‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Поездка в Иверию

Паломнические заметки инокини Софии (Кореневой).

Паломнические заметки инокини Софии (Кореневой).

О себе. Инокиня София (в миру Людмила Коренева). Родилась я в Москве в 1981 году в творческой семье. Многое испытав и разочаровавшись в мире, в 22 года пришла в монастырь Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь (женскую) в Подмосковье. Трудилась на различных послушаниях. В 2016 году приняла иноческий постриг. В свободное время пишу прозу, стихи и картины. Некоторые стихи мои были опубликованы. В 2016 году состоялась моя первая выставка картин, и в том же году я стала членом-корреспондентом Академии Поэзии. Но главным своим делом я считаю духовную жизнь, которая неразделима с покаянной молитвой.

10 июля 2018 года. Начало путешествия.

Встала ночью, помолилась, пошла накрывать столы. Легкость в теле и в молитве, радость в душе.

Первая пришла матушка и сказала:

- Мать София, звони на завтрак.

Я побежала звонить. Мать Л. высунулась из кельи. Она хочет спать.

Покушали, сели в автобус. Еще не рассвело.

В аэропорту мне понравилось. Чувствую себя по-свойски. Без искушений не обошлось: не пропустили трудницу Н., и ей пришлось возвращаться.

Посмотрев в окно зала ожидания, я увидела стоящие самолеты. Ужас! И эта железка, крашенная в белый цвет, поднимет меня в воздух? Мне страшно!

Но лететь оказалось приятно. Ни с чем не сравнимое чувство. Мы летим над облаками. Стоим в небе. Почти стоим. Земля - крошечная. На хвосте самолета нарисован крест, значит, все будет хорошо.

Такой хороший самолет, а я боялась.

Смотрю в окно: какие чудесные горы видны из самолета - таинственные. Я вглядывалась, чтобы разглядеть в них пустынников. Снижаемся. Приехали. Жарко. Кто-то сказал, что сейчас 48 градусов. Нас встретил батюшка Л., приехавший на автобусе с прихожанами из Подмосковья. Пока все общались в аэропорту, я вышла, зашла за угол, встала на колени на газоне и поцеловала святую грузинскую землю. Грузия - удел Богородицы.

Пока мы шли к автобусу, к батюшке Л. подбежал полицейский, сделал глубокий поклон и попросил у него благословение. Чистое грузинское святое Православие!

Нам рассказывали по дороге, что Грузию просветил Апостол Андрей Первозванный. Он хранил Ацкурскую икону Божией Матери, которую ему передала Пресвятая Дева. Пречистая умылась, приложила к лику доску, и лик Богородицы отобразился на ней сам по себе чудом.

В Грузии мощи не достают из-под спуда.

В автобусе меня укачало. Ощущение не из приятных. Закрыла лицо руками и стала уповать на Господа. Он помог. Какие же красивые горы за окном! Не могу от них взгляд оторвать!


Инокиня София возле слияния рек Арагвы и Куры.

А тем временем грузинка Тамара с сильным акцентом рассказывает: «Великомученица царица Кетовани осталась верной Богу, не вышла за мусульманского шаха. Претерпела великие мучения». У меня душа расположилась как-то к ней, но особенно понравилось имя Кетовани.

Преподобный Антоний Мартомкопели. Приехали в его монастырь. Сегодня его день. Чувствую благодать, мир, тишину. Наивные грузинские иконы. Грубый каменный храм. Грузинская православная простота. Постигаю ее. Вышла из храма. Гора. На вершине горы - столб, на который поднимался преподобный Антоний. Нес подвиг столпничества. Из храма вышла с сильным чувством присутствия Господа в моей жизни.

Увидела настоящие смоквы (инжир) на дереве - растут на склоне горы, прямо под площадкой из камня, на которой я стою. Похожи на хинкали и на зеленые кулечки.

Устала. Едем опять куда-то. Среди лиственных лесов - щелястые, пестро выкрашенные заборчики из извилистых веток. Тамара рассказывает историю святого места, в которое мы едем: Гульнара, не воцерковленная тогда еще грузинская женщина, вечером помолилась, прилегла и увидела сон, что ей стало плохо и она осталась в огороде соседа, азербайджанца. Там было много людей, и они задумывали плохое. Гульнара увидела икону Божией Матери. Богородица вышла из огорода и стала подниматься на вершину горы. Она сказала женщине:

- Я устала в борьбе за вас! На что стала похожа Грузия? Скажи всем людям, чтобы построили здесь храм.

Мы приехали к этому недостроенному храму. Храм Иверской иконы Божией Матери. Светлый, каменный, залитый солнечными лучами. Рядом - часовня в виде освещенной круглой беседки.

Стояла на коленях рядом с Иверской и слушала афонскую колыбельную Божией Матери, которую пела Тамара. По местному преданию, когда в последние времена чудотворная икона Божией Матери Иверская покинет Святую гору Афон, то придет сюда.

Сияние солнечных лучей ложится на песок неогражденного двора. Мы сели в автобус, едем. Домики между горных хребтов: такие вот города. Карталиния. Тбилиси. Какие же красивые грузинские надписи на домах! Похожи на кружева. Они красят даже самые некрасивые дома. В Тбилиси жил святой Гавриил (Ургебадзе). Отец Лев попросил Тамару рассказать о нем. Маленькая худенькая грузинка с большими уставшими глазами начала свой рассказ:

- Старец Гавриил был прозорливым. Был такой случай: батюшка Гавриил болел, лежал. Вдруг он сказал келейнице:

- Я сейчас был в Шавнабадском монастыре.

Келейница не поверила и спросила иронично:

- Как там дела?

- Там всё хорошо, там трапеза, - ответил преподобный.

- А что там делает отец Шио? - спросила келейница.

- Отец Шио людей считает, - был ответ.

Через какое-то время приезжает отец Шио.

Келейница спросила между прочим:

- А сколько у вас в монастыре людей?

- Люди то приезжают, то уезжают, так как идет стройка, и я даже не знаю, сколько у нас людей, я их только на трапезе считаю, - ответил отец Шио.

А с Тамарой был случай: она с девочкой латышкой была недавно в доме преподобного Гавриила, и они почувствовали запах ладана. Это было посещение батюшки.

Вот наконец-то подъехали к гостинице.

- Какой хороший душный вечер, - сказала я послушнице Д.

- Да, слава Богу за всё! - ответила она, испытующе взглянув в мое лицо.

Стою на широком балконе отеля, почти веранда. Мраморный пол нежно согревает ноги. Днем было жарко, и камень отдает тепло. Меня поселили с тремя монахинями. Как бы мне завтра так встать и помолиться, чтобы им не помешать? Не ради меня, а ради Господа. Бархатно-черное небо, сияют солнечно-рыжие фонари. Архитектура совсем другая, даже новостроек. Много округлых форм, ступенчатых повышений. Растительность очень густая. Машины движутся более темпераментно, чем в Москве, - видно, что люди другие. А небо так черно! Так черно, как только бел русский лесной снег…

11 июля. Тбилиси.

Четыре утра. Молитва на балконе грузинской гостиницы. Встретила рассвет, увидела, как гаснут фонари. Птички летают рядом - можно рукой достать. Тишина, и кривая грузинская улочка внизу.

В келье тихо. Старшие сестры молятся и молчат. Завтрак на террасе, потом - снова по святым местам. Едем к святой Шушанике.

Супруг Шушаники - правитель - принял идолопоклонство. Святая не стала жить с отступником. Он заключил ее в темницу на семь лет. На нее надели оковы. В темнице она жила, как преподобная, и мирно почила. Храм V века на месте этой темницы, из-под него по поросшему густой травой обрыву стекают капли целительной святой воды. Источник этот называется «Слезы Шушаники». Мы подъехали к храму. Поднимаемся вверх. Во дворе - извилистые оливы и сосны с густой мягкой хвоей, между ними - деревянные лавочки с красивыми чугунными спинками и ряды кипарисов: тенистый сад, в котором так хотелось укрыться от жары.


Русские монахини у храма Иверской иконы Божией Матери в Грузии.

Сестры пили «Слезы Шушаники», и их не вытащить было из-под обрыва. Наконец всех собрали, мы сели в машину.

В дороге нам рассказали легенду о Тбилиси: когда охотился царь, он пустил сокола на фазана. Эти птицы пропали. Их нашли в теплых серных источниках. Тбилиси значит
«Теплый источник».

Мы проезжаем мимо моста, на котором казнили сто тысяч Тбилисских мучеников. Завоеватель им предложил пройти по мосту, устланному иконами, и так попереть их ногами. Тем, кто согласится пройти, обещали жизнь. Они не согласились.

Приехали к кресту, дарованному Богородицей святой Нине. Здесь и глава Апостола Фомы, и Сийская местночтимая икона Божией Матери. Мы в храме Успения Пресвятой Богородицы. Икона царицы Кетовани, написанная в России. Хорошая икона. Грузинские иконы, написанные в их традиции, - это нечто особое. Как будто трехлетний ребенок рисовал. Храмы, что мы проезжаем, в основном крестово-купольные, есть базилики, особенно среди маленьких храмов. Поднимаемся в гору. Высота не чувствуется - едем кругами на машине.

Давидо-Гареджийский монастырь. Цикады квакают, как лягушки.

Храмы везде из серого камня, не оштукатуренные; мне очень нравятся.

Пойду к источнику, помолюсь об исцелении от всех моих болезней.

Потом нам рассказывали по пути, что в советское время взорвали собор, и на его месте до сих пор стоит дом правительства, а святой нашего времени преподобный Гавриил (Ургебадзе) говорил, что пока не построят здесь храм - не будет мира в Грузии.

В Тбилиси больше миллиона жителей - очень большой город. Сейчас мы подъехали к русскому на вид храму: оштукатуренный, с куполом-луковичкой.

Здесь постригали в монахи грузинского Патриарха Илию. В день пострига, когда он прикладывался к иконам, на него вылилась вся лампада с маслом. Он очень переживал, так как облачение было единственным. Когда он пришел в келлию - на одежде не было ни одного пятна. Это было Божие благословение.

Пошли в храм через кладбище. Могила Архимандрита Виталия (Сидоренко). Мы с матерью Л. единодушно уткнулись в его могилку лицом и не хотели встать. Не знаю, как она, а я о нем ничего не знаю. Просто благодать почувствовала.


«Старшие сестры нашего монастыря».

Нам рассказали про него, что он десять лет пустынничал в кавказских горах. Сейчас он всем помогает, исцеляет.

При этом храме подвизается юродивая Катя. Отец Виталий говорил при жизни, что она его преемница. Мне показали на нее: маленькая старушка в синем халатике. Я подошла и, волнуясь, попросила помолиться. Юродивая замахала руками и громко выругала меня. На душе после этого стало очень светло. Видно, святая за меня помолилась. Мне объяснили, что блаженная ненавидит любые знаки почтения к ней.

В храме замечательная икона Покрова: она из неровного крупного белого бисера. Похожа на махровое полотенце, украшенное драгоценными камнями.

Когда мы выезжали, матушка возмутилась, что блаженная меня так грубо выругала. Тамара объяснила матушке, что Катя - настоящая юродивая. Игумения остановила машину, вышла и отправилась к ней.

Матушка вернулась вся сияющая, сказала, что блаженная Екатерина - действительно блаженная, что она ругается на бесов, а не на нас. Когда юродивая обругала матушку, ее охватила благодать, как и меня. Дверь автобуса за матушкой закрылась, и мы отправились.

Сначала я обрадовалась, сказали, что мы едем к святой Кетовани, но, к сожалению, оказалось, что мы едем есть. Около 50 градусов, все мечтают залезть в фонтан, а мне - хорошо. На ужине матушка мне всё подкладывала и подкладывала еду. Я съела за послушание.

После ужина с разрешения матушки бродила по городу. Наша гостиница находится на окраине Тбилиси. Улочка, по которой я иду, узкая, кривая, спускается с пригорка. Жара спала, градусов 35. Благословенна ты, Иверия, удел Пресвятой Богородицы! Увидела маленький храм-базилику, а на крыше его - белый голубь. Зашла. Встала на колени перед Распятием. Искренне помолилась Господу. Покаялась. Вышла, а голубь еще на крыше сидит. На обратном пути заблудилась, но не испугалась.

Вот я и в номере. Устала. Легла. Молитва течет, как «слезы Шушаники» - редкие капли воды с зеленого горного склона.

12 июля. Давидо-Гареджийская пустынь и монастырь святой Нины.

Молюсь с ночи на балконе, жду рассвет. Причудливый мотылек прилип к неоновой лампочке. Такой хороший аромат свежих листьев! А цветы здесь все без запаха, и не видно звезд.

И так близко Господь!

Рассветает быстро-быстро: сначала черное небо разорвалось на клочки, и под ним проступило прозрачно-темно-серое, скоро серое небо между клочьями туч стало темно-голубым, потом небо стало светло-серо-голубым, а тучи стали зеленоватыми.

В 4:20 спустилась во двор. Послушница Д. с Тамарой разговаривают около нашего автобуса, я села в беседке в углу дворика. Молиться сегодня легко, и не хочется больше ничего, кроме молитвы.

На улице душно, сердце сдавливает от духоты. Беседку окружает виноградная лоза. Через дорогу - панельная многоэтажка, а перед ней - кипарис. Вот, уже зовут в автобус…

Едем в Давидо-Гареджийскую пустынь. Тамара рассказывает: в XVII веке настоятелю этого монастыря явился Ангел во сне на Пасху и сказал, что ночью будет резня и все они станут мучениками. И чтобы он предупредил братию: кто боится пыток - чтобы ушел. Ушли только двое послушников. Монахи причастились, потом их всех зарезали напавшие иноверцы. Это было в Пасхальную ночь. Послушники догнали тех нападавших на дороге и исповедали себя Христианами. Их тоже убили. На месте их мучения среди песка и камня пустыни вырос куст роз. До середины XIX века он рос на этом месте. Монахов-мучеников было две тысячи.

Монастырь на вершине горы. Остроконечный храм, как стрела, пущенная в небо.

Покаялась, причастилась. Такое тихое, смиренное чувство… Как будто из души вынули занозу.

На обратном пути ели на земле, под миндальным деревом, на склоне горы. Это было единственное тенистое место на пекле горной пустыни.

Давидо-Гареджийская пустынь находится на границе с Азербайджаном.

Служба была скромная, смиренная, без певчих. Читали на грузинском языке.

А сейчас едем в Бодби. Спустились с горы, а теперь - поля. Долго едем. Не хочется ни есть, ни пить, только на горы смотреть, на выж-женную солнцем траву, на красную глину обрывов, на высохшие у дороги цветы и свежую зелень, прорезающую оазисами желтые поля.


Инокиня София на берегу моря.

Остановились, пекло. Гуляем под грецким орехом. Тамара рассказывает: «В Грузинской Церкви никогда не было иконоборчества и других ересей. Приняв от Апостола Андрея Первозванного веру, Грузия так и пронесла ее в чистоте до наших дней».

За деревьями глубокий туманный склон. По обочине расползлась ежевика, еще зеленая. Пахнет можжевельником. В тумане зеленовато-голубые пашни и леса. Похоже на ледяное озеро. Жаркое ледяное озеро. Это - Алазанская долина.

Прибыли в Бодби. Монастырь святой Нины.

Много кипарисов. Камни на земле, камни в стене - с крестами.

Подвизается здесь около тридцати сестер. В основном грузинки.

У мощей Нины молилась за мои немощи, и чтобы стать послушной, и за всех.

Потом мы пошли купаться в источнике. Головокружительный спуск с вершины горы к купальне у ее подножия.

Окунулась. Покой. Больше слов нет.

Поднимаемся обратно. Гора высокая…

Поднялась, задыхаясь. На оградке сидят А. с женой. Спрашиваю:

- Я первая?

- Нет. Так каждая сестра поднимается и говорит: «Я первая?». Вы - третья.

В монастыре кругом чистота - ни соринки, и пожилая монахиня в шляпе ходит с веником и совком.

Едем в Сигнахи. Алазанская долина под мостом. Сигнахи переводится как «город любви».

Кафе. Ужин. Молитва - это великая сила, это я поняла. Помолилась, и не заставили объесться.

В 21:20 была уже на моем любимом балконе в Тбилиси, молилась. Познакомилась с огромным жуком цвета хаки. Он так прилепился к моим четкам, что я не могла его отодрать. Ему это не понравилось, и он зашипел на меня громко, как кошка. Я подумала: «Какое-то чудовище!» - и стала трясти четки над кустом.

13 июля. Обычно-необычный день.

Утро. Господь. Хотя еще не утро, а ночь. Балкон. Сестры заметили, что я молиться пошла. Безпокоятся. Два часа утра. Как-то особенно светло. Наверно, светло на душе.

В четыре все встали. Едем в большом автобусе батюшки Л. с тридцатью его прихожанами в храм 12-ти Апостолов к Хитону Господню.

Грузию просветила Равноапостольная Нина в 326 году. Грузия и Армения находятся между двумя мусульманскими государствами. Поэтому - много было войн.

Входим в ворота монастыря. Впереди меня идет девятилетний мальчик из батюшкиной группы и перебирает деревянные четки.

Во время службы сидела на улице не в самом лучшем настроении. Мне было плохо. В храме служил грузинский Патриарх Илия. Зашла. Наших сестер не нашла в толпе и присоединилась к грузинским монахиням. Вместо апостольников они были обмотаны платками. Тут пошли сразу несколько Епископов из алтаря. Мы склонились. Они все по очереди положили руки нам на головы. Я ощутила благодать.

Нашлись сестры у столпа, под которым Хитон Господень и мощи святой Сидонии. Наконец-то можно приложиться.

Потом ходили с матушкой вдвоем по рынку. Нам единодушно не захотелось ничего купить.

Когда мы выходили, в ворота заходили врачи «скорой помощи». Кому-то стало плохо. Типичные врачи - в медицинских костюмах и со стетоскопом. Но они крестились, входя в монастырь…

Побывали в монастыре Самтавро. Там ежевичный куст, перед которым молилась святая Нина, и ее келья: погрузилась в благодать, как в купель, зайдя в этот крошечный каменный домик.

Матушка отошла, а я держала ее игуменский крестик. Всмотрелась в него и увидела Христа! И поняла что-то важное…

Дорога в Крестовый монастырь.

Выжженная солнцем серо-желтая трава. Горы, поросшие темно-изумрудной зеленью, пушистые кроны сосен. Из-за заборов свисают виноград, ветви граната на стадии цвето-плодоношения, миндальные деревья, зеленые гирьки смокв. А вдоль дорог - цветущие желтым и розовым колючки, сиренево-розовые колокольчики, кусты с желтыми розочками приплюснутой формы.

Крестовый монастырь построен в VI веке. Кипарисовый крест. Мощевик с частью Животворящего Креста Господня.

Какая радость - все эти святыни! Но я всё время погружена в себя. Грехи избежать иногда удается, но чаще - остается только покаяние.

Обратный путь в гостиницу. Что-то случилось. Едем просто ужасно. Несколько раз чуть не попали в аварию. Все громко молятся. А я - каюсь в своем всегдашнем непослушании. Каюсь со слезами на глазах.

Были в храме преподобного Гавриила (Ургебадзе), который он построил своими руками из материалов, найденных на помойке. Это было в советское время, когда почти все храмы закрыли.

Заходили мы группами, остальные ждали в саду. Когда в саду были я, сестра Тамары Кетевань, ее девятилетний сын, мать К. и кто-то еще, я почувствовала сильный запах ладана и мира.

- Мать К., вы чувствуете, какой сильный запах ладана? - спросила я.

- Чувствую, только не сильный.

- И я чувствую! - радостно закричал Тамарин племянник.

Я стала спрашивать у других людей, одни чувствовали благоухание, а другие - нет.

Вдруг этот мальчик упал в глубокий каменный подвал и закричал. Все оцепенели. Потом бросились к нему. Но он совсем не повредился, только испугался. Это чудо. Он почувствовал, что его кто-то поймал на руки. Я думаю, этот отрок никогда не забудет святого Гавриила (Ургебадзе), незримо спасшего его от тяжелых травм.

14 июля. Прощание с балконом.

Утром встала в 1:30, пошла молиться. В полчетвертого утра мы выезжаем. Прощаюсь с моей уединенной террасой. Молиться сегодня легко. Легко преодолевать голод и сон. Это помощь Божия.

В Грузии водители гоняют с бешеной скоростью.

Всю дорогу я спала, а ехали мы долго. Выспалась.

Приехали к горному потоку. Там ресторан, но он оказался закрыт. За рестораном нашли открытую веранду. Откуда-то принесли стулья, разложили скудные запасы. Получилась теплая, домашняя трапеза, объединяющая души.

Едем в западную Грузию, в Мингрелию. Нищета… Тощие бездомные собаки встречаются в бедных деревнях и по обочинам пустынной трассы. Редкие рваные палатки, в которых сидят голодранцы, продающие вяленую рыбу или глиняные горшки. Всё очень скудно.

Тамара рассеяла мое уныние рассказом о Ризе Богородицы. Согласно преданию, Риза Богородицы была обретена двумя византийскими аристократами, родными братьями, которые совершали паломничество к палестинским святыням и прибыли в Назарет. Там они остановились у девы, хранящей Ризу Богородицы. Заказали такой же ларец, подменили и привезли Ризу Пречистой в Константинополь. Две версии: или в XII веке, или раньше, в период иконоборчества. В 2000 году русские паломники сфотографировали Ризу, и сам отобразился на ней
Нерукотворный образ Господа. Матерь Божья была в этом платье, когда родила Христа.

Матушка выучила два грузинских слова: «Аро-аро» - нет-нет, и «Ки» - да. Она сидит рядом со мной и переводит разговор батюшки с водителем:

- Сейчас они сказали «нет», а сейчас «да».

- К этому и сводятся все разговоры, как в Евангелии: «Пусть ваше слово будет «да-да, нет-нет», а что сверх этого, то от лукавого», - ответила я.

Приехали к морю. Вот оно какое, оказывается… Серо-серебряно-зеленое, с пенкой, как на кофе. Холодно. Штормит. Поели в хозяйской гостинице и пошли купаться. Уже вечер. Мы с Д. взяли за руки матушку и встали навстречу волнам. Всё время казалось, что волна смоет меня, оторвет от матушки и унесет далеко-далеко. Я умылась. Впервые почувствовала вкус соленого моря. Замерзла. Меня отправили переодеваться в черное платье Д. и греться. Зашла в нашу с Д. келью, порылась в ее вещах, платье не нашла. В келье только две кровати и тумбочка. Мокрая легла на кровать.

Но наконец-то пришла Д. и дала мне свою сухую одежду. Мокрятину я с себя сняла. Лежу и смотрю на чудесное дерево за окном, усеянное крупными розовыми цветами. Веки дождливого вечера смыкаются, как створки морской ракушки. Наступает ночь. Надо встать на молитву, пока и мои веки не сомкнулись от лени.

15 июля. В храме у Ризы Богородицы.

Встала в три утра. Чернь. Пошла к морю. За мной, виляя хвостами, побежали три хозяйские собаки.

Море было темным, пенящиеся волны разевали зубастые пасти и пытались поглотить берег и меня. Со страшным шумом они вставали и обрушивались на берег. Не смогла на это смотреть. Какая-то психическая атака. Я развернулась и ушла.

Погуляла в темноте по дорожкам и мокрой траве, но, вспомнив, что на это не благословлялась, вернулась и, не домолившись, легла спать.

Проснулась в восемь. Опять пошла на берег, с Д. Раскаты волн.

- Нет, кажется, я не люблю море, - сказала я послушнице Д.

- Просто к каждой стихии нужно относиться с уважением. Величие моря - это величие Божие.

- Оно что, всегда с такими волнами у берега?

- Их нет, только когда полный штиль. Пойдем поближе. Там теплее.

Да, было холодно, а Д. отдала мне свою единственную теплую вещь - шерстяную жилетку.

Хотела умыться теплой соленой водой, а море хлестануло меня волной и промочило последнюю сухую одежду. «Да как можно его сравнивать с Богом?!» - с обидой подумала я и мокрая побрела к автобусу.

Храм Божий в честь иконы Богородицы Иверской. Сейчас вынесут Ризу Пречистой! Мы сидим на солее.

- Цель нашей поездки - здесь, - взволнованно и кротко говорит Тамара.

Служба на грузинском. Это не мешает понимать смысл слов. Понимать духом и душой. Любовь и единение между всеми, кто здесь. Такое красивое пение! Такая гармония и чистота!

Я долго стояла в толпе, изнемогая, потом вынесли Ризу Пресвятой Богородицы и поставили сначала на солее. Протиснулась с трудом и приложилась. Приложила и четки. В этот момент молилась за самых близких моих людей, за себя - не успела. Мои четки и два камня, что я приложила, стали сильно благоухать. Смешанный запах ванили, роз и свежей листвы.

На выходе попала в давку. Толпа людей. Я уже стала представлять себе встречу с Господом. Сестры приложились на центральном трансепте. Последней из давки вышла матушка.

А сейчас мы едем в дом Мамуки - кушать. Мамука - духовный сын отца Л. По благословению старца уже семь лет не приезжает в Грузию, в огромный дом, к семье. Живет при отце Л. в тесной келье подмосковной деревни, подвизается. Он немножко блаженный, в отличие от меня. Я - немножко дурная. Но нельзя себя укорять на словах. Господи, прости меня!

16 июля. Море.

Матушка благословила меня купаться. Купаться приятно. Но душу не трогает. Вообще я поняла, что море я не люблю. Больше всего в этой поездке мне понравились горы - очень, очень понравились! Не могла взгляд оторвать! Очень хотелось пешком в гору взойти. Но удалось только один раз, когда от источника поднималась. А когда въезжали в гору на автобусе - было даже непонятно, что мы на горе. Еще мне очень понравился город Тбилиси. Особенно - широкий балкон маленькой гостиницы на окраине города, где я читала молитву Иисусову. Это духовное счастье я не забуду никогда.

Сегодня море зеленовато-серебряное, с золотистыми прожилками.

Утром молилась, стоя на коленях перед иконой преподобного Гавриила (Ургебадзе). Тут вышло солнце. Это заметила Д.

- Мать София, ты нам солнышко вымолила! - сказала она.

- Это святой Гавриил, - ответила я.

Стало тепло, и уже не так противно вылезать из воды.

С утра я искала на берегу камни для самых дорогих моему сердцу людей. Не искала красивых камней, хотелось найти символические.

Мать благочинная позвала меня в машину, я села, и нас далеко увезли.

- Я пошла к матушке, хоть и не знаю, как идти, - сказала я, высадившись.

- Пойдем вдоль берега моря, - ответила монахиня.

Она пошла впереди, а я стала рассматривать редкие выброшенные на берег ракушки. Потом - плескалась и купалась в море с детской радостью, визгом и смехом. Волны смывали с головы апостольник. Вдруг на душе стало больно за себя. Я прижала руки к лицу и стала каяться. Потом побрела вдоль берега в одиночестве по черному песку. Дошла до кучи гальки и, не глядя, подняла камень. На нем были очертания Богородицы. Утешилась, начала читать по мокрым четкам Богородичное правило.

Милостивая Матерь Божия, не знаю, за что можно любить это море, но Тебя я люблю!

17 июля. Самолет.

Бродила по горячему песку и молилась за ближних, читала Богородичное правило, пела Иисусову молитву, разглядывала морскую гальку на песке.

Сейчас поедем в аэропорт.

Утром отъехали батюшка с прихожанами на автобусе. Всегда, когда мы вместе с ними кушали, батюшка сподвигал всех произносить тосты. Даже я один раз произнесла за послушание. Умные и красивые тосты мне не запомнились, запомнились только произнесенные со слезами, сквозь рыдания искренней благодарности.

Днем мы сели в микроавтобус и поехали.

Мингрельская улочка. По дороге кругом буйволы и коровы. По обочинам - стада свиней. Буйволы - это очень страшные коровы. Скот всегда ходит здесь по дорогам, и приходится его объезжать. Животные так защищаются от мух. Мух отгоняет машинный газолин.

В аэропорту проголодалась. Была рада: наконец-то чувство голода - нормальное монашеское чувство. Только так подумала, как меня угостили мороженым. Я чуть не выронила его из рук, но за послушание съела. Такое вкусное я впервые ем.

Гляжу сквозь стеклянную стену аэропорта на горы, прощаюсь. Святые Божии горы, Горний мир.

На таможне меня прощупали и отобрали камни, в таблетках порылись пальцами, блокноты перешерстили и потрясли. Я боялась, что их тоже отберут.

Самолет дребезжал, звенел и прыгал по облакам. Я тщательно прочитала инструкцию на случай аварийной ситуации, посадки на море и т.д., чтобы объяснить остальным. Дети - то радостно визжали, то кричали и плакали.

Вдруг самолет резко пошел вниз. Сердце забилось. Тут объявили посадку. Я сказала матушке:

- Ну вот, это всего лишь посадка, а я-то думала, что самолет падает и что мы к Господу сейчас пойдем.

Матушка посмотрела на меня уставшим взглядом и отвернулась. Видно, такую идиотскую фразу могла произнести только я. Но я действительно очень хочу к Господу!

Приехали в монастырь в середине ночи. Келья. Не могла решить, что делать: спать или молиться? С переполняющей душу радостью легла спать. Надо встать через два часа - помолиться и накрыть столы.

Инокиня София (Коренева)

253
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
3
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru