В горе и в радости

Из цикла «Простые истории».

Таня и Коля

Да, кажется, так их и звали, хотя… — за столько-то лет уж так много всего произошло, что, скорее всего, имена я перепутала. А ведь знала обоих, хоть и не очень близко.

Они дружили с детства, учились в одном классе. А когда подросли, накрепко влюбились друг в друга. По коридору школы ходили, не разнимая рук. И рассадить их по разным партам не смог бы даже сильный физрук.

— Что вы себе позволяете! — стыдили их учителя. — Рано вам и думать о любви! Вот закончите школу, институты, встанете на ноги, а потом уж — любовь…

Родители вздыхали: куда торопятся — еще успеют намучиться с сопливой ребятней. Нет — только и ждут: скорее закончить школу и пожениться!

Но они так и поженились чуть не прямо после выпускного бала. Как исполнилось по восемнадцать, так и расписались. И сразу — в церковь, повенчались. Колю почему-то не призвали в армию, так что и ждать два года, когда милый отслужит, Татьяне не пришлось.

Жили у свекра со свекровью, и Таня впервые поняла, что слово «свекровь» совсем даже не страшное, наоборот: своя кровь!.. Огорчали они только сельских сплетников — ни ссор, ни ругани, не о чем посудачить.

Через год молодые ходили по селу уже втроем, нежно глядя на крохотного сыночка. Не успела Таня толком отойти от первых родов, как животик опять поднялся, будто на дрожжах. И опять их ругали умные люди: ну что так спешите, куда вам нищету плодить!

— Какая нищета? Я работаю, и хозяйство держим. Не пропадем с детишками! — отвечал Коля.

Однажды ему зачем-то понадобилось поехать на мотоцикле в другую область.

Ласково простился с женой, поцеловал розовые щечки обоих бутузиков, маме с папой махнул рукой: я скоро! Сел на мотоцикл — и вперед. Скорее, скорее! Ведь чем быстрее приедешь на место назначения, тем быстрее вернешься домой.

…Крепко, мирно спали все в доме. Как вдруг в полтретьего ночи свекровь вскочила с ужасом в глазах:

— Коля, Коленька!..

Поднялась и Таня, подбежала к ней, стала успокаивать:

— Ладно тебе, мама, все хорошо, не плачь! Вот увидишь, утречком приедет Коля!

А у самой сердце зашлось от боли. Позвонить бы — да сотовых телефонов тогда и в помине не было.

Обе до утра так и не уснули. Уговаривали себя и друг друга, что нет никакой беды, что вот уж совсем скоро вернется их Коленька. Но тревога не унималась.

И когда утром, в тот самый час, когда должен бы приехать Коля, за окном мелькнула высокая милицейская фуражка, обе женщины застыли, не решаясь подойти к двери.

— Тань, открой! — прошептала свекровь, не в силах шевельнуться. Сноха открыла.

Участковый стоял на пороге, не поднимая глаз, и не сразу смог выговорить:

— Вы это… Ну, такое дело…

У Коли ночью заглох мотоцикл. Остановиться бы где-то в сторонке, подождать до рассвета, а там уж и продолжить путь. Но… Колю так ждали дома! И сам он, если бы только мог, пешком прибежал бы к любимой Танечке и деткам, к маме. Чтобы не терять попусту время, взял мотоцикл за руль и пошел по обочине.

А ночь была темная, время — томное, сонливое, полтретьего ночи! И водитель тяжелого грузовика не увидел бредущего по краю дороги человека…

Когда немного утихла и стала не такой нестерпимой боль, Таня сказала моей маме — вместе работали в совхозной бухгалтерии:

— Какое счастье, что мы никого не послушали и поженились так рано, и родили деток. Как бы сейчас я жила? Зато теперь у меня семья. Наши с Колей ребятишки. Счастье наше…

Подарок любимой жене

С грустью ждала моя тетушка день своего восьмидесятилетнего юбилея. Ведь в этот раз она впервые встречала свой день рожденья, да еще такую дату, без любимого мужа. Павел Федорович всегда так заботился о жене, а вот — оставил одну. Первым ушел… И то слава Богу, что успели пособоровать его, в последний вечер пришел батюшка и совершил над уже потерявшим сознание больным Таинство елеосвящения. А рано утром дядя Павел умер… Теперь вдова поминает его, заказывает требы в храмах и монастырях, старается, чем может, помочь нуждающимся.

— Одно грустно, что в этот день все-все родные соберутся, а Павла не будет рядом, — потужила тетя Лида. — Что он не подарит мне какой-нибудь особенный подарок — как всегда старался порадовать при жизни. Мне ведь не подарок дорог, а его тепло и забота. Павел без меня конфетки не съел, лучший кусочек был мой… Пятьдесят шесть лет прожили без единой ссоры, двух дочерей вырастили.

Правду сказать, и тете Лиде досталось испить горькой чаши, хоть и жили они в любви и достатке. Офицерская доля — по молодости жили «на чемоданах», по чужим углам. И уже после возвращения из Германии, куда майор-танкист Кузнецов был командирован на пять лет, получили хорошую квартиру. Но вскоре Павел Федорович внезапно ослеп — аукнулось пережитое в боевой юности…

В лучших клиниках смогли вернуть ему только 6 процентов зрения. И тетя Лида заботилась о муже, как о малом ребенке. Даже когда он научился заново сам ходить в аптеку и магазин, переходить улицу, делать необходимые дела…

Перед юбилеем тети Лиды ее внучка Лена помогла ей сделать генеральную уборку. И когда пылесосила в комнате деда, из одной книги (которую он и читать-то не мог) выпал конверт с вложенной в него сторублевой купюрой. Но Лена знала: у него никогда не было «заначек», только — когда копил на подарок для бабули. А значит, и эти деньги он отложил на ее юбилей.

В праздничный вечер на столе было много вкусных салатов и выпечки (постарались и дочери, и внучки, и сама тетя Лида, которой на вид никогда не дашь больше шестидесяти). Но в центр стола Лена поставила коробку конфет:

— А это тебе, бабуленька, от дедушки! Прими его поздравление!

И рассказала о своей находке.

Вкусные были конфеты. Я тоже была на большом семейном празднике и отведала угощения от дяди Павла.

И тетя Лида промокнула платочком глаза:

— Вот ведь — зря я грустила, и там он меня не забыл. Порадовал подарком…

Перед венчанием

В воскресный день 25 июля 2010 года после Литургии мы с моей дочкой Леной покидали Мгарский Спасо-Преображенский монастырь, что на Украине, близ города Лубны. Помолились, благословились в путь у наместника, игумена Никанора, да и вышли за ограду обители.

А у зеленых металлических ворот выстроилось несколько свадебных кортежей. Длиннющие лимузины, мерседесы и джипы, сплошь — одни иномарки, богато украшенные цветами и лентами. Молодые пары приехали повенчаться в этом славном монастыре. Что ж, доброе начало для семейной жизни!

У входа в монастырь, прислонившись к калитке, стояла невеста в роскошном белом платье, фате и одной кружевной перчатке. Вторую она сняла, чтобы не мешала… лузгать семечки. Жених в черном смокинге заботливо держал свадебный букет и не сводил глаз с щедро усыпанного веснушками личика невесты.

И так несуразно, несопоставимо выглядело это смешение стилей: изысканных нарядов, высокой красоты венчального дня, монастырских врат… и — семечек, уместных разве что на деревенской завалинке!

А может быть, эти семечки и нужны были девушке, чтобы унять невольную дрожь в ожидании великого Таинства, которое соединит их с любимым навеки — в здоровье и болезни, в горе и в радости…

Ольга Ларькина

Рис. Г. Дудичева