Светлой памяти моей бабушки, Елены Богомоловой.
Светлой памяти бабушки, Елены Богомоловой.
Редакция «Благовеста» давно дружит с Еленой Юрьевной Плигиной (до замужества Бовыкиной). Был период, когда она примерно с год работала компьютерным верстальщиком наших изданий, и все наши опубликованные статьи проходили тогда через ее руки и сердце. Потом она сменила род деятельности, но дружба наша не прекратилась. Ее муж Николай Плигин - пчеловод, и не раз Елена услаждала нашу редакционную жизнь качественным и душистым медом. А зимой, когда пчелы находятся в своих ульях, Николай Плигин сидит в самарских архивах, составляет родословные (в том числе и сотрудникам редакции), пишет историю самарских храмов… Семья у них Православная, семья удивительная... И вот мы узнали еще одну страницу из семейных преданий наших друзей. С радостью публикуем этот рассказ нашего доброго товарища Елены Плигиной.
3 сентября день памяти моей бабушки, Богомоловой Елены Трофимовны.
Она родилась в 1902 году, еще при Царе.
Меня назвали в честь нее.
Удивительна была ее жизнь. А в день смерти она рано проснулась радостная и сказала моей тете: «Нюрка, я сегодня умру. Мне Ангел крылышко принес. Бежим быстрее грибов на поминки собирать!». Успели, до дома дошли с грибами, тут и отошла душа ее...
Я очень всегда боялась покойников, а тут в ночь пришла читать по ней подружка ее старенькая. Читала-читала, потом погасила свечи, выключила свет: «Спать будем». И так спокойно и тихо было на душе.
Гроб сделали из досок, которые хранили на этот случай на чердаке. Мне досталось обивать его. Получилось очень красиво, как будто бабуля моими руками сделала всё сама.
Я вспоминаю, как она молилась. Очень рано вставала, затепливала лампадку и читала правило. Я проснусь: бабушка молится - и опять засну - так тихо и благостно было рядом с ней. Бабушка рассказывала нам о своем земляке, Григории Журавлеве, удивительном безруком и безногом художнике, который держал кисточку в зубах и так расписывал утёвский храм. Бабушка была знакома с ним лично. К сожалению, я мало запомнила из ее рассказов, мне тогда, советской пионерке, не очень-то и интересно было. Но навсегда осталась память о зажженной лампадке перед образами и тихой молитве. Тогда не было еще действующего храма в самарской Утёвке, уже после смерти бабушки потихоньку его восстановили. Но изредка приезжал к ним священник. В помяннике, написанном рукой моей малограмотной бабушки, первым идет он, иерей Гавриил. Бабушка говорила, что он благословлял их собираться вместе и молиться.
А еще я нашла Почаевскую икону Божией Матери после смерти нашей тети Анны, которая нас с сестрой «доращивала», как она говорила. В войну ходили по избам люди и собирали на монастырь. Бабушка говорила, что у всех, кто что-то подал, родственники вернулись с войны живыми.
Дед умер уже после войны, застудил себе почки. Он был сапером и даже строил «дорогу жизни» под осажденным Ленинградом.
Домик у них был маленький, но они всегда были рады гостям. Мы приезжали семьями: нас четверо, и в семье тети Гали тоже четверо. Стелили нам на полу. А днем мы помогали сажать огород или, осенью, копать картошку.
Для меня, хилой и болящей, специально завели козу и всё лето отпаивали меня козьим молоком. Бабушка в русской печи пекла вкусный хлеб, такой мы уже никогда потом больше не ели. Запах хлеба на всю избу. Хлеб да молоко - что еще нужно было нам, весь день бегавшим по окрестным лугам или рыбачившим на озерах.
У бабушки в карманах всегда были конфеты, которые она с радостью раздавала ребятне. Некоторые даже посмеивались, но от конфетки никогда не отказывались.
Жили они очень скромно - 16 рублей пенсии на двоих. В основном питались с огорода, что вырастет, да еще умудрялись прокормить овощами наши две семьи, живущие в городе.
У них никогда не был проведен в избу газ. В год смерти бабушки весной газифицировали Утёвку, но им отказали, слишком ветхий дом. После этого я уехала домой, хотя бабушка просила остаться, она знала, что скоро умрет. Расстроилась она очень из-за моего отъезда, но, провожая меня, сказала: хоть на похороны приезжай! Вот с чувством вины я и приехала ее хоронить.
Уже давно нет того дома в Утёвке, его продали незадолго до смерти тети. Но два года назад с двоюродным братом мы ездили на родину предков, посетили сельское кладбище и храм, даже немного пофотографировали.
Мне кажется, что благодаря бабушке мне и удалось потихоньку воцерковиться. У нее было шестеро детей, трое из которых умерли в младенчестве. У нее, уже восьмидесятипятилетней, были удивительного яркого василькового цвета глаза, живые, смотрящие как бы внутрь тебя...
Прошу и вас в молитвах вздохнуть о упокоении рабы Божией Елены. Мне кажется, она и сейчас молится за нас...
Елена Плигина, г. Самара.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru