Из духовного наследия Митрополита Мануила (Лемешевского).
Из духовного наследия Митрополита Мануила (Лемешевского).
Митрополит Куйбышевский и Сызранский Мануил (Лемешевский). |
В 1945 году Митрополит Мануил (Лемешевский, †1968 г.) находился на Оренбургской, в ту пору Чкаловской кафедре. 28 августа Владыка записал в Дневник такие слова: «Во время Херувимской запало страшное слово: «Никтоже»...
(Священник во время каждения читает тайно молитву Херувимской песни, в которой просит Господа соделать его достойным священнодействия: «Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю славы…»)
Словам «Никтоже», «Никогда» Владыка Мануил придавал большое, особое значение. Среди его дневниковых записей сохранился лист с сокровенным текстом, по стилю перекликающимся с его известной работой «От Меня это было». Текст «Никогда» публикуется впервые.
Редакция благодарит Аллу Петровну Семенову за предоставленную возможность познакомить читателей с этими документами из архива Митрополита Мануила.
Я хочу, чтобы ты вник в глубину и значение этого слова, часто употребляемого в жизни нашей.
Никогда больше не повторится сегодняшний день, увы, для некоторых последний.
Никогда сегодняшний и завтрашний день жизни твоей не будут похожи даже в мелочах и еле уловимых чертах разницы.
Никогда ты не вернешь потерянного времени, зря израсходованного на пустые встречи и беседы, случайные и ненужные разговоры. Времени, растраченного не на пользу себе и душе, но на пагубу.
Никогда ты не вернешь сегодняшнего дня, прожитого в скорбях и радостях.
Никогда ты не вернешь растраченных сил и здоровья.
Никогда ты не вернешь сказанного слова, особенно роковых и не полезных высказываний, горькие последствия которых многие люди несут и поныне.
Никогда в общении с людьми сам не задавай вопрос (тем более любопытства ради).
Никогда не вступай в разговоры сам, а жди вопроса от лица, заинтересованного в беседе с тобой.
Никогда никому не давай обещаний и так называемых «посулов», в исполнении которых лично ты не уверен, ибо горе человеку, словам и обещаниям которого уже не верят, так как он их не выполнил.
Никогда поэтому не вернешь себе потерянного доверия.
Никогда ты не вернешь умерших близких тебе, отшедших без примирения с тобой, своих явных врагов, завистников и недоброжелателей, не желавших примирения с тобой, также тобою обиженных и забвенных.
Никогда не вернешь потерянных, похищенных и уникальных ценностей (книг и рукописей, погибших в последнюю мировую войну).
Никогда уже более не услышишь звона колокольного, сладкозвучного и тихострунного пения своего родного монастыря.
Никогда уже не возобновишь утерянных духовных сокровищ и ценностей.
Никогда не проникай в ныне замкнутую дверь завтрашнего дня.
Никогда любопытства ради или пытливости своей не прикасайся к «Книге Жизни» твоей, ибо не полезно тебе знать свое будущее.
Никогда не проявляй любопытства и пытливости своей к чужим делам, судьбам человеческим и судьбам государств, вселенной. Но старайся расслышать звон будущего: его голос тих и не настойчив.
«Никогда» ежедневно слышишь ты, вращаясь в людских потоках общественно-политической и семейной жизни. Сколько клятвенных заверений, всегда подкрепляемых роковым словом «Никогда»!
Слово это многозначимое ныне особенно опошлилось, особенно в устах потерявших совесть, когда они клянутся и заверяют обещаниями, что никогда уж более не вернутся к старой плохой и пустой жизни. Несчастные игроки, картежники, пьяницы, дурманщики кокаина, опиума занимают не последнее место в хаосе этих людских нескончаемых потоков с окриками: «Никогда!»
Никогда ты уже не найдешь утерянных могилок особенно близких тебе людей.
Таково значение слова НИКОГДА.
Письмо Наталии Сергеевны Самуиловой секретарю Митрополита Иоанна (Снычева) Анне Степановне Ивановой.
Наталья Самуилова - дочь репрессированного священника Сергия Самуилова (†1931 г.). Жила в Самаре/Куйбышеве, умерла в 1991 году. Соавтор (вместе с сестрой Софьей Самуиловой) книги «Отцовский крест», автор многих духовных рассказов.
Дорогая Анна Степановна!
Большое спасибо Вам и Валентине Сергеевне (Дюниной, личному врачу Митрополита Иоанна; впоследствии схимонахиня Варвара. - Ред.) за внимание, поздравление и подарок с Блаженной Ксенией. Я вроде как лично знакома с ней с 1926 года, когда она помогла мне и моим братьям поступить в школу после переезда из села. Не менее поразительно получилось в 1959 году, когда на работе мой непосредственный начальник главбух создал мне совершенно невыносимые условия работы: непомерно загрузил и всё добавлял, так что появилась необходимость снижать качество работы. Я решила уволиться, но предварительно побывать у Блаженной Ксении, чтобы решение мое было не легкомысленным. Пока я ездила, главбух неожиданно уволился, и вопрос о моем увольнении отпал сам собой.
При виде иконочки Блаженной Ксении мне захотелось послать Вам свою запись этих случаев, а также двух других, бывших с моими знакомыми. Они у меня записаны, но эта запись составляет 53 тетрадные страницы, а сокращать и долго, и трудно, и без ущерба не получится. Может быть, когда-нибудь потом перепишу полностью.
Какую чудную открыточку Вы прислали, и прекрасный текст. Еще раз спасибо.
Будьте здоровы и Богом хранимы.
Крепко целую Н. Самуилова.
19 сентября 1990 г.
Воспоминания о Митрополите Мануиле Феклы Ильиничны Дихновой (тети Феклуши).
Я знаю Владыку Мануила с 1928 года. В то время я жила в Москве, в прислугах. Приехала туда, можно сказать, с разбитой жизнью. Одна моя знакомая рассказала про меня Мануилу, и он сказал: «Я приду к ней». Он всех утешал, особенно тех, у кого жизнь была чем-то надломлена.
У меня была очень маленькая комнатка, и он пришел ко мне. Расспросил меня обо всем. Я рассказала о своей жизни, но были такие грехи, о которых мне было стыдно ему сказать, и я не сказала. После моего рассказа он мне сказал: «Всё, что ты мне сказала, хорошо, а за то, что не сказала, - вот тебе епитимья, когда выполнишь ее, тогда расскажешь».
Вскоре его забрали. В его отсутствие начали из церкви, в которой он служил, всё выбрасывать, и его облачение. Верующие не знали, как поступить, и я взялась всё это сохранить у себя. Знакомые принесли мне всё ночью, и я тайно от хозяев положила в сундук. В 1939 году Владыка Мануил был в Москве, но всего несколько дней.
В этот год он предупреждал меня: «Ты из своей клети никуда не выходи, когда все станут уходить с узлами, ты не трогайся с места». Я тогда не понимала, о чем он мне говорит. Но когда началась война, тогда я поняла все его прежние слова.
Я спрашивала его: «Где буду жить на старости лет?» Он отвечал: «У меня будешь жить». Дивно мне все это было, как я могу у него жить, когда он не выходил из ссылки. И вот когда его назначили в Оренбург, он вызвал меня к себе. Трудные это были годы (1944-45), голодные, жить было негде. Но он помогал вдовам и сиротам, потерявшим в войну родных. Около пятнадцати детей кормил. А хлеб тогда был по карточкам. И много было чудесного в это время.
Однажды пришел к Владыке мужчина и говорит: «Я пойду утоплюсь, так как потерял хлебные карточки, а у меня семья, кормить нечем». Владыка собрал все карточки, какие были у нас, и отдал этому мужчине. «На, корми семью, только не топись». А я об этом не знала. Приготовила обед и посылаю ребятишек за хлебом. Говорю, возьмите карточки и принесите хлеба. Они пошли, а карточек нет. Я говорю, что плохо искали, «ищите лучше, они лежат на столе». Услышал этот разговор Владыка, выходит из своей комнаты и говорит: «Я отдал их». Я так и ахнула. Чем же мне ребят кормить! Обед приготовила, а хлеба нет. Хожу и причитаю. Прошло сколько-то времени - вдруг звонок. Владыка сам открывает. Оказывается, приехал мужчина и привез нам целый воз хлеба. Владыка кричит: «Феклуша, принимай».
В другой раз произошел следующий случай. Обычно, когда Владыка возвращался откуда-нибудь из поездки по епархии, то всё, что ему давали, он велел нести мне, говоря: «Несите т. Феклуше, она там сама разберется». Но в этот раз, приехав из поездки, он всё, что было привезено, разделил между участниками поездки, а себе оставил небольшую часть. Причем потребовал, чтобы я напоила их чаем, и всю ту часть, что оставил себе, он раздал к чаю, так что почти ничего не осталось. Я так от этого расстроилась, что даже обиделась на Владыку. Сижу на кухне и думаю: ну как же так Владыка поступает, ведь надо было что-нибудь оставить. Чем же я в ужин буду их кормить. Очень уж я расстроилась этим поступком.
Прошло немного времени - раздался звонок. Владыка опять сам открывает (очень любил сам открывать), пришел мужчина к нам, который приехал из Бузулука, и принес мешок хлеба. Владыка зовет меня и отдает всё принесенное мне.
Владыка очень мало рассказывал о себе, о перенесенных трудностях. Но однажды он говорил, что в ссылке в Мариинском ему было очень трудно, так как, поднимая что-то тяжелое, он надорвался и сильно болел. Ему так было тяжело, что он просил Божию Матерь о том, чтобы Она умолила Господа взять его из жизни. И вдруг он слышит голос: «Мануил, Мануил, ты же еще не всё прошел».
Незадолго до его кончины (после его Дня Ангела) я пришла к нему просить благословения поехать в Оренбург отдохнуть. Он говорит: «Не поедешь. А пироги кто будет печь?» Я отвечаю: «Теперь ведь все праздники прошли, какие же пироги?» А он говорит: «А мне, мне? - и указывает на себя. - Поедешь после Нового года». А когда мы еще жили в Чебоксарах, он говорил, что я умру после него.
После кончины Владыки одна женщина рассказывала. Вскоре, как Владыка появился в Куйбышеве, она однажды пришла в церковь (она ходила и раньше) и стала напротив иконы Святителя Николая. Вдруг ее как будто обволокло туманом, так что она не видела никого окружающих, и ей стало даже страшно. В это время она слышит голос: «Ваш Владыка - подвижник». После этого случая она решила пойти к нему. Она слышала, что люди к нему ходят, но сама не была ни разу. Он принимал тогда на Некрасовской.
Пришла - были люди, спрашивали, кто за кем. Она стала ждать. Вышел Владыка и сразу позвал ее к себе. Когда она вошла, он спрашивает: «Что ты хотела мне рассказать?» Когда она рассказала бывшее с ней в храме, то он взял с нее слово, что она до его кончины никому об этом рассказывать не будет. Так она и поступила.
Из воспоминаний о Преосвященном Епископе Варсонофии (Вихвелине).
Епископ Варсонофий (Вихвелин). |
Наша справка. Варсонофий (Вихвелин, 1863-1934), епископ Никольский, викарий Вологодской епархии. Василий Васильевич Вихвелин родился в Санкт-Петербурге в семье чиновника. 11 лет прожил послушником в Санкт-Петербургской Троице-Сергиевой пустыни. Окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию. В 1907 году в сане архимандрита назначен настоятелем Артемиева Веркольского монастыря. С 1921 г. епископ Никольский, викарий Вологодской епархии. В сентябре 1923 года Патриарх Тихон поручил Епископу Варсонофию временное управление Архангельской епархией. Из-за клеветнического навета обновленцев был арестован. В сентябре 1924 года выслан на 3 года в Нарымский край, срок ссылки был продлен. В 1930 году вновь арестован и выслан на 3 года в Северный край, жил в Вологодской обл. По другим сведениям, он был арестован в 1931 году в Челмогорском монастыре вместе с его последними насельниками. Скончался 6 августа 1934 года в ссылке, похоронен в Вологде.
Епископ Сергий (Дружинин) рассказывал о том, как в Сергиевой пустыни под Ленинградом, будучи послушником у одного старца, в первый год жительства в обители «мы (говорил Вл[адыка] С[ергий]) сразу решили стать подвижниками». Без совета и благословения старца решили первую седмицу Великого поста ничего не есть и не пить. В пятницу утром Ваня (будущий Еп[ископ] С[ергий]) встал, но у него закружилась голова, а Вася (Еп[ископ] В[арсонофий]) более слабый и совсем не мог встать. Старец, не дождавшись их прихода, зашел в их келью и, увидев их в таком состоянии, расспросил их, а затем пошел к архимандриту. Срочно послали в Питер за врачом. И вот «нас, голубчиков (говорил Вл[адыка] Сергий), в пятницу накормили куриным бульоном, заставили выпить молока с коньяком и приказали лежать, не выходя из кельи, - так первая попытка наша не удалась стать подвижниками».
Надо сказать, что Владыка Варсонофий был всегда слабым физически. Когда он бывал проездом в нашем доме, мой отец старался (1925-1929 гг.) угостить его, а Владыка в рыбный суп накрошит ватрушки, выльет туда же компот, а затем 5-6 ложек скушает и начинает благодарить за «вкусное угощение». Брат отец Петр Вихв[елин] или сестра Любовь Васильевна, бывало, скажут, что нельзя же так делать, а он ответит: «Вот вы кушаете всё раздельно, а ведь в желудке-то всё перемешалось, как и у меня, только я выиграл во времени».
В 1928 г. Владыка снимал квартиру у частного лица за стеной Челмогорской пустыни на втором этаже. В один из воскресных дней, придя из храма, он закрылся извнутри. Вдруг хозяева услышали сильный стук. Прибежав к двери, постучались, но ответа не было. Побежали к настоятелю, отцу Кириллу. Тот поспешил к Владыке. Выломали дверь и нашли Владыку лежащим без сознания посреди комнаты.
Лишь после кончины Владыки отец Кирилл рассказал, что, придя в сознание, Владыка сказал, что, придя домой, он выпил стакан чая, помолился и прилег отдохнуть. И вот приходят как будто две обезьяны, берут за руки и ноги, поднимают до самого потолка и с силой бросают на пол. После этого случая Владыка уже едва ходил, вернее, семенил ногами. Вот в таком состоянии он был отправлен в Котлас, а затем актирован и жил у брата, после же смерти брата остался с престарелой сестрой (74-77 лет). Она в с. Ольга просила милостыню, подавали скудно, т.к. трудно было в те годы с хлебом. Принесет ломтик хлеба, разделят пополам (одну часть на обед, а другую на ужин). Обеденный кусочек скушают вдвоем. Сестра отдохнет и снова пойдет просить. Придет ни с чем. А за это время к Владыке зайдет нищий, Владыка свой ужин отдаст. Когда сестра увидит, что на ужин осталась только ее часть, начнет упрекать его, а он скажет: «Люба, вот когда тебе откажут, как горько бывает? Вот я бы если отказал, с какой горечью ушел бы человек от меня?»
Сестра говорила, что Владыка был всегда бодр и шутлив. Идут в Каргополь зимой для отметки, дорогой (11 км) упадут и встать не могут.
«Люба, что ты лежишь?» - говорит Владыка. «А ты, Владыка, что лежишь?» - «Ну, - говорит Владыка, - я-то лежу бодро, а вот ты разлеглась, как тряпка».
Так вот и лежат, пока случайные прохожие не поднимут.
Владыка много лет трудился над толкованием Псалтири. Рукописей был целый сундук. Когда стали проверять содержимое сундука, видят, что читать долго, затопили печь и бросили всё в огонь. Владыка только сказал: «Лет пятнадцать я писал, а часу не прошло, как всё сгорело».
Владыка говорил: «При мне никогда не говорите про других плохого». Как-то мне он сказал: «Благочинные пусть даже и хорошие, но архиерей должен сам знать всё, чем живет и как живет его клирик. Никогда я не выносил доносов. Если священник или диакон что и допускал плохое, не наказывать их надо, а помочь встать. Никто нарочно и с целью не делает плохого. Архиерею дана власть и сила поднять падшего. Посох дан не для того, чтобы бить, а чтобы любой мог ухватиться за посох и встать».
В годы гражданской войны Владыка горячо молился, чтобы это несчастье не коснулось Каргопольщины. Во сне или в видении (он не говорил) ему явился преподобный и сказал с упреком, что его забыли. Если вспомнят и будут почитать его память, то всё пройдет благополучно. Владыка спросил: «Кто ты, преподобне отче?» Явившийся назвал себя Кириаком Каргопольским. По распоряжению Владыки 28 апреля ст.ст. (есть и тропарь, кондак и молитва преп. Кириаку) [стали его поминать]. Теперь уже давно память его не совершается.
Вот пока и все, что я вспомнил.
Ваше Преосвященство [письмо адресовано Епископу Куйбышевскому и Сызранскому Иоанну (Снычеву)], только что получили перевод. Сердечно благодарим. Рады, что получили Книгу пр. Ефрема.
Я болею. Диагноз: «опухолевидный гастрит». Боюсь. Иногда страх смерти так сковывает душу, что не могу и помолиться. Клавдия тоже тоскует, что останется без меня слепой. Глаза у нее очень болят. Просим Ваших Святительских молитв и благословения. Как Ваше здоровье?
Приветствую Феклу Ильиничну и Марию Петровну.
Всегда благодарные Вам пр[отоиерей] Ф. и Клавдия.
P.S. 6/19 сентября день кончины моего родителя прот. Александра. Вспомяните, пожалуйста, его и прадеда моего иерея Евдоксия.
13/IX [1976 г.].
Пишу плохо, т.к. зрение совсем сдало. Я ведь вижу только одним глазом.
Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский). |
Наша справка. Вениамин (Казанский) (1873-1922), Митрополит Петроградский и Гдовский, священномученик.
Казанский Василий Павлович родился в семье священника. В 1895 г. принял монашеский постриг с именем Вениамин. По окончании Санкт-Петербургской Духовной Академии в 1897 г. был назначен преподавателем в Рижскую Духовную семинарию. В 1902 году назначен ректором Самарской семинарии, а через три года - Санкт-Петербургской семинарии. 24 января 1910 г. рукоположен во епископа Гдовского, Петербургского викария. С 6 марта 1917 г. святитель Вениамин - архиепископ Петроградский и Ладожский, а с 13 августа - митрополит Петроградский и Гдовский. Митрополит Вениамин все силы направил на защиту православного народа России от жесточайших гонений, воздвигнутых на него врагами истины Христовой. 1 июня 1922 г. митрополит Вениамин был арестован, а в ночь на 13 августа 1922 года расстрелян. Священномученик Вениамин входит в Собор Самарских святых.
На конверте: Куда: г. Куйбышев I (обл.), Ульяновская, 51. Кому: Дыхновой Фекле Ильиничне. Отправитель: 186750, г. Сортавала, Холмистая, 54. Кл. Мих.
15 февраля 1979 г.
Ваше Высокопреосвященство, благословите [письмо также адресовано Епископу Куйбышевскому и Сызранскому Иоанну].
Получили присланное. Очень благодарим!
Пишу плохо. Нечаянно вывихнул и поломал палец на правой руке. Наложена шинка и забинтован.
Да вот сильно простудились. Невыносимо холодно. Ольга В. Резниченко писала, что Вам очень плохо от диабета. Боже, как скорбно. Не будет Вас - мы пропадем. За молитвы Владыки Мануила, за Ваше милосердие да сохранит Господь Вашу жизнь.
Знаю, у Архиерея много скорбей, ведь нервы дают знать. Не скорбите. Милуйте виноватых. Это исправит их. Пусть того хуже человек, а совесть-то заговорит, и он исправится.
Покойный М[итрополит] Вениамин (Казанский) вызывал к себе виновников. Посадит, а сам ходит молча. Затем пригласит батюшку виноватого встать на колени рядом с ним, и вслух молится, примерно так: «Господи, мы все грешны и виновны перед Тобой, я не хочу наказывать и делать рабу Твоему больно. Сделай Сам по милости Твоей так, чтобы мне не надо было больше и думать о нем плохо, чтобы я слышал о нем только хорошее и радовался».
Затем скажет: «Иди с миром, батюшка, молись за меня».
Это мне рассказывал один священник.
Простите, что я, мелкий человечишка, Вам так пишу. Хочется мне, чтобы Вам было хорошо и спокойно. Примите низкий поклон с благодарностью. С наступающим Великим Постом! Простите нас грешных и благословите!
Недост[ойный] прот[оиерей] Ф. и Клавдия.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru