Молитвенник за Симбирск

23 марта на 71-м году жизни отошел ко Господу Митрополит Симбирский и Новоспасский Прокл (в миру Николай Васильевич Хазов) .

Владыка Прокл родился 10 октября 1943 года в Ленинграде в семье служащего. Бабушка, Мария Георгиевна, воспитала будущего Владыку в вере. Она была духовной дочерью ныне прославленного во святых старца Серафима Вырицкого. И это воспитание оказало решающее влияние на всю последующую жизнь Митрополита Прокла.

Окончив техникум, в 1964-1967 годах Николай Хазов служил в армии. В 1970 году он поступает сразу во второй класс Ленинградской Духовной семинарии. Во время учебы в семинарии служил иподиаконом у Митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) .

5 января 1973 года пострижен в монашество с именем Прокл. Рукоположен во иеромонаха 13 марта того же года, назначен настоятелем Покровского храма в селе Козья Гора Ленинградской области. С 1975 года — клирик Смоленского храма Ленинграда, что находится рядом с могилой Блаженной Ксении Петербургской.

В 1977 году окончил Ленинградскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия.
К Пасхе 1978 года возведен в сан игумена.

Решением Священного Синода в 1987 году назначен Епископом Тихвинским, викарием Ленинградской епархии. Хиротонисан во Епископа 18 октября в Троицком соборе Александро-
Невской Лавры. Богослужение возглавил Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, будущий Патриарх Московский и всея Руси.

С 13 сентября 1989 года Епископ Прокл на Ульяновской и Мелекесской кафедре.

25 февраля 1998 года возведен в сан Архиепископа. С 17 июля 2001 года — Архиепископ Симбирский и Мелекесский. В 2012 году ему присвоен титул Симбирский и Новоспасский, он назначен главой новообразованной Симбирской митрополии. 1 августа 2012 года возведен в сан Митрополита.

Владыка Прокл был награжден орденом святого равноапостольного князя Владимира III степени, орденом Преподобного Сергия Радонежского II степени, орденом Преподобного Серафима Саровского II степени, орденом святого благоверного князя Даниила Московского II степени, а также государственными наградами: орденом Дружбы и «Знаком Почета».

26 марта при большом стечении народа Митрополит Истринский Арсений совершил отпевание почившего Митрополита Прокла в Вознесенско-Германовском соборе Симбирска. Митрополит Прокл похоронен в склепе под алтарем Спасо-Вознесенского собора Симбирска.

.

В первый день Крестопоклонной недели, 23 марта 2014 года, скончался Митрополит Симбирский и Новоспасский Прокл. За четверть века своего Архиерейского служения в Симбирске Владыка сделал очень много добрых дел. Много лет я был прихожанином симбирского храма Вознесения Господня, и не мне перечислять все дела Владыки Прокла. На то найдутся другие люди, которые знают больше и лучше меня о его неутомимых Архиерейских трудах. Я же хочу просто положить на его могилу свой скромный цветок из личных воспоминаний.

Под молитвенный покров Владыки Прокла — тогда еще Епископа — я попал в 1992 году, когда приехал в Симбирск. Сначала увидел его на службе — Владыка служил по воскресеньям в старом деревянном храме во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», который замещал собор Симбирска, разрушенный в годы советского лихолетья. Я первый раз был на службе, которую вел Архиерей. Впервые увидел таинственные знаки архиерейской власти, трикирий и дикирий, которыми Владыка Прокл благословлял народ: «Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и утверди и, егоже насади десница Твоя». Между тем Епископ удивлял своей простотой. В нем не было ничего отчуждающе недоступного, никакого особенного «величия». Однажды на проповеди он рассказывал о своей семинарской юности:

— У нас в городе была старица, которая хорошо знала всех нас, семинаристов. И вот она сказала про меня: «Вот он будет архиереем, хотя он мал ростом и прост».

Рассказывал о своих духовных наставниках и говорил, что всегда за них молится. С одним из его наставников мне довелось познакомиться самому. Это был знаменитый священник Василий Швец. С отцом Василием я познакомился 11 декабря 1998 года в Свято-Михайловском монастыре Симбирска, за трапезой у Владыки Прокла. Когда меня ему представили, отец Василий сказал: «А, Владимир, не курит, не пьет». Тем самым он сразу выказал свою прозорливость, так как я действительно не пью и не курю. Старец много рассказывал после трапезы о себе. Отец Василий разговаривал со мной две ночи. В этих беседах он и признался, что давно знает Владыку Прокла и является его духовником с десятилетнего возраста — тогда еще мальчика Николая. Как тут не вспомнить, что бабушка мальчика, передавшая ему свои религиозные убеждения, была духовной дочерью преподобного Серафима Вырицкого…

Однажды Владыка совершал Таинство соборования в женском Свято-Михайловском монастыре в Комаровке, под Симбирском. Мы соборовались всей семьей — с женой Татьяной и дочкой Дашей. Это было в дни Великого поста. Владыка был так добр, что обратно в город мы ехали в его машине и по дороге разговаривали с ним о церковных делах Симбирска-Ульяновска. Это было в середине 1990-х годов, но еще не старый Владыка был весь седой. Показывая на свою голову, Епископ сказал: «А знаете, отчего я седой? От Ульяновска. Я здесь сразу поседел: очень здесь много ленинцев, в том числе и во власти. Ох, как с ними тяжело… » Надо признать, что тяжело было Владыке с местной властью до последнего дня его жизни.

Мы с женой в то время работали в Ульяновском техническом университете, где организовали кафедру издательского дела и редактирования. В Ульяновске началось не очень-то сильное, но все-таки движение в сторону Церкви. Некоторые представители гуманитарной науки тоже постепенно перестраивались на новый лад, так что когда я предложил ректору университета профессору Владимиру Васильевичу Ефимову провести всероссийскую конференцию под названием «Литература и культура в контексте Христианства», он не слишком возражал, хотя и взял время на размышление. В университете эту идею многие приняли в штыки. Но для ректора особенно сильным аргументом прозвучали мои слова о том, что на конференции сможет присутствовать Владыка Прокл.

Конференция состоялась в октябре 1996 года, и Владыка действительно приехал на нее, так что в президиуме мы так и сидели втроем: Епископ Прокл, ректор и я. Владыка предварил конференцию своим мудрым пастырским словом, говорил о том, что объединяет Церковь и культуру. Конференции такого рода в то время были еще редки. Во всяком случае, в Поволжье научная конференция с религиозной составляющей проводилась впервые. Помню, что в зале сидели представители не только местной прессы и телевидения, но и журналисты из других областей. Приехала и корреспондент газеты «Благовест» из Самары, которая затем опубликовала свою статью в «Благовесте». Попутно скажу, забегая несколько вперед, что в июне 1999 года мы провели в университете вторую такую же конференцию. И снова на ней присутствовал и выступал Владыка Прокл.

На эти конференции съехались люди из разных уголков России, и впечатление от общения с Владыкой у приезжей и местной интеллигенции было столь сильным, что вскоре мне без особенных трудов удалось уговорить ректора университета устраивать регулярные встречи Владыки со студентами и преподавателями. На этих встречах Владыке всегда задавали много вопросов самого различного плана: о том, что такое Христианство и кто может считать себя настоящим христианином, как можно верить в чудеса — и прочая, и прочая. Владыка терпеливо обращался в полный зал (знаменитая университетская «тарелка») с разъяснениями даже самых простых вопросов. Самый большой результат этих встреч был тот, что многие люди после такой встречи с Владыкой принимали Святое Крещение и начинали жить в Церкви.

То было волнующее время духовного обновления всей русской жизни, и Владыка Прокл пользовался любой возможностью нести слово Божие к людям, истомившимся без духовной пищи. Собственно, свидетельство о Христе и является главной задачей архипастыря, последователя Святых Апостолов.

Были, конечно, и такие, кто пытался не допустить бесед Владыки с ребятами. Нельзя не сказать об одной трагической истории, случившейся с заведующим кафедрой философии. Это был видный в своих кругах специалист, но он был поражен слепотой. Слепота пришла в семь лет из-за детской шалости, неосторожности. Отличался этот философ своим крайним атеизмом. Приходя на беседы с Владыкой, он задавал ему с места язвительные вопросы. Но случилось неожиданное. Буквально на следующий день после собрания в «тарелке», где этот преподаватель опять задавал свои язвительные вопросы, он внезапно умер, утонул в своей ванной!

Владыка был прост и не заносчив, совершенно не амбициозен, но всегда вел себя достойно, с выдержкой, с благожелательностью, даже радушно, с готовностью добродушно пошутить. Любимой его поговоркой, которую он не уставал повторять и в своих проповедях после Божественной литургии, и в частных разговорах, были слова из Евангелия от Луки: «Невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18, 27) . Когда мы переехали из Симбирска в Москву, Владыка мог, находясь в храме Святителя Николая в Заяицком, в Замоскворечье, который неофициально считался подворьем Симбирской епархии в столице, позвонить к нам домой. Расспросит о делах, о здоровье, узнает, как складывается наша жизнь в Москве, а в конце разговора еще пригласит на подворье для встречи. Эту его простоту отмечали многие люди, знавшие его. Так и слышу его голос:

— Владимир Иванович, как ваши дела?

— Да слава Богу, Владыка, все хорошо.

— У вас всегда все хорошо.

Два года назад летом мы отдыхали под Белгородом, и на мобильный телефон позвонил ульяновский профессор, мой бывший аспирант и докторант. Передал привет от Владыки Прокла:

— Владыка спрашивает, как ваши дела, как здоровье?

— Да все хорошо, а вот здоровье немного подкачало, приболел.

Через неделю снова звонок:

— Владимир Иванович! Владыка велел передать вам народный рецепт от вашей болезни.

И профессор, он же иподиакон в одном из ульяновских храмов, продиктовал этот самый рецепт.

Владыка вообще не раз буквально спасал меня от разных неприятностей. Например, однажды, когда я покупал свою первую в жизни машину, то совершил непростительную ошибку. Машина была подержанная, я это знал, и цена ее была небольшая. Но я не смог догадаться, что она много лет использовалась как такси и была до крайности разбитая, о чем уже после заключения сделки я случайно узнал от своего соседа. К счастью, я был настолько простодушен, что продавец, желая скорее сбыть с рук свой неприятный товар, настолько был уверен в успешном завершении сделки, что не стал в субботу вечером требовать с меня денег: он видел, с кем имеет дело.

— В понедельник, как сбербанк откроют, снимешь деньги и отдашь. А договор сейчас в ГАИ подпишем.

И подписали. Когда я узнал секрет машины, бросился к Владыке, потому что больше мне никто бы не смог помочь. А Владыка, я почему-то был в этом уверен, может всё. После Литургии в храме Неопалимой Купины я позвал Владыку из алтаря:

— Владыко, так и так.

Он несильно стукнул меня по лбу рукой:

— Ну, Владимир Иванович, надо же думать.

— Что делать-то мне, Владыко?

— Я тебя благословляю разорвать сделку!

— Да это невозможно! Это такой тертый калач, да и договор-то уже подписан.

— Невозможное человекам возможно Богу.
Я тебя благословляю. Ты понимаешь?

— Понимаю, Владыко!

И с легким сердцем, как будто дело уже сделано, я отправился в «логово» врага, то есть постучал к нему в дверь. Как и ожидалось, напор был ужасный, причем кричали сразу двое: он и его жена.
Я стоял, полузакрыв глаза, у порога и, слушая неутихающий шум и риторические вопросы, на которые я не отвечал, молился: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». И еще я сохранял принесенное из храма какое-то убийственное для моих противников спокойствие и думал: «А Владыка благословил». И так в течение двух часов! Наконец я заметил, что шум стал как-то утихать, становился все тише и тише, пока мне резко не бросили в лицо:

— Пошлину за передачу машины будешь платить ты.

— Конечно, ты уж прости меня, но так Владыка благословил.

Еще был случай с выборами в Академию наук Татарстана.

— Владыко, мне предлагают подать заявление на звание член-корреспондента Академии наук Татарстана.

— Что тебя смущает?

— Ну, Татарстана же. Все-таки это меньше, чем Российская Академия наук.

— Ну и что? Деньги платить будут?

— Говорят, что будут. Если пройду, конечно. На это место конкурс четыре человека.

— Я тебя благословляю. Ты будешь академиком.

Я ехал в Казань в служебном автобусе — вместе со своими конкурентами, людьми в хороших чинах. У каждого из них были какие-то команды поддержки. Я ехал и думал: «Ну куда мне с их командами тягаться?» И все-таки потом, уже имея опыт с возвращенным хозяину автомобилем, успокаивал себя: «Но Владыка-то благословил». На этом затяжном конкурсном собрании татарские академики проголосовали именно за мою кандидатуру. И по молитвам Владыки я стал академиком. Дело не в звании. Никаких дивидендов я с этого звания сейчас не имею, но то, что я получил этот подарок из рук Владыки, не забуду никогда, и всегда буду ощущать его отеческую заботу как что-то мне очень дорогое.

Владыка Прокл благословил все мои книги о святых и Церкви. А главное — Владыка благословил меня на четки и на ношение подрясника в алтаре. Эти его благословения согревают мою душу в самые трудные минуты жизни. К Владыке я мысленно много раз обращался при его жизни, буду обращаться и теперь, когда его уже нет рядом с нами.

Конечно, всего не упомнишь, да и не нужно говорить обо всем. Что-то нужно оставить и для себя. В конце могу сказать лишь одно: когда я услышал весть о его кончине, я ощутил в первый момент большую пустоту вокруг себя. Чувство, сходное с тем, которое я испытал после смерти отца. Вот уже тринадцать с лишком лет я живу не в Симбирске. Но все эти годы, вставая утром на молитву, поминал Владыку «о здравии» и ощущал его как своего Владыку, независимо от места жительства. Владыка не только мне был отцом, но и многим другим, кто был под его молитвенным покровом. Это был Ангел Хранитель всего Симбирска. Говорят, что он последние дни перед кончиной был со всеми не просто добр, а даже ласков. «В чем застану, в том и сужу», — так говорит церковное предание. Владыка Прокл отдал Симбирску четверть века напряженного духовного труда. Помяни, Господи, новопреставленного нашего Владыку Прокла во Царствии Своем! Помолимся, братья и сестры, о упокоении его доброй души!

Владимир Мельник
доктор филологических наук, профессор Государственной академии