В российской столице собираются возвести Памятник жертвам политических репрессий. Мемориал этот уже получил название «Стена скорби».

Все, кто бывал (и даже кто не бывал) в Святом Граде Иерусалиме, знают о том, какую святыню более всего почитают там современные иудеи. Стену плача. Многие паломники и просто туристы считают своим долгом прийти туда и поклониться древнейшей реликвии. Кто-то оставляет там свои записочки, в надежде, что Бог услышит их и ответит на прошение. Хорошо это или плохо? Для иудеев, наверное, хорошо. И для тех, кто не определил своего отношения к религии, пожалуй, тоже. А вот для Православных христиан такая религиозная всеядность нежелательна.

Вспоминаю, как в 2012-м году в иерусалимской гостинице познакомился с немолодым уже, но бодрым паломником из Тулы Владимиром. Батюшка местный, благословляя в паломничество, ему строго-настрого запретил подходить к Стене плача и там молиться. Ну, как туристу, это пожалуйста. Почему же не посмотреть, интересно все-таки. А вот оставлять там записки, взывать к Богу — нет. Для этого надо идти в Храм Воскресения Христова (что мы с Владимиром и сделали — вместе причастились ночью на Гробе Господнем). А ему все равно так хотелось еще и к Стене плача подойти! Потому что одна наша соседка пошептала ему, что там, у этой Стены, желания очень уж быстро исполняются… И тогда он, обуреваемый сомнениями, спросил меня, как же ему быть. Я посоветовал слушаться своего батюшку. И он в итоге хотя и дважды пешком обошел весь Святой Город (старую его часть), но к Стене плача так и не приблизился. Боялся нарушить запрет духовника. А то вдруг бы там все-таки помолился…

Стена плача — это в первую очередь великая святыня иудаизма, синагога под открытым небом, а уж потом только туристический объект. Есть у этой реликвии и христианские пласты (ведь Сам Господь Иисус Христос посещал Храм в Иерусалиме, — остатки этого храма и стали великой иудейской реликвией). Но все же это не место молитвы для Христиан. И потому-то тот для меня безымянный батюшка из Тулы запретил своему духовному чаду идти молиться к чужой святыне. Ведь столько Христианских святынь в Святом Граде Иерусалиме!

Не знаю уж, что скажет теперь тот же батюшка своему духовному чаду Владимиру, если он надумает поехать к Стене скорби, но не в Святой Град Иерусалим, а — в… Москву! Скоро уже она как раз в самом центре русской столицы и появится.

Об этом я услышал по радио «Эхо Москвы».
Оказалось, что уже давно принято решение в русской столице, в Белокаменной, как ее спокон веку называли, поставить Мемориал жертвам политических репрессий. Очень правильная идея. Я — двумя руками «за»! Нужен такой мемориал, очень нужен. Нужно такое место в столице, где бы воплощенным в камне зримым символом застыли слезы и боль жертв ленинско-сталинских репрессий! Сам я не с кондачка об этом сужу. Как говорится, имею право голоса. Мной написана и издана в 1996 году, считаю, уникальная книга «Новые мученики и исповедники Самарского края»  — на основе данных архива УФСБ по Самарской области. И заслуга здесь не моя, а в первую очередь Митрополита Самарского и Сызранского Сергия, благословившего меня на этот труд. А еще была в ту пору на это святое дело благая воля сотрудников архивного отдела самарского УФСБ, допустивших меня в архив весьма закрытого ведомства — к папкам с «делами» репрессированных Христиан. Так что скорбь и муки тех людей мне чуточку понятны!

И вот, что я слышу? Оказывается, был в Москве конкурс на лучший проект мемориала. И конкурсная комиссия из множества вариантов увековечивания памяти жертв политических репрессий выбрала весьма экзотический вариант — «Стену скорби» скульптора Георгия Франгуляна. И уже мэрия Москвы выделила на эти цели 300 миллионов рублей. Работы по отливке памятника уже начались. Но выделенных бюджетных денег все еще недостаточно. И теперь общественности еще предстоит собрать довольно значительную сумму, чтобы мемориал этот появился на одной из центральных улиц Москвы. И дело тут, конечно же, далеко не только в деньгах… Хотя все-таки удивительно, что этот спорный по задумке мемориал обойдется казне почти в пять раз (!) дороже, чем памятник святому князю Владимиру…

Согласно проекту 71-летнего скульптора Георгия Франгуляна, монумент предполагается сделать в виде стены длиной 30 метров и высотой 6 метров. Его планируют открыть 30 октября 2017 года на площади на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца. Глава Совета по правам человека при Президенте России Михаил Федотов уже пояснил, что монумент «Стена скорби» — это «реализация концепции государственной политики по увековечиванию памяти жертв политических репрессий». То есть, дело это не каких-то отдельно взятых правозащитников, а государственной важности дело. Так к этому и подойдем.

Георгий Вартанович Франгулян — скульптор довольно известный и, как можно предположить из списка его работ, близкий к правозащитному сообществу. Он автор памятников Исааку Бабелю в Одессе, а также Булату Окуджаве и Иосифу Бродскому в Москве, Альберту Эйнштейну в Израиле. Есть памятники его работы Егору Гайдару и Борису Ельцину. Чтобы убрать за рамки обсуждения уже как будто бы замаячивший намек на пресловутый национальный вопрос, отмечу, что скульптуру Франгуляна «Иисус Христос» приобрел Государственный Русский Музей в Санкт-Петербурге.

И тем не менее...

Вот как сам скульптор описывает свое будущее творение: «Я бы хотел, чтобы в каждом куске отлитой бронзы ощущалось состояние трагедии — фигуры «Стены скорби» безлики, так как слишком многочисленны были жертвы. Теперь их искореженные судьбы, вычеркнутые из жизни лица превратились в символ трагедии. Форма, не имеющая точных очертаний, вызывает тревогу и скорбь. В восприятии «Стены скорби» должны участвовать все органы чувств, это не только визуальный образ, но и эмоциональный. Форма монумента должна донести до зрителя само ощущение «рыка террора», скрежетание зла».

Но почему-то в этом авторском видении будущего мемориала затушевано и по сути скрыто от нас главное: исходной точкой в восприятии памятника станет могучий религиозный символ иудаизма — иерусалимская Стена плача. Эта связь настолько очевидна — и в названии, и в самом центральном образе монумента — что с этим невозможно поспорить. Даже дикторы телевидения, весьма скупо информируя общественность об этом странном монументе, отсылают нас к древним стенам иерусалимского храма… Почему это так? Почему трагедию всех народов России, среди которых стержневым, государствообразующим, да и просто самым многочисленным является русский народ, решили воплотить в монументе, опирающемся на древний символ нехристианской религии? Да, среди пострадавших в годы Большого террора было немало евреев. Но разве было мало их и «по ту сторону» расстрельного рва? Ни для кого не секрет, что в первые десятилетия соввласти карательные органы в значительной мере состояли из евреев. Но даже и помня об этом — жертвы все равно ведь остаются жертвами. И надо почитать память всех жертв того страшного времени, какой бы они ни были национальности и вероисповедания. И если бы Стену скорби, скажем, решили построить на территории какой-либо московской синагоги или, например, на территории Еврейского общинного центра в Марьиной роще, это было бы и понятно, и оправданно. Но ни в каких пояснениях к будущему мемориалу не сказано, что это памятник жертв репрессий только лишь евреев. Напротив, подчеркивается, что это памятник всем жертвам сталинско-ленинского террора, — среди которых Православные, конечно же, составляли подавляющее большинство.

Наверное, многие сойдутся во мнении, что не стоит придавать этому светскому по задумке памятнику какие-то религиозные смыслы (вспомним, как возмутил евреев поставленный во время посещения Римским папой в 1979 году крест на месте лагеря смерти Освенцима на территории Польши). Но такое вот избирательное предпочтение в московском мемориале символики лишь одной религии, в данном случае иудаизма, может оскорбить русских Православных людей, потерявших в репрессиях своих отцов, дедов, прадедов…

Тем более, что Стена плача давно стала всемирно известным историческим символом, накрепко связанным в сознании миллионов людей именно с древней еврейской культурой и религиозной традицией. И у всех хоть сколько-нибудь образованных людей этот мемориал в Москве будет однозначно ассоциироваться именно со своим иерусалимским аналогом.

Не думаю, что все это принималось расчетливо и с сознательным умыслом оскорбить русских людей и представителей других народов России. Скорее всего, у автора мемориала и тех, кто его работу принимал и одобрял, вдруг невольно ожили и заговорили древние представления, всплыли из подсознания могучие глубинные слои, не всегда контролируемые и даже понимаемые на сознательном уровне. Ведь религиозные символы, национальные представления и архетипы гораздо более глубинные и древние, чем мы полагаем. У русского человека при мысли о скорби на ум приходит, конечно же, Крест. У иудея — Стена плача. Есть какие-то свои зримые символы и у тунгуса, и у «друга степей калмыка». А творчество в том современном его виде, с которым мы чаще всего сталкиваемся сегодня, высвобождает эти подсознательные представления и дает им неконтролируемую мнимую «свободу». Никто не хотел и не хочет плохого. Никто не хочет обидеть и оскорбить. Но и никто нимало не хочет действительно разобраться в вопросе. Увидеть, понять проблему и сделать понятные для простого здравого смысла выводы. Наверное, как чаще всего у нас и происходит, просто не заметили самого очевидного: нехорошо ведь память о жертвах разных народов, и в основном народов Христианской традиции, почтить в мемориале, созданном на основе символов другой религии и другой культуры. «Слона-то я и не приметил», — как воскликнул когда-то герой басни Крылова. И этого «слона» будут упорно возводить, будут на него выделять деньги, чтобы потом общество еще больше разделилось и занялось поисками виноватых. А ведь памятники, и тем более монументы — создаются на века! И чем же мы почтим наших Православных предков, попавших в сталинские жернова? Стеной скорби, созданной по образцу иудейской святыни? Нормально это будет? Думаю, что и верующие иудеи этому не обрадуются. К чему им такое всесмешение? А вот чтобы рассорить людей разных национальностей, такие решения вполне сгодятся.

Я вот к такому памятнику с чистым сердцем прийти не смогу. Потому что кланяться символам другой религии мне как Православному Христианину возбраняют церковные каноны. Получается, что значительная часть наших сограждан попросту отсекается от этого мемориала. Как бы выносится за его скобки? Но ведь изначальная цель была совсем другая — не сеять разделения в обществе, а наоборот, объединять народы России. И общая скорбь (в этом случае скорбь по жертвам сталинско-ленинских репрессий) объединяет сильнее всего. Вспомним строки о том лютом времени русского поэта Владимира Высоцкого, имевшего, кстати говоря, и еврейские корни: «Эй, Гиська, мы одна семья. Вы тоже — пострадавшие, Вы тоже — пострадавшие, а значит обрусевшие: Мои — без вести павшие, твои — безвинно севшие…»

И вот в центре русской столицы хотят установить большую Стену скорби, своим видом очень напоминающую Стену плача в Иерусалиме. Ничего кроме очередного витка глухого взаимного недовольства это неоправданное решение нам не принесет. Сейчас всем нам нужно примирение с нашим прошлым, осмысление ошибок, покаяние — но никак не новые обиды и разделения.

…Так и вижу того тульского провинциального батюшку, который напутствует свое духовное чадо Владимира перед поездкой теперь уже в Москву:

— Смотри только, к мавзолею не подходи. Чего тебе там делать? И к этой, как ее, Стене скорби… тоже больно-то не сворачивай. Не по-нашему сделано... Креста там нет.

И что ему ответишь? Ведь прав он будет!