‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Грядущее свершается сейчас

Экономический прогнозист Евгений Сычев ходит в храм, возделывает огород и призывает всех жить по средствам.

Экономический прогнозист Евгений Сычев ходит в храм, возделывает огород и призывает всех жить по средствам.

Иеромонах Антипа (Авдейчев) и Евгений Сычев в гостях у редакции газеты «Благовест».

С Евгением Владимировичем Сычевым я знаком довольно давно. Однажды он привел в редакцию мою одноклассницу, у нее тогда были серьезные проблемы, и она искала духовной помощи. Так мы с ним познакомились. И после этого стали встречаться с удивительной регулярностью, порой в самых неожиданных местах. Однажды я горячо спорил с ним о будущем Самары (по его мнению — не слишком радужном) на территории областной психбольницы. Только не подумайте чего! — было это после первого молебна в только что отстроенном на территории больницы по проекту моего брата Николая Евгеньевича Жоголева Михаило-Архангельском храме. Потом столкнулся с ним в Петропавловской церкви, которую условно называю «моей», так как уже двадцать лет там прихожанин. Евгений Сычев во время той встречи легко и просто, даже не прилагая к тому особенных усилий, разрешил неразрешимую, как казалось мне, задачу: примирил меня с добрым знакомым, с которым произошла серьезная ссора. Однажды я не выдержал — резко прервал беседу с Евгением Владимировичем. Это когда он со свойственным «технарям» педантизмом стал рисовать график пассионарности (!) жителей Самары… Он после этого прислал мне письмо, в котором преспокойно досказал недосказанные во время нашей прерванной встречи мысли. И тогда я смирился. Понял, наконец, что Евгений Сычев — просто Божий человек. И надо воспринимать его именно как такого редкого человека, который во всем пытается докопаться до самой сути. И не боится заглянуть самой неприглядной правде в глаза. И потому лучше не спорить с ним, а попробовать все-таки послушать. Ведь ему, перепробовавшему на своем веку карьеру изобретателя, инженера «по космосу», бизнесмена, агрария, экономического аналитика, есть что сказать о нашей жизни, духовности, социальных проблемах.

«Несуществующий» человек

— Расскажите, как жизнь ваша складывалась.

— Можно сказать, я какой-то «несуществующий» человек. Судите сами. Родился в СССР, который в 1991 году распался. Мой родной город — уже несуществующий Горький, сейчас это Нижний Новгород. Учился в Куйбышеве, теперь это Самара. Окончил Куйбышевский авиационный институт. Недавно наш вуз упразднили, соединили с университетом. Это, конечно, удивительно. Но с этим надо как-то примириться, что ли.

А вообще все складывалось довольно обычно. В Самару приехал в 1975 году, поступил в Куйбышевский авиационный институт. В 1981 году пришел работать в ЦСКБ «Прогресс», известное на весь мир космическими аппаратами. Работал заместителем начальника отдела. У меня 130 изобретений, из них 18 — внедренные. Получил даже звание «Заслуженный изобретатель России», но мои документы на звание так и остались в Министерстве машиностроения. Это был 1991 год, тяжелый для страны… Не до званий было тогда.

Инженеры, с которыми работал в ЦСКБ «Прогресс», — это грамотные и глубоко порядочные люди. Может быть, они не так часто ходят в церковь, бывают в храме только по большим праздникам, но своей жизнью они утверждают веру христианскую, живут по заповедям Божьим. Их отличают взаимопомощь, беззлобие, терпение, нестяжательность — они не гонятся за высокими зарплатами, довольствуются тем, что у них есть.

Жена у меня тоже инженер. У нас дочь и сын. Когда в «космосе» совсем перестали платить, встал вопрос, как прокормить семью. И я занялся бизнесом… «в шоколаде».

Бизнес в шоколаде

В прямом смысле слова! Закупал продукцию у швейцарской компании «Нестле», которая уже контролировала некогда славу нашего города шоколадную фабрику «Россия». Продавал конфеты в другие регионы. Всё по договорам, никаких теневых схем. Время было опасное для предпринимателей. Помогло то, что в ЦСКБ нас приучили к секретности. И вот этот навык неожиданно пригодился. Ни я, ни мои сотрудники никогда не говорили по телефону о местах встречи с клиентами, о номерах поездов и вагонов, о суммах сделок. Даже гостиницы не указывали, а говорили шифрованно: «на старом месте» и т.д. У меня появились средства и машину купить, и дом построить. Бизнес шел в гору, как вдруг… Этих «как вдруг» было много в моей жизни… Сначала в одной бизнес-структуре, задолжавшей немалую сумму, мне прямо сказали: «Жалко деньги отдавать. Подавайте в суд». Я в суд подавать не стал. А потом и того хуже — поставщики продукции изменили торговую политику. Стали продавать сами. На этом мой бизнес закончился. Из комфортной иномарки пришлось пересесть в туго набитый людьми рейсовый автобус. И знаете что интересно? Я не жалею. Мне как экономическому аналитику многое открыл этот самый автобус. Из него многие процессы в нашей жизни и виднее, и понятнее, чем из окошка «форда».

Занялся для заработка ценными бумагами и на досуге свободной экономической аналитикой. Попробовал было вернуться в космическую сферу. Меня приняли с повышением, начальником отдела. Но в одну реку не войти дважды. То же и с космосом.

Юбилейный год

— Как в вашу жизнь вошло Православие?

— Когда начались потери, потянуло в храм. Сначала потерял работу, потом деньги. И в семье были утраты — теща рано умерла. Начались мои духовные поиски, достаточно типичные для «технарей». Рерих, книги по оккультизму… Но Господь остановил на этом гибельном пути. По Промыслу Божию я попал на Афон, в Свято-Пантелеимоновский монастырь. Мы с женой собирались слетать в Париж, но не могли достать билетов. И тут меня будто подтолкнули — предложили съездить на Афон. И когда я на Афоне пожил неделю, потрудничал там с отбойным молотком в руках, монах, который направлял меня на послушания, спрашивает: «Ты когда-нибудь исповедовался?» Отвечаю: «Ни разу». Тогда он говорит: «Пока не исповедаешься, не причастишься, мы тебя отсюда не отпустим». Я иду к духовнику монастыря отцу Макарию. Он мне говорит: «Ну, давай рассказывай, как обгонял, как подрезал, что творил в жизни своей?» Рассказал ему всё. С этого началось мое Православие. Мне тогда было уже 49 лет, юбилейный год (см. Книгу Левит), сами знаете, это особое время в жизни человека: «И освятите пятидесятый год… да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя. …не сейте и не жните, что само вырастет на земле, и не снимайте ягод с необрезанных лоз ее, ибо это юбилей: священным да будет он для вас» (Лев. 25, 10-11).

Вскоре я познакомился с иеромонахом Антипой (Авдейчевым). Прочитал интервью с ним в «Благовесте» и поехал знакомиться в село Сырейку. Зима, 35-градусный мороз, а он в храме-вагончике печурку топит, угли раздувает… Представился, рассказал, что раньше был предприниматель, теперь вот ищу дорогу к храму. А жена переживает, на что жить будем. Нужен духовный совет. И стал приезжать к отцу Антипе, помогал ему строить церковь в Сырейке. Отец Антипа для меня и друг, и учитель, и брат во Христе.

Я в студенческие годы жил в общежитии, научился бытовые трудности преодолевать. А отец Антипа интеллигентный человек, в прошлом врач, ему такие вещи с трудом даются. И я ему частенько помогал по хозяйству — картошку пожарить, щи сварить ему и детям, полы помыть…

Как ножик нуждается в том, чтобы постоянно его подправлять и подтачивать, иначе он притупится, так и меня отец Антипа все время «подтачивает», направляет. Мы с ним находимся в постоянном диалоге. Все важные решения я принимаю только после разговора с ним. И это при том, что мой духовный наставник — иеромонах Филарет в поселке Горный под Новороссийском. Еще я на Рождество и на Пасху всегда пишу письма с поздравлениями монаху Смарагду, который на Афоне подтолкнул меня к первой исповеди. Он мне не отвечает, хотя знаю, что читает письма и молится обо мне. Он так и сказал: «Ты мне, пожалуйста, пиши, а я буду молиться». Отец Смарагд из Ташкентской епархии, на Афон приехал в 2000 году.

«Охота к перемене мест»

— Помните строчку в «Евгении Онегине»: «Им овладело безпокойство, охота к перемене мест»?

— Дело все же не в этом. Я стараюсь разобраться в экономических процессах. И по этой экономической аналитике выходило, что люди вроде меня, не имеющие постоянного заработка, должны искать убежища в спокойном, укромном месте. Где не надо покупать дорогую одежду, готовить дорогую еду. Последние годы перед переездом наша семья испытывала материальные трудности. Сын у меня строитель, дочка окончила авиационный институт, менеджер по специальности. А работала поваром в ресторанах — одном, другом, третьем… Денег ей почти не платили. Не нашлось для детей в Самаре стратегической работы, ведь многие заводы закрыты. Не видел здесь для своих детей перспективы и направился туда, где можно им работать по специальности. В Новороссийске и вообще на юге сейчас идет большое строительство. А сам я люблю сельское хозяйство — сад-огород. У нас всю жизнь была дача, привык к такому труду. Я теперь зимние месяцы занимаюсь аналитикой, а остальное время посвящаю огороду.

— Иеромонах Серафим (Роуз) говорил, что мудрец проводит половину своей жизни за книгами, и другую половину — на грядке. Для вас огород коммерческий проект или дело для души?

— Огород не дает прибыли. Но он дает мне пропитание на каждый день. Все свежее, витамины — для семьи это очень полезно. И плюс благотворное воздействие физического труда. Берешь лопату, копаешь — мышцы напрягаются, спина двигается. Работа в огороде оказывает успокаивающее воздействие на нервную систему, это отличная психотерапия. В Англии в старые добрые времена при психиатрических клиниках всегда были приусадебные участки. И пациенты работали на огороде, ухаживали за скотиной — коровами, овцами, курами. И за два-три года они восстанавливали свое психическое здоровье, возвращались в мир.

— Вы живете в самом Новороссийске?

— Нет, в поселке Горный, между Крымском и Новороссийском. В двадцати километрах от моря — но мы ведь не к морю переезжали. Местные жители вообще к морю достаточно равнодушны. Ну, раза три в год ездим мы на море отдыхать, и всё.

В начале прошлого века в нашем поселке подвизался преподобный Феодосий Кавказский. Батюшка Феодосий приехал в этот поселок из Иерусалима в 1915 году, незадолго до революции. И прожил в нем десять лет. Потом его арестовали, отправили в ссылку. После ссылки он вернулся на Кавказ, но жил уже в другом месте, на Ставрополье. Вот источник рядом с моим огородом, около речки — отец Феодосий его освящал. И я каждый день пользуюсь водой из этого святого источника. Его еще называют Царский родник — потому что еще при Батюшке Царе его освятили. Есть старые люди, которые помнят отца Феодосия, общались с ним. Они мне рассказывали о нем. И наш местный храм в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» чтит традиции, заложенные отцом Феодосием. Поселок наш небольшой — в три улицы, и храм небольшой, но сюда много людей приезжает со всей округи. Много паломников бывает. Есть у нас община церковная, наш духовный отец иеромонах Филарет человек очень мудрый и деликатный, к нему постоянно хожу с вопросами и духовными, и житейскими.

Русские живут доменами

— Жалеете о том, что уехали из Самары?

— Напополам. Корни все здесь, друзья все здесь. Как правильно заметил этнолог Лев Николаевич Гумилев, русские живут доменами. Связями по интересам, вкусам, общим занятиям. Восточные народы живут кланами. В Европе живут семьями: «я, жена и моя собачка Снупи». А русские живут доменами, то есть общностью людей, имеющих схожие интересы. Мой домен — это моя семья, родственники, друзья, соседи, друзья по институту, просто знакомые, с которыми мне интересно поговорить, да вот хоть на тему, как лучше на огороде овощи выращивать… Люди старые, молодые — всех возрастов. Лев Гумилев говорил, что домен русского человека насчитывает от двадцати до ста человек. И общаясь в домене с людьми разных возрастов и разных социальных групп, профессий, он получает сильный толчок для своего развития. Ведь в клане, например, люди связаны между собой какими-то внешними бытовыми нуждами, родовыми отношениями. А в домене всех объединяют какие-то более личные интересы: культурные, творческие, мировоззренческие… Переехал я в Новороссийск и оказался вне своего домена. И поэтому часто приезжаю в Самару — просто общаться с друзьями. Объезжаю всех, с кем имею какие-то более-менее крепкие связи, очень не хочу эти связи утратить. Ведь можно потерять людей, просто перестав с ними общаться, а я
дорожу дружбой, трепетно эти связи поддерживаю.

— А возможно ли создать новый домен в зрелом возрасте?

— Мне 57 лет. Живу в Новороссийске почти пять лет. Новый домен мне уже не создать. Можно его просто дополнить. И я дополнил свой домен людьми, живущими рядом, взамен тех, кто остался в Самаре. Но мой новый круг общения — это исключительно Православные люди. А дети быстрее привыкают к переменам. Им после института хоть Дальний Восток, хоть Север, везде быстро привыкнут и начнут жить. Потому что домен их еще только складывается. А вот супруга моя тяжело привыкала к новому месту. К тому же ей пришлось два года прожить в Белоруссии — она там ухаживала за больной теткой. Но женщину все равно тянет туда, где муж, где ее дети. Она входит в домен своего мужа. А я… когда поезд подходит к Самаре, уже сердце начинает ныть и трепетать. Потом сразу иду в Иверский монастырь, молюсь Иверской иконе Божией Матери. Смотрю оттуда на волжские дали, аж дух захватывает! — напитываюсь родным пейзажем. Без этого так тяжело.

— Духовная жизнь в Самаре и на юге России в чём-то отличается?

— На нашем юге духовные корни покрепче. Казачество там сильно, оно сохранило свои традиции. И в храмах людей побольше, чем в Самаре. Несколько лет назад приехал сюда в начале Рождественского поста, пошел 28 ноября на вечерню в Кирилло-Мефодиевский собор — и с удивлением обнаружил, что на службе всего восемь человек. Это на весь громадный собор, которым могла бы славиться любая европейская столица. Я был удивлен. Ну как же так, это же начало поста, нужно принести покаяние, начать пост с молитвы… После работы можно же было зайти в храм, помолиться. Вокруг собора большой жилой микрорайон, высотные многоквартирные дома, а на службе всего несколько человек. В Новороссийске я привык к тому, что храмы переполнены.

Живите по средствам, а не взаймы

— Теперь поговорим об экономике. Что сейчас происходит в этой сфере?

— Экономика движется циклами: цикл вверх, цикл вниз. Сейчас идет тенденция на снижение, долго уже идет, и еще будет идти. По теории пассионарности Льва Николаевича Гумилева, мы сейчас находимся в стадии надлома. Сейчас у нас, согласно этой теории, завершающая фаза надлома и распад этноса — сначала вся наша страна на части развалилась в 1991 году, а сейчас сами видите, что происходит с Украиной, она тоже разваливается на части. Есть и внешнеэкономическая угроза — Запад вводит эмбарго на поставку товаров в Россию. Лучшие наши умы сейчас работают там, на Западе. И они понимают суть происходящих негативных процессов, помогают им — действуют так, словно специально перекрывают кислород больному. Они надеются, что с этого получат какую-то выгоду. Хотя и Запад сам сейчас находится в сложном положении из-за сильной мусульманской миграции. С Востока приходят традиционные люди — у них семьи, у них дети. А в Европе принимают какие-то законы непонятные, заключают браки неестественные… И живой, свежий Восток просто вытесняет европейцев. Европейцы пытаются в этой ситуации выжить. И действуют так, как они привыкли: стремятся выжить за счет кого-то другого. «Чтобы положить что-то себе в карман, надо кого-то обобрать». Они видят, что у нас сейчас сложная экономическая ситуация, и начинают на нас давить: закрывать поставки продуктов в Россию, деньги нам не дают. Ситуация с ценами на нефть тоже во многом управляема на Лондонской фьючерсной бирже. Года полтора назад был со мной такой случай. На правах свободного аналитика пришел к завкафедрой природных ресурсов одного из самарских вузов. Сказал ему, что по моим расчетам цены на нефть вот-вот обрушатся. Он вежливо улыбался, но слушать не стал. Когда все это так и случилось, я вновь напомнил о себе по телефону. Он уже меня стал уговаривать к нему прийти поделиться прогнозами… Но я вовсе не экономический предсказатель, потому что живую жизнь предсказывать невозможно. И к тому же нет в ней жесткого детерминизма. После проповеди пророка Ионы Ниневия покаялась, и даже сам глава этого города посыпал голову пеплом, — и пророчество не сбылось. И все же… Анна Ахматова афористически точно заметила, что «будущее, как известно, бросает свою тень задолго до того, как войти». Это и дает нам возможность хотя бы что-то предвидеть, предчувствовать.

— Как нам выживать в новых условиях, которые все уже почувствовали?

— Надо эти годы просто пережить, вооружившись христианским терпением, смирением. Не надо стремиться во что бы то ни стало много денег заработать, нужно довольствоваться тем, что есть. Просто прожить эти годы до улучшения ситуации, со смирением принимая то, что происходит. Нужно сбросить балласт — почистить свой гардероб, пересмотреть свое меню: перестать кушать дорогие кушанья и пить дорогие напитки. Кому-то перейти на скромную картошечку жареную, квашеную капустку. Отказаться от неоправданно дорогих поездок за границу.

У Ремарка есть такой роман — «Жизнь взаймы». Вот на Западе она и есть — жизнь взаймы. Это их базовый принцип. Мы так жить не должны. Мы и Запад — это две разные цивилизации, и мы не должны перенимать их стереотипы поведения, они нам все равно не годятся. Мы — Православные Христиане! И наш принцип поведения — смирение, умение довольствоваться тем, что есть. Есть шесть соток — хорошо, копай, обрабатывай. Есть двенадцать соток — еще лучше. Есть всего три — и это неплохо. Совсем ничего нет — пойди к тому, у кого есть огород, помоги ему обрабатывать землю, и он с тобой поделится урожаем. Отдыхать можно не в Египте, а у нас за Волгой, как все мы в юности отдыхали. Мы должны вспомнить наши любимые игры — хоккей, футбол, в городки играть, а не в боулинг. Не в гольф, а в лапту. А то сейчас дети даже в снежки на улицах не играют. В лучшем случае — катаются с горок на заграничных ледянках. А в основном за компьютерами сидят.

— Множество наших соотечественников сейчас погрязло в кредитах…

— И большой бизнес работает в кредит. И люди простые живут в кредит. Идешь по улицам Самары — и что видишь? Сплошь и рядом вывески — «БыстроДеньги», «СрочноДеньги». Там дается быстрый кредит. Это опасная вещь. Брать кредиты в таких местах — это очень неправильно. У каждого из нас есть мама, папа, братья, сестры, друзья — их и надо просить помочь, одолжить вам в случае нужды, как раньше было, «трёшку до получки». А такой кредит — это неправильно. Возьмешь его — а кто у тебя эти деньги назад будет требовать, ты ведь не знаешь. Может, человек, который этим занимается, бывший уголовник. Кто дает эти быстрые деньги? Люди не могут ответить на этот вопрос. Им нужны деньги, они идут и берут их в таких сомнительных конторах.

Все эти годы мы потребляли то, что не произвели. Жили в основном за счет дорогой нефти. Катались на немецких, японских машинах. Раньше АвтоВАЗ полностью своей продукцией закрывал рынок в нашей стране. А два года назад он занимал всего около двадцати процентов нашего авторынка. Сейчас, я думаю, и еще меньше. У меня вся родня сейчас на АвтоВАЗе работает, и они плачутся постоянно — там сокращения идут. Живем в долг, покупаем вещи заграничные. Костюмы у нас импортные, палас дома бельгийский, обои немецкие, плитка итальянская — всё чужое. А где наше? Наших товаров не много у нас.

Выход один: надо терпеливо жить по средствам. Надо принять ситуацию как есть. Не кричать — как у нас всё плохо, хотим как за границей. Господь дал вот так — хорошо, пусть будет так. Не будет сегодня обеда, будет только завтрак и ужин — хорошо. Будем кушать два раза в день, как на Афоне. Покаяние — необходимо для принятия ситуации. Если нет покаяния, человеку трудно примириться с тем, что есть. Господь нас не оставил и не оставит, важно, чтобы мы не оставляли упования на Него.

Пассионарный Гумилев

— Теория Гумилева постепенно становится все популярней. Недавно даже Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в своей проповеди произнес слово «пассионарность». Как правильно относиться к своеобразным идеям яркого мыслителя?

Лев Гумилев во время заключения в ГУЛАГе. Фото из следственного дела,1953 год.

— Известный западный аналитик Карл Поппер сказал, что наука живет от похорон до похорон. Пока какая-то теория принимается на вооружение, она имеет право на жизнь. Теория Льва Николаевича Гумилева пока себя не опровергла, она живет. Если она будет опровергнута, ей на смену придет какая-то другая теория. А сегодня эта теория жизненна. Смысл этой теории в том, что жизнь народов проходит разные фазы. Пока люди чисты, живут по заповедям Божиим, у них все складывается хорошо. А когда жизнь их грязна, греховна, наступает упадок. Вот об этом, только в других терминах, и говорит Лев Николаевич Гумилев. Когда этнос достигает высокой греховности, он начинает подсекаться — и изнутри, и снаружи, происходят внутренние междоусобицы, нападения внешних врагов. Падает пассионарность. Нарастает греховность, и у людей усиливаются плохие качества.

Численность народа начинает сокращаться. Жизненная активная сила убывает. Когда человек живет чисто, он активен, он улыбается, радуется жизни. А когда греховен — он опечален. Греховность приводит к преждевременному старению как отдельного человека, так и нации. Грех — это жало смерти. Слово «грех» Гумилев не произносит, он все-таки писал свои труды в советскую эпоху, но оно вытекает из его рассуждений. Если грех овладевает людьми, этнос подсекается. Мы живем плечом к плечу друг с другом, и каждый человек что-то берет от другого. Помните: «с преподобным преподобен будеши, и со строптивым развратишися». Поэтому этнос начинает подсекаться греховностью, как бы заражаться ей. Теория Гумилева помогает понять, что происходит с этносом. А понимая общую картинку, легче понимать и какие-то частные вещи.

Посмотрите на сегодняшнюю Самару. Вы увидите строящиеся красивые здания, нарядные витрины, яркие граффити на стенах домов. Но если всю эту мишуру убрать, мы увидим в современной Самаре — Куйбышев 1970-х годов: те же хрущевки, сталинки, где-то прорвало канализацию, лица людей не очень-то радостные. Вот это и является базой нашего города. Посмотрел еще и демографическую сторону развития Самары… Мы же христиане — крестьяне, и жизнь в городах для нас неестественна. Поэтому мы и болеем, и умираем преждевременно. Отсюда и неприятие текущей ситуации у многих. На сегодняшний день мы находимся отнюдь не в фазе демографического роста. И Самара тут не исключение — ситуация во всех крупных городах примерно такая же.

— Молочные реки и кисельные берега нас в ближайшее время не ожидают?

— Не ожидают, и люди это понимают. Выход у нас только один — идти в храм. Тогда все постепенно переменится к лучшему.

Подготовил Антон Жоголев.

1385
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
11
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru