К вершине

Писатель Александр Громов на вершине Святой Горы Афон. Октябрь 2010 г. Крест на вершине Святой Горы установлен русскими паломниками в XIX веке. Во все времена считалось особым подвигом подняться на эту вершину...

Александр Витальевич Громов - руководитель Самарской областной писательской организации, секретарь правления Союза писателей России, автор многих книг, из которых большинство по своей тематике - Православные. Александр Громов живет в Самаре, ему 43 года. Сегодня мы открываем новую рубрику в нашей газете, ведущим которой будет Александр Громов. Названа рубрика «Русское эхо» - не случайно. Уже 15 лет Александр Витальевич редактирует журнал с таким названием.

Господь сподобил меня несколько раз побывать на Афоне, но я ни разу так и не поднимался на саму Гору. Страшно. Страшно, конечно, не потому что высоко (вершина Горы Афон - 2033 метра), наверное, меня сдерживал некий мистический страх: ну кто я такой, чтобы восходить на самую вершину Святой Горы. И, глядя на устремленный в небо почти правильный треугольник Афона, я утешал себя всякими обстоятельствами: мол, осенью подниматься на Гору не рекомендуется, потому что дни короткие, а потом у меня ноги побиты спортом, да и вообще я человек хворый и немощный: сижу днями за компьютером и тяжелее карандаша редко чего поднимаю. Но немощен я, скорее всего, не физически, а духовно. И понимал: самому мне ни за что не подняться. А хотелось. Всякий раз я встречал людей, которые поднимались на Гору, и когда они начинали рассказывать, глядя в их лица, я ощущал, что упускаю нечто чуть ли не самое важное.
Это как на службе: пришел в храм, хорошо помолился, исповедовался, а к Причастию не подошел.
Согласен, это очень натянутое сравнение. Причастие, единение с Христом - это вершина Литургии. А вершина Святой Горы на Афоне - не главное. Вспоминаю одного послушника, который удивил меня тем, что за четыре года и не думал подниматься на Гору. «А зачем? - ответно удивился он. - Я со старцем живу». Внутренняя жизнь на Афоне - вот что главное. Но я-то человек мирской, до меня больше через внешнее доходит. Мне чудо подавай. А восхождение на Святую Гору для меня и было чудом.
В начале этого года мне на сотовый позвонил человек и сказал, что прочитал книгу «Паракало» и хочет со мной встретиться. Звонивший жил в Москве и, как и большинство москвичей, думал, что и я живу в Москве, в крайнем случае в Подмосковье. Ну уж в самом крайнем - в Питере. Но не это меня поразило, а то, что я как раз в это время сидел на Казанском вокзале и ждал поезда на Самару. Уже потом я подумал: а откуда он узнал номер моего сотового?
Так я познакомился с Володей, крепким невысоким человеком с копной седеющих волос и большими профессорскими очками. Ну и опять удивление на удивлении: оказалось, что Володе 73 года (а я-то определил его «под шестьдесят»), и дальше - он альпинист, который поднимался на все советские семитысячники, Килиманджаро, горы в Гималаях, в Южной Америке... в общем - то, что надо. А когда я уже поднимался, чтобы идти на поезд, Володя сказал, что очень хотел бы со мной побывать на Афоне и подняться на Гору. Я так тогда и подумал: мне его Господь послал.
Мы стали готовиться, но весной у меня поехать на Афон не получилось, Володя нашел других сопутников и поднялся-таки на Гору сам. Мне оставалось только завидовать. И я стал решительно настраиваться на осень. У нас составилась душевная компания из четырех человек, в Москве к нам присоединился Володя, и в начале октября мы вылетели в Салоники...
Интересное началось сразу, как только мои сельские товарищи попали в дьюти-фри. Хотя нет, еще раньше, как только сели в поезд и весь мир стал уноситься от нас и отдаляться, словно мы действительно переносились в другое измерение. Но сейчас не об этом - давайте о Горе...
Афон нас встретил дождем. Тихий приятный дождик, которого нам так не хватало этим летом. О! Как чудесно было ходить от монастыря к скиту, от скита к монастырю под этим смывающим всякую суету и смуту дождиком!
Но ни о каком восхождении на Гору и речи быть не могло. Это подтвердил и автор романов про Флавиана отец Александр Торик, с которым мы встретились в Андреевском скиту. Впрочем, и это отдельная история. «Скользко, - сказал он. - Вы по таким камням не подниметесь. И потом - вы договаривались со скитом Святой Анны?». Мы не договаривались. «Ну вот, а нас еле-еле вписали, и то через пять дней».
Надо пояснить: считается, что на Святую Гору лучше всего подниматься от скита Святой Анны. Подъем крут и длится примерно три с половиной часа. Можно подниматься на Святую Гору с другой, восточной стороны, от скита Иоанна Предтечи, эта дорога более пологая, но занимает пять с половиной часов пути. Считается, что по ней лучше спускаться.
Нам оставалось смириться и продолжать паломничество по монастырям. К тому же, и самой Горы видно не было - вершина была постоянно укрыта низкими тучами. Что ж, как ведет Господь - так и ведет. Да будет воля Его! Нам и так было хорошо. Можно сказать - чудесно! И печалило только, что уже приближалось время возвращения в мир.
...Мы направлялись в Иверский монастырь, где ступала Сама Богородица и куда приплыла после знаменитая Иверская икона Божией Матери. Каждый раз, бывая на Афоне, я приходил в этот монастырь, каждый раз там хорошо принимали, и сама служба, когда стоишь рядом с Иверской иконой и чувствуешь, что Сама Богородица здесь сейчас молится со всеми, сродни чуду.
Но в этот раз нас не приняли. Мы попали на большой праздник, когда съезжается много гостей, и все места в гостинице были заняты. Я (а меня как уже не раз бывавшего на Афоне назначили старшим) растерялся. Впрочем, скоро нас, неустроенных, набралось человек десять, мы вызвали «газельку» и решили ехать в Великую Лавру. Пока мы ехали, прояснилось и впервые выглянуло солнышко. «В Лавре, поди, тоже народу сейчас полно», - предположил кто-то. «А поехали дальше», - решила «газелька». Так мы оказались в скиту Иоанна Предтечи. Когда мы вышли из храма после вечерней службы, небо было чистым и прямо перед нами поднимался Афон.
Что нам оставалось делать? Утром, после Литургии, позавтракали и стали подниматься, все еще не веря в свое счастье. Чем выше к вершине, тем идти было сложнее и останавливались мы все чаще, теперь уже не только чтобы полюбоваться открывающимися видами, а передохнуть. Мы уже почти дошли до Панагии, небольшого храма, от которого до вершины полкилометра, когда ноги встали. Кое-как доползли мы с Володей до храма, бросили рюкзаки и пошли поднимать отставших товарищей на последний и решительный рывок. Слава Богу, дошли - вершина Горы каменной пикой высилась над нами. Вот она, рядом, но было уже пять часов, через два часа станет темно, и если подняться по свету мы успевали, то спуститься - нет. Да и, если честно, сил не было никаких.
В Панагии уже были русские паломники из Нижнего Новгорода. Они-то как раз шли из скита Святой Анны, успели подняться на Гору, спустились, теперь собирались ночевать и завтра идти вниз. Насобирали дров, развели огонь в стоящем в углу камине, который совершенно не грел помещение, и мы большую часть ночи провели около него: запасались теплом, а потом можно было прилечь на матрас, укрыться чем Бог послал и  прикорнуть. Через час-два просыпаешься от холода и опять идешь греться к камину... Еле дождались рассвета. И как только краешек огромного солнца показался из моря, мы с Володей засобирались. Трое наших товарищей не дерзнули, решили, что отслужат в Панагии - а это самый высокий Православный храм в мире - молебен и потихоньку начнут спускаться вниз, а мы их нагоним. Так вот они в нас верили.

Покидая Святую Гору Афон... За кормой теплохода - Русский Свято-Пантелеимонов монастырь.

Я еле поспевал за семидесятитрехлетним дедушкой-альпинистом. От него я то и дело слышал: «сейчас спустимся в мульду», «выйдем на траверс», ничего не понимал, но шел и тихо радовался, что - иду! Скоро, однако, некое облако омрачило мое восторженное состояние. Облака - самые что ни на есть настоящие - на наших глазах затягивали вершину. Через час мы уже были окружены белой пеленой и ничего не было видно - ни внизу, ни вверху. А я-то мечтал, что поднимусь и в мгновение ока увижу все страны и народы. Значит, не дано пока. Но хотя бы дойти.
И вдруг мы оказались на вершине. Видимо, это из-за облаков получилось так неожиданно: шли-шли и раз - некуда больше идти. Мы оказались на площадке радиусом метров в десять, ближе к морю выпирал камень метра три в высоту, на котором возвышался железный крест, который, кстати, установили русские еще в XIX веке. Это, собственно, и есть вершина. За камнем была намечена коробка здания, скорее всего, здесь будет со временем храм. Кроме строящегося храма и железного креста ничего не было видно - облака белой пеленой укрыли от нас мир. Мы обошли площадку еще раз и стали спускаться.
В условленном месте нагнали сопутников. Надо признаться, встреча получилась весьма трогательной, словно мы вернулись с важного спецзадания. Спускаться по крутой каменистой тропе оказалось ничуть не проще, чем подниматься. По дороге нам встретились куряне, которые упорно поднимались вверх, с опаской поглядывая на затянувшуюся облаками Гору. Наверное, и правда по этой тропе удобнее подниматься, но Господь повел нас другой дорогой. И слава Богу, что мы пошли по ней, а не стали умничать и рассуждать, где удобнее, где лучше, и так далее и тому подобное. Так бы вот и в миру жить. Но здесь за заботами мира сего мы перестаем слышать Божью волю и опять начинаем жить своим разумением. Тем и хорош Афон, что дает опыт, как жить по Богу.
Небо затянуло окончательно, пошел тихий приятный дождичек, который сопровождал нас все это паломничество и только расступился на один день, когда Господь явил Свою милость и поднял нас на Свою вершину.
Но разве поднял бы Он нас, если бы мы сами не прилагали усилий - и физических, и духовных...
Нет ничего лучше, чем трудиться на Божием пути. Только бы Он никогда не оставлял нас. Да Он и не оставит, если мы сами не будем вилять то направо, то налево...
В скиту Святой Анны паломников оказалось под завязку. Все грустно пережидали дождь. И мы пошли дальше, но это другая история...

Александр Громов

г. Самара

13.12.2010