«Шестоднев» Святителя Василия Великого о закономерностях природы

Для человека совсем не знакомого или только поверхностно знакомого с буквой и, главное, духом творений Святых Отцев Святой Соборной и Апостольской Церкви может показаться странным и даже неуместным сопоставление их работ с данными естественных наук. Скептик может воскликнуть, что, мол, какая тут связь между Божиим и кесаревым и вообще наука все время развивается и с тех пор далеко ушла вперед, мы теперь все понимаем лучше и точнее. К несчастью, такое представление очень прочно укрепилось в общественном сознании, в том числе и в сознании части Православных верующих. Будто вероучение — это одно, а мiрские естественнонаучные знания, получаемые в школе и университете, — это совсем другое. Как только какая-то концепция или теория, например о биологической эволюции, древности вселенной, позитивном развитии человеческой цивилизации и т.п., получает ярлык научной или научно доказанной, то даже при ея очевидном противоречии понятиям и догмам Православной веры, при прямом вопросе о причинах такого несогласия и у верующего человека часто возникает некое чувство смущения и неловкости. Он или мямлит что-то о разных целях науки и веры, или даже, как один из наших известных миссионеров, во всеуслышание заявляет, что, мол, эволюция — это факт, от которого никуда не денешься, при этом подменяя и профанируя Писание безсмысленной аллегорией.
Это может звучать странно, но само существование противоречия между верой и чисто секулярными естественнонаучными знаниями имеет причиной не что иное, как апостасийные тенденции в роде человеческом. И в Византийской Империи Ромеев вплоть до ея окончательного падения в 1453 году, и в ея преемнице — Россiйской Империи до начала реформ Петра Великого, жизнь — и личная, и общественная, и государственная — не делилась на светскую и церковную составляющие. По словам священномученика Илариона (Троицкого): «...Народ от верху до низу был одинаково Православным и церковным. Это было — одно церковное общество, церковное тело».
Из таких памятников древней русской письменности, как, например, «Домострой», хорошо видно, что под нормальным мiросознанием каждого человека и народа в целом тогда подразумевалось сознание сугубо церковное. Всякая деятельность духа, разума и тела должна была быть единственно нацеленной на служение во славу Божию, естественным следствием этого становилось и духовное, и интеллектуальное, и даже здоровое материальное обогащение.
Западный научный мiр, развившийся именно в околоцерковных кругах европейского общества, уверовал в существование особых — философского и естественнонаучного — путей познания истины, тем самым возвратившись к язычеству, хотя и не признавая этого открыто. Однако, поискав падшим, страстным умом Господа в природе и реально не найдя Его, сначала пришел к мысли о непознаваемости Бога в приципе (агностицизм) и Его непричастности к существующему мiру (деизм), а затем уже и к мысли о том, что Его нет вообще (атеизм). «Логическим» следствием последнего вывода стало умозаключение, опять же удобно позаимствованное из язычества, что и мы, и весь мiр вокруг нас обрели свое бытие как бы случайно.
«Они не умели сказать: в начале сотвори Бог небо и землю. Потому вселившееся в них безбожие внушило им ложную мысль, будто бы все пребывает без управления и устройства и приводится в движение как бы случаем» (Святитель Василий Великий).
Так, когда внутренний человек Запада умер, будучи оторванным от своих Христианских корней, то внешний его человек пустился в гибельное плавание по пространному и бурному морю измышлений потемненного ума.  После славы исповедания и стояния за Православие, каким был Рим на IV Вселенском Соборе, после подвигов отречения от міра и обращения ко Христу народов преподобными и Святителями Галлии и Британии постепенно Запад, по словам преподобного Иустина Поповича («Философские пропасти»), превратился в фабрику идолов, первым из которых стала наука.  Священномученик Иларион именно об этой метаморфозе в своих «Письмах о Западе» писал: «Когда человек верит во Христа, то вместе с ним и наука поклоняется Христу. Когда он верит в антихриста, то и на науку он одевает антихристово ярмо».
Церковная же сторона жизни на Западе как более ненужная и изжившая себя почти совсем отмерла или начала превращаться в некий спектакль. Конечно, со временем подобная беда отчасти коснулась и нас. Так, в канун великих потрясений начала XX века святой праведный Иоанн Кронштадтский горестно взывал: «Увы! мы едва не всякую науку изучили, а науки удаляться греха вовсе не учили и оказываемся часто совершенными невеждами в этой нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые, истинно ученые были святые, истинные ученики истинного Учителя — Христа, а мы все, так называемые ученые, — невежды, и чем ученейшие, тем горшие невежды, потому что не знаем и не делаем единого на потребу, а работаем самолюбию, славолюбию, сластолюбию и корысти» («Моя жизнь во Христе»).
Однако Святители, преподобные и праведники Церкви Божией никогда не призывали к невежеству и безграмотности. Как раз напротив! Но признавая факт полезности знаний о мiре, они настойчиво повторяли ту простую и любому Христианину понятную мысль, что вера должна являться мерилом всего, в том числе и знаний, так как «все, что не по вере, грех» (Рим. 14, 23). Более того, Святые Отцы оставили нам четкие принципы разумного подхода и к мiру природы как среде нашего обитания, и к познаниям о нем.  Следование им единственно может помочь человеку быть добрым возделывателем сада Божия, безбедно пройти искушения внешней ученостью (1 Кор. 8, 1) и действительно увидеть, что «всякое дыхание да хвалит Господа» (Пс. 150, 6). Одним, пожалуй, из самых блестящих образцов писаний, отображающих эти приципы, служит работа Святителя Василия Великого «Шестоднев».
В своем замечательном труде, состоящем из девяти глав-бесед, Святитель Василий (+ 379 г.) касается каждого дня творения в отдельности, в особенности уделяя внимание, если так можно выразиться, естественнонаучной стороне дел (изложение Христианского понимания природы человека, которым должен был закончиться «Шестоднев», было сделано братом Святителя Василия — Святителем Григорием Нисским, уже после успения первого). 
* * *

Тщательное и благоговейное прочтение «Шестоднева» Василия Великого приведут любого человека, более или менее знакомого с понятиями современной биологии, в удивление от того, насколько фактически верными и целостными были представления этого великого учителя Церкви о том, что мы сегодня называем биосферой. Он ясно понимал, что Земля наша представляет собой как бы некий целостный механизм, в котором нет ничего ни лишнего, ни избыточествующего, но который как имеющий начало «со временем по всей необходимости и окончится во времени» (Беседа 1). Так, Святитель писал: «И целый мiр, состоящий из разнородных частей, связал Он каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию; так что части, по положению своему весьма удаленные одна от другой, кажутся соединенными посредством симпатии» (Беседа 2). «Бог наш ничего не создал как избыточествующего сверх потребности, так и недостаточествующего в чем-либо нужном» (Беседа 8).
Для него было очевидным, что жизнь на нашей планете как экраном (твердью) защищена от космического излучения, которое Святитель называл эфиром, атмосферой (в его понимании — парами). Он также совершенно точно утверждал, что жизнь принципиально невозможна без воды. От Святителя Василия не было сокрыто ни то, что мiровой океан в сущности является единым водным телом, ни то, что огромное количество воды содержится под землей (по современным оценкам, 30 процентов питьевого запаса находится в грунтовых водах), ни то, что морская вода служит источником всей земной влаги (Беседа 4), хотя, казалось бы, реки текут в море, а не наоборот. Святитель Василий также прекрасно понимал, что постоянное испарение влаги с земной и водной поверхностей, выпадение осадков и течение рек являются составными частями единого кругооборота воды в природе (Беседа 4). Он вполне осознавал, что смена времен года находится в зависимости от положения солнца по отношению к Земле (Беседа 3) и что «... зима бывает, когда солнце замедляет в южных частях, и в наших местах производит длинное ночное помрачение, отчего охлаждается окружающий землю воздух, и все влажные испарения, собравшиеся около нас, делаются причиною дождей, стужи и обильного снега» (Беседа 6).
Святитель также отмечал, что многие метеорологические явления связаны с нагреванием суши, что солнечный свет поглощается атмосферой (густотой воздуха), что приливно-отливный цикл связан с фазой луны и что он в свою очередь влияет на морских животных (Беседа 6).
В своей пятой беседе, посвященной прозябениям земли, Святитель Василий показывает себя глубоким знатоком растительного мiра. Используя примеры известных ему деревьев и трав, он описывает принципы полового и вегетативного размножения, транспорта питательных веществ, онтогенетического развития, репродуктивной изоляции, биозащиты от вредителей и травоядных животных, патологии, биомеханики и искусственной селекции в целом так же, как и мы их понимаем сегодня, исключая, конечно, методологически недоступные ему детали. Для него не было никакого затруднения в том, чтобы видеть и растительный, и животный мiры сотворенными по слову Писания в свой день, сразу, уже во всей их полноте, совокупности и дивной гармонии. Держа свой ум в согласии со Священным Писанием, Святитель утверждает, что как в отдельной местности, так «и в целом творении каждая сотворенная вещь выполняет какой-нибудь свой особенный закон... и в существах ничего нет безпорядочного и неопределенного, а напротив того, все носит на себе следы Творческой премудрости и каждое показывает в себе, что оно снабжено нужным к охранению собственного благосостояния» (Беседа 9).
Сегодня биологическая наука вкладывает практически идентичные понятия в термины «биоценоз» или «экосистема». Единственным отличием является то, что возникновение взаимной слаженности и гармонии живых существ объясняется абсолютно безсмысленным термином «коэволюция», подразумевающим некий смутно-умозрительный, но биологически принципиально невозможный процесс.
Далее, в седьмой беседе, обращая свою мысль к гадам, то есть обитателям рек и морей, великий учитель Церкви довольно точно описывает как отдельные повадки некоторых известных ему родов кишечнополостных, моллюсков, ракообразных, рыб, земноводных и морских млекопитающих, так и общие черты их размножения и экологии. Святитель одновременно точно подмечает и биотопические, и биогеографические, и сезонные закономерности распределения водных животных. Так, говоря о рыбах, он восклицает: «Ни один землемер не отводил им жилищ, они не ограждены стенами, не отделены рубежами, но безспорно каждой породе уступлено полезное» (Беседа 7).
Переходя впоследствии к птицам, то есть к существам, способным к полету (Беседа 8), Святитель Василий начинает свою беседу с объяснения существования как бы разных степеней совершенства у тварей. Зная, что мiр создавался Богом поэтапно (то есть в течение шести дней), он вполне справедливо связывает эти различия в сложности строения животных со средой их обитания. Так, Святитель Василий вполне верно разделяет все одушевленное творение на живущее на суше, летающее и водное. Подобный постулат, то есть что сложность биоорганизации на разных ея уровнях соотносится со сложностью физической среды, сегодня является одним из основных в биогеографии и в науке, изучающей экологию поведения животных (behavioural ecology). Из текста «Шестоднева» можно заключить, что Святитель Василий Великий был хорошо осведомлен о биоразнообразии и повадках и собственно птиц в современном понимании этого слова, и летающих насекомых, которых Священное Писание также отождествляет с птицами (гадами птичьими — см. Левит 11, 13-23). Среди особенностей тварей пятого дня Святитель особенно отмечает чрезвычайно сложную и целесообразно устроенную социальную организацию пчел, ежегодные миграции аистов и других пернатых, гнездостроительное искусство ласточек, длительную заботу о потомстве врановых и разделение труда у многих стайных птиц. Он также делает удивительно точное наблюдение, что у насекомых нет легкого, но всем телом (точнее, через специальные поры) принимают они в себя воздух. Эти же самые наблюдения содержатся сегодня в любом университетском учебнике биологии, в котором, однако, вопреки здравому смыслу происхождение красоты, гармонии, удивительной сложности и совершенства живых тварей приписывается слепой случайности (!), а не Всеблагому и Премудрому Творцу и Богу всяческих.
В заключительной своей беседе (Беседа 9) о наземных животных (в основном млекопитающих) Святитель Василий особенно подмечает сильно выраженную заботу о потомстве у этого класса существ. Ум его, однако, простирается дальше этого, в общем-то, тривиального наблюдения. Так, Святитель утверждает, что «животные, удобно уловляемые, бывают многоплоднее... и напротив того, животные, пожирающие других, рождают детей по немногу».
Сегодня это разделение, известное ученым под названием к — и r-стратегий размножения, является одним из фундаментальных принципов науки о динамике естественных популяций. В этой же беседе Святитель Василий сделал еще одно крайне точное, даже в какой-то мере провидческое наблюдение. Отделяя человека от четвероногих (скотов) словами: «Твоя голова поднята к небу, очи твои взирают горе», — Святитель указал на прямохождение или, выражаясь научным языком, бипедализм. С чисто анатомической точки зрения, способность к прямохождению является наиболее четкой чертой, отличающей человека от других млекопитающих, включая и так называемых человекообразных обезьян. Эта способность отражается в уникальном строении вестибулярного аппарата и опорного аппарата коленей и ступней. Анализ именно этих частей скелета в костных останках таких кандидатов в пресловутые «промежуточные звенья» между человеком и обезьяной, как австралопитеки и Homo habilis, показал, что анатомически последние мало чем отличались от современных горилл и шимпанзе  — то есть «промежуточными формами» они являлись только в чьем-то воспаленном воображении.
Глядя на распространение зачастую бредовых, хотя и внешне увлекательных учений о мiроздании (эволюционизм — самый яркий пример) и на весь историческо-философский путь современной науки, трудно не согласиться с Апостолом Павлом: «Они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели» (Рим. 1, 21-22).
Очевидно, что Церковь Божия в лице своих учителей и Святителей всегда поступала прямо противоположно. То есть Она стремилась и стремится к познанию мiра «не по началам мiрской мудрости» (Беседа 6), а через познание Бога, через Его откровение, через Христианское жительствование.  Посему, сделав краткий обзор естественнонаучных познаний Святителя Христова, кратко обратимся к его «методологии». Простирая свою речь ко благочестивому слушателю, пастырь добрый полагает как бы шесть ключевых принципов к приобретению правильных познаний о физическом мiре. Используя большей частью собственные слова Василия Великого, выделим их следующим образом:
1. Приступим к изучению мiра с верой и, «поверив Моисею, что сотвори Бог небо и землю, прославим наилучшего Художника, премудро и искусно сотворившего мiр, и из красоты видимого уразумеем Превосходящего всех красотою; из величия сих чувственных и ограниченных тел сделаем наведение о Безконечном, превысшем всякого величия, и по множеству Своей силы превосходящем всякое разумение» (Беседа 1).
2. Пускай главным для нас будет не приобретение знания как такового, а то, чтобы сделанные выводы не шли вразрез ни с Писанием, ни с учением Церкви. Тогда, даже если «и не постигнем достоинства предметов, однако же если, при помощи Духа, не уклонимся от намерения Писания, то и сами, конечно, не будем признаны ни к чему негодными и, при содействии благодати, сделаем нечто к назиданию Церкви Божией» (Беседа 2).
3. Пускай мысль о том, что Господь как сотворил этот мiр, так и промышляет о нем, неотрывно будет присутствовать в нашем сознании. Тогда «согласимся ли, что земля висит сама на себе, или скажем, что она держится на воде, — в обоих случаях необходимо [будет] признавать, что все в совокупности содержится силою Творца. А потому и себе самим, и спрашивающим нас: на чем опирается этот огромный и несдержимый груз земли? — надобно отвечать: в руцé Его вси концы земли (Пс. 94, 4)» (Беседа 1).
4. Не будем также забывать, что как современные ученые, так и «эллинские мудрецы много рассуждали о природе, — и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым: потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее». И что «уподобляются глазам совы упражняющиеся в суетной мудрости! И у совы зрение ночью остро, но помрачается как скоро воссияет солнце; и у них весьма изощрено разумение для пустых умозрений, но омрачено к познанию истинного света» (Беседа 8).
5. Будем использовать познания о премудро сотворенной природе  и примеры, ею подаваемые, для своего же духовного блага, рассуждая, что «если неразумные твари догадливы и искусны в попечении о собственном своем спасении, и если рыба знает, что ей избрать и чего ей бегать, что скажем мы, отличенные разумом, наставленные законом, побужденные обетованиями, умудренные Духом, и при всем том распоряжающиеся своими делами неразумнее рыб? Ибо они умеют промышлять несколько о будущем, а мы, отринув надежду на будущее, губим жизнь в скотском сластолюбии» (Беседа 7).
6. Наконец, усвоим, что и в живой природе для души Христианской, подвизающейся «подвигом добрым» (2 Тим. 4, 7), «чистой от плотских страстей, не омраченной житейскими заботами, трудолюбивой, изыскательной, вникающей во все, из чего только можно занять понятие о Боге, достойное Бога» (Беседа 1), раскрывается великая тайна Его Воскресения (Беседа 8).
Хотя Святитель Василий не говорит этого прямым текстом, но из работы его очевидно, что Христианское отношение к познанию природы не может не вылиться совершенно естественным образом в бережливое, доброе, рачительное отношение к ней, так как и весь мiр, и малая тварь какая носит на себе печать любви, премудрости и благости Божией. На последних Международных Рождественских Чтениях (1–2 февраля 2007года, Москва), Святейший Патриарх Алексий отметил: «Многополярность мировоззрений ставит сегодня задачу приобщить учащихся к широкому кругу взглядов на принципиальные вопросы. К таковым традиционно относятся проблемы возникновения жизни, происхождение Вселенной, появление человека. И никого вреда не будет школьнику, если он будет знать библейскую теорию происхождения мира. Осознание человеком, что он является венцом творения Божия, — только возвышает его, а если кто хочет считать, что он произошел от обезьяны, пусть так считает, но не навязывает этого другим».
Развитие такого (то есть Христианского) подхода к природе и в нас, и особенно в наших детях сейчас, думается, важнее, чем когда бы то ни было в истории. Согласно недавнему аналитическому обзору глобального состояния биосферы «The Living Planet Report 2006», опубликованному Фондом Дикой Природы, на сегодня потребление естественных ресурсов и производство отходов на общемiровом уровне превосходит способность биосферы к самовосстанолению на 25 процентов. К 2050 году эта цифра может возрасти до 50 процентов. По сути это значит, что мы пожираем биоресурсы с такой скоростью, что человечеству скоро необходимо будет две планеты. Россiя пока является одной из всего лишь двух значительных по территории и народонаселению стран (вторая — Бразилия), в которых естественное воспроизводство биоресурсов превосходит их потребление.  Мы как народ пока еще живем на проценты от вклада (дара Божия!), в то время как большая часть мiра, словно обезумев, поглощает сам капитал, беря в долг у будущего. Мы также одновременно являемся и донором для живущих в долг. Парадоксально и в то же время страшно, что страны, сосредоточившие в своих руках финансово-материальное (и военное) могущество, являются и величайшими эко-должниками. Они буквально съели землю под своими ногами. Одним из следствий деградации окружающей среды в мiровом масштабе может стать то, что уже в не столь далеком будущем геополитическая модель мiра перейдет от деления стран на развитые и развивающиеся к делению на страны эко-кредиторы и эко-должники. Можно гадать о том, как это разделение произойдет и какими будут международные отношения после такого разделения. Очевидно одно: будут сделаны попытки установления глобального контроля над распределением и доступом к биоресурсам планеты независимо от национального суверенитета (подобная мысль выражается и в «The Living Planet Report 2006»). Причем для этого не понадобятся никакие тайные закулисы и прочее. Может быть, даже не нужна будет война. В первую очередь свое дело сделают пораженные грехом и страстями ум и воля людей. И чем меньше будет оставаться ресурсов на земле, тем «естественнее» все согласятся перейти на общемiровую паечную систему ради всеобщих «мира и безопасности» (1 Фес. 5, 3). Впрочем, не будем гадать о судьбах Божиих. Скажем только, что единственно оставаясь или, лучше, заново возрастая и укореняясь в своем Христианском мiросознании, Россiя сможет развить и духовный, и материальный потенциал для сохранения своей территориальной, а главное, духовной независимости.

Юрий Жариков

научный сотрудник университета имени Симона Фрэйзера, г. Ванкувер, Канада

16.03.2007