‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Панихида на месте боя

Там, где прошла война, еще остаются незахороненные ее герои…

Там, где прошла война, еще остаются незахороненные ее герои…

Из публикаций о Великой Отечественной войне запомнился мне рассказ бывшего солдата. Шел жестокий бой, и у него на глазах гибли один за другим однополчане. Вскоре вся земля была усеяна их телами. И вдруг он увидел духовными очами, как Сама Матерь Божия надевает венцы на головы наших павших солдат. В светлых венцах мучеников предстали они перед Богом, а у людей смерть на поле брани — за свою Родину, за народ, «за други своя» — всегда считалась достойной…
Каждый христианин мечтает встретить смерть с «прежде конца» покаянием и быть погребенным по Православному обычаю — как хоронили наших отцов, дедов, прадедов. Но вот уже почти шестьдесят лет минуло с тех пор, как отгремели последние залпы Великой Отечественной, а множество безымянных героев так и спит еще в земле сырой там, где встретила их смерть, — без холмика над могилой, без креста, без церковного напутствия. И их близким до сих пор неведомо, где упокоился навеки отец, муж, брат…

По волгоградской земле война прокатилась с особой жестокостью, и не случайно здесь память о ней особенная. Память эту не только запечатлели в камне, но и сохранили в сердцах. Православные волгоградцы из международного фонда «Александр Невский», который создан при соучредительстве Волгоградской епархии, не только участвуют в строительстве храмов и часовен, не только трудятся на ниве Православного просвещения, но еще и помогают тем, кто безкорыстно, по зову души занимается другим святым делом — разыскивает останки погибших воинов, приглашает священника для их отпевания, предает останки земле с подобающими почестями… О работе таких поисковых отрядов, действующих по благословению Православного духовенства, рассказал по нашей просьбе член попечительского совета фонда, помощник генерального директора акционерного общества «Волгограднефтегазстрой» по общим вопросам и связям с общественностью Андрей Константинович Медведев.
— Наше предприятие «Волгограднефтегазстрой» и лично генеральный директор Александр Васильевич Богданов, который является также президентом международного фонда «Александр Невский», поддерживает деятельность поисковых отрядов. Мы оказываем им информационную и финансовую помощь в вопросах, связанных с поиском на местности останков героев, погибших во время Великой Отечественной войны, и с установлением их личности. Приобретаем соответствующее обмундирование, оснащение. Мы помогаем двум поисковым отрядам. Один из них находится при школе в городе Аткарске Саратовской области. Александр Васильевич родом из этих мест… Ребята — школьники от 12 до 15 лет — занимаются поиском своих земляков, погибших или пропавших без вести в Подмосковье, а также в районе под Новгородом, под Питером. В частности, они ведут поиск погибших второй ударной армии.
Второй поисковый отряд, насчитывающий примерно двадцать человек, находится здесь, в Волгоградской области, при школе в хуторе Степном. Это в районе бывших сел Малые и Большие Россошки, которые после войны, к сожалению, не возродились, новые поселки были построены на другом месте. Это места очень ожесточенных сражений. Практически все окрестности хутора усеяны бывшими оборонительными позициями, там в окопах до сих пор лежат останки незахороненных солдат.
Как правило, поисковые отряды действуют при школах. В настоящее время они существуют по личной инициативе того или иного преподавателя, то есть просто человека, который имеет обостренную гражданскую совесть. И финансирование их осуществляется либо за счет каких-то музеев или общественных организаций (таких, например, как наша), либо иногда за счет учреждений образования.
В Волгоградской области действует не один этот поисковый отряд в Степном. Есть еще несколько отрядов при крупных учебных заведениях. Они даже создали что-то вроде своей ассоциации. При нашем Волгоградском государственном педагогическом университете существуют два отряда, насколько мне известно. В прошлом году они работали в районе так называемого Орловского плацдарма — это место, где наши войска держали оборону. Немцы взяли плацдарм только тогда, когда погиб его последний защитник. Ребята из поискового отряда нашли и подняли за год около 150 захоронений наших солдат. Учет найденных захоронений очень четкий.
С оснащением у этих отрядов достаточно сложностей, приходится рассчитывать в основном на помощь благотворителей. Да, необходимы лопата, щуп, но в первую очередь все держится на энтузиазме и опыте руководителей поисковых отрядов и самих ребят. Это большое дело они делают своими детскими ручонками… Естественно, сначала вскрывают верхний слой земли, а потом маленькими лопатками и обычными совочками все осторожно дорабатывается, чтобы не дай Бог не повредить фрагменты останков. Эксгумация — извлечение останков из земли — очень серьезная работа. Каждое захоронение вскрывается по всем существующим правилам, регистрируется. К нему относятся как к археологическому объекту. Все найденное фотографируется, протоколируется.
Обычно поисковые работы начинаются весной, когда поля освобождаются от снега и земля еще рыхлая, и продолжаются до осени.
— Мне рассказывали, что в вашей области есть еще много мест, где на полях торчат из земли снаряды, солдатские сапоги…
— Не надо далеко ехать, чтобы это увидеть. Достаточно выехать за город, и в тридцати минутах езды от города такие поля действительно есть. После войны они не засевались, поскольку весь плодородный слой земли был практически уничтожен во время сражений. Поля долго не зарастали травой.
Земля у нас здесь равнинная, и любой овраг являлся естественным препятствием для противника. Поэтому все основные оборонительные полосы проходили, как правило, по оврагам, по балкам. И эти места остались практически нетронутыми со времен войны. Многие знают, что если чуть отъехать от Волгограда и выйти в поле — можно увидеть нетронутый передний край. Конечно, сверху убрали технику — танки, пушки, но как летел снаряд от «катюши», в землю воткнулся, так он и торчит из земли. Как мина упала, взорвалась, так от нее воронка и осталась с торчащими из нее осколками. Как лежали солдатики в окопах на переднем крае, так они и остались там лежать (тогда траншеи не рыли, их некогда было рыть, в лучшем случае солдат успевал выкопать себе индивидуальный окопчик, и времени не хватало, чтобы соединить его с другим окопчиком, солдат погибал обычно в первый-второй день боев). Настолько быстро обнаруживались позиции — наши и немецкие, настолько часто позиции переходили из рук в руки, что порой в окопчике лежит не по одному солдату…
Кроме того, после войны нужно было поднимать хозяйство, и иногда никто не обращал внимания на то, что в окопах, где проходил передний край обороны, лежат погибшие солдаты, и эти места запахивались. Прямо на полях под растущей пшеницей находились огромные «кладбища». И сейчас многие поисковые отряды выходят работать непосредственно на поля, которые стоят под паром.
— Сколько еще не похоронено погибших солдат на волгоградской земле?
— Цифры, к сожалению, очень неточные, поскольку погибших колоссальное количество. Но по самым скромным подсчетам, это не меньше трехсот тысяч человек.
— Сколько же потребуется лет, чтобы обрести все останки?
— Учитывая, какими темпами ведется работа, сколько останков поднимают поисковые отряды за год, — а такая статистика имеется, — потребуется еще лет… двести!
— Бывают случаи, когда устанавливаются личности погибших?
— Часто устанавливаются. Но, к сожалению, существовавший в период Сталинградской битвы порядок регистрации воинов не позволяет сегодня опознать всех погибших. Поскольку смертные медальоны имели далеко не все, и к тому же во время войны у многих существовало предубеждение против этого. Если имеешь смертный медальон — значит… сами понимаете. Удается, как правило, установить имена погибших, воевавших в регулярных частях нашей армии, которые заблаговременно формировались в других городах и прибывали сюда в полном составе. А что касается маршевых пополнений, — а такие пополнения Сталинград получал в огромном количестве, то есть когда на номера действующих частей приходили эшелоны и в них прибывали молодые солдаты, мало обученные, без вооружения, — естественно, жизнь таких подразделений была очень кратковременной в силу обстоятельств, и далеко не всегда удавалось зафиксировать фамилии новобранцев. В лучшем случае солдатам давали винтовку или обойму патронов, или штык, кормили один раз кашей, и после этого солдата больше никто никогда не видел, он пропадал на веки вечные. Как установить личность такого солдата? В архивах, конечно, сохраняются списки воинов, но никто не знает, где именно и при каких обстоятельствах они погибли. Потому что существовал приказ: ни шагу назад! Если ставилась боевая задача, она должна быть выполнена любой ценой. Все это, конечно, накладывает отпечаток и на работу поисковых отрядов.
Например, если в районе хутора Россошки оборонялись наши десантные дивизии, то ребята там были обучены еще до войны. Это были квалифицированные кадровые войска. И, как правило, солдаты имели при себе много различных вещей, по которым можно определить ту или иную воинскую часть, того или иного погибшего. Это относится и к обмундированию, и к документам, и к тем же смертным медальонам. Существует такой порядок: когда находят погибшего солдата и при нем находится котелок с его инициалами — допустим, П.К.Т. — или ножик с вырезанными инициалами, это все фиксируется и хоронится солдат под этими инициалами. На могиле ставится табличка, на которой написано: П.К.Т. А Господь знает, кто это…
Понимаете, чтобы установить личность, нужно каждый комочек земли перетереть руками. Потому что медальончик — он размером всего 4 сантиметра.
— Металлический?
— Нет, наши медальоны были либо деревянные, либо эбонитовые. В них находилась обычная бумажная записка. Я сам был свидетелем, как была найдена гильза от винтовки, в которую был воткнут карандашик вместо пульки. И когда мы вынули карандашик, там внутри оказалась записка. Этот человек не имел медальона, просто написал о себе в предсмертной записке. Это единственное, что связывает его с нашим временем, потому что другого способа оставить о себе на земле память, — о том, где он воевал, где погиб и при каких обстоятельствах, — у солдата уже не было. Если бы это была просто гильза, ее бы затоптали в землю, как и все остальные, но чтобы как-то отметить ее, солдат заткнул в отверстие химический карандашик. И благодаря этому мы теперь знаем, что такой-то человек жил на свете, что он любил Родину, что он там-то жил и здесь погиб.
В окопах мы очень часто находим Православные вещи. В Волгограде есть такое место — Лысая гора, где оборону держали курсантские полки, и немцы там не прошли. В этом месте погибло огромное количество молодых ребят из Орджоникидзевского и других военных училищ, которых бросили в самое пекло. Они были по сути дела офицерами, все были комсомольцами. Буквально недавно ко мне пришел один знакомый и рассказал, что когда он был еще мальчишкой, на Лысой горе они, ребята, в одном из окопов нашли на останках погибшего раскладную бронзовую иконку. На иконе Спаситель, Божия Матерь и Николай Чудотворец. Неверующих, я думаю, в пекле Сталинградской битвы не было, несмотря ни на комсомольские значки, ни на партийные билеты. Эту иконку я сейчас храню у себя дома.
— Расскажите немного о тех, кто занимается поиском погибших.

— Галина, которая возглавляет отряд в Россошках, принесла очень многое в жертву этому делу. Она сама человек очень инициативный и очень ранимый — потому что нелегко заниматься умершими в течение 17 лет и знать всю правду о Сталинградской битве. Когда ты с этим сталкиваешься почти каждый день, то это немножко другое, чем просто читать официальные сводки… Был случай, когда сын Галины, который тоже участвовал в работе поискового отряда, подорвался на немецкой мине, но остался жив. И все равно после лечения он продолжал работать вместе с матерью в одном поисковом отряде. Там дети абсолютно неиспорченные, с совершенно чистыми и честными глазами. Их надо видеть.
— Какова дальнейшая судьба найденных останков?
— Обычно останки перезахораниваются в том регионе, где они были найдены, в братских могилах. Практически всюду, где работают поисковые отряды, — на местах крупных сражений — существуют такие захоронения, существуют мемориальные комплексы. Все зависит от того, удалось ли определить личность погибшего, останки которого нашли, потому что погибших-то десятки и сотни тысяч, но не у всех удается установить имена. Многие солдаты так и останутся для нас неизвестными, но Господь знает всех поименно… Все останки предаются земле с воинскими почестями, по Православному обряду. Ни одно перезахоронение не обходится без участия Православного священника. Священник отпевает погибших, места новых захоронений освящаются. Все это епархия берет на себя. Все места поиска освящены, на месте боев служатся панихиды по убиенным, потому что мы прекрасно понимаем, что все останки поднять и перезахоронить не удастся. Я знаю, что Церковь оказывает и посильную финансовую помощь в этом деле.
— Имена погибших в Сталинградской битве воинов где-то фиксируются для памяти потомков?
— На Мамаевом кургане, где погибло несколько сот тысяч человек, есть пантеон Славы. И там на траурных знаменах — около 12 тысяч имен. Мамаев курган — это для нас святое, символичное место, хотя вся Сталинградская земля — это сплошное братское кладбище. Поэтому акционерное общество «Волгограднефтегазстрой» и фонд Александра Невского также принимают участие в финансировании строительства храма Всех Святых на Мамаевом кургане. В храме Александра Невского, который мы хотим построить, тоже будут как-то запечатлены имена погибших. Но как можно зафиксировать миллион имен? Возможно, будут созданы мемориальные книги — книги памяти. Но, повторяю, имена многих погибших неизвестны. Потому что бывали, например, случаи, когда эшелон с пополнением приходит на станцию — а там немцы. Солдатиков, не высаживая, заворачивают в Германию. Вот где была трагедия!
Я уверяю вас: после того как люди побывают на Мамаевом кургане, равнодушных к трагедии войны не остается. Если люди приходят на поле боя — это вдвойне впечатляет. Молодое поколение знает о войне по фильмам-боевикам: там пиф-паф — и все. А когда приходишь на поле боя, действительно видишь и осознаешь, как это было ужасно, как это было страшно и как это было обыденно… Вот это больше всего поражает: это было обыденно! Не было в военных буднях никакого пафоса, как в фильмах-боевиках, не было «спортивного» азарта.
Мне рассказали такую историю. Когда поисковый отряд работал в районе Россошек (хутора Степного), ребята сначала занимались видимыми объектами, то есть вот окоп — они его раскапывали и все. А потом решили на дне оврага, разделявшего две позиции — нашу и немецкую, сделать пробные изыскания. И буквально через три минуты они наткнулись на останки солдата, который лежал вдоль дна оврага, в ручье. Там раньше был ручей, и до сих пор по весне, когда снег тает, он течет. Так вот, в русле ручья в течение тридцати минут ребята нашли 15 солдат. Один из наших солдат лежал в овраге, засыпанный песком, в каждой руке у него было по котелку. Он полз к воде, и когда дополз до ручья, его убили. А голова к голове с ним лежал немецкий солдат с двумя алюминиевыми котелками. Обоих настигла пуля, и они лежали рядышком на дне оврага, так и не выполнив своей задачи. В тот момент практически не было разницы — фашист ты или коммунист. Речь шла о том, чтобы просто взять воды, удовлетворить чисто человеческие потребности. И убивали совсем еще мальчишек. Поэтому я говорю: после войны не остается победителей и побежденных. После нее остаются вдовы, сироты, калеки.
— Решающая битва Великой Отечественной войны произошла в Сталинграде. И на этом основании часть жителей города считает, что он должен носить это название. А к какому варианту вы склоняетесь и почему?
— Я склоняюсь к названию Царицын. В Поволжском регионе Волгоград — один из немногих городов, которому не возвращено историческое название. Куйбышев стал Самарой, Горький — Нижним Новгородом. Наш город по-прежнему остается Волгоградом. И у него еще есть город-спутник Волжский… Название Сталинград — это символ конкретного исторического события, которое происходило здесь в течение шести месяцев. Но ведь история города насчитывает больше четырехсот лет. И большую часть своей жизни город имел название — Царицын. Сталинградом он был только с 1926 года по 1961-й, то есть 35 лет, а 400 лет был Царицыным. Поэтому я считаю, что истина должна восторжествовать. О Сталинграде никто не забывает, это название остается в нашей памяти как связанное с одним из самых важных событий нашей истории. Но ведь не надо забывать, что в истории нашего города было много других серьезных и важных событий. На нашей земле, например, бывал святой благоверный князь Александр Невский. Я считаю, что городу должны вернуть то имя, которое он по праву носил. И мы в этом направлении делаем определенные шаги. А.В. Богданов выступил также с предложением переименовать центральные улицы города, вернуть их старые названия. Ведь нынешний проспект имени Ленина носил название Александровского, в честь собора Александра Невского, на нем находившегося, а площадь, которая сейчас называется площадью павших борцов, называлась Александровской. Нашлось немало людей, которые эту инициативу поддержали…

Когда этот материал уже был подготовлен к печати, в телепрограмме "Вести. Дежурная часть" показали сюжет о "черных следопытах", "работающих" в Ленинградской области на местах крупных сражений Великой Отечественной. "Черные следопыты" (отнюдь не школьного возраста) раскапывают останки солдат в поисках шевронов, наград, оружия, знаков воинского различия, — все это стоит немалых денег на "черном рынке". Многие человеческие черепа и кости при этом откладываются в сторону — как не имеющие цены. Ценятся у "черных копателей" лишь останки германских захватчиков: немецкое правительство платит за них солидную компенсацию. А на допросах в милиции "черные следопыты" рассказывают "мистические" истории: говорят, что при раскопках на местах братских могил и тяжелых боев всегда идет дождь…

На снимках: Андрей Медведев; мемориальный комплекс на Мамаевом кургане г. Волгограда.

См. также

Татьяна Трубина-Гусельникова
05.11.2004
1506
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
1
5 комментариев

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru