Две исповеди

Светлана Трифонова четвертый год работает регистратором и помощником настоятеля по строительству самарского храма во имя Святителя Николая Угодника. В своей прошлой, мирской жизни она была продюсером эстрадной «звезды», зарабатывала много денег, жила в Москве, объездила полмира. И была почти счастлива, хотя ее душу иногда что-то смутно тревожило. Страшное чудо в одночасье изменило ее жизнь.

— Бог привел меня к отцу Иоанну Букоткину, — рассказала она. — Встреча с этим батюшкой стала для меня началом моей жизни в Православии.
События страшно и стремительно развивались в моей судьбе. Я была уже крещеной (покрестилась в 31 год), но не воцерковленной, и образ моей жизни был далек от Православия. Жила я в грехе, темноте, пустоте, мирских соблазнах. А со стороны моя жизнь была очень красочной — не жизнь, а фейерверк: я работала в шоу-бизнесе, общалась со «звездами», с сильными мира сего.
Накануне переворота в моей судьбе (а мне было уже 36 лет, прошло пять лет с момента крещения) я организовала вечеринку для одного мецената в большом ресторане, это было осенью 1998 года. Перед этим я проснулась необычно рано для себя, в 5 часов утра. И услышала Божий Глас: «Спасенному рай». А потом начались странные события. На этом празднике Бог открыл мне духовные очи. Праздник был в самом разгаре, все танцевали. То, что я вдруг увидела, словами не описать. Я увидела нечистых духов, которые как бы темными тучами висели над многими танцующими людьми. И даже было видно, что некоторые люди не сами танцуют, а их руками и ногами двигают бесы. Зрелище было дикое. Я решила, что схожу с ума. И вдруг человек, который сидел со мной за столиком, а над ним тоже висела такая туча, говорит: «Что, страшненько?» Он говорил не от себя, а как проводник этих духов. В зале были люди, находящиеся под действием наркотиков, над ними тоже висели бесы и разговаривали через них. Для меня это был шок. Бесы начали смеяться надо мной и говорить: «Ты — наша!» Я была немного нетрезвой и решила им ответить: «Пока мы живы, ничего у вас не получится, мы победим!» Слово, оказывается, так важно. Я внезапно поняла, что бросила вызов абсолютному злу. И меня охватил даже не страх, а ужас. Я поскорее закончила все дела и уехала домой. И с того дня дома голоса стали говорить мне: «Ты — наша». Мне открылось, что есть не только земная жизнь, а и другая, о существовании которой я раньше не подозревала. Такая громадина нечистоты на меня навалилась — из-за того, что я сама дошла до состояния бесовского, до безстрашия, заявив бесам, что им нас не победить, а ведь только Бог может их победить. С подругами я поехала в ателье в Дом быта «Горизонт», и там нам явился демон во плоти, с жуткими черными глазами. Мы все оцепенели от ужаса. Моя грешная жизнь привела меня наяву к встрече с бесами, чью волю я творила. Но интересно, что незадолго до всех этих событий я сожгла хранившиеся у меня дома карты Таро, с помощью которых человек общается с бесовским миром. Я этого тогда не знала, просто почувствовала, что это какая-то гадость. Уже тогда мой Ангел-хранитель вел меня ко спасению. Этот символичный поступок, видимо, стал толчком к тому, что потом случилось. Накануне нашей поездки мама положила мне в сумочку листочек с молитвой, переписанной ею от руки. Когда я побежала от демона по лестнице, поняв, что он хочет меня убить, открыла на ходу сумочку, наткнулась на молитву, и мне сразу стало легче. Забежала в какую-то комнату, стала читать молитву и молиться своими словами: «Господи, прости меня, я не знала, что Ты есть, только не отдай мою душу!» В первый раз в жизни перекрестилась. Надо мной навис ужас, от которого мог спасти только Господь. Я поехала к маме, уже зная: мне надо скорее в церковь. Можно сказать, что в церковь меня пригнал бес. Я попросила маму и сына взять меня за руки с двух сторон и не отпускать, потому что очень боялась, и мы так пошли в церковь. И вдруг у Андрея развязался шнурок на ботинке, он наклонился его завязать и отпустил мою руку. В это момент откуда-то выскочил черный пес неправдоподобно огромного размера и бросился мне в ноги. Я споткнулась, меня еле удержала за руку мама. Это было на Покров Божией Матери, вечером 13-го октября. Мы попали на вечернюю службу в Покровский кафедральный собор. После службы я попросила маму отвезти меня к моей крестной Елене Мещеряковой, ночью она меня отвезла, я осталась у Лены. Лена сказала мне, что собирается пойти утром на исповедь в церковь святых Апостолов Петра и Павла, и предложила мне пойти с ней. Дала мне почитать «Покаянный канон», книгу о грехах — я ее читала, и у меня волосы становились дыбом: все грехи — мои. Несколько раз за эту ночь неожиданно отключался свет, кто-то звонил в дверь, я умоляла Лену не подходить к двери. Я была уверена, что меня хотят убить: ведь человек может стать орудием бесов. Когда я наивно бросила бесам вызов, они мне ответили: «Ну, тебя пора кончать». С тех пор я не могу держать обиду на людей, так как знаю, что плохое делают не они, а бесы, под чьим влиянием они находятся. Всю ночь я плакала о своей грешной жизни, не спала. После той вечеринки я была в таком состоянии, что восемь дней ничего не ела, не курила, а пила только святую воду — мне давали ее мама и Лена. То есть постилась.
Лена привела меня в Петропавловский храм, а там отец Иоанн Букоткин начал проводить общую исповедь. Он называет грехи, а меня всю крутит, выворачивает: «Что это он меня воспитывает?» Каждое его слово меня жгло, как каленое железо. И когда я подняла голову, вижу, стоит старец, а у него из глаз — голубые молнии, как бы посекающие грехи. Он не просто говорил, а посекал грехи. Впечатление было неизгладимое. Я понимала, что он говорит обо мне. Наверное, если бы на его месте был священник духовно не такой мощный, меня бы утащило из храма — такая сила меня тащила оттуда. Когда дошла моя очередь подойти к нему на частную исповедь, я неожиданно рухнула перед ним на колени — благодать меня на колени поставила, и выдохнула: «Я первый раз на исповеди». А он сжал руку и костяшками пальцев стукнул меня по лбу: «Главное, чтобы не последний!» Он мне как бы вбил эти слова, и я их всегда помню. Его уже нет на земле, но я помню, что исповедь и Причастие — это мое спасение. Отец Иоанн стукнул меня по лбу — и как бы открыл мою душу, у меня слезы полились, я стала называть свои грехи, а он гладил меня по голове. Отец Иоанн — великий подвижник, а такие люди скрытые и незаметные. Когда я сошла с солеи, плакала и ощущала такое облегчение и радость на душе, я поняла, что Бог меня принял, я спасена. Я стала уходить — и вдруг встречает меня матушка Мария Дмитриевна Букоткина (я ее тогда не знала), принимает меня в свои объятья и говорит мне: «Дочка, Ангелы радуются за тебя на небесах, а теперь идем на Причастие», и сама подвела меня к Чаше. Я открыла рот — и не могу сразу съесть кусочек, думаю, что это мне мясо положили, я еле его прожевала, а это была живая плоть Бога нашего. Когда я вкусила Причастие, словно попала на небо. Мария Дмитриевна пригласила меня к ним дом. После Причастия я поехала к маме и не узнала себя в зеркале, лицо преобразилось, просветлело. А уже ночью начались страшные искушения, на меня напала нечисть. Я-то думала, что исповедала грехи — и все, а оказалось, что борьба только начинается. Бесы внушили мне дикую мысль, что я — …«мессия», я ночью поехала на такси в Москву вещать о Втором Пришествии. Приехала на Преображенку в свою квартиру, опомнилась, тут же поехала назад в Самару и снова стала готовиться к исповеди. Попросила пойти со мной в храм другую мою подругу, тоже Лену — боялась идти одна. И опять исповедовал отец Иоанн Букоткин. Только мне подходить к нему под епитрахиль — кто-то невидимый меня сильно ударил по голове, у меня запрокинулась голова, я упала без сознания, начала умирать и увидела себя со стороны: вся белая, губы посинели. Но до этого я все же успела назвать батюшке тот грех, который хотела исповедать, подходя к нему, очень торопилась и буквально выдохнула слова, и после этого сразу упала. Я шла на исповедь с чувством, что моя земная жизнь кончена, и мне только нужно успеть исповедоваться. Бесы сгустились надо мной — они ждали моей смерти. Мне было страшно не умереть, а страшно к ним попасть, потому что я поняла, какое от них исходит зло. Мне потом подруга рассказывала, что отец Иоанн распорядился вызвать скорую помощь. А сам он тоже побледнел, на лбу у него даже выступила испарина, видимо, он за меня усиленно молился. Отец Иоанн продолжал исповедовать, в какой-то момент вдруг повернулся ко всем и сказал: «У нее все будет хорошо!» И я тут же пришла в себя, открыла глаза и начала дышать. Когда мне смерили давление, доктор очень удивился: «Да вы не жилец». Но Господь оставил жить, и я надеюсь, что послужу Ему. Все то, что мне раньше казалось важным, прежняя жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я сразу бросила Москву и свою работу в шоу-бизнесе, перестала курить и пить, стала читать Евангелие. С того дня начался мой путь во Христе. Я стала покупать и читать Православные книги, постоянно ходила в храм. И поставил меня на этот путь отец Иоанн Букоткин. Несколько раз я бывала в семье Букоткиных, разговаривала с батюшкой. Однажды приехала с накрашенными ногтями, он взял меня за руку: «Зачем это тебе?» Батюшка мне говорит что-то — а у меня внутри протест. Началась борьба с самой собой, со своим «я». Почин мне дал батюшка Иоанн. Третья исповедь и Причастие у меня уже были в храме святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии у отца Виталия Калашникова, я стала ходить в Софийский храм. А потом меня самарский священник Анатолий Урсув чудесным образом пригласил участвовать в строительстве храма Святителя Николая Угодника, где я сейчас работаю. Только две исповеди я прошла у отца Иоанна Букоткина, но они изменили мою жизнь. Я считаю себя его духовной дочерью, потому что через эти исповеди началась моя жизнь во Христе. Я его очень почитаю, прихожу к нему на могилку и друзей туда привожу. Прихожу к нему и благодарю его — всю кошмарную нечисть, которая за мной гонялась, он принял на себя. Отец Иоанн до конца людьми не раскрыт. Он — святой человек, который жил в воле Божией. Его щелчок по лбу я до смерти не забуду. Это его отцовский наказ, чтобы я постоянно исповедовалась. Если бы не это, я, может быть, уже после первой исповеди забыла дорогу в храм. Я знаю, что исповедоваться нужно тут же, как совершил грех. Наше поколение находится в таком плачевном состоянии, что исповедоваться нужно как можно чаще. Вспоминаю добрые слова отца Иоанна и всегда за него молюсь, до смерти своей я буду молиться за него. То, что произошло со мной, — это чудо Божие. Я до сих пор не верю, что все это случилось со мной. Все время обращаюсь к отцу Иоанну с просьбой: «Помоги мне от грехов избавиться».

На снимках: Светлана Трифонова — до и после покаяния; Протоиерей Иоанн Букоткин.

Людмила Белкина

23.01.2004