В Самаре прошла конференция армейского духовенства Центрального военного округа.

20 октября в самарском гарнизонном Доме офицеров началось мероприятие со сложным названием: «Подведение итогов работы должностных лиц с верующими военнослужащими Краснознаменного Центрального военного округа». А если проще, то у нас в Самаре прошел сбор военного духовенства. И вот за парты уселись священники из многих регионов центральной части России. Все они только что «похлебали армейской каши»: вернулись с военных учений, на которых разворачивали походные храмы, служили молебны, крестили, проводили беседы с военнослужащими в полевых условиях. И вот пришла пора поделиться опытом, обсудить проблемы. Протоиерей Георгий Козин передал собравшимся благословение и напутствие Митрополита Самарского и Сызранского Сергия. Вскоре к двадцати пяти Православным священникам присоединился и представитель мусульманского духовенства. Ведь в Российской Армии вместе с Православными верующими достойно служат и мусульмане. С приветственным словом к собравшимся обратился муфтий Духовного управления мусульман Самарской области Талип-хазрат Яруллин. С кем-то из участников совещания я побеседовал, у кого-то удалось записать выступление.

Путем любви и самопожертвования

И.о. председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Сергий Привалов уже два с половиной года как сменил на этой должности известного пастыря — протоиерея Димитрия Смирнова. Армию отец Сергий знает не понаслышке: сам подполковник запаса, и за плечами не только военное училище, но и Академия ракетных войск.

— В армии сейчас не просто «нашлось место» священнику, — говорит он. — Сегодня пастырь стал неотъемлемой частью воинского организма. Лет пятнадцать назад невозможно было и представить, чтобы человек в рясе был внутри воинского формирования. И вот милостью Божией сегодня это так. Военные видят в священнике не просто духовного руководителя, но и человека, которому теперь до всего есть дело. То, что происходит в армии и на флоте, касается в первую очередь духовного состояния военнослужащих.

«Полное довольствие» — это прежде всего зарплата. Те минимальные средства, которые сегодня получает священнослужитель в части, он получает теперь от Министерства Обороны. Это значительный плюс, так как появляется ответственность. Есть специальное положение о военном духовенстве в Вооруженных силах РФ, есть инструкции, которые должны исполняться и на основании которых священники несут свою службу. Всего в наших Вооруженных силах в штате находится 159 священнослужителей (в Центральном военном округе — 25 священников). По штатному расписанию должно быть около 250-ти священников.

Воинские формирования во многих странах строятся не на религиозной основе. Зарубежные армии побеждают в основном совсем другим потенциалом — иногда просто техникой, иногда одержимостью, как, например, американские военнослужащие, которые уже почти ничего духовного не имеют. Но при этом тот потенциал, который на сегодняшний день существует у так называемых наших вероятных противников, он достаточен, чтобы натворить такое, что мало не покажется. Но тогда в противовес им наши Вооруженные силы должны строиться на духовных основах служения Отечеству.

Можно и нам построить Вооруженные силы на недуховной основе. Но победить в войне невозможно без Бога. Всё, что мы делаем, должно строиться на убеждении, что Сам Господь хочет именно этого.

Еще двадцать лет назад никто не мог подумать, что в нашей армии будут устраиваться походные храмы с иконостасами, в воинские части будут приносить мощи святых угодников Божиих. Да, угодники Божии теперь приходят в воинские части своими мощами, и люди встречают их, целуют, прикладываются, молятся святым. Но это только начало нашей духовной жизни.

Есть и другая сторона. Когда смотришь на духовное состояние многих людей, понимаешь, что подлинной духовной жизни они не знают. Редко у кого происходит преображение души, которого ждет от нас Господь. Должно произойти преображение души, и тогда благодать Божия незримо будет руководить и нашей жизнью, и жизнью тех, кто нас окружает. И здесь всё начинается с молитвы. Если мы сами научимся молиться, то увидим, как люди начнут к нам тянуться. Если ты на одном конце земли молишься Богу, то на другом конце земли людям становится легче бороться с тем духом неправды, которым многие одержимы. Поэтому главная наша задача — усиливать молитву. Вторая главная задача — учить людей идти тем путем, которым шел Сам Господь — путем любви и самопожертвования. Настоящий христианин — тот, кто способен отдать душу свою за други своя.

Еще важно говорить о смерти, которая реальна для любого военнослужащего, помочь духовно осмыслить это событие. Смерть страшна для неверующего. А Православный человек понимает, что смерть — это переход в жизнь иную, а если Сам Господь принимает твою душу — впереди райское наслаждение. Но чтобы твои слова имели действие, нужно, чтобы духовное просквозило насквозь и тебя, и того человека, с кем ты говоришь — как Преподобного Серафима в беседе с Мотовиловым. Твоя молитва передает твое состояние другому человеку. Просвещать нужно и можно всеми средствами, которые существуют. Особое внимание обращаю на возможности кинематографа. Просто показывайте духовные фильмы, при этом 10-15 минут говорите сами перед фильмом.

Нужно как можно больше времени проводить со своей паствой. Люди духовно обезточены, потому что вокруг них нет любви. Они из-за неверия перестали получать любовь Свыше от Бога, пытаются получить ее от своих сослуживцев. А никто им любви не отдает. Поэтому люди хотят другим путем энергию получить — через гнев, раздражение, злость, зависть. Через эти страсти они уже служат не Богу, а сатане. Нам надо учиться всем вместе идти к Богу. Только Сам Господь может нас умудрить и по этому пути направить. Если мы сами будем пребывать в духовной радости, то все остальные потянутся к нам.

И вот произошел перелом!..

Руководитель отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами Самарской епархии протоиерей Георгий Козин:

— Сейчас духовенство наконец-то принимают в штат подразделений Российской Армии. Наши священники настроены на то, что в скором будущем они займут в армейском коллективе достойное место — станут на один уровень с офицерами. Двадцать лет армейские священники служили исключительно на энтузиазме. И вот теперь подписаны приказы, приняты инструкции, и священников включают в штат армейских подразделений. По Самарской Митрополии сейчас стали такими полковыми священниками отец Никита Степанов, он окормляет 23-ю бригаду, и отец Рустик Гизитдинов. Ему определено место служения в 3-й бригаде.

— А сколько таких священников должно быть сегодня в нашей армии?

— Протоиерей Димитрий Смирнов, еще недавно отвечавший за связь с Вооруженными силами, так говорит: если, например, у нас миллионная армия, то в штате должна быть хотя бы тысяча священников. Примерно вот такая пропорция. И еще приведу его слова: для армии надо выбирать священников из лучших — лучших!

— Меняется отношение к армейскому духовенству?

— Меняется! Я уже двадцать лет в нашей епархии отвечаю за контакты с Армией. Если бы мы несколько лет тому назад увидели то, что сейчас имеем, это бы показалось нам каким-то чудом. Трудно мы начинали! Сложно было входить в армейские коллективы. Не всегда как должно принимали нас командиры, многие еще не были готовы что-то обсуждать со священником. Из командного состава большинство тогда были неверующие, а многие даже и некрещеные. И вот произошел перелом! Когда начал полковой священник делить с солдатами и офицерами тяготы армейской жизни, тогда и стали ратные люди нам доверять. Теперь такие священники после испытательного срока зачисляются в штат приказом Министра Обороны.

Раньше нас спрашивали: а зачем в армии священник? Как тут одним словом объяснить… Но вот когда в части, за которую молится священник, уменьшается количество самоубийств, дезертирства, «самострелов», тогда и вопросы такие сами собой отпадают. Ну и в горячих точках военные раньше других понимают, что без Бога ни до порога. Знают, как важно напутствие батюшки, как нужна его горячая молитва. Ведь реально чудеса происходили на поле боя!

— Кого бы вы выделили из самарских священников, работающих с военнослужащими?

— В первую очередь назову вновь тех двух молодых священников, о которых уже сказал. К тому же отец Рустик Гизитдинов в прошлом кадровый военный. Он заканчивал военное училище, армия это его стихия. Очень любит армию и много сил вкладывает священник Михаил Советкин. Он прошел Афган, у него армейский опыт еще советского времени. Это и помогает ему, и в чем-то мешает. Ведь сейчас молодежь сильно изменилась. Тогда еще был в призывниках какой-то задаток патриотизма. А сейчас дело обстоит сложнее. Сейчас эту искру надо умело раздувать. Но отец Михаил это понимает и вносит коррективы в работу.

— Что бы вы посоветовали тем молодым батюшкам, которым еще только предстоит влиться в ряды полковых священников?

— Хочу пожелать им с головой окунуться в армейскую жизнь. Не просто туда прийти как посторонний, со своими взглядами и представлениями. А понять армейскую жизнь изнутри. Прочувствовать ее сердцем. Пока этого не произойдет, батюшка в армейской среде не станет своим. Да, это тяжело, и не всем дано нести такой крест. Но задача пастыря — быть там, где он всего нужнее.

— Далека еще наша сегодняшняя армия от того «Христолюбивого воинства русского», о котором мы когда-то читали в книгах с буквой «ять»?

— Я очень переживаю за нашу армию. Надеюсь, что все основные проблемы мы с Божьей помощью решим. И как тут не сказать, что еще не хватает внутреннего духовного стержня многим нашим офицерам, солдатам… И все же направление задано! Контурами путь вперед уже отмечен. Теперь надо по нему идти с молитвой.

На войне все веруют!..

Заместитель командующего войсками 2 гвардейской армии по работе с личным составом полковник Павел Петрович Олексюк:

— На современных военнослужащих, 18-25-летних парней, сегодня идет сильнейшее информационное воздействие. Формирование психики заканчивается примерно в тридцать лет, и в тот промежуток, когда молодые люди проходят срочную, враждебные нам пропагандисты при достаточном опыте могут убедить их в том, что «белое — это черное», и наоборот. Если человек обладает знанием, жизненным опытом, он может так умело перевернуть суть событий, что это деморализует бойца. Этого нельзя допустить. Сейчас с нами идет информационная война, на нас идет жесткое наступление. И наша с вами деятельность должна в том числе предполагать, что на армейскую молодежь идет отрицательное информационное воздействие. Надо эту пропаганду подавлять своим информационным воздействием. С нашей стороны воздействие на разум и души военнослужащих должно быть на 150 процентов мощнее! Тогда, как показывает опыт, добьемся результата…

Сейчас много спорят, нужны ли священники в армии, чем они будут заниматься и как оценить их деятельность. Но когда мы смотрим на часы, мы должны понимать, что это единый механизм и убрать из него какую-то не нравящуюся нам шестеренку неправильно, невозможно. Так и деятельность воинской части, соединения оценивается в комплексе, и на одну цель работают все действующие структуры Вооруженных сил. В том числе и полковые священники. Я был в горячих точках и не видел там, в окопах, под пулями, неверующих. Все молились, все верили. Нельзя ни во что не верить!.. Прежнюю идеологию убрали. А вакуум стал заполняться непонятно чем, и зачастую довольно деструктивными вещами. Мы в этом плане несколько проигрываем из-за информационных ударов. И священники в военных частях уже сегодня выправляют ситуацию. Надо учить военных основам веры! Нести элементарные духовные знания солдатам и офицерам. Опыт показывает, что именно невежество в духовных вопросах мешает многим военным переступить порог походного храма. Армейское духовенство должно сделать шаг навстречу, вести широкую просветительскую работу. Плоды у этого просвещения удивительные! В одной армейской части мы всем раздали брошюры об азах Православия, напечатали листовки с молитвой «Отче наш», и уже через месяц там не осталось людей, равнодушных к вере. Хочу отметить, с каким мужеством переносит на учениях все тяготы и лишения армейские наше духовенство! Мы вместе и дальше будем выполнять самую главную миссию — защищать нашу Родину.

Укреплять боевой дух!

Начальник управления по работе с верующими военнослужащими Главного управления по работе с личным составом Вооруженных сил Российской Федерации Александр Иванович Суровцев:

— Основная задача священника в армии в том, чтобы верующий военнослужащий чувствовал: рядом с ним находится его духовный наставник. Главная задача священника — совершение Богослужений. Об этом говорится и в инструкции Министерства Обороны. Но священник является еще и помощником командира части. И у него должна болеть душа за общее состояние дел в части. Его должно волновать все то, что волнует командира части. Тогда он сможет оказать ему наибольшую помощь. Да, священник не отвечает за правонарушения в части, это не его прямая ответственность. Но волновать его это должно! Может ли он спать спокойно, когда в армейской части произошло какое-то преступление или суицид? Я так не думаю. И категорически не приемлю такую позицию, когда священник «самоудаляется» от этих вроде бы напрямую не связанных с молитвой и Богослужением проблем. Включенность духовенства в жизнь армии и армии в жизнь Церкви — вот как должны строиться отношения.

Мы должны способствовать тому, чтобы военнослужащий смог выполнить боевую задачу. У армии это самая главная цель! И фактически это означает готовность отдать жизнь, пожертвовать собой, выполняя поставленную задачу. Конечно, солдат идет в бой не жертвовать собой, а выполнять приказ, но все мы понимаем степень опасности этого состояния. Без высокой мотивации военно-служащего как добиться этого? Вот почему в армии востребован священник! И священник должен укреплять боевой дух военнослужащих.

Другая важнейшая задача — духовное просвещение. Тревожная статистика: 80 процентов преступлений совершают в армии те, кто называет себя Православными. Количество суицидов чуть меньше среди них, но тоже значительное. Это говорит о том, что люди совсем не знают той веры, к которой по традиции себя относят. До воцерковления у них еще такая огромная дистанция! Задача священника — из «номинальных» верующих сделать бойцов настоящими верующими людьми.

Батюшка-офицер

— Эти медали-то, верхние, они за Афган. А эти, чуть пониже, за Чечню, — говорит мне протоиерей Владимир Луговой из Новосибирска. Он сидит в первом ряду, с самарским батюшкой-«афганцем» священником Михаилом Советкиным. У которого тоже медали блестят на рясе.

— Армейский путь у меня непростой, — начинает рассказ отец Владимир. — Окончил высшее военное командное училище МВД СССР в 1976 году, это был первый выпуск. Немного застал Афганистан. Пришел к вере еще в советские годы. Из-за этого имел трения на службе. Когда мы с женой повенчались, меня за это даже наказали «неполным служебным соответствием», всякое было…

В 1990 году был рукоположен в священники. Восстанавливать пришлось сразу четыре прихода. Но душа стремилась в родную армию! Когда началась война в Чечне, пришел на прием к Владыке и попросился на передовую. Получил благословение с условием, что себе на приходе замену найду. Нашел — и сразу поехал окормлять наших новосибирских бойцов. В моей части не было ни одной потери! Военные говорили, это «по вашим молитвам».

27 марта 2011 года Министр Обороны подписал мое назначение в 32-ю бригаду. Стал я штатным бригадным священником. Это высокое доверие. И должность высокая — быть помощником командира целой бригады! Считай, это как полковник. Я обычно по части в армейской форме хожу, офицерской. Военнослужащим нравится, что у них батюшка — кадровый офицер. Доверия больше. Сам я в командирских креслах сидел, знаю, почем фунт лиха. В нашей армии уже больше половины личного состава — верующие. Есть кого направлять, за кого молиться. Как только на учениях поставлю наш походный храм с иконами на баннерах, потом сразу берусь и за то, чтобы была другая палатка — молельная комната для мусульман. Мы у себя молимся, они у себя, и уважаем друг друга.

Знаете, армия дает силы! Мне вот 61 год, а в армейском строю чувствую себя молодым. В полной боеготовности. Как только вернулся в армию священником, сразу ушли лишние килограммы, здоровье поправилось. На учениях в палатке, все удивляются, ночую даже без печки — и ничего! Вот что значит армейская служба.

Многие командиры даже если и не верят еще глубоко, но все же смотрят на священника почтительно, порой даже как на какой-то талисман, ну, оберег, что ли. Раз есть батюшка в части, значит, все будет хорошо. Ну, пусть хоть так к нам пока что относятся, а потом, глядишь, и настоящая вера придет.

Нам, полковым священникам, мобильность нужна. Чтобы быстро переносной храм развернуть на новом месте. А с этим пока что бывают проблемы. Не выделили нам еще специальный транспорт. И все же отношение очень хорошее.

Да, пороки армейские надо искоренять, и мы этому способствуем. Но есть дедовщина (это когда один за счет другого хочет прожить), а есть наставничество. И наставничество не искоренять, а поощрять нужно. Не до всего нас пока допускают, на профотбор, например, не зовут пока что. Но уже голос священника всем слышен.

Очень высокий в нашей армии дух! Служилые люди верят Президенту Путину. Готовы жизнью своей жертвовать, чтобы Родину защитить. Я им так говорю: раз любишь своих отца и мать, раз любишь свой город, то и сумеешь их защитить! Не сомневаюсь — сумеют. Бог наш — Пресвятая Троица! А есть у русского солдата и еще три, за которых он жертвовать собой готов: Пресвятая Богородица — родная мать — и мать-сыра-земля, я так считаю.

Снабдите армию всем необходимым довольствием. Дайте солдату хорошо отдохнуть, и вот увидите, он горы свернет. Уж вы мне поверьте, батюшке-офицеру!

Стоп-кадр. Когда фотографировал всю нашу духовную рать, делал последний кадр, — и двадцать пять священников застыли в ожидании «птички», вдруг почему-то представилось… Парад Победы на Красной площади, скажем, лет через пять или десять всего. После рослых десантников и подтянутых гвардейцев, после артиллеристов и саперов, танкистов и связистов пройдут не в ногу неброским смиренным строем они — русские армейские батюшки в пыльных рясах. Мудрые и простые, величественные и кроткие… Необоримый молитвенный щит нашей Родины!

Антон Жоголев.

Фото автора.