Мысли вслух.
Мысли вслух.
Схиигумен Иероним (Верендякин). |
Когда в первый раз услышала, как крестоходцы поют: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» - даже расстроилась: что же это они, Иисусову молитву не до конца поют. Из песни слова не выкинешь, а тут из молитвы, да из какой! - выкинули. Мы же все грешные, так почему пропало это такое важное слово!
И не сразу, нет, не сразу пришел ответ.
Дело не только в том, что было такое благословение, вот потому-то так и поют. И не в том, что сама молитва Иисусова существует не в единственном изводе. Даже самая краткая: «Господи, помилуй!» - тоже молитва, да еще какая.
Дело в том, что я могу лишь о себе говорить: грешная. И любой из нас только себя может грешным называть.
А вот стоит рядом со мной, к примеру, пьяненькая бомжиха с вокзала - и я (опять же, к примеру, - слава Богу, не на самом деле!) отворачиваюсь и брезгливо морщу нос: фу, грешница! Но стоят у нас обеих за плечами наши Ангелы Хранители и печально хмурятся: что же это она, Божий суд себе присвоила?!
Только Бог знает, кто из нас и насколько грешен. И, может быть, далеко-предалеко мне до этой несчастной страдалицы, которая вот сейчас сквернословит и смолит окурки с асфальта, и пьет такую гадость, что гвозди легко растворяет. Но вот придет момент - и оплачет она свою греховную жизнь, и как знать - глядишь, еще и найдет силы вернуть себе человеческий облик. Пьяница, говорят, проспится, дурак - никогда. А гордый - проспится ли?
Так что негоже мне равнять себя с другими. Такими же грешными, как я, или не совсем такими. Это я грешная, а они, быть может, самые настоящие святые. Не мне об этом судить.
…В одном дивеевском скиту много лет назад мне рассказали, как схиигумен Иероним (Верендякин, †2001) с легкой улыбкой сказал сокрушавшимся о своей греховности насельницам: «Ну что вы говорите - грешная я, грешная… Ты-то грешная, да утешная. А я грешный, да неутешный!» Известный своей праведностью богомудрый санаксарский старец!
Боже, милостив буди мне грешной! Помилуй нас, Боже!
Батюшка Иероним, ох, батюшка!..
Ранней весной 2002-го года была я в командировке в Вологде, и надо же было мне в один из первых же дней согрешить глупо, необъяснимо, непонятно зачем… Грех этот, вроде бы не такой и большой (кто-то усмехнулся бы: да что тут такого, яйца выеденного не стоит!), но так томил душу.
Приехала в Свято-Воскресенский Горицкий монастырь, матушка настоятельница была в отъезде, а сестры - по ее благословению - приняли, как родную. И по обители провели, всё показали, обсказали, и попели мы вместе. И - незабываемо! - с матушкой Маргаритой поднялись на гору Мауру. Ту самую гору, на которой архимандрит Кирилл, впоследствии преподобный Кирилл Белозерский, семьсот лет назад во время молитвы увидел луч света, упавший в лесную чащу, и услышал дивный голос - голос Богородицы! - повелевший монаху идти туда и устроить на сем месте, в лесной глуши, монастырь. Он так и зовется, этот славный монастырь - Кирилло-Белозерский… Впрочем, все эти мои хождения по Горицкой обители и за ее пределами были уже в другие дни. А в первый вечер сестры дали мне рукописные тетради с именами тех, о чьем здравии заказано было молиться на Неусыпаемой Псалтири.
Имен было много. Но несколько раз среди них повторилось: «схиигумен Иероним». И, дочитав последнюю тетрадь, я обратилась к послушнице Людмиле или Иулии - теперь уж точно не помню, с кем вместе читали Псалтирь:
- Тут несколько раз записан о здравии схиигумен Иероним. Не санаксарский ли? Он ведь 6 июня, еще года нет, упокоился…
Батюшку вписали и в другую тетрадь - «О упокоении».
А утром, перед самым пробуждением, еще не звонил монастырский колокольчик, мне в тонком сне привиделся, как живой, отец Иероним. Буквально несколько мгновений длилось это видение. Ровно столько, сколько понадобилось, чтобы старец произнес:
- Иногда Господь попускает нам впасть в грех, чтобы избавить от гордыни.
Вот и всё. Ни слова больше.
А больше и не надо было говорить.
И я, грешная, проснулась в радости, утешная - утешенная словами старца.
Было ли это благодарностью за то, что подсказала сестрам, как надо молиться о батюшке? Бог весть.
…Вечер надвигается.
А за окошком расплакался дождик.
Решил, что всё уже, осень.
Ну какая же осень - в начале сентября? По церковному календарю август в разгаре!
Так что лето ныне! - тихое, чуточку дождливое лето.
А потом, когда и юлианский август безропотно уступит место сентябрю, придет бабье лето - и, даст Бог, еще будут нежаркие, но теплые и солнечные денечки, щедро подаренные нам, бабам… - простите, женщинам, - чтобы не шибко горевали о ушедшем лете.
И пусть поплачет дождичек. Пусть утешит иссохшую от долгой жары землю.
Осени тоже должно прийти.
Фото из архива редакции.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru