‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

На Кораблях…

Из цикла «Капельки вечности».

Из цикла «Капельки вечности».

Как и большинство россиян, я никогда не был в Сирии.

И вряд ли побываю.

Но сейчас, как и большинство россиян, я то и дело думаю об этой стране.

С болью и надеждой.

… До моего пятого курса все иногородние жили в спартанских условиях в студенческом городке на Новоизмайловском проспекте Ленинграда. А тут вдруг нас, студентов-журналистов, переселили в шикарные по тем временам только что отстроенные корпуса университетского общежития на улице Кораблестроителей. Новое общежитие находилось на окоеме Васильевского острова, возле самого моря. Наверное поэтому тоже, а не только из-за названия улицы, мы называли свой новый дом весьма поэтично — «на Кораблях». Да и мы жили, собственно, как на корабле — все-таки это было временное жилище. К тому же, не обустроенное. Меня поселили на самом верху — на 18-м этаже. А лифт заработал только после Нового, 1987-го года. До этого мы почти полгода каждый день взбирались на этакую верхотуру — с остановками, как альпинисты. Укрепляли дыхалку перед началом взрослой жизни, для будущих восхождений.

Зато какой вид был с нашего небоскреба! Весь великий город лежал как на ладони. Выделялся большим темным квадратом Исакий, пронзал небо шпиль Петропавловского собора… Гостиница Прибалтийская казалась маленькой, если глядеть на нее с нашей крыши. И оттуда, с крыши, так мне хотелось, как бальзаковский Растиньяк («Отец Горио») бросить вызов этому городу, крикнуть ему: «Эй, смотри!… Кто теперь победит — я или ты?». Но столько пареньков из провинции и до меня и после кричали в душе нечто подобное этому городу-призраку. А он даже не удостоил никого из нас ответа…

И я знал, что мне уже очень скоро придется из этого города уезжать. Навсегда.

Меня поселили в блок, состоявший из двух — и трехместной комнат, в «трешку». Скромный студенческий быт целый учебный год со мной предстояло делить двум студентам — четверокурснику Вадиму со Ставрополя и первокурснику Набилу Омрану из Сирии. Такая вот выпала мне компания. Соседей, как и родственников, не выбирают.

Вадим был младше меня курсом, но старше годами. За его плечами армия, Забайкальский военный округ (известный в ту пору «неуставными отношениями»). В то время Вадим вынашивал идею «русской гегемонии» по всему миру. А в свободное время просто ложился на кровать и с упоением, прищурив от наслаждения глаза, вслух произносил, почти выкрикивал названия древних русских городов. Звучало это примерно так: «Др-р-о-го-быч… — раздавалось восторженно, нарастяжку, из Вадикиного угла. — Ряжск, Севск, Рыльск… Нет, ты послушай, Антон! Какая силища! Рыльск… Брянск… Ко-р-р-яж-ма… ». Этими заклинаниями он словно бы исцелялся. Мощью нашей географии и истории. А они кого хочешь и от чего хочешь исцелят… Однажды приехал он в Москву, и сразу двинулся на Красную площадь. Огляделся по сторонам, не поймал на себе ничьего любопытного взора, подошел и тихонько поцеловал кремлевскую стену. Как святыню! Приложился к величию России.

Этот Вадикин ура-патриотический закидон вовсе не мешал ему быть общепризнанным факультетским ухажером.И иногда по вечерам бывать не совсем трезвым.

Мы с ним ладили. Время от времени я ему подкидывал экзотические названия городов.

— Ты Сызрань забыл. А еще вот…

Перейдем к Набилу…

Странно, с этим симпатичным парнем, высоким, худым, чуть сутулым, не таким уж и смуглым, по-видимому, мусульманином, у меня связано немного воспоминаний. Хотя ведь целый год почти делил с ним крышу над головой. Но знаю, он был хорошим парнем. Приятным, скромным. И в то же время с характером.

Однажды мы с ним повздорили из-за какого-то пустяка. Из-за взятой, что ли, им у меня без спросу вещи. Но он мне на это строго ответил, что и я не раз его вещи вот так же без спроса брал. Что было, наверное, правдой. Я понял тогда, что его, как первокурсника, «не по уставу» не погоняешь. Не тот характеру нашего Набила.

1987 год, Ленинград. Набил Омран «на Кораблях».
Был он общителен и открыт. К нему приходило много студентов -и его земляков, и наших. Иногда он рассказывал про свою страну. Но я слушал вполуха. Было мне тогда не до Сирии. Мне было ни до чего в то тяжелое для меня время. Жил я совсем в других меридианах. Несчастливая любовь отнимала силы, сжигала меня изнутри (мне был 21 год, простительно все же). А по ночам, когда Набил и Вадик наконец засыпали, я садился в нашем коридорчике на какой-то ящик и пытался карябать повесть с громким названием «По мосту не в ногу».До Сирии ли мне было тогда?!

Но все же ведь не мог сосед Омран совсем не просочиться в мой внутренний мир? И вот недавно, в связи с войной в Сирии, я стал искать в своем дневнике упоминания о соседе-сирийце. Скудненько, но кое-что все-таки отыскалось. Едва обозначились следы его присутствия в моей жизни.

«13 марта. Говорил с Набилом о политике. О том, что война на Ближнем Востоке неизбежна. И именно оттуда начнется всеобщая мировая война.Есть в этом что-то фатальное. Все кончится там, откуда началось. Израиль в этом сыграет свою роль (кто захочет — шучу!-может считать это за пророчество — А.Ж.).

14 марта. … Теперь о Набиле. Человек он с задатками. Хороший парень. Еще молодой совсем. Но все его задатки — они тут завянут. Его уже засосало, быстро, на наших глазах. Друзья, субботние выпивки, дискотеки, — из этого круга ему не вылезти. Друзья обложили его со всех сторон, и ему уже никуда от них не деться. С ним может произойти то же, что происходит с большинством иностранных студентов в Союзе. И он уедет, ничего не увидев и ничего не поняв.Чтобы уехать отсюда просветленным, нужно не сидеть у себя дома за бутылкой с друзьями-арабами, и даже не сидеть в Питере, а ездить и ездить по России».

«До чего же русские деликатный народ! Вадик ходит на цыпочках по утрам, чтобы не будить Набила. Терпит его ежедневных гостей, которые ходят к нему столоваться. А между тем — послушаешь его, так он говорит, как «жестокий тиран, желающий покорить все народы». А на самом деле добрый и мягкий человек. Иностранцы умеют жить, не обращая внимания на других. А мы так не умеем. Но, может статься, только так и можно «покорить все народы» — когда ходишь на цыпочках, когда твой сосед-иностранец еще спит?».

Больше я, сколько ни шарил, так ничего и не нашел о Набиле. Но и этого достаточно, чтобы убедиться: это все не выдумка, был у меня сосед из Сирии, был! И страна эта не совсем чужая для меня.

… Пишу эти строки в то время, когда Барак Обама уже заявил, что принял решение «наказать» Сирию авиаударом за якобы примененное ей химическое оружие. Но еще не определил точно, когда именно отдаст этот свой чудовищный приказ о бомбардировках. Понятное дело, ему нужно «сохранить лицо» перед своими партнерами на Ближнем Востоке. И показать всему миру, что это США, а никакой не ООН, будет определять, кто прав и кто виноват в кровавом сирийском конфликте.Как часто в политике «сохранение лица» приводит к его потере! К крови и слезам невинных людей…

И мне почему-то представилось, как перед гаагским каким-нибудь наспех сколоченным «победителями» трибуналом предстанет плененная жена сирийского лидера Башара Асада Асма, — прекрасная женщина редкой, ангельской красоты.

— Вы ведь знали о готовящемся вашим мужем Башаром Асадом использовании химического оружия против повстанцев? — изуверски радуясь своей силе, спросит ее какая-нибудь общеевропейская уродливая «карла да с понтом». Хотя все обвинения против сирийского президента явно шиты белыми нитками.

— Вы поддерживали мужа в его решении использовать это оружие? — переспросит она же, явно рисуясь перед журналистами.

И что отвечать на это Асме, не раз называвшейся мировыми СМИ самой красивой в мире супругой политического лидера?

Протоиерей Олег Тэор и Асма аль-Асад.
«Я получила хорошее образование на Западе, но вместе с образованием не восприняла их культуру, я не стала европейкой в привычном понимании этого слова. Бог повелел мне родиться в сирийской семье и поэтому я чту те традиции и тот образ жизни, который восприняла от своих предков. Для меня именно это имеет первостепенную важность», — недавно сказала Асма делегации русских женщин, приехавших в Сирию вместе со священником. В котором я не без удовольствия узнал хорошо знакомого мне — и читателям! — псковского протоиерея Олега Тэора, духовника псковских десантников.

И вот теперь я переживаю не просто о Сирии. Но и о Набиле Омране. А еще — об этой прекрасной женщине, Асме аль-Асад, которая словно воплотила в себе красоту и грацию своей древней земли.

Несколько месяцев назад террористы взорвали здания возле резиденции сирийского президента. По Дамаску поползли слухи, что семья Асада погибла под развалинами. Тогда мужественная Асма взяла за руку своего сына и… повела его в школу, как ни в чем не бывало! «Мама, разве ты не любишь меня, если хочешь вывести меня на улицу, где террористы нас могут убить», — спросил ее сын. «Я делаю это именно потому, что тебя люблю, — совершенно по-русски ответила ему мать (вовсе не язык я имею в виду). — Просто мой сын не должен быть трусом. Нам нужно показать всем, и своим, и врагам, что мы не испугались, что мы живы. Мой сын идет в школу, как это делал вчера. И еще, он должен знать, мой сын, что жизнь и смерть не в наших руках, а в руках Бога. Бог знает все. Он в том числе знает и то, когда нам нужно умереть. Ничего не бойся! Бог с нами. Так что пойдем, сынок… ». Взяла его за руку и повела в школу по разрушенным взрывами улицам Дамаска.

Не думаю, что этот пример остановит Обаму.

Но надеюсь, что Бог защитит этих людей.

А что же сейчас Набил? На какой стороне воюет мой студенческий товарищ? Какой идее служит его перо? Ведь он, должно быть, стал за эти десятилетия известным в своей стране журналистом…

Директор департамента Министерства информации Сирии Набил Омран на конференции в Астане, Казахстан.
Набираю в поисковике интернета подзабытое мной нерусское имя. И вот уже смотрит на меня сквозь ушедшие годы знакомыми, с грустинкой, умными глазами немолодой благородный мужчина в европейском костюме. В котором уже с трудом угадывается тот немного сутулый и обаятельный студент с Кораблей. Читаю под снимком: «Набиль Омран — директор Министерства информации Республики Сирия». Вот это да!? Мой друг — в самом эпицентре информационных сражений. Ведь в современной войне информация может оказаться разрушительнее самых мощных снарядов.

Вот директор Министерства информации Сирии Набиль Омран дает пресс-конференцию в Казахстане, в Астане, где рассказывает о позиции высшего руководства своей страны:

«Кризис продолжается третий год, но будьте уверены, что сохранилась сплоченность народа, армии и руководства страны. Многие страны рассматривают несколько вариантов выхода из кризиса, но для Сирии есть лишь один выход — это победа.В противном случае, это означает разрушение страны. Очень хорошим примером для Сирии является Сомали. Главная цель реализуемого сегодня плана — раздробление Сирии на несколько частей путем гражданской войны, как это было в Восточной Европе в 90-х годах. В Сирии проводится целая кампания: информационная, дипломатическая, политическая, военная и так далее. Почти весь мир воюет против Сирии. Во Второй мировой войне воевали 24 страны мира, а сегодня против Сирии воюют более 70-ти стран мира. Это страшно. Это настоящая война». По его словам, все равно у правительства есть большая надежда, уверенность в собственной армии, в стойкости народа страны, «который прекрасно понимает ситуацию».

Но, может, это совсем не тот Набил, и это просто какое-то совпадение? Мало ли совпадений знает наш мир без границ? Вот если бы убедиться, что он знает русский язык, учился в России… Листаю дальше, со все усиливающимся волнением. И вот сомнений не остается, это тот самый Набил!

О нем недавно писала наша «Комсомольская правда»:

«По приезде в столицу мы заглянули в министерство информации — «министерство правды», так его, шутя, называют заезжие журналисты. Заслышав хорошо знакомую ему русскую речь, нас останавливает один из главных руководителей — Набиль Омран:
— Русские? Добро пожаловать! Я жду вас, заходите, попьем кофе.
Хорошо помня четырехсуточное ожидание аккредитации в Тегеране, мы пообещали, но не твердо. Но в отличие от Ирана на все формальности нам потребовалось не более десяти минут. В кабинете Набиля нас ждала толпа русскоязычных сотрудников — все учились в России, а кто-то вообще женат на русской барышне. Люди с такой готовностью записывали наши телефоны и давали свои, предлагали любую помощь, что подумалось: не зря все-таки СССР сеял здесь семена дружбы. И что бы ни говорили наши недоброжелатели, засеянное — взошло. И мы в данный момент этот урожай пожинаем. Разговор получился достаточно откровенный. Мы много раз поминали Ливию, поведение Каддафи. Сирия, похоже, сделала серьезные выводы из произошедшего.
— В воскресенье у нас важнейшее политическое событие последних десятилетий.Решено изменить конституцию. Правящая партия отказывается от своего лидерства.Государство решило проявить гибкость, — тщательно подбирает русские слова господин Набиль.
— Вряд ли Запад это устроит.
— Это нужно нашему народу. Простому народу. Все удачные революции делались интеллигенцией. У нас же в безпорядках участвуют самые низы общества. Люди образованные прекрасно понимают, кто организовывал все эти события и кому они выгодны.
Нам честно рассказывают, что в Сирии неспокойно. В Хомсе идут бои. На днях там отловили талибов, которые были уверены, что находятся в Палестине, воюют с евреями. В Иордании, на границе, собираются повстанцы из Ливии. Это сухой хворост для ближневосточного пожара, его можно подвозить в любую горячую точку».

Сомнений не осталось, это мой студенческий друг Набил Омран.

Не знаю, как складывались для Набила эти годы. Женился ли он на русской студентке за те остававшиеся ему четыре года в Союзе? Доучился ли на нашем факультете журналистики (думаю, доучился) ? С кем делил потом комнату на Кораблях? Я как уехал, больше не видел его ни разу. А ведь он поначалу передавал мне приветы оттуда, с далеких уплывших уже от меня Кораблей

По мосту жизни, ведущему в Вечность, все последующие годы прошли мы с тобой не в ногу, Набил. И вряд ли уже пересекутся наши земные пути. Но так ли это важно теперь? Теперь — когда твоя Сирия под обстрелом. Когда на Россию с надеждой взирает твоя страна… И когда тебе, директору Министерства информации Сирии, приходится противостоять могущественной мировой пропагандистской машине. Легко умеющей выдавать черное за белое и наоборот. Но ведь не зря же тебя учили в Питере защищать правду…

У меня карьера за эти годы складывалась не столь стремительно и блестяще, как у тебя. Министром не стал. И вовсе никаких административных высот не достиг. Строил свою жизнь на равнине, так уж вот получилось.Шел не в ногу, наверное, в этом все дело. Но сейчас, в этой сирийской бойне душой я с тобой, Набил. На одной стороне с теми, кто защищает целостность и свободу этой прекрасной страны. Страны, где среди 21 миллиона сирийцев живет более двух миллионов моих единоверцев — Христиан.Можешь рассчитывать на мое перо, на мою газету. На мое сердце, Набил, можешь рассчитывать в этой войне.

Держись, не сдавай своего президента. Не сдавай свой народ на растерзание международным информационным киллерам и американским джи-аям.

Сирия — часть Святой Земли! На пути в Дамаск ослеп — но духовно прозрел Апостол Павел. Может, и ты духовно прозреешь под вражеским огнем и обратишься с молитвой к Тому, Кто явился тогда Савлу — к Христу Спасителю.

Сделай все, что можешь, чтобы жену твоего президента, красавицу Асму аль-Асад не допрашивали на ихнем трибунале безликие международные клерки в какой-нибудь серой Гааге. Ее муж вряд ли сдастся живым, будет сражаться до последнего.

Делай, что должен, и будь что будет, Набил!

Это я говорю тебе как старший товарищ по питерскому факультету журналистики, сосед по комнате на Кораблях.

Как твой коллега-журналист. Как русский.

Как Христианин.

Держись, Набил! И даже под бомбежками помни: ничто в духовном мире не бывает напрасным. Тем более не бывает напрасной смерть.

С тобой сейчас не только Дамаск. С вами — Дрогобыч, Рыльск, Ряжск и Севск. Самара и Сызрань. С тобой Коряжма! С тобой рядом, как тогда на Кораблях, Антон и Вадим. Мы все с тобой, директор Министерства Правды, мой студенческий товарищ Набил Омран!

Антон Жоголев.

1 сентября 2013 г.

1172
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
2
2
3 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru