Проверка на дороге

В первые годы перестройки нашумел залежавшийся «на полке» фильм «Проверки на дорогах». Там речь шла о войне, предательстве, о цене покаяния. Сейчас речь о другом. Сейчас дорога, автомобиль, полиция стали для многих из нас проверкой на дороге. Проверкой на духовную трезвость (и не только духовную!), на смирение, тщеславие… Проверкой на нашу в конечном счете готовность и дальше следовать за Христом. Не всегда результаты этих проверок нас радуют. Но иногда впечатляют.

К счастью, я узнал о скандале вокруг отца Николая Стремского из поселка Саракташ всего за день до того, как этот скандал исчерпал себя. На праздник Святителя Николая, 19 декабря, известный на всю страну священник, создатель уникальной Обители Милосердия в Оренбургской области, отец семидесяти (!) приемных детей был Митрополитом Оренбургским и Саракташским Вениамином восстановлен в священническом служении и вернулся к своим обязанностям в Доме Милосердия. И даже уголовное дело, которым махали во всевозможных СМИ, так и не было заведено. К общей радости Православных, можно сказать, наступил хэппи-энд. Видно, дала себя знать создававшаяся годами и даже десятилетиями уникальная репутация отца Николая. И Бог не передал на печальные мытарства в судах Своего раба, столько много доброго сделавшего для Церкви!

И тем не менее… Послевкусие-то осталось.

17 сентября настоятель Свято-Троицкой обители милосердия, ректор Оренбургского епархиального духовного училища, благочинный, протоиерей Николай Стремский был замечен полицией в машине «мерседес-бенц», припаркованной в неположенном месте. К тому же был заподозрен в том, что находится в нетрезвом состоянии. На требование правоохранителей предъявить документы водитель резко тронулся с места и попытался скрыться. За известным на весь крещеный мир священником была устроена погоня. В итоге на глазах у плачущих от жалости к отцу детей и бездушных видеокамер отца Николая в буквальном смысле повязали прямо в стенах Обители Милосердия. Вытаскивали его за руки, за ноги, волоком, так как он пытался сопротивляться.

смотри здесь

От прохождения медицинского освидетельствования священнослужитель отказался. В отношении нарушителя был составлен административный протокол. Вскоре выяснилось, что и раньше у отца Николая были проблемы с ГАИ. Он был лишен на полтора года водительских прав за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Были у него и более мелкие неоплаченные штрафы за некорректную езду.

Начнем с того, что все мы не ангелы и нечто подобное (в той или иной степени) может случиться с каждым из нас. Важно другое — наша реакция на задержание, на вмешательство в нашу жизнь инспектора ГАИ. Кстати, сами сотрудники автоинспекции, конечно же, вряд ли предполагают, какую важную задачу по обучению нашего брата Христианина смирению и послушанию поставил перед ними Господь вместе с вручением гаишного властного жезла. И в меру сил они это свое дело делают. Смиряют и учат послушанию — порой вот так, когда вынуждены вязать и решить могущественного протоиерея, отца огромного семейства, пытавшегося скрыться от погони в шикарном мерседесе.

Может быть, в чем-то и гаишники оказались неправыми? Да ничуточки не сомневаюсь! Конечно, и они оказались неправыми, ведь он, в конце концов, никому не мешал, никого не задавил, к чему такая жесткость при задержании? Может, и зуб имели на отца Николая. Который, по-видимому, возвел себя в ранг неприкасаемого. А у милиции как раз руки чешутся на эту диковинную касту. А тут и случай представился. Наверное, так. И я первый бы вступился за отца-настоятеля. Если бы это был кто-то другой. А не человек, которого все мы (и я тоже) считаем подвижником. Берем у него интервью (вот ссылка на его интервью в «Благовесте»). Рассказываем о нем как о примере для подражания маловерующим нашим родственникам. Его-то реакция должна же была хоть в чем-то разниться от тех дорожных хулиганов, которые то и дело осложняют жизнь себе и другим? Должна! Но вот по этим кадрам видеонаблюдения такого что-то не скажешь. Даже если отец Николай был трезв как стеклышко, что все-таки вряд ли, нельзя было ему уходить от погони, нельзя было отпихиваться от стражей порядка. Нельзя!

И потому справедливо написали ему тревожные строки в открытом письме те, кто видит его не по телевизору, не в возвышенные моменты Богослужения, а в поселковом быту, каждый день — просто как именитого соседа, сельчанина. И эти строки подтверждают мои худшие опасения. Что-то случилось с отцом Николаем!

Уважаемый Николай Евгеньевич!

Обращается к Вам группа товарищей, которым небезразлична Ваша судьба как священнослужителя и простого прекрасного человека. В последнее время нас настораживают и вызывают в душах озабоченность и тревогу Ваши неординарные поступки, которые не соответствуют Вашему священному сану. Многочисленные обращения граждан Саракташского района по поводу Вашего поведения, поступков, порочащих Вас, заставили нас написать это письмо. Возможно, оно поможет Вам посмотреть на свое поведение и вовремя остановиться у той черты, за которой Вас ждет осуждение народа, отречение Вас от сана. Мы просим Вас, пока еще есть шанс все исправить, пересмотреть свое поведение и вернуться к своему святому делу…

А ведь среди подписавших не только рядовые жители поселка Саракташ! Есть и те, кто облечен властью. Видно, и им уже приходилось краснеть за странное поведение некогда заслуженно ставшего «звездой» пастыря.

Собственно, зачем пишу эти строки? Все ведь уже позади. И милиции дан прикорот. И отец Николай, наверное, уже получил нужные уроки.

Просто мы вступили в пору усталости. Когда все начиналось — в начале, в середине, даже в конце еще девяностых, — были мы все свежее и моложе. Были более искренними и меньше думали о себе. Заботились не о мерседесах с бенцами, а о чем-то более важном. Сейчас труды наши во многом увенчались успехами. Дали свои благодатные плоды. Но горение-то надо поддерживать, независимо от регалий. Оно не может же длиться само собой, безконечно. Я и сам себя ловлю на том же чувстве: потрудился изрядно — можно и расслабиться… Даже распуститься…

А отец Николай вел огромную работу почти в одиночку (разве что матушка Галина была ему опорой), совершал подвиг, доселе в Церкви почти неизвестный! И дети его подрастают, и Обитель Милосердия стала духовным светильником для всего региона. Все это так. А мы-то остались — со своими немощами, амбициями, страстями. Вот и крутит бес, сводит свои запоздалые счеты. Изменить ничего не может уже — дело-то состоялось, оно идет, движется и будет развиваться, несмотря ни на что. Но может зато свести счеты с теми, кто эти большие дела начинал. И это сплошь да рядом происходит. Вот и даже такой сильный отец Николай забалансировал на опасной духовной грани… Не прошел, в сущности, элементарной проверки на дороге.

Не мне его судить, уж точно. А вот помолиться надо. Надо нам всем понять, что «идолы» и «кумиры» — не есть атрибут Православной веры. И вчерашние заслуги не гарантируют ни от чего. Надо любить наших пастырей первой любовью. Жалеть их, прощать, снисходить, молиться о них. И при этом не обольщаться — тогда и им будет легче выдержать испытание успехом, славой, медными трубами и мерседесами. Это испытание посерьезнее, чем многие полагают.

Простите меня, отец Николай. Я не хотел Вас обидеть.