‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Добрая память

Из цикла «Простые истории».


Из цикла «Простые истории».

У Таисии Ивановны были простые добрые глаза, натруженные руки и лицо в крупных морщинах. Но мне всегда казалось, что глаза светятся небесной голубизной, руки мягкие как облачко, а по лицу разбегаются солнечные лучики. Она для всех нас была бабушкой, бабой Тасей. Любила она, когда ее так вот просто, по-деревенски, называли.
Она не умела жить по-церковному, потому что родилась всего за пять лет до революции, и все, что она помнила — две краткие молитвы, Иисусову и «Богородице Дево, радуйся» (да и как она могла выучить другие, если грамоты не знала). А еще помнила свою первую исповедь. Когда сельский батюшка спрашивал у нее, тогда еще маленькой девочки, не лазила ли она в чужой огород, не брала ли у подруг кукол и не возвращала их потом. А она, смущенная вопросами, не зная, как признаться, что этого не делала, покаянно отвечала: «Брала, лазила»… Вот, пожалуй, и все. Не умела она жить правильно, соблюдая все положенное. Но вот жить по-христиански — умела.
Родилась она в Сибири, в 1912 году. Только вот позже, когда документ получала, записали ее почему-то с 1914-го, сделав на два года моложе. Ее мама умерла рано, оставив мужа с детьми, и отец взял в жены вдовицу, тоже с детьми. Хоть и не была она злой мачехой, а все же не родной матерью. Но с детства Тая усвоила мамин урок: никогда не отвечай людям злом на зло, тебе сделают плохо — а ты им добро. Даже если человек не поймет, добро тебе потом все равно вернется.
Война началась для нее рано. Мужа забрали в армию, когда она была беременна. Оттуда перебросили воевать с финнами, там он попал в плен и — пропал. Знать о родном человеке только то, что он пропал без вести — хуже похоронки. Нет ничего хуже неопределенности, особенно такой неопределенности, когда не знаешь — можно ли надеяться. Но она надеялась, вопреки всему. И просто жила.
Когда свекор выгнал ее с сыном из своего дома, как лишние рты, она с миром ушла, смирилась. Пристроилась, не пропала, пошла пасти свиней и овец. Когда приходилось пасти ранней весной, нагребая полные валенки ледяной воды, — терпела. Мужчин в селе почти не было — война. Все ждали. И Таисия ждала, молила Бога за пропавшего мужа. Молила о здравии и даже не возвращении его, а о том, чтобы все хорошо у него было. До самой своей смерти.
Вырастила сына, вырастила внуков, взялась за правнуков. За жизнь было немало предложений руки и сердца, но ни на одно она не ответила согласием. Как говорила пушкинская Татьяна? «Но я другому отдана и буду век ему верна». Вот и Таисия оставалась верной своему мужу. Помню, как незадолго до смерти она говорила: «Увидеть бы моего Илюшу, узнать бы, как он? А может, живой? Может, семья у него где?» Наверное, теперь она все о нем знает.
Слегла она тоже, смирившись. Просто однажды, когда шла по квартире, у нее подвернулись ноги, и она упала.  И больше не встала. Болела, сильно болела. Жаловалась, как ребенок, что больно, стеснялась того, что доставляет много хлопот с собой, обременяет близких. Но без горечи, без тени ропота. Просила у Бога терпения, только терпения, а больше — ничего. За все остальное благодарила Бога. Может, за это смирение и дал ей Бог дожить до исполнения двух своих заветных желаний. Увидеть свадьбу своего взрослого внука да проводить в школу правнука. Осенью правнук стал первоклассником, а в зиму и внук заторопился под венец. Таисия уже даже как будто и не жила, просто ждала. Дождалась, когда внук с женой вернется из храма с венчания, посмотрела на них и сказала: «Ну все, теперь можно и умирать. Зажилась я».
Неделю еще она жила. Исповедалась, причастилась. Затихала, отходила. В последний день — просветлела. Прочла две своих молитвы, которые знала. В последний раз оглядела этот мир. И сказала сидевшей рядом снохе: «Ну все. Я полетела». И тихо, неслышно отошла ко Господу.
Прожила она долгую жизнь, за которую не собрала ничего, совершенно ничего материального. Для нас, сильно привязанных к вещному миру, это казалось даже странным. Своего дома у нее не было, ценностей — не было, сбережений — не было. Лишь смертный узел да носильные вещи. И только проводив ее в Горний мир, мы — сын, внуки и правнуки — поняли, как она была права. Потому что от нее не осталось ничего, кроме самого дорогого — доброй памяти и желания молиться о ее упокоении.
Как жаль, что время не повернуть вспять… Мне так ее не хватает! Иногда мне снится, что все, что со мной было, вся моя взрослая жизнь — лишь сон. И вот сейчас я сплю на огромной перине, укрытая теплым прабабушкиным одеялом. Вот уже солнечные лучи проникают сквозь тяжелые шторы и щекочут щеки. Сейчас подойдет любимая прабабушка и скажет, что завтрак готов, а я, соня, все валяюсь. Совсем рядом. Стоит только открыть глаза…

Рис. Г. Дудичева

Татьяна Горбачева
02.07.2010
796
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
2
2 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru