Мы трудимся, а успех зависит от Господа

Интервью редактора газеты «Благовест» телеканалу «Союз» в канун тридцатилетия Православного издания.

В дни нашего 30-летия, в конце мая и в начале июня по телеканалу «Союз» прошли сразу два выпуска передачи «Плод веры», в которых принял участие редактор Православной газеты «Благовест» Антон Евгеньевич Жоголев. Непросто пробивали себе эти передачи дорогу к телезрителям!.. Запись передач прошла в московской студии Православного телеканала «Союз» (г. Екатеринбург). Доброжелательный ведущий программы тележурналист Александр Гатилин провел интервью со знанием дела. А редактор газеты «Благовест» искренне и объемно, насколько позволял формат передачи, ответил на заданные вопросы.

Сотрудники «Благовеста» на молебне с акафистом в честь Святителя Алексия 2 июня в самарском храме Георгия Победоносца. В этом храме хранится ковчег с частицей мощей Святителя Алексия. Молебен служит настоятель протоиерей Георгий Козин. Праздник Небесного покровителя Самары принято считать днем рождения газеты «Благовест».

К сожалению, два раза подряд телепередача с участием Антона Жоголева в удобное для самарцев время, в утренние часы 25 мая и 1 июня переносилась на неопределенный срок. И в эфир телепередачи выходили только по ночам. Когда их при всем желании было непросто увидеть многим телезрителям, по крайней мере, живущим в самарском часовом поясе. Но руководством телеканала было принято решение повторить еще раз обе телепередачи по два раза в весьма удобные дневные и вечерние часы 7 июня, причем одну за другой. Что только усилило эффект от просмотра передачи. И вот телеэфир состоялся! Его посмотрели тысячи телезрителей.

Ну а для тех, кто не имел возможности посмотреть эти телепередачи на ТК «Союз», представляем их газетную версию. Хотя газетный текст и телеэфир - весьма разные жанры, и полного попадания в тональность телепередачи в газете все равно не получится, что-то непременно уйдет, все же развернутое интервью основателя и редактора газеты «Благовест» считаем правильным целиком привести в газете. Потому что редактор газеты Антон Жоголев и телеведущий Александр Гатилин в своем разговоре подняли темы, которые волнуют нас всегда, и в будни, и в праздники.

Редакция «Благовеста» от души благодарит за содействие и помощь руководителя телеканала «Союз» Архимандрита Димитрия (Байбакова).

Ты помнишь, как все начиналось…

- Добрый день, уважаемые зрители телеканала «Союз». Сегодня наш гость - Антон Жоголев, писатель и главный редактор Православной газеты «Благовест». Добрый день, Антон Евгеньевич.

- Здравствуйте, Александр. Благодарю за то, что дали возможность в дни нашего газетного юбилея, тридцатилетия «Благовеста»,рассказать огромной аудитории телеканала о наших делах.

Антон Жоголев на телеканале «Союз».

- Давайте вначале немножечко поговорим о вас. В одной из статей в «Благовесте» прочел: «Бояться надо не смерти, а пустой жизни». А насколько это близко вам по жизни? Насколько вы сталкивались с такими ситуациями пустоты и безысходности?

- Наверное, желание уйти от пустоты меня как раз и привело из светской журналистики, это было очень давно, - в журналистику церковную. Тогда еще церковной журналистики в России, можно сказать, не было. Я потомственный журналист. Для меня эта профессия, скажем так, естественна. Отец у меня известный самарский-куйбышевский журналист, редактор нашей главной областной газеты в свое время, заведующий отделом культуры… И учился я на журналиста в Ленинграде тогда, в Санкт-Петербургском университете, то есть это путь совершенно органичный…

А вот продолжать эту светскую линию в журналистике мне не хотелось. Поработал достаточно успешно, работал в газетах в Якутии, в Курске, работал в Самаре уже тогда, не в Куйбышеве, к тому времени нашему городу вернули его имя. И вот понял, что надо искать что-то другое, что-то настоящее, подлинное…

Ведущий передачи «Плод веры» Александр Гатилин.

И мы создали в Самаре одними из первых в России церковную газету. Не говорю первыми, потому что это не так, уже какие-то первые газеты в ту пору появились. Но одни из первых мы начали газету «Благовест» как раз для того, чтобы уйти от этой пустоты, чтоб жизнь была полная, чтобы работа была по максимуму. И сейчас, спустя 30 лет, все-таки это срок достаточно большой, это ведь лучшие годы жизни, я вижу, что не ошибся в выборе. Действительно, от этой пустоты ушел и пришел к тому, чего всегда хотел - к смыслу. К осмыслению своей судьбы. И, в общем, как-то попытались мы влиять на ситуацию в стране, на ситуацию в нашем регионе, в Самаре. Насколько это удалось?.. Что-то удалось, безусловно.

- Было ли это связано с вашим приходом к вере или вы воцерковились раньше?

- Это было почти одновременно. Как только начал воцерковляться, так сразу и взялся за церковную газету… Господь иногда дает нам авансы. Если вспомнить меня в 1991-м году, ну разве я был достоин что-то писать тогда на духовные темы, кого-то учить? Конечно, нет. Первые шаги делал в вере, самые первые. Но вот Господь видит наши сердца все-таки, а не нашу неготовность. И если уж честно говорить - когда мы вообще бываем готовы к чему-то высокому, на самом деле? Была искренность, было стремление, было упование на Бога... А все остальное как-то пришло со временем. Наверное, так… Да, мой духовный путь и мой журналистский путь - они друг друга подталкивали и шли всегда вместе. Все это происходило одновременно - профессиональный рост и духовный.

Братство людей, объединенных верой

- Если посмотреть назад, вспомнить те цели, которые вы ставили перед собой и как журналист, и как общественный деятель… Вы создали тогда же Братство в Самаре, насколько удалось эти цели достичь? И как, глядя сейчас, по прошествии тридцати лет, вы оцениваете те свои давние амбиции?

- Скажем так, с легкой иронией над собой смотрю на себя прежнего. Это достойно умиления, но серьезно к своим планам и желаниям того времени сейчас не могу относиться. Был слишком наивен тогда, чтобы что-то серьезно понимать. Но я бы обратил внимание на такую вещь: Господь нам дает то, что мы просим, но дает не тогда, когда мы хотим, когда жаждем этого, а когда спадает страсть, когда это уже становится для нас не так важно. Дает просимое тогда, когда мы готовы это воспринять с пользой, а не во вред. Я вот хотел быть писателем с юных лет, и вот Господь мне это дал, я член Союза писателей России. И это пришло, когда стало для меня не так уж важно. Хотя это хорошо, правильно, так надо, это милость Божья ко мне… Но я хочу сказать, что это пришло тогда, когда уже я нашел себя в жизни, когда что-то другое сделал, когда понял иерархию ценностей. Когда понял, что в моей судьбе основное, а что все-таки вторичное.

Господь нам дает то, что просим, но дает не тогда, когда мы просим, когда жаждем этого, а когда спадает страсть, когда это уже становится для нас не так важно.

А если уж говорить об амбициях… Мы не амбициями занимались. Наверное, потому так в целом все и удалось нам, - говорю «в целом», потому что многое и не удалось, очень тяжелый у нас путь. Если говорить о том, как мы живем, это будет не благостная картинка, это тяжелая жизнь. Мы живем в провинции, нам мало кто помогает, у нас тяжелая ситуация с деньгами. Но вопросы решаются, Господь нас не оставляет, газета выходит, выходит прекрасный журнал, он все лучше и лучше у нас. Журнал «Лампада» выходит с 1998 года, у него тоже были свои юбилеи, хороший журнал, я считаю. И газета «Благовест», она уже 30 лет радует наших читателей. Хотелось бы, чтобы читателей было больше, когда-то их и было больше, когда-то у нас был тираж очень большой, сейчас все гораздо скромнее. Но есть люди, которые не могут без «Благовеста». Так что дело не в амбициях. Хотя, наверное, по молодости они тоже были, - а дело в служении. Когда человек хочет послужить, Господь дает такую возможность. Если он хочет послужить не себе, не своей гордыне… Наверно, и амбиции тоже присутствовали на каком-то этапе, мы же все люди, и кто же из нас без греха? Потому и что-то получалось у нас, что мы хотели чего-то большего, чем просто удовлетворить свои амбиции.

Когда человек хочет послужить, Господь дает такую возможность. Если хочешь послужить не себе, не своей гордыне, а чему-то большему.

В 1993-м году мы создали Православное Братство Святителя Алексия, Небесного покровителя нашего города. Вчера вот как только приехал в Москву, первым делом побывал у его мощей. Конечно же, всегда первым делом иду в Елоховский собор к своему начальнику духовному, Святителю Алексию, Митрополиту Московскому. Он великий московский Святитель, и Небесный покровитель нашей Самары тоже, это связывает наши города.

Братство наше имеет очень интересную историю. В его основании - два святых человека. Во-первых, Братство объединено святым именем Святителя Алексия Московского, это братство в его честь. А во-вторых, подписал указ о его создании и дал ему первое благословение будущий Новомученик Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). В те далекие-далекие годы, в 1891 году он был у нас на Самарской кафедре. Он был у нас очень недолго, полтора года всего, но оставил о себе очень добрую память. И вот одно из его памятных дел, которое живет и по сей день, - он успел создать это Братство, благословить его, дал ему духовную силу. Митрополит Киевский Владимир, который возглавляет Собор Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, продолжает нам оказывать молитвенную помощь, он тоже участвует в нашей судьбе. Первый святой - это Святитель Алексий, а второй, которого мы в Братстве особо почитаем, - это Митрополит Киевский Владимир.

Часовня Святителя Алексия в Самаре.

Братство не мы создали, мы его возродили, а создали его задолго до нас люди гораздо более нас достойные. Это был цвет тогдашней Самары. В первую очередь это Григорий Сергеевич Аксаков, самарский губернатор в те годы, это сын известного писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, которого мы знаем по книге «Детские годы Багрова-внука» и особенно по сказке «Аленький цветочек». Еще другие люди были известные, а мы это подхватили. Конечно, в советские годы Братство было распущено, уничтожено, многие братчики приняли скорбный венец. Но мы это Братство воссоздали по благословению Митрополита Самарского и Новокуйбышевского Сергия. В 1993-м году на Покров это Братство снова возродилось.

По мере своих сил, и конечно не так, как было до революции, но свое дело мы делаем. Когда-то мы начали возрождать традиции паломничества, без этого сейчас нельзя даже представить жизнь православных людей, хотя, конечно, пандемия что-то и здесь изменила. А во-вторых, мы построили Свято-Алексиевскую часовню, вы видите ее на экране. Она является украшением нашего города. Она построена на историческом месте, где Святитель Алексий сошел на берег на месте нашей будущей Самары и произнес известное пророчество: «На этом месте будет великий город, в нем просияет благочестие, и никогда этот город не будет разорению подвержен». Что мы и видим по истории нашей Самары, она действительно богохранимый город. Никакие войны до него не докатились, всегда его все беды обходили стороной. Дай Бог только, чтобы мы были верны этому пророчеству, этому предсказанию, этому напутствию, утверждали на самарской земле благочестие, и тогда у нас все будет хорошо. Неспроста, наверное, бывшие недоучившиеся семинаристы, бывшие певцы церковных хоров, которые тогда возглавляли нашу страну в час испытаний, в годы Великой Отечественной войны, назначили именно Куйбышеву быть «запасной столицей». Наверное, они тоже слышали об удивительном пророчестве о Самаре…

«На этом месте будет великий город, в нем просияет благочестие, и никогда этот город разорению не будет подвержен».

Вот на том месте, где это пророчество прозвучало, наше Братство построило часовню. Я считаю, это большая заслуга нашей газеты, наших читателей, потому что на их рубли начиналась эта стройка. Часовня небольшая, у нас в Самаре столько прекрасных больших величественных храмов, а часовня довольно маленькая, но она находится на важном месте. И вот ведь как молитва и наша любовь к Святителю Алексию меняет даже само пространство нашего города! Вскоре рядом с часовней построили прекрасные памятники Святителю Алексию и Преподобному Сергию Радонежскому. Сама набережная в этом месте переименована, теперь это уже Алексиевская набережная на берегу Волги. А ничего этого не было! Нам говорили, что невозможно построить на этом месте часовню, придумывали кучу причин: что там посыплется грунт, что-то еще придумывали...

Но вот был такой момент во времени. Он никак нигде не отмечен, его видел только Господь и я. Когда я с лопатой один пришел сюда и своей немощной рукой поставил на этом месте крест. Крест довольно маленький, но я его поставил, вкопал, врыл, и вот с этого все и началось. Потом - дальше, дальше, дальше… Пришли нам на помощь достойные, могущественные, состоятельные люди, которые подхватили это дело. Но всегда надо с чего-то начинать… Этот крестик, вернее крест, не буду называть его крестик, хоть он и небольшого размера был, с ним связана необычная история. Я его когда врыл на том месте, город это заметил. А через какое-то время этот крест вандалы сломали, осквернили и выкинули, а мы его нашли и опять поставили. И так вот все пошло, и теперь уже город наш без этой часовни непредставим. А у нашего Братства, у нашей редакции за плечами участие в святом деле.

Город-сад

- Вы сказали о достойных людях, которые до революции участвовали в судьбе Братства. Но я прочитал, что и среди ваших родственников были очень достойные люди…

- Действительно, я самарец уже в четвертом поколении. Может это и немного для москвичей, которые имеют такую древнюю историю. А по самарским меркам это достаточно много. Когда ты уже живешь в четвертом поколении на этой земле, это как-то придает чувство ответственности. Да, мой прадед был купцом первой гильдии, был одним из самых богатых людей в Самаре. Сейчас у нас появилась такая хорошая традиция - на старых домах везде таблички вешают: дом такого-то купца, дом такой-то дворянской фамилии… И вот сейчас по старой Самаре моя дочь гуляет со своими подругами, с друзьями, и говорит: «Вот посмотрите, это вот дом моего прапрадеда, вот этот дом - тоже, и этот - тоже». Один из тех домов сейчас памятник архитектуры.

Когда ты уже живешь в четвертом поколении на этой земле, в этом городе, это придает чувство ответственности.

Савелий Степанович Жоголев сделал много доброго для Самары, ведь он был хлеботорговец. Но есть такой маленький городок в Оренбургской области Абдулино, который просто ему всем обязан. Дело в том, что Савелий Степанович Жоголев, мой прадед, посадил там огромный сад. Огромный! Сам саженцы закупал, самые лучшие сорта, сам привозил, сажал… С этого сада все началось там. Село Абдулино вскоре стало городом, началась там хлебная торговля, пошло строительство, подвели железную дорогу, так все устроилось. Недавно я познакомился в нашем храме с молодым священником, отцом Романом, он хороший пастырь, он из Абдулино родом. Я ему говорю: «Вы знаете о жоголевском саде, что-нибудь слышали о нем?» Он отвечает: «Жоголевка? Да я ж там вырос! Там и в футбол играли, там и свидания назначали, это же единственное место в городе, где людям приятно гулять…» Они зовут его жоголевкой, тот жоголевский сад. Но я не обижаюсь, это нормально. Потому что вот ведь память как может долго звучать! Удивительно, конечно. То есть жоголевский сад он так там и остался, хотя, конечно, потерял свой блеск, но тем не менее! Это место, где и сейчас можно погулять, где можно радоваться красоте. Это дело, которое осталось в веках. Не буду говорить «в веках», но, скажем так, в столетии.

Ко мне приезжала недавно женщина-краевед, преподаватель одной из школ города Абдулино. Она этим занимается, детям рассказывает, даже мне это интересно. И вот, к своему стыду, я, прямой потомок Савелия Степановича Жоголева, ни разу не был в Абдулино. Только на поезде проезжал однажды мимо, из Сибири ехал, вышел на станции, спросил: «Где тут у вас жоголевские мельницы?» Мне ответили: «Вон они». Смотрю, да, стоят высоченные. Говорю: «Ну ладно, очень хорошо, спасибо!» Сел в поезд и поехал в Самару. К сожалению, вот так.

- Ваш отец был профессиональным журналистом, что он вам дал - и в профессии, и в человеческих качествах?

- Вот есть такое мнение: плохо, мол, что до революции была клановая замкнутость, когда у священника сын - священник. А вот не только это плохо, это еще и хорошо. Человек, который в профессии потомственно, он в ней летает, он в ней живет. Он ее не осваивает, потому что она как бы до него уже освоена, он в ней творит. И когда священник, например, в поколении третьем-четвертом, можно говорить что угодно, но это скорее плюс, чем минус. И если говорить о плюсах, то плюс-то ведь очень большой. Но у меня не так, журналист - это не священник, далеко не священник, тут и сравнивать нечего.

Когда человек в профессии потомственно, он ее не осваивает – он в ней живет, он в ней летает, он в ней творит...

Но тем не менее, когда мы в профессии идем вслед за кем-то, за своими предками - это хорошо. Отец у меня был хорошим журналистом. Его Самара до сих пор помнит, его статьи… Когда моя дочь училась в школе, учительница географии, пожилая женщина, однажды мне сказала, что до сих пор помнит статью моего отца и даже привела его слова. Статья та и мне памятна. «Дерево детства» она называлась. В ней рассказывалось об огромной ветле на улице Новой, сейчас Ерошевского. Под этой ветлой прошло детство моего отца… Я это дерево еще застал… И вот просто удивился тому, как долго может жить в сердцах читателей такое слово! Не какое-то святое, подвижническое, а просто человеческое слово. Которое от сердца к сердцу идет. Жизнь моего отца Евгения Николаевича Жоголева пришлась на советский период в основном. Он все же пришел к вере, успел, по милости Божией, стать православным человеком. Это большая милость по отношению ко всему нашему роду. Он успел застать те годы, когда быть православным стало естественно. Ну и тем более, когда его сын уже стал на эту стезю. Отец был хорошим журналистом, мне до него еще расти и расти.

В память о пострадавших за веру Христову

- Как восприняли ваши родственники, купцы, события 1917-го года, и что вообще с ними произошло?

- Это тяжелая история. И как во всякой истории в ней много не понятного сейчас нам. Дело в том, что моя родня по отцовой линии, они вместе с Колчаком уходили на восток, они не хотели оставаться здесь под властью большевиков, и так дошли до границы. Один из моих двоюродных дедов - инженер, был даже начальником бронепоезда у Колчака. Я не говорю сейчас хорошо это или плохо, я говорю, что это было, такая у нас история.

И вот они дошли до границы и мучительно решали, куда им податься - на восток, в чужой языческий мир, или возвращаться в Россию. И решению помог случай. В их дом на Дальнем Востоке пришли с обыском японские военные. Ничего из интересовавшего их не нашли. Но уходя, офицер нагло зыркнул по сторонам, взял со стола и унес с собой фотографию старшей сестры моего будущего деда Николая (тогда ему было лет 15 всего, а сестре 18). Стало всем очевидно: он будет среди своих бахвалиться придуманным им «романом» с хорошенькой купеческой дочкой… Так им стало противно от этой, в общем, как будто мелочи, что решили возвращаться домой. Просто это стало последней каплей. Они сделали свой выбор, вернулись в Самару, стали жить здесь, никуда не уехали, и, может быть, за этот их мужественный выбор, потому что в ту пору в основном принимали в похожей ситуации совсем другое решение, Господь их хранил. Кто-то из братьев моего деда попал на Соловки, но это была большая семья, и все остальные, по милости Божией, я не знаю, как это объяснить, с такой-то купеческой родословной, не пострадали в годы репрессий. Даже Савелий Степанович, вы представляете какая судьба? Один из самых богатых людей Самары, его все знали, и представляете, его направили работать каким-то начальником на самарский элеватор. И он руководил, считал там что-то, а когда уже старенький стал, то просто работал на элеваторе на рядовых должностях. Это благая старость, это милость Божия, когда такие мы знаем трагические судьбы.

Да что тут рассказывать? Я написал книгу, одно из самых больших моих духовных дел. И если можно себя хвалить, то похвалю себя вот здесь. В 1995 году Митрополит Сергий мне дал благословение, причем письменное, на такую вот большую работу. И с этим благословением меня каким-то чудом допустили в архивы Федеральной службы безопасности по Самарской области. В те годы это было гораздо проще сделать. И меня там поняли. Поняли, что я не какую-то конъюнктуру ищу, а по благословению нашего Владыки занимаюсь вещами, которые будут важны всем: и предкам, и будущим поколениям, и нам сегодняшним. Так я написал книгу «Новые мученики и исповедники Самарского края» по архивным «делам» ФСБ. Книга про расстрелянных и гонимых священников, мирян нашей Церкви. Она вышла в 1996-м году, хотя писалась в 1995-м. Владыка Сергий тогда назвал выход этой книги главным событием года. А ведь в том самом 1996-м году много было других очень значимых событий! Открывались церкви, начиналась монастырская жизнь у нас в Самаре, духовное училище вскоре стало вновь семинарией, но Владыка назвал эту мою книгу, скромную, не очень большую, непритязательно изданную, он назвал ее главным событием, потому что она, действительно, о главном. О том, как русский народ отстаивал свою веру и как он страдал за это.

Книга сейчас выложена в интернете, у нее началась уже другая, виртуальная судьба. Потому что там огромный список из двух тысяч пострадавших, у них находятся родственники, потомки. Скажу так, чтобы не преувеличивать: каждый месяц я получаю письма, иногда чаще, от уже прапраправнуков тех людей, которые претерпели гонения за веру. Как могу, я им отвечаю, у меня сохранились какие-то записи, я завел тогда карточки, это была серьезная работа для меня, в ту пору еще молодого журналиста. Она, конечно, была неподъемная, но с Божией помощью что-то удалось сделать. Эта книга, я думаю, она еще нас всех переживет, потому что она действительно написана кровью мученической.

Эта книга написана мученической кровью…

Хотя, конечно, жизнь и здесь немножко внесла коррективы. Я назвал свою книгу «Новые мученики и исповедники Самарского края», но там реально канонизированных Церковью шесть или семь человек, остальные пострадали за Христа, но не прославлены. Тогда нам казалось, в середине 90-х, что все они святые, но, наверное, не совсем это так. Хотя, если это технически выглядит как ошибка, то духовно я не знаю, ошибка это или нет. Вот название такое, какое оно есть. Может, так и надо было. По крайней мере, в те годы, когда многое нам самим еще было неясно.

Город на Волге

- Возвращаясь в то время, когда начинался «Благовест»… Что тогда представляла церковная Самара? И насколько оправдались Ваши ожидания того времени?

- Ну вот представьте себе: 91-й год, лето, июнь, в Самаре два храма на миллион и триста тысяч населения (в тот год Самара как раз достигла своей максимальной численности населения за всю свою историю). Огромный регион, а в епархии семнадцать церквей. Все церковные люди, можно сказать, друг друга знали лично. Вот такой каток безбожия прошел в советские годы по нашей земле… Это была очень маленькая община, она была сплоченная, она была очень чистая, нравственная, духовно сильная, но на жизнь общества почти не оказывающая зримого влияния. Духовное влияние, конечно, оказывала, безусловно. И вот что мы видим сейчас? Самара - это духовный центр, это великий город церковный. Вот протоиерей Геннадий Беловолов, очень мной уважаемый священник, директор музея Иоанна Кронштадтского в Кронштадте, приезжал в Самару, говорил, какая-то Византия у вас, Царьград! У вас тут и храм Святой Софии… Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл два года назад освятил красивейший храм в честь Софии Премудрости Божией в центре нашего города, у Волги.

У нас в Тольятти Богословский институт имени Святителя Алексия, высшее учебное заведение. У нас Духовная семинария одна из лучших. Все это произошло не просто так, какую-то свою роль сыграл «Благовест». Не то что внешнюю роль, хотя и это тоже, но скорее внутреннюю. Журналист не может менять жизнь, она идет сама по себе, ни на кого не оглядываясь. Но молитва, к которой Православный журналист подвигает многих людей, она меняет жизнь. И вот молитва верующих наших читателей, а когда-то их число доходило до очень больших цифр, но тем не менее этот остаток верных и сейчас продолжает творить молитвой большие дела.

- Как сейчас удается выживать? Где вы находите деньги? Как вам можно помочь? Как можно подписаться на газету?

- В каждом номере я прошу у наших читателей денег на выход очередного выпуска наших изданий. Конечно, самое главное, это подписка. Подписка на «Благовест»проходит по всей России. Каждый человек может подписаться, где бы он ни жил, в любом регионе нашей Родины, в любом почтовом отделении. И «Благовест», и «Лампада» - это общероссийские издания. И это не просто по названию так, а это действительно так. Потому что у нас есть читатели во всех регионах страны.

Журналист не может менять жизнь, она идет ни на кого не оглядываясь. Но молитва верующих читателей, к которой Православный журналист подвигает многих людей, она меняет жизнь.

И я обращаюсь к читателям в своих статьях, прошу нам помочь, и люди оказывают денежную помощь. И молитвенную помощь, звучит молитва по соглашению, уже года два, наверное, мы молимся о том, чтобы газету «Благовест» Господь хранил, и давал нам возможность продолжать служение. Когда-то был тираж у нас 25 тысяч, такое было, это был не надуманный какой-то тираж, можно же любой напечатать, - за ним стояли реальные люди, мы тогда и работали спокойно, знали, что все идет хорошо. Сейчас у нас тираж в разы стал меньше, не хватает уже денег от подписки, но вот Господь как-то дает помощь через верных Своих, через людей, которым небезразлична судьба печатного слова. Таких людей много, они такие же, как мы, малоимущие, но в итоге газета выходит, и в храмах ее распространяют, и в киосках Роспечати в Самаре ее можно приобрести. Мы трудимся, а успех не от нас зависит, успех зависит от Господа. Мы должны делать свое дело. И пока мы его делаем, что-то получается.

Газетное многоголосье

- Чем живет сейчас газета? О чем пишет? Что интересует читателей? Какую обратную связь вы получаете?

- Есть газеты-личности. Это не самый плохой вариант, я скажу. Вот, например, был у меня коллега замечательный журналист Александр Раков, Царствие ему Небесное, он был, можно сказать, газета-фамилия. Редактор газеты «Православный Санкт-Петербург». Газета и сейчас живет, уже без него, но, конечно, его личность затмевала всё, он настолько был ярок и интересен, что словно и был он всей газетой для многих своих читателей. Может, на сто процентов это и не так, там и другие авторы есть достойные. Но все же. Какое-то время был соблазн, что и я превращусь в такого вот «редактора-газету», что я и есть «Благовест». В каком-то смысле так и есть, потому что газету я создал и посвятил ей всю жизнь, но тем не менее у нас полифония, многоголосие. Я работаю с людьми, которыми каждый день восторгаюсь. Например, представьте себе нашу «текучку кадров»: 25 лет в «Благовесте» работает Ольга Ивановна Ларькина, прекрасный журналист, она и писатель замечательный. Столько лет она несет этот крест газетной Православной журналистики и несет его с большим достоинством. Четверть века мы вместе работаем!

Я работаю с людьми, которыми каждый день восторгаюсь.

Конечно, удержаться на таком высоком уровне кому-то тяжело, кто-то из редакции уходит, планку мы взяли очень высокую. Но тем не менее пришли к нам на помощь люди, приход которых является ну чудом что ли… Уже последние 3-4 года не обходится ни один выпуск журнала «Лампада» и газеты «Благовест» без прекрасных статей, рассказов, очерков писателя Владимира Николаевича Крупина, лауреата Патриаршей литературной премии. На мой взгляд, это лучший современный Православный писатель. Это, наверное, так и есть, можно сказать, объективно. Потому что он стал первым лауреатом Патриаршей литературной премии, его первым наградил наш Святейший Патриарх Кирилл такой наградой, это о чем-то говорит. И вот ему открылся «Благовест». Ведь «Благовест» или открывается или не открывается, в зависимости от того, кто тот человек, который воспринимает нашу газету. Владимир Николаевич всей душой полюбил «Благовест». Как это получилось, мне трудно сказать. Он не получает у нас никаких гонораров, иногда он нам сам их присылает вместо того, чтобы от нас их ждать. Но тем не менее он полюбил газету, он сказал, что читатели «Благовеста» - это родные для него люди. И все, что выходит из-под его пера, он в первую очередь отсылает нам. Иногда он отсылает написанное и еще кому-то, в другие издания, но всегда очень внимателен к нам, бережен и всегда благодарит за публикации, хотя уж у него такой послужной список, что это мы должны гордиться, нет, слово «гордиться» вообще не годится… - радоваться, что у нас такой есть автор. И этот случай уникальный, но не единственный такой.

Сотрудники «Благовеста» у часовни Святителя Алексия. 2 июня 2021 года.

20 лет с нашей газетой сотрудничал другой большой Православный писатель Николай Михайлович Коняев из Санкт-Петербурга. К сожалению, два года назад отошел ко Господу, похоронен в Александро-Невской Лавре на Никольском кладбище, где хоронят людей самых известных и самых достойных. Для нас это большая потеря, потому что Николай Михайлович был одним из тех, кто газете придавал особый духовный колорит. Это был великий… насчет величия не будем судить, это Господь будет определять, кто велик, но это большой очень писатель русский, настоящий, и он 20 лет служил «Благовесту» как только мог.

Еще с середины 1990-х годов с газетой сотрудничает самарский писатель Алексей Алексеевич Солоницын. Просто не сосчитать уже, сколько опубликовал он в наших изданиях своих рассказов, очерков, статей… Все вы знаете его старшего брата Анатолия Солоницына, прекрасного артиста. Он сыграл святого иконописца Андрея Рублева в известном фильме Тарковского. А вот с нами сотрудничает уже целую эпоху его брат, замечательный писатель.

Дружил с редакцией, много публиковался у нас хорошо известный не только в Самаре, но и по всей России писатель протоиерей Николай Агафонов († 2019 г.). Это - люди именитые, заслуженные.

А еще у нас есть авторы не столь широко известные, но этих женщин давайте я здесь назову мироносицами, потому что так это и есть. Это матушка Марина Захарчук из Белгородской области, супруга священника Луки из села Новенькое, достаточно отдаленное село, хотя там храм не закрывался никогда. Вот она там живет, пишет нам прекрасные статьи, стала уже близкой для наших читателей, ее публикаций ждут. Она, как и я, училась в Питере на факультете журналистики, немножко пораньше, чем я. Ее с последнего курса изгнали, вот такая у нее судьба тяжелая, за то, что вышла замуж за будущего священника, за семинариста. То есть она претерпела за веру в свое время, и довольно неслабо.

И есть еще люди, которых мало кто знает за пределами нашей редакции, но читатели их полюбили. Например, Елена Юдакова из Тамбова, преподаватель воскресной школы при местном Петропавловском храме. Пишет очень духовно, светло, радостно. Виктория Белькова из Иркутской области. Обратите внимание на географию. То есть вся Россия собралась, чтобы «Благовесту» помогать, а мы тут еще скорбим, что дела наши плохи. Нет, наши дела очень даже хороши, нам только денег не хватает. Все остальное у нас - просто на удивление. Идем дальше. Юлия Молчанова, учитель русского языка и литературы в Волгоградской области, в селе мало кому известном, нам пишет. Это настоящие духовные родники! Они сейчас поддерживают редакцию. Что бы мы без них делали, даже трудно сказать. Мы бы на таком уровне, наверное, не удержали газету, как сейчас ее держим благодаря тем людям, которые пришли нам на помощь.

Хочу сказать, что сейчас это общее дело, это не газета Жоголева, это не газета Ларькиной, хотя мы ответственность с себя не снимаем, мы в первую очередь за нее ответственны, это большое соборное делание. В нем участвуют молитвами наши читатели, потому что молитва наших читателей - это живая молитва, она сердечная. Люди к нам относятся не просто как к каким-то отчужденным журналистам.

Газета «Благовест» - это большое соборное делание.

Многие выписывают газету с 1991-го года, за эти годы, за 30 лет, сменились поколения, уже бабушки отошли в Царствие Небесное, их дочери читают «Благовест», это уже часть семейного предания что ли… И читатели к нам относятся личностно, поэтому они нам и рублики свои шлют, потому что хотят, чтобы газета была. Многие просто не представляют, как без «Благовеста» вообще жить. Когда эти ковидные самые тяжелые времена мы переживали, к сожалению, и нашу редакцию эта беда не миновала. В январе мы очень поздно вышли из вынужденного отпуска, из-за болезней. Были звонки, люди подумали - не случилось ли чего, не только с нами, а с газетой чего не случилось ли? Но мы их успокоили, вышел очередной номер, хотя и с небольшой задержкой, мы все на месте, все, слава Богу, живы и здоровы по молитвам наших читателей и продолжаем свое служение.

- О чем чаще пишете? Какие темы востребованы?

- Газета - дело живое. Мы пишем о том, что имеет отношение к духовной жизни. Раньше у нас была столбовая тема - мы очень любили старцев. Прямо так скажу. И едва ли не в каждом номере мы радовали читателей поездками к таким вот подвижникам, которых вся страна наша знала - схиигумен Иероним Санаксарский; московский старец, узник ГУЛАГа, протоиерей Михаил Труханов, этот человек вообще великий был, он любил нашу газету, и давал интервью, и благословение нам давал; блаженная схимонахиня Мария, которая в Самаре очень известная, теперь уже не только в Самаре, она и юродивая, она и схимница, это великая молитвенница… Я могу назвать имена еще многих подвижников. Ездил я и к старцу Архимандриту Кириллу (Павлову). Всех, даже известных старцев, не перечислишь. Но сейчас у нас этого поменьше стало, потому что ситуация изменилась, потому что читателю надо немножко другое уже.

Сейчас мы рассказываем о жизни во Христе, пытаемся учиться сами и учим других жить по-православному. На своем примере, порой неудачном, но все-таки примере учим читателей. Как мы стараемся жить в этом тяжелом мире, в этом электронном мире, в мире, где воинствующий секуляризм никуда не делся, к сожалению. Мы пытаемся все-таки отстоять свою веру и себя отстоять в этой жизни, рассказываем об этом. И мне кажется, это полезно для наших читателей, которые живут в тех же примерно условиях, что и мы.

Газетная культура в век гаджетов

- Вы в одной из статей написали: «Газетная журналистика переживает серьезный кризис, падают тиражи, падает интерес к печатному слову». Все так плохо?

- Не скажу, что плохо. Скажу, что ситуация очень серьезная. Очень серьезная! Газета - это то, что связывает поколения. Вот казалось бы, ну какая разница, что читать, на каком носителе информации? А разница есть, и немалая. Ехал я в метро, например, в Москве 10 лет назад, люди читали, пусть не очень хорошую, не очень качественную, но прессу. И вот вчера ехал в метро - никто уже газет не читает. Когда я ехал на вокзал в Самаре, мне показали киоск, который был недавно киоском «Роспечати», в нем продавали газеты и журналы, сейчас в нем торгуют шаурмой. Это вот те реальности, которые меня как журналиста-газетчика - а у меня и в дипломе так написано, и по жизни я такой, - меня это, конечно, очень расстраивает. Почему нужна газета? Вот почему она нужна вообще? Почему ее нельзя заменить? Потому что формат газетный, его нельзя стопроцентно перевести в виртуальную реальность, не получится. Газета - это что-то другое, газета передает какие-то новые оттенки и качества. Расположение статей, шрифт, многое другое… Да просто вот осязание даже газеты, оно придает некий смысл, это более глубокое прочтение. У нас есть прекрасный интернет-сайт, мы его тоже очень любим, занимаемся им, понимаем, что за ним в каком-то смысле будущее, но все-таки отношение интернет-читателя к нашим статьям и отношение читателя газетного, оно разное. Нет такого диалога.

Почему газету ничем нельзя заменить? Газета передает какие-то новые оттенки и качества. Это более глубокое прочтение…

Казалось бы, там как раз моментальный диалог - нажал, лайк сразу поставил, да, а вот духовный диалог, духовное общение, оно там очень трудно возникает. Не скажу, что нет его совсем, оно там тоже возможно, но все-таки это немножко не то. Вот посмотрите - газета, XIX век был веком журнальным и газетным, наши пра-пра-пра… - читали газеты. Как вот и сейчас «Благовест» выходит, так и тогда, в принципе, газета почти не изменилась. Когда я учился на факультете журналистики, приходил в публичную библиотеку в Санкт-Петербурге, листал газеты «Московские ведомости» за середину XIX века. Застывшая история той далекой эпохи передо мной раскрывалась и заговорила с газетных страниц. Это, можно сказать, осязательная часть нашей истории. А что останется от виртуальной реальности? От интернет-статей? Круги на воде…

Не могу сказать, что «Благовест» прямо вот точно такой же, какими были газеты в XIX веке, ну нет, конечно. Но в принципе, это та газетная культура, которая измеряется уже столетиями, и если она вдруг уйдет, - мы всё будем делать для того, чтобы она не ушла, эта культура, но не всё от нас зависит, конечно же, - с ней вместе уйдет очень многое.

Великая мудрость Господа, она и в том состоит, что мир живет в разных временных измерениях. В Москве жизнь идет в одном ритме, а, например, в Самаре у нас по-другому, а где-то в глубинке третье… Нельзя всех перевести в гаджеты. До сих пор еще кому-то нужна печатная продукция. Да, в Москве, наверное, это уже сложнее, потому что слишком цифровизация взяла здесь высокую планку, ну а где-то еще люди хотят вот такого общения, неспешного, чтобы в ящик почтальон, живой человек, положил настоящую газету, пахнущую настоящей типографской краской. Чтобы они взяли ее из почтового ящика, принесли в дом, отложили дела, выбрали минутку и почитали, да еще и вслух, может быть, своим домашним. Это большое дело. Мне бы хотелось, чтобы газетная журналистика жила, хотя бы на тех же правах, как вот живет же театр вместе с кинематографом одновременно, они как-то разделили сферы влияния, но они друг другу не мешают и даже помогают, я думаю, во многом. Так, надеюсь, будет и здесь. А время покажет, прав я или нет.

Книжная полка «Благовеста»

- Вы издаете много книг самарских авторов. Чем здесь может гордиться Самарская земля? Хоть вы и не любите слово «гордиться», но о ком из самарских писателей вы хотели бы рассказать?

- Когда бываю в Москве, первое, куда направляюсь, - это святыни: мощи Святителя Алексия и Владимирская икона Божией Матери, а второе у меня - это Православный магазин на Пятницкой. Это уже мой профессиональный интерес, все-таки я тоже имею отношение к Православному слову. И вот вчера туда пришел, обратил внимание, что стало значительно меньше людей, к сожалению. Может, это случайность какая-то и так просто совпало. Дай Бог, чтоб люди интересовались духовной литературой. А магазин прекрасный. Я там нашел на полочке одну книгу, называется она «Цветок Сиона. Записки поклонника Гроба Господня», ее написал мой близкий друг, протоиерей Сергий Гусельников, человек, с которым мы прошли вместе четверть века, который в середине 90-х годов был заместителем редактора газеты «Благовест». Потом он стал священником, как и другие, которые из «Благовеста» вышли, стали прекрасными пастырями: протоиерей Игорь Макаров, до сих пор в здравии, служит; иеромонах Георгий (Китов), который, к сожалению, уже отошел ко Господу, и вот отец Сергий. Он духовный писатель, член Союза писателей России. Он человек, который издал несколько подлинно духовных книг. Одна из них продается вот в этом магазине. Он и после смерти продолжает служить людям, продолжает миссионерствовать. «Благовест» наш перенес эту тяжелую потерю - на Натальин день 2020 года от последствий коронавирусной инфекции отец Сергий скончался. Он был настоятелем одного из крупнейших в Поволжье Кирилло-Мефодиевского храма, недалеко от Волги в нашей Самаре, он был человеком, которого знал весь город, потому что у него было неравнодушное сердце, потому что ему не было все равно. Он не мог не реагировать на грех, он пытался всячески с ним бороться - словом, делом, молитвой… К тому же он был духовный писатель, вот его книга о Святой Земле - это серьезно, всем ее рекомендую.

- Какие еще изданные вами книги пользовались наибольшей популярностью?

- Мне удалось издать книгу в 2001 году, которая называлась «Самарский батюшка. Протоиерей Иоанн Букоткин», ее до сих пор переиздают время от времени, может, и вы ее видели на церковных лотках. Был у нас в Самаре священник, очень маленького роста, с громким голосом таким, духовным очень. Это человек был - великий молитвенник, это был тихий подвижник, который себя не афишировал, но о котором знали все, о силе его молитв вся Самара знала. Он был духовником Епархии, он был моим духовником, он был духовником «Благовеста». Я застал его уже на излете его лет, но успел все же старческую священническую мудрость как-то от него получить, а это в первую очередь благодать и мир. Он мне говорил: «Антоний, держи язык мягче», я помню и другие его советы, он не всегда ведь меня хвалил, всякое было. Я ему очень за многое благодарен, за его молитвы, в первую очередь. И вот мы издали о нем книгу, мне кажется, это хорошая книга. Потому что про отца Иоанна плохо написать - это трудно.

- Какие книги о святых выходили?

- У нашего Братства Святителя Алексия есть долг по отношению к нашему Небесному покровителю Святителю Алексию, Митрополиту Московскому. Одна из целей Братства - популяризация его духовного наследия, это и связь его с нашей Самарской землей, чтобы каждый самарец знал, кто его охраняет на Небе, кто предстоит за наш город пред Господом. И вот мы издали всеобъемлющую книгу о Святителе Алексии, Митрополите Московском. Собрали очень много материалов, самарский замечательный краевед Леонид Рафельсон это сделал, мы его книгу издавали с большой любовью и сделали это на очень высоком полиграфическом уровне.

И другие, конечно, у нас издания были, но я на этом останавливаюсь, потому что для нас Святитель Алексий - наиболее значимый святой, благодаря которому наш город живет в относительном духовном благополучии, по его молитвам. И вот этими днями произошло событие - впервые частичка мощей Святителя Алексия прибыла на Самарскую землю. Это произошло относительно недавно - несколько недель назад, но теперь частичка Святителя Алексия находится в Храме Георгия Победоносца, это храм особый, он у нас в центре города, храм-памятник, вот там теперь частичка мощей Святителя Алексия, частичка его любви к нашему городу.

- Вы издавали книгу, посвященную стоянию Зои…

- Интересно то, что тема стояния Зои, она охватывает целый период в моей жизни и вообще большой период жизни страны. Первый раз я прикоснулся к этой теме в 1990-м году, еще когда был светским журналистом. Первая моя статья на духовную тему была именно эта. Как об этом узнал? Об этом знают все коренные самарцы, мне об этом отец рассказывал, мама рассказывала, хотя они не были непосредственными свидетелями этого чуда, даже участниками не были, но все об этом знали. Так заинтересовался и решил разобраться, что же там такое было. И постигая это чудо, менялась моя жизнь, сначала я писал в газету молодежную светскую, потом в «Благовест». И эта тема не проходит до сих пор, 30 лет мы находим все новые и новые свидетельства, штрихи, настолько чудо большое… И еще много пока что белых пятен остается, я как журналист с себя не снимаю ответственности, даже в каком-то смысле и вины. Мы не всё знаем до сих пор, хотя пора уж знать-то всё! Знаем, что работница Трубочного завода (потом это был завод имени Масленникова) Зоя Карнаухова в 1956-м году, в январе, на Новый год, взяла икону Николая Угодника для того, чтобы с ней потанцевать, и была наказана - окаменела.

Это факт, который нельзя отрицать, у этого факта я лично нашел несколько свидетелей, которые видели это сами в том числе. Кто-то по преданию это передает, а были среди них люди, которые это действительно знают и видели… Отрицать это невозможно. Сейчас уже это только можно по злому умыслу отрицать, я считаю, но столько еще непонятного, столько еще неоткрытого… Дальнейшая судьба Зои до сих пор таинственна для нас. Издали мы книгу, выступил в телепередаче на эту тему, не раз выступал, сделали по материалам «Благовеста» документальный фильм, очень, считаю, хороший, режиссер Владимир Осипов, поэт, сделал этот замечательный фильм. Кинолента и сейчас не устарела, фильм можно найти в интернете. Думаю, что и еще будут публикации, еще будут находки, еще будут какие-то свидетельства. Это чудо тоже безмерно, как наша православная жизнь.

Чудо Стояния Зои так же безмерно, как наша православная жизнь.

В тот трудный год…

- Исполняется 100 лет голоду Поволжья. Вы занимались этой темой, насколько я знаю, в 90-е годы. Что это было? Ведь сейчас уже новое поколение об этом почти ничего не знает…

Редактор Антон Жоголев в день 30-летия газеты «Благовест» у часовни Святителя Алексия.

- Какой-то интересный у нас год сейчас, год юбилеев, не обратили внимание? Очень много юбилеев, самых разных… Это и начало Великой Отечественной войны, и 170-летие нашей Самарской Епархии, и 30-летие возвращения нашему городу Самаре его исторического имени (30 лет, как он из Куйбышева стал наконец-то вновь Самарой). Много событий, но вот это событие, 100-летие самарского голода, Поволжского голода, это, конечно, событие огромное. И судя по всему, пройдет оно как-то тихо, а это событие историческое по тем страшным последствиям голода, которые народ наш перенес. Самара, которая была в эпицентре этого бедствия, Самара, которая пережила этот кошмар - а это кошмар был, это массовая гибель людей!.. Голодали несколько губерний, около двух миллионов человек так или иначе подвергались угрозе голодной смерти, всё было, вплоть до людоедства. И у нас в Самаре нет ни одного памятного знака, посвященного этому событию. Мне кажется, это неправильно, потому что как журналист я, конечно же, заглянул в эту «преисподнюю» нашей тяжелой страницы истории. Заглянул в архивы, и то, что там увидел… Не всё можно и сейчас передавать в слове. Как мне сказала сотрудница, заместитель редактора Ольга Ларькина: «Антон Евгеньевич, если мы это напечатаем, люди спокойно не смогут спать, давайте пожалеем наших бабушек». Вот интернет-аудиторию мы не очень жалеем, - тоже жалеем, конечно, но там больше молодых людей с крепкими нервами, им надо знать кое-что из того, что мне открылось в наших архивах. Но тоже подчеркну: лишь кое-что… далеко не всё…

Самарский голод требует настоящей работы профессионального историка, я все-таки журналист и не беру на себя ответственность во всем объеме эту трагедию передать читателям, тут должна вестись системная работа. И, конечно же, надо памятник в Самаре жертвам Поволжского голода, конечно, надо! Недавно поставили у нас в городе памятник Бабе Яге, на нее вот нашли деньги, а на памятник людям, которые тысячи, сотни тысяч пострадали… Этого до сих пор нет. Мне кажется, наше поколение должно этим заняться, пока совсем память не ушла, пока еще живут какие-то предания семейные хотя бы об этом страшном голоде.

В Самаре нужно установить памятник в память о жертвах Поволжского голода 1921-22 годов.

Например, моя бабушка, Таисия Ивановна, она как раз жила в самом эпицентре голода, и ее кормила АРА («Американская администрация помощи»), это американская компания, которая оказывала тогда реальную помощь голодающим. Несмотря на сложные взаимоотношения нашей страны и США, видите, были же и вот такие страницы в истории наших отношений… А моего прадеда, Ивана Васильевича, страшно говорить, его хотели съесть, то было поистине страшное время - зима 1921 и начало 1922-го годов у нас в Поволжье!.. И если мы совсем это всё забудем, как-то это будет неправильно. Конечно, не «Благовест» этим должен заниматься, это должна быть государственная политика в Самарской области. Буду надеяться и по мере своих сил как-то способствовать тому, чтобы это все-таки состоялось - достойный большой памятник трагедии, он необходим.

Профессия: журналист

- В завершение нашей программы, чтобы мы на позитивной ноте закончили, расскажите о самых ярких впечатлениях от встреч с теми людьми, с кем вам доводилось общаться профессионально.

- Одна из радостей нашей профессии - это общение с православными людьми. Вам не надо рассказывать, что такое брать интервью, вы делаете это профессионально, я отмечаю это. И мне доводилось брать интервью у людей, которые находятся на очень высокой ступени духовной, которые стяжали дух мирен. Общаясь с такими людьми, невольно проникаешься, чуть-чуть хотя бы, этим же духом. Вот, например, относительно недавно брал интервью у впоследствии, к сожалению, скончавшегося от ковида, очень доброго пастыря игумена Петра (Луканова).

Одна из радостей Православной журналистики – общение с духовными людьми.

Он открыл под Самарой Чубовский монастырь. Достаточно молодой, ему 50 лет было, он создал Чубовский монастырь, стал его игуменом, а душа у него горела до Божьего дела, он не мог остановиться и взял - и еще один монастырь создал, большой причем. Вот представляете, был такой у нас когда-то Чагринский монастырь, в котором просияли мощи Александра Чагринского, нашего самарского святого. Отец Петр построил два монастыря, чем изумил всю Самару. К сожалению, этот ковидный год унес его жизнь. Но что интересно, за полгода до его смерти мы с ним встретились в аэропорту, накануне как раз юбилея, его 50-летия, договорились об интервью. И я записал на диктофон рассказ обо всей его жизни, опубликовал его в двух номерах, люди восхитились светлой его душой. Такой вот настоящий сильный человек, подвижник, хотя он ведь из поколения не старческого, он относительно молодой человек. Но вот такие люди до сих пор еще есть… Ну казалось бы, ну создал ты монастырь, ну и хорошо, живи там, молись, окормляй паломников и монахов, а он - еще один монастырь… Просто не мог он видеть, как в запустении находится некогда славная Чагринская обитель. Эти монастыри живут, теперь уже без него, у них свой путь. Такие люди есть. И вот когда Господь приводит меня к таким людям, понимаю, что выбрал хорошую профессию.

- Спасибо вам огромное за эту беседу, спасибо за ваш труд.