было много случаев, которые еще раз дали мне повод задуматься, что не так все просто в этой жизни… Что Кто-то Свыше сделал за меня то, что по своему характеру я бы сам не сделал.
Вот выдвигаемся мы в запасной район, идет большая колонна техники с емкостями, поднимаемся по затяжному подъему холма. За тягачом движется емкость с окислителем. Водитель был молодой, неопытный, подумал, что уже перевалили за холм, и решил переключиться, а коробка передач заела. И вот эта махина тридцатитонная начала лететь вниз, а снизу поднимается уже другая машина с горючим… Если в ракетный двигатель окислитель и горючее поступают по капельке, дозированно через трубочки и форсунки и происходит большое пламя, то здесь встречались тридцать тонн окислителя и столько же горючего, здесь должен был произойти страшный взрыв. Тут емкость налетает на другой тягач, и окислитель начинает расплескиваться. Я был офицер не очень дисциплинированный: защитный костюм обычно не надевал — так, накинешь его. А тут все надел, застегнул и перчатки натянул так, что ни зазорчика. Солдат один погиб после этого случая, под перчатки ему затекла жидкость, и его всего просто разъело. Мы кидаемся быстрее в сторону, откатываем машину, с которой на нас брызгают смертельные капли, там внизу блокируем машину с горючим, и они не встречаются. Взрыва не происходит. От костюма шел шлейф горючий — ты проходил, а ветки деревьев сгорали, трава обугливалась. Потом я всегда задумывался, почему в этот раз взял и все застегнул на защитном костюме —  каждую прищепку, застежку, все сделал четко и по правилам. Даже сам себе удивился…
И такими экстремальными случаями моя жизнь просто переполнена, и всегда я находил только один ответ: Господь хранил меня. В лихие бандитские времена середины девяностых пытались меня построить, запугать — и бросили гранату. Она не взорвалась, и причина была сумасшедшая, я как офицер — а наше отделение несколько месяцев готовили в Афганистан — умею обращаться с гранатой. Хватанул ее, нашел проволоку и вставил искусственную чеку. Потом было интересно, почему она не разорвалась — так, оказалось, маленький заусенчик помешал механизму прийти в движение. Маленький заусенчик оставили мне Господь и мой святой Георгий Победоносец, не дали разорваться гранате и оставили меня в живых. А второй раз граната попала в переплетение рам, которое в виде креста, и этот крест защитил меня и моих близких. К нам в комнату посыпались только осколки, мне разорвало бедро, но все остались живы. Так что поводов, чтобы в благодарность построить храм Отцу Небесному, у меня было предостаточно. Я предложил Архиепископу Самарскому и Сызранскому Сергию назвать храм в честь моего защитника и покровителя святого Георгия Победоносца и получил благословение, а затем Владыка меня назначил старостой в этом храме. В праздник святого Георгия, 6 мая, будет большое освящение храма, и сам Владыка приедет освящать храм. Для всех прихожан это будет большой праздник.                                                 

«Власть дается Богом, и это надо ценить»

— Как складывалась ваша работа после армии?
— Я пришел на завод «Прогресс» инженером-конструктором, курировал надежность выпускаемых летательных аппаратов, ракет и всего, что выпускал завод. Мне как молодому специалисту выделили квартиру, мы всей семьей были так рады, сделали там ремонт. А в это время меняется директор завода, и новый директор принимает решение у меня квартиру… забрать. Каждый день ездить из Кинеля на завод было сложно, и я нашел работу в своем родном городе. В этом был определенный Промысл Божий — если бы я остался на «Прогрессе», то не смог бы стать тем, кем стал. Я пришел работать главным инженером на Кинельскую городскую электросеть, предприятие было очень маленькое, на нем работало пятнадцать человек. У меня сейчас директоров и то больше… Горсети принадлежала только центральная часть города, старые одноэтажные застройки, и с этого мне пришлось начинать. Все сети были разрознены — Сельскохозяйственный институт сам по себе, Алексеевка сама по себе, половина Кинеля тоже сама по себе. Мне пришлось по крупицам собирать все раздробленные кинельские сети, сети всех близлежащих поселков, заводов и объединять воедино. Я начинал с полного развала на предприятии, тогда работать с электричеством было невыгодно, ведь в те годы за него платили копейки. Не могу точно объяснить, почему я взялся за это в ту пору никому не нужное дело — опять, видно, Господь направлял, — и мне хотелось объединить все сети, строить новые подстанции и делать мощные запасы энергообъектов. Теперь городские сети за мое почти четвертьвековое директорство стали едины и крепки. Как-то я читал про Владимира Мономаха, собирателя русских земель, и в нем увидел и свою задачу на земле. У него есть такие слова, когда Владимир призывает князей не гнаться за властью, а подумать об общей цели. Власть, говорит Мономах, дается Богом, и она великий и тяжелый труд, когда наделенный ею должен не издеваться над своими подчиненными, а быть для них защитником и благодетелем.
— Каким должен быть современный Православный руководитель?
— Богом данную власть надо уметь ценить. Мне порой молодые руководители высказывают, что я слишком запросто разговариваю со своими рабочими. Что они могут ко мне легко подойти со своими проблемами, что называют меня просто по отчеству, Николаич… От этого, мол, понижается мой статус начальника. А я вот считаю, что уважение к начальнику зависит не от показухи, а от его конкретных дел. Если у моего подчиненного проблема, он не боится с ней прийти ко мне, и я всегда пытаюсь найти пути решения. Помогаю материально. И никогда своевольно не увольняю человека, в нашей организации мощно работает профсоюз. В первую очередь здесь надо быть слугой Отечества и отцом своих солдат, как говорил Суворов. Наша Православная вера строится на заповеди Господа — возлюби ближнего своего как самого себя, вот только с верой и любовью к людям можно управлять. Руководитель должен излучать добро.
— И уметь защитить… Расскажите, что это за история про отключение электричества в  Алексеевке, когда лично вы не дали оставить без света и обезточить дома тысяч людей?
— Откуда вам это известно?
— Из интернета. Хочется лично от вас услышать, как это было…
— Эта история произошла в чубайсовские времена. Тогда за неуплату отключали все подряд: и больницы, и роддома, и ракетные комплексы… Их ничего не интересовало, кроме денег. Я смог спрогнозировать надвигающуюся опасность, и мы построили две новые подстанции. Торопились и строили день и ночь. Из Кинеля до Усть-Кинельского закольцевали сеть по кругу. Федеральные сетевики отключают Алексеевку, но мы ее электрические сети переключаем на свои подстанции, и поселок остается со светом. Они отключают в Усть-Кинельском — мы открываем все из Кинеля, и опять есть свет… Некоторые объекты мы подключали от дизельных станций, и такая партизанская война продолжалась почти неделю. Когда в эту ситуацию вмешалась прокуратура, то федеральный произвол прекратился. В Алексеевке свет не отрезали ни на минуту.

«Так многое еще хочется успеть сделать»

— Вы проработали директором  двадцать пять лет, главой города — три года, что вам ближе?
— Очень тяжело и даже мучительно человеку вольному быть главой города, заниматься часто просто формализмом и отписками. Было бы у меня много лет жизни, то я бы потратил несколько из них на хождение во власть, сидел бы на совещаниях, делал вид занятого начальника, но мне жалко моего времени. Оно убегает, и мне так многое еще хочется успеть сделать. Мне по сердцу живой труд и живая жизнь, которая не обкладывается протоколами и пустословием. Я за три года работы объединил город и не дал раздробить его на отдельные «княжества». А ведь была угроза. Что сам город Кинель превратится в райцентр и потеряет городской статус! Но этого я не допустил… А еще построил храм и доказал себе, что мне по силам работать главой города. Все темы для себя я решил, и мне стало совершенно не интересно быть во власти. И потом, хочется оставаться честным… Опять же Владимир Мономах говорил, что не должно врать своим подчиненным, а как часто это делают люди во власти... Можно же сказать правду — вот это нам сделать по силе, а это нет, в этом глубокая мудрость руководителя любого ранга.
— Возможно ли Православному человеку, будучи во власти и в бизнесе, делать все на основе Евангельских заповедей? 
  — Понимаете, каждый выбирает свое направление в бизнесе и во власти. У одного человека его бизнес только для накопления материального капитала. Деньги так застилают кому-то глаза, что люди ради наживы убивают ближних, «заказывают» родственников. Но за дела свои придется отвечать, и когда призовет нас Господь к Себе, ну не заберем же с собой все, что нахапали, за что топтали и обижали людей. Там же спросят о другом…
Я не хочу, чтобы моей душе там было стыдно, и исходя из этого я стараюсь жить и общаться с людьми. Важно, что после тебя останется и как о тебе вспомнят люди. Машины сгниют, дома перейдут к другому владельцу, даже дети могут забыть о тебе, а вот храм останется. В него будут приходить люди, молиться и будут поминать, дай Бог, мое имя. Моя душа будет радоваться и пребывать в этом храме. Я благодарен Господу за то, что Он привел меня в этот город и дал мне эту возможность — возвести в моем родном городе прекрасный храм. Были сильные искушения, потеря родного человека, порой было невыносимо трудно, но Бог давал силы, и строительство продолжалось. 
— Что в жизни Православного человека должно быть самым главным?
— Уметь находить согласие с самим собой, cо своей совестью, и четко понимать человеческую ограниченность присутствия на земле. Я хочу еще многое успеть сделать, не люблю тратить время попусту. Вот такой я торопыжка с детства, если берусь за дело, то сразу делаю со всей своей энергией. Вот взялся строить храм, рядом построил колокольню, Православную школу, потому что люблю решать все вопросы быстро и двигаться вперед и вперед к новым делам. 

Ольга Круглова

Фото автора

29.04.2010