Лебединое озеро

Из цикла «Капельки вечности».

Вам никогда не приходилось видеть настоящих белых лебедей? С неподрезанными крыльями, и не в пруду рядом с каким-нибудь кафе-забегаловкой, где эти царственно-красивые птицы веселят публику и словно бы просят: выпей еще… Не доводилось? Жаль, если так. А мне вот недавно посчастливилось.
Воскресенье, 24 мая. Дело клонилось к вечеру, приближалось время уезжать с дачи. В пыльном городе ждала меня новая трудовая неделя. Пошел я нарвать сирени у околицы, да набрать в колодце воды. Но только я подошел к калитке, как вдруг что-то белое почудилось мне на Кривом озере (названо так из-за того, что изогнуто луком возле поселка). Белое и пушистое… Неужто лебеди? Быть не может… И все же — они! Сразу четыре. Издалека их было плохо видать, хотя и сомнений тоже быть не могло. За десять своих дачных сезонов я видел здесь лебедя только однажды — но тогда только вдалеке что-то белелось, да и было это шесть или семь лет назад. Сосед (ныне уже покойный), Павел Семенович, подтвердил тогда, — а здесь он прожил почти два десятка лет, как вышел на пенсию: да, лебеди в наших краях бывают, особенно по весне. Но прилетят, поплавают недолго, и вскоре сразу летят дальше, ищут более тихие места. Шумно им здесь, слишком людно. Рядом шоссе (впрочем, проложенное всего только пять лет назад). Попадаются рыбаки, колхозное стадо пасется возле берега. Да и поселок наш Восточный тоже нельзя сбрасывать со счетов. А настоящая красота не любит посторонних глаз. Это тебе не на подиуме вихляться! Здесь красота совсем иного рода. Неспешная красота.
До этого я довольно долго молился. Никто не тревожил, времени было навалом, что в городской суете почти и недостижимо. Я был один в деревенском доме. И телефон отключен, что почти так же важно. Вернее, я его отключил после первого же нелепого звонка: какая-то женщина спросила, не принимаем ли мы на комиссию поношенную одежду. — Не принимаем… Отключил. И от сердца молился Небесному Отцу. Давно уже не ощущалось такой близости Неба. И вдруг — лебеди, словно в ответ («словно» — пишу из смирения).
— Мария Ивановна, вы лебедей видели? — спрашиваю у соседки, рядом с берегом «выгуливавшей» корову.
— Как же, видела, — радостно откликается она. — Целый час на них любовалась. Какие красивые! Словно у каждого корона на голове — ведь говорят же: царица-лебедь, или вот как — лебедушка… И даже видела, как они на наше озеро прилетели. Летели с востока они, против ветра (а днем был сильный ветер). Я еще этому подивилась…
— А во сколько же это было?
— Сейчас скажу… Корову я в час вывела, значит, лебеди прилетели полвторого.
Я даже вздрогнул от этих слов! Ровно в это время я как раз и заканчивал молиться. Неужели и впрямь в ответ на мои прошения прислал этих лебедей Господь? Ведь кроме меня и Марии Ивановны никто и не видел этих белых птиц. Разве только пастух с того берега… Ей в утешение, мне — в надежду…
— А уж как мой Павел Семенович лебедей-то любил!.. Бывало, подойдет к берегу и все смотрит на них, все смотрит… — вспомнила своего покойного мужа Мария Ивановна.
А я решил: как загружусь в машину — не прямиком к дому, а заверну сначала к тому месту у озера, где лебеди ближе. Рассмотрю их как следует. А может быть и сфотографирую (в телефон встроен фотоаппарат).
Подъехал, до лебедей отсюда рукой подать. И ведь не боятся! Вблизи эти птицы еще прекраснее — большие, плавные… И выглядят как-то почти нереально. Еще красивее, чем от них ожидаешь. Поэт Блок как-то загадочно написал: «Есть еще океан». Я скажу по-другому: есть еще лебеди. Есть! Настоящие. Всего в каких-то восьмидесяти километрах от погрязшей в страстях Самары. И такие неспешные, такие непуганые. Словно из тридевятого царства. Большие белые птицы, по-видимому — две пары. Выстроившись клювами против ветра, они медленно отплывали, сносимые течением в сторону поселка. Иногда все дружно ныряли, опустив в воду мордочки на длинных изогнутых шеях. И тогда только четыре белых тушки выглядывали из воды. Вокруг лебедей носились, как угорелые, чайки и стрижи — словно бы и они радовались пришествию таких дорогих гостей. Иногда кто-то из лебедей вскидывался, словно обычный гусь, и бил крылышками по воде, забавно задирая грудку. Но потом снова возвращался в плавное состояние. Я достал телефон и стал делать торопливые кадры. Птиц и это не напугало. Когда я прицеливался фотоаппаратом, подумал: неужели найдется охотник, у которого рука не дрогнет на спусковом крючке при виде такой красоты?
И тут зазвонил телефон (как он всегда не вовремя!). Лебеди вряд ли различили звонок. Я нажал на кнопку и услышал знакомый голос. Но сейчас, казалось, доносившийся из какого-то другого измерения. Это был известный самарский писатель, протоиерей Николай Агафонов, добрейший человек. Поприветствовал он меня. Я не стал говорить, что всего в десяти метрах от меня сейчас плещутся белые лебеди — он бы все равно вряд ли поверил. И это только в лучшем случае. А в худшем… Даже не хочу и предполагать. А впрочем, он ведь писатель, и стало быть человек, готовый предположить возможность чуда…
Я ответил на приветствие, не отрывая взгляда от лебедей.
Отец Николай рассказал мне, что закончил и уже успел издать свой новый роман про Жен Мироносиц — и этот роман хорошо раскупают! В Москве готовится второй тираж… Я хотя и ощущал всю нереальность происходящего, но довольно-таки в такт ответил ему, что мы непременно сделаем по этому поводу с ним интервью. Все это — и роман, и тираж, и будущее интервью, как-то не очень вязалось с лебедями, но я продолжил разговор (не обрывать же его на полуслове):
— Где вы сейчас служите? — очень взвешенно спросил я. Писатель ведь не виноват, что ко мне нежданно прилетели лебеди. — Уже приехали из Москвы (он уезжал на литературные заработки в столицу)?
Оказалось, отец Николай уже служит на Свято-Троицком приходе в Тольятти, хотя у Владыки он вообще просился в деревню… Просто настоятелем храма в честь Жен Мироносиц в Самаре стал его сын-священник (о котором я слышал только самое хорошее). И он не хочет ему мешать… Наверное, это правильно. Хотя и жалко, что отец Николай сейчас не в Самаре.
Когда наш разговор закончился, я заметил, что лебеди уплыли далеко в сторону. И мне пришлось их нагонять. Слишком уж далека наша обычная жизнь от белых лебедей.
Наконец, я оторвал взгляд от сказочных птиц и сел в машину. Надо было собраться с мыслями, как–то включиться в обыденность. Лебеди все еще плавали, но уже где-то далеко в стороне, ближе к другому берегу.
Было предчувствие, что эти лебеди — не просто так. А как древние пророческие животные (все эти сказочные единороги…) — появились с какой-то светлой и промыслительной целью. Видно, мои прошения дошли до Господа. Время покажет, так ли это, не будем спешить с выводами. Но хотя бы появилась надежда… Смысл откроется для меня далеко не сразу, если вообще сумею его постичь. А вот искушения последуют непременно! И надо быть начеку. Но быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Уже через полчаса я отдувался перед гаишниками: превышение скорости и последующий за этим (впрочем, по нынешним меркам вполне милосердный) штраф. Вот и за лебедей придется заплатить.
Но это дивное чувство, что где-то рядом и сейчас медленно плавают белые птицы — до сих пор не ушло. И теперь уже, впрягшись в трудовую неделю, то и дело вспоминаю о них, как о празднике. Ведь что там ни говори, а случайно лебеди не являются. Если конечно, у них не подрезаны белые легкие крылья.
Не достоин я видеть Ангелов. Ну так хоть на лебедей поглядел…

Антон Жоголев

Фото автора

29.05.2009