![]() |
Вход для подписчиков на электронную версиюВведите пароль: |
|||||
![]() Продолжается Интернет-подписка
Подписка на рассылку:
Наша библиотека«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев «Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев «Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина «Всенощная», Наталия Самуилова Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова) |
Публикации→ Личность«Рядом с ней была благодать»Воспоминания о самарской старице схимонахине Марии (Матукасовой).
Воспоминания о самарской старице схимонахине Марии (Матукасовой) Прошло уже тринадцать лет со дня кончины самарской блаженной схимонахини Марии (Матукасовой). Она отошла ко Господу 14 января 2000 года, в праздник Обрезания Господня и день памяти самарских новомучеников Архиепископа Александра (Трапицына) и иже с ним пострадавших. Но Православная Самара помнит и чтит свою блаженную, служатся по ней панихиды и многие келейно просят ее святых молитв. В святочные дни я познакомилась с Тамарой Петровной Мантровой. Сама она много лет проработала экономистом в медицинских учреждениях. А ее дочь — монахиня Дамиана — подвизается в Свято-Троице-Серафимо-Дивеевском монастыре и возглавляет монастырскую больницу. Тамара Петровна Мантрова близко знала самарскую старицу — блаженную схимонахиню Марию. И я попросила ее поделиться воспоминаниями о блаженной схимонахини Марии. — Матушка Мария была необыкновенный человек! — говорит Тамара Петровна. — Помню, как я первый раз приехала к ней в 1994 году в сторожку при храме в Кинель-Черкассах. Я купила ей в подарок комковой сахар, тогда это была редкость. Матушка лежала на топчанчике лицом к стенке. В комнате было много сумок паломников, и я свою сумочку положила к ним. Матушка повернулась, села и сказала мне: «Дай мне вон ту последнюю сумочку». – «Матушка, там сахар». – «Ну давай, я погрызу». А ведь там мог быть обычный сахар-песок. Как она догадалась? Она взяла кусочек своими чудными пальчиками, а остальной сахар велела всем раздать. С этой встречи я к ней прилепилась. И когда она переехала жить в Самару при Воскресенском храме на улице Черемшанской (сейчас там монастырь), я ходила чуть ли не каждый день к ней. Прибегу с работы, приготовлю что-нибудь вкусненькое для нее и бегу. Посидишь рядом – и такая благодать, идешь как на крыльях, просто летишь. Потом она переехала жить в здание на территории церкви святых Апостолов Петра и Павла. Мне стало далеко к ней добираться, у меня семья. Но приеду с работы, что-нибудь приготовлю и опять еду к ней, возвращаюсь поздно. Ехала к ней просто посидеть рядом. Сядешь около нее – она как будто обычный человек. А потом начинаешь чувствовать — благодать. В сердце умиротворение, сердце отдыхает, всех любишь, все прекрасно. Так я к ней все время и ездила, общалась. Как-то матушка стала мне говорить: «Москва, Москва, Москва. Поехали в Москву!» – «Матушка, а зачем в Москву-то поедем?» — «К Николаю Чудотворцу». Мой знакомый благодетель дал нам денег на дорогу: матушке, ее келейнице Тамаре Степановне Ахтемировой и мне. Я побежала брать билеты. В кассе было только два билета «СВ». Я купила их, побежала искать знакомых, кто бы помог — не нашла. Вернулась в кассу, и мне предложили еще один билет, тоже «СВ», прямо за стеночкой с матушкой — по ее молитве. Приехали в Москву. У меня там жила дочка. Я ее попросила позвонить в Пюхтицкое подворье и спросить, можно ли там остановиться. Она позвонила, и ей сказали, что у них идет ремонт, они никого не принимают. Мы решили поехать в Свято-Данилов монастырь. Побыли там – а куда дальше? Я говорю: «Матушка, может быть, поедем все-таки в Пюхтицкое подворье?» — «Да, да, да!» Приехали – а там делают трапезную, мраморные лестницы, украшают двор: оказывается, у них завтра Святейший Патриарх Алексий II будет освящать храм. Только мы появились — к матушке Марии все сестрички побежали, окружили ее. Среди них одна была из Самары и так радовалась, что ее увидела. Матушка ее по щеке потрепала и что-то ей сказала, и она от матушки отлетела. Видно, блаженная в чем-то обличила ее. Все матушку Марию так полюбили и потом наутро говорили: «Матушка, если бы не твои святые молитвы, мы бы не успели все сделать вовремя, у нас и свет отключали, и каких только проблем не было». Матушка Мария была такая встревоженная. Попросила меня выйти вместе с ней на улицу, и мы обошли монастырь с молитвой. Приехал Патриарх и сидел, отдыхал на лавочке. Мы к нему подошли. Тамара Степановна сказала Святейшему Патриарху, что это самарская блаженная матушка Мария. Патриарх такой добрый, мягкий, мы у него ручку поцеловали. Служба была необыкновенная. Мы все за Литургией причащались у Патриарха. У него лжица со Святыми дарами была большая, полная, я такого Причастия нигде больше не получала. Я шла к Чаше вслед за матушкой и слышала, как она себя назвала «Мариамочка». Мариам – это Мария на иврите. Когда мы вышли из храма, я обратила внимание на прибитую к стене металлическую табличку «Храм в честь Святителя Николая Чудотворца». Как и сказала матушка, мы приехали к Николаю Угоднику. Патриарх благословлял всех иконочками Благовещения и Николая Чудотворца в честь освящения храма, а мне не досталось. Просили мы, просили – нет больше икон. Я уже решила купить в храме икону Святителя Николая в честь такого события, дорогую, и вдруг мне несут иконочку с благословением Патриарха. Матушка лежала на лавочке лицом к стеночке и всего этого не видела. Но когда мы мимо нее проходили, она сказала: «И зачем покупать, когда безплатно дали». На улице к ней подходили люди. Одна подошла со словами: «Матушка, я болею». – «Не колдуй!» Женщина голову опустила и бегом от нее. Матушка могла и строго обличить. Она была необыкновенная. Одно время она жила дома у настоятеля кладбищенского храма отца Александра Шпарварта. Мы приезжали к матушке в Рубежку. Сидим за столом, разговариваем, а матушка лежит за перегородкой. И вдруг я чувствую благодать, она накрывает меня, словно покрывало. Мне ничего не надо больше, никаких разговоров. — Она вам давала какие-нибудь советы? — Когда я около нее находилась, забывала, что хотела спросить. Но она мне сказала основные моменты моей жизни. Предсказала рождение внучки Машеньки.
Она обычно говорила прикровенно. Перед тем как схиму ей принять, матушка говорила своей келейнице Евгении Мавринской: «Кольцо, кольцо, кольцо». Ей много колец приносили. Она надевала и снимала – не подходит. У ее духовных чад Виктора и Галины Горбачевых в серванте лежало золотое кольцо, видимо, обручальное, которое стало Виктору мало. Она пропела им песенку, что у них лежит кольцо, им не подходит, а ей подойдет. Они его ей принесли, она надела – как раз. Евгения спросила: «Матушка, и мне надо кольцо?» — «Да, да, да». И она тоже надела золотое кольцо. Матушка Мария ей сказала: «Мы с тобой будем у престола Божия венчаться». Евгения спросила у нее: «Матушка, ты, может быть, схиму будешь принимать?» — «Да, да». Мария Ивановна имела в виду, что они будут венчаться как невесты Христовы. Так и произошло: ее постригли в схиму, а Евгению в мантию. Матушку рекомендовал к постригу в схиму известный самарский священник духовник епархии протоиерей Иоанн Букоткин. Патриарх Алексий II прислал свое благословение. Схиму матушка Мария принимала в Оптиной пустыни. И с кольцом! Матушка на фотографии после пострига в схимнической одежде и с кольцом. Она его какое-то время носила. Когда перед своей смертью она приехала в Дивеево, кольцо сняла и к иконе батюшки Серафима положила. Схиму матушка принимала 6-го января в Рождественский сочельник. Дочка моя в Москве жила, и я ей позвонила: «Матушка будет схиму принимать, будет большая благодать Божия. Поезжай с сыном в Оптину». Я потом часто ездила в Оптину к матушке Марии. Но тогда я еще не знала, что от Козельска до Оптиной надо три километра идти лесом, так как попутной машины может не быть. Дочь с сыном Антоном поехали часа в два дня. А зимой темнеет рано. В автобус зашел и сел прямо перед ними высокий монах. Дочь его спросила: «Вы не знаете, как доехать в Оптину?» — «А зачем вам туда? — «Там матушка Мария будет схиму принимать, мы хотим присутствовать». — «За мной держитесь». Они добирались долго, на перекладных, и приехали в монастырь уже часов в десять. Дочь с внуком шли за этим монахом, открылась какая-то дверь и показалась Евгения, келейница матушки Марии, которая воскликнула: «Отец Антоний, мы вас заждались, без вас не начинаем». Игумен Антоний (Гаврилов) поехал в Москву на машине, она сломалась, и он пересел на автобус. Но благодаря этому мои дети попали в Оптину. Что значит святая молитва матушки! Постригал матушку в схиму известный духовник отец Илий (Ноздрин). Многие люди чувствовали благодать, которая почивала на самарской юродивой. Я несколько раз была свидетельницей, как даже священники обращались к ней: «Матушка, благослови». Как-то матушка сильно заболела, и я позвонила в Ташлу настоятелю Ташлинского храма протоиерею Николаю Винокурову: «Помолитесь, матушка Мария совсем плохая, болеет». Он мне так спокойно ответил: «Помолюсь». Оказывается, он знал, что в Самаре с ней ничего не случится. Матушка ему за четыре года до своей смерти сообщила, что поедет умирать в Вышний Волочок к блаженной Любушке. Однажды я поехала к дочке в Дивеево – ее должны были 19 декабря на Николая Угодника постригать в рясофор. Завернула по дороге в Санаксарский монастырь к отцу Питириму. Он меня благословил сразу поехать в скит, где находилась дочка. «Как благословите», — сказала я, а сама подумала: «Хорошо бы попасть в Дивеево — там сейчас матушка Мария, хочется повидаться». Отец Питирим вдруг сказал: «Но сначала заедешь в Дивеево, приложишься к Преподобному». Помолчал и добавил: «Приложишься к Преподобному и подождешь, когда священник выйдет с крестом. Приложишься к кресту». Батюшка Питирим прозорливый был, видел каждый шаг. Матушку Марию он очень любил. Она приезжала в Санаксары. Он почувствовал, что она одного с ним духа. Я приехала в Дивеево, приложилась к мощам батюшки Серафима, везде пробежала – матушки нет, спрашиваю о ней – никто ее не видел. Пришла в храм, жду, когда священник выйдет с крестом, приложилась к кресту – и тут матушку с клироса ведут к кресту прикладываться. Я подошла к матушке: «Матушка, а ты с нами поедешь в Автодеево?» — «Поеду, поеду». И мы вместе с ней поехали, там ночевали вместе, я ее обо всем расспросила. Матушка присутствовала, когда дочку одевали в рясофор. Все мы делали по матушкиному благословению. Священник Владимир Шикин из Дивеева очень почитал Марию Ивановну и хотел написать о ней еще при ее жизни книгу. Он поручил одной дивеевской сестре собирать для книги материал о блаженной. Но написать книгу он не успел. Матушка ушла в вечность в январе 2000 года, а отец Владимир – вслед за ней, в марте того же года. У матушки Марии глаза голубые-голубые. И такие нежные пальчики. А руки очень сильные. Она всех на «вы» звала. Я боялась до нее дотронуться. Как-то подумала: «Какие счастливые люди — за ручку ее берут». Она вдруг подошла и взяла меня за руку. Счастье было такое! И счастье было возить ее в храм. Мы ее возили на машине, и муж как-то стал ворчать, что бензин дорогой. А она потом деньги ему дала со словами: «На бензин». Говорили-то не при ней. Она все мысли читала. Перед тем как в Петербурге умер Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), она шила ему одежду. Когда моему внуку Антоше было года три, он вдруг ночью во сне засмеялся. А мы сидели рядом и говорили на духовные темы, и дочь сказала: «Это, наверное, ангел играет с ним». Он вдруг сел и сказал: «Бабушка, смотри, в дверях дедушка стоит с иконой». Мы ему показали несколько икон, и он указал на икону Преподобного Серафима. А потом собрался снова спать и сказал мне: «Бабушка, закрой дверь, я боюсь, он светит сильно, как лампочка». Я на следующий день побежала к матушке Марии: «Матушка, кто к Антоше приходил, батюшка Серафим?» — «Да, да». – «Ребенок боится».— «Пусть не боится. Ну, посветит батюшка как лампочка и все». Повторила слова внука.
Мы хотели купить в Дивеево дом и спросили у матушки, продавать ли нам для этого одну нашу квартиру. Батюшка Питирим, кстати, не всегда благословлял там покупать дома, он был очень рассудительным. Матушка ответила: «Мы не умеем покупать-продавать». А когда дочка с мужем решили продать свою однокомнатную квартиру в Подмосковье и бабушкину однокомнатную и купить квартиру в Москве, я спросила у матушки, можно ли, она ответила: «Мы умеем покупать-продавать». Быстро мы квартиры продали. Я спросила у матушки: «Купят они квартиру?» Она ответила: «Красивую, красивую». А тут цены поднялись на квартиры, денег у нас не хватает. Дочь позвонила по какому-то адресу, а они по старой цене продают. Перед этим она смотрела квартиры – то пятый этаж, то квартира запущенная. А здесь по старой цене квартира на третьем этаже, чистая, красивая, с паркетным полом. Люди продавали квартиру и покупали другую поближе к детям, никакой цепочки не было. Даже и сейчас матушка много помогает. Прошу: «Упокой, Господи, ее душу» и по ее святым молитвам прошу у Бога помощи. Матушкину фотографию я каждый день к груди прикладываю. Когда я приезжала к блаженной Матронушке еще на кладбище, там под сенью были три могилки. Я зашла – сначала ничего в сердце не откликнулось. Но когда я подошла к ее могилке и стала на колени, как будто током меня пронзило. Так было и рядом с матушкой Марией. Мне досталось бархатное дореволюционное Евангелие матушки Марии, которое она всегда носила с собой. Когда откроешь его, там лежит иконочка Казанской Божией Матери. Схимонахиня Мария покоится в Вышнем Волочке в монастыре в честь Казанской иконы Божией Матери. А еще в Евангелие вложены всякие ниточки, перышки, рисунки. Когда приложишься к этому Евангелию, ощущаешь благодать. Записала Людмила Белкина
Дивеево, 1999 год. Последний приезд блаженной старицы Марии Ивановны. Матушку по Канавке возили на санках, которые специально для нее сделали, приделали к ним фанерную спинку. Матушка впереди, сестры за ней. Летом на Канавке матушка раздавала пшено: «Сеять нужно, сеять». Каждый день матушку на коляске возили в храм причащать, подводили к «красивому батюшке» на исповедь. В храм она рвалась, невозможно было удержать. За десять-пятнадцать минут до колокольного звона сама поднималась, начинала собираться: «Ох, ох, в храм, в храм пойдем». По дороге в храм и из храма матушка ни с кем не разговаривала. В этот свой последний приезд она мало общалась с мирскими, возле нее были только сестры монастыря. В храме ее сразу подводили к мощам Батюшки Серафима. К мощам она прикладывалась двумя ладошками, в это время молчала. От Преподобного шла к левому клиросу, молилась лежа на скамеечке на левом боку, лицом к алтарю, под ее головой лежали церковные дорожки или чья-то одежда. На помазание очень торопилась. «Матушка, подожди, сестры помажутся» — «Ох, ох!» Шла наперерез перед иконой. Если матушка игумения читала канон, то подходила к ней под благословение и затем на помазание. «Матушка, а батюшки у нас хорошие?» — «Очень». «А Батюшка Серафим бывает на службах?» — «Да, он старший». Матушка в течение дня просила менять ей платки, развязывала свой и указывала рукой на стопку платков. Во время Всенощной батюшка сначала помазывал сестер, а матушку обошел – сначала сестры, по чину. Матушка Евгения тогда решила матушку одеть «по форме». Сестры принесли подрясник, апостольник, взяла свою схиму. Матушка, надевая одежду, целовала ее: «Люблю, люблю». Повели матушку в храм. Вечером матушке выделили кроватку в сестринской келии. Матушка была очень ласковая. То на одну кровать присядет, то на другую, где сидели сестры. Сказала: «Рубашки сшейте, белые рубашки. Нас Божия Матерь уже отпела». На Литургии матушка причащалась, а когда служба закончилась, стала собираться: «Поедем, поедем скорее». Приехали в Дивеево, а в собор внесли Батюшкины вещи, которые недавно привезли из Москвы. Так вот зачем надо было быстрее ехать в Дивеево! Матушка есть никогда не просила, нужно было предлагать. Но если ей предлагали, не оказывалась. Ела все, но очень немного. Кушала не всегда одинаково. Если еду на кухне давали неохотно, с упреком «не вовремя пришли» — матушка съест одну ложку и ложится спать. Если еще кто-то принесет, тогда она поест, а к той еде не притронется. Если еду готовили с молитвой, ела, похваливая. Когда матушку кормили, иногда велела есть вместе с ней, а в другой раз не разрешала. Очень любила еду запивать: «Чай пить». Если крошка падала на юбку, она быстро брала ее и клала в рот. Еда после матушки всегда оставалась, и она предлагала ею кормить сестер. Готовили поминальные пироги, матушку водили по коридору, она зашла на кухню, благословила рукой печку, кадку с тестом: «Ой, хорошие!», по-хозяйски походила, везде заглянула, потрогала руками: «Ох, ох!» «Матушка, угодное дело печь поминальные пироги?» — «Очень!» — «Это помогает нашим усопшим?» — «Очень!» Матушка несколько раз посылала за пирогами. Ночью ей принесли попробовать: «Ох, ох, хорошие, красивые». В келии до трех-четырех часов ночи не укладывалась, свет не выключали всю ночь. Часто проверяла, не сняли ли с нее валенки. «Ох, ох» — пощупает – на месте. Одна поссорилась с сестрами, пришла к матушке: «Благослови». Она отвернулась. Когда сестры уходили, некоторых матушка благословляла рукой, а некоторых – нет. Остались собороваться в храме после Литургии. Были больные, перед тем как они начинали кричать, матушка безпокойно вскакивала, бормотала, размахивала руками, порывалась уйти. В день Обители, вечером после Всенощной службы в праздник Зачатия праведной Анны и иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», матушка оживленно разговаривала с сестрами. Пришло как никогда много сестер. Матушка вдруг сказала: «Золотой мой, золотой!». А потом: «Одевайте меня в белую кофту, белый платочек. Идем, идем». Повели ее по коридору. Матушка стремительно шла, почти бежала, сама, сестры едва за ней поспевали, ее только слегка поддерживали. Она ручки вытянула вперед, стремилась к окну на восток, будто что-то видела. Сели, сестры окружили матушку, спрашивали ее, толковали между собой. А матушка стала тихонько напевать «Христос воскресе». Все подхватили – ходили по коридору гостиницы, пришли в келию, пели стихиры Пасхи, Пасхальный канон. Сестры запели колядки, а матушка «Христос воскресе». Собрались все в гостинице – и сестры, и паломники, всем хватило места: кто на полу, кто в дверях, кто у окна примостился. Матушка сказала: «Давайте петь акафист Иисусу Сладчайшему». Запели, кто как мог, но было очень хорошо. Только когда пропели Пасхальные часы, матушка благословила всех идти спать. 2135 См. также: 1 комментарий Оставьте ваш вопрос или комментарий:
|
|||||
![]() |
![]() банковская карта, перевод с сотового, Яндекс.Деньги Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции. По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru |