Ольга Ларькина, заместитель редактора

— По-разному люди приходят в «Благовест». Ты, насколько я знаю, давно стремилась сюда, мечтала о работе здесь. Как все произошло?
— Мало того, я о «Благовесте» мечтала задолго до того, как он появился. Мне всегда хотелось работать именно в такой, Православной газете. Но я думала, что это недостижимо, что это нечто такое... ну вот как яблоко на верхушке дерева — не дотянешься. И когда появилась газета, я очень обрадовалась! Каждый номер старалась купить, потом подписалась, была счастлива. Но все еще смотрела на газету снизу вверх, работать в ней мне казалось совершенно нереальным. Работала в заводской многотиражке, старалась там хоть иногда готовить Православные публикации.
— Ты уже была верующим человеком?
— Конечно, с детства. А привел меня в «Благовест», можно сказать, Митрополит Иоанн (Снычев). Однажды я шла в церковь, догоняет меня незнакомая женщина и ни с того ни с сего со мной заговаривает: «Ты знаешь, Владыченька наш Иоанн умер». У меня сердце так заныло, заболело, я поняла, что молчать уже больше не могу. Написала материал памяти Владыки Иоанна, принесла в редакцию, его напечатали.
— Ты была знакома с Владыкой Иоанном?
— Нет, я смотрела на него издали, читала его публикации. Все это было как бы издали — и все было во мне, рядышком. Антон Евгеньевич увидел, что я профессиональный журналист, Православный человек, мы разговорились и решили, что я время от времени буду писать в «Благовест». Сначала так и было, а потом — все больше и больше, я уже ждала каждого своего приезда сюда как какого-то праздника, стала приходить в редакцию по пятницам, когда наш завод перешел на четырехдневку. А потом Господь помог, и я пришла работать сюда. Пока я жива, дай Бог здесь поработать! «Благовест» — больше, чем газета. Газета живет один день. «Благовест» живет все то время, пока его читают, передавая один другому. И даже больше: лежит газета годами, кто-то приходит, ее показывают, и опять умиляются все тем же публикациям, перечитывают их заново. Нет, эта газета не однодневка! В ней есть информация для всех, потому что наши читатели — самые разные: и каждый для себя что-то находит.
— Мне кажется, что за время работы в «Благовесте» ты очень изменилась.
— Конечно! Это так же, как нужен катализатор, чтобы пошла химическая реакция. «Благовест» — это какое-то мощное силовое поле, это как монастырь, как обитель неявная, но здесь полное послушание, здесь у тебя нет своей воли, надо выполнять то, что надо для газеты. Здесь радуешься любой «мелочи», потому что знаешь: это не для личного удовлетворения, а для славы Божией.
— Какое событие в «Благовесте» для тебя было самым значимым?
— Много их было — значимых... Но для меня, конечно же, рождение «Кровавой книги» — это, может быть, то, ради чего я вообще на свет-то родилась. Это то, что в душе зрело покаянное, не давало покоя многие годы. Господь помог сделать так эту книгу, что, прочитав ее, хочется больше никогда не впадать в грех аборта — ни делом, ни помышлением и другого удержать.
— Для тебя, я знаю, очень важное событие в жизни — поездки в Державино к мироточащим и кровоточащим иконам, знакомство с их хранительницей — Ольгой Ефимовой, ты много писала об этом.
— Державино — это вообще что-то запредельное, настолько великое и всеобъемлющее, чего просто так не познать. Обычный домик в обычном селе, и живут там обычные женщины. Но потом узнаешь, что они обе очень много молятся. Пели мы Акафист Николаю Чудотворцу, так Ольге Ефимовой -хранительнице икон — не надо было смотреть в текст: она его знает наизусть. Меня недавно окликнула на улице женщина — киоскер газетного киоска — и рассказала, что исцелилась от рака миром от чудотворных державинских икон.
Слава Богу! Видимо, в этом и состоит предназначение «Благовеста» — благовествовать о великих чудесах, которые Господь нам дает — и для укрепления в вере, и для призыва к покаянию. В Державино это так тесно сплетено, как корни у дерева. Не будь я в «Благовесте», может быть, и не узнала бы об этом чуде. Может быть, когда-то книга из этого получится. Это тоже пока яблоко, которое висит очень высоко. Но, Бог даст, и оно Божией силой упадет в ладонь.

Людмила Белкина

25.05.2001