Двадцать лет спустя…

Рассказ защитника Дома Советов.

Сергей, пожалуй, самый настоящий из москвичей, который привозит к нам в Самару в Православный магазин на Радонежской духовные книги из столицы. В очках, интеллигентен и образован. Ростом высок. Говорит тихим голосом. Словом, москвич. Другие все почти «гастарбайтеры». Один из Белоруссии, второй из Пензенской области. Есть ребята из Пскова, Ульяновска. Все — замечательные ребята. Но только он настоящий москвич.

Много лет работаю с ним, и всегда при встречах перекидываемся мнениями, суждениями. Говорим о книгах, о церковных событиях. Человек он настолько скромный, что я лишь сравнительно недавно узнал, что он был тогда среди защитников Белого дома. До самого дня штурма…

Провел там несколько дней и ночей, готовился принять смерть за политические убеждения. Для него не стояло выбора. Поддержать косящих на Запад «либералов»? Это что-то немыслимое для патриота России. Значит, его место здесь! И как нередко бывает на пути у всё катящегося куда-то русского «красного колеса» — лучшие люди столицы встали тогда на защиту той власти, с которой два поколения назад насмерть сражались их деды! Советской власти… Белый дом в те дни был туго набит монархистами, защищавшими ту самую власть — убившую Русского Царя!

Бог по какой-то неизъяснимой причине помиловал Сергея. Оставил жить. Смотреть оставил, куда дальше покатится, дав причудливый зигзаг в 93-м, это самое колесо истории.

Не уверен, было ли правым их дело (это ведает Бог). Но люди были — правы. Потому что честны. И вместо борьбы с ослабевшими «красными бесами» самые чистые из этих ребят уже ковали щит против новых опасностей, идущих с Запада… Быть может, их молодая кровь скрепила тогда распадающуюся Россию. И после той осенней октябрьской крови Кто-то сверху крикнул «брек» воюющим сторонам, разводя их по разным углам ринга…

— Мы сидели вечером у костра во дворе Дома Советов, — как всегда скупясь на слова, словно бы нехотя рассказывает Сергей. — У всех было тяжелое предчувствие. Что вот-вот начнется что-то страшное, окончательное. То, чего никому из нас не под силу остановить. И мы можем только «лечь под гусеницы истории», и быть раздавленными ею… Один парень в тот вечер мне говорил, что только вот теперь, здесь, в осажденном Доме Советов, он понял: смысл жизни — в вере. И если Бог даст ему еще пожить, то придет он в Церковь по-настоящему.

… Нас удивило, что «баркашовцы» вечером того дня покинули Белый дом. Все разом. Словно откуда-то получили приказ.

А к утру я очень проголодался. Решил быстренько сбегать за оцепление, домой. Там наскоро перекусить, и уж потом вернуться сюда. Принять смерть хотя бы не на голодный желудок. Так и сделал. Ловко проскочил через заслоны. До дома было рукой подать, — вскоре позавтракал и направился обратно в Белый дом. Но по нему уже «работали» ельцинские танки. Меня туда, конечно же, не пропустили. Так и стоял в толпе. Смотрел, как расстреливали Белый дом. Представлял в безсильной ярости, как там сейчас гибнут мои друзья.

Потом я узнал, что того парня, который мне говорил о вере, — его убили в Белом доме. И этот рассвет 4 октября был последним в его молодой совсем жизни. Прийти в Церковь по-настоящему он не успел. Но Бог ведь и намерения целует…

Может быть, все эти годы я за него живу. Не знаю. Но что-то такое он мне тогда очень важное передал.

И я с той поры свою жизнь связал с Церковью.

Вся страна тогда была на распутье, выбирая себе судьбу.

А для него из Белого дома было только два пути — в братскую могилу или в храм. Все другие пути оказались отрезанными в этом черном октябре 93-го…

Сергей сейчас совсем не похож на того юного политического радикала, готового жертвовать жизнью, защищая Руцкого и Хасбулатова. На многих героев того времени смотрит более трезво, другими глазами. Но то, что он пережил тогда, осталось с ним навсегда.

Наверное, Бог еще и для того оставил Сергея в живых, чтобы было кому рассказать о том теперь уже безымянном парне. Который за день до гибели понял: смысл — в вере!

Антон Жоголев.

P.S. Вечером 3 октября, двадцать лет спустя, я смотрел вместе с 15-летней дочерью по НТВ фильм, посвященный тем кровавым событиям. Когда дело дошло до пальбы по Белому дому, когда на экране появилась бронетехника, дочь, изумленно глядя на экран, тревожно спросила меня: «А кто сидел в тех танках? Тоже русские?… » Я кивнул.

Русские били в русских прямой наводкой. Ничего мрачнее и придумать нельзя.