Время выбора

Своими мыслями делится профессор Московской консерватории Вячеслав Медушевский.

Об авторе. Вячеслав Вячеславович Медушевский родился в 1939 году в Москве. Доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории, Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, член Союза композиторов России. Автор книг «Помяните мою любовь. О старице схимонахине Антонии» (2004 г.), «Духовный анализ музыки» (2014 г.). Живет в Москве.

Для чего воля человеку, народам? Ум - для истины. Сердце - орган познания любви, красоты, восторга. Воля же - сила, производящая изменения в бытии и в самой душе. «Блаженнее давать, чем брать», - говорит Христос. Но давать или брать - выбор. Нет воли без выбора. Не скажет пуля: куда хочу, туда лечу, не захочу - не полечу. Человек же - не пуля и не шестеренка в механизме. Не ради шестеренок мир, а для жизни живущих как реальных участников бытия. На греческом языке и на иных языках мира возможность - от глагола мочь. Действительность - от действия и дела. Квантовая механика потрясла физиков: до взаимодействия у элементарных частиц нет свойств. Они появляются в момент взаимодействия и требуют наблюдателя. Так мир возможного переходит в мир реального. Мир возможный ждет выбора, чтобы стать реальным!

Бильярдный шар попал в лунку, потому что его толкнул другой шар, получивший удар кием. А кто подтолкнул человека, что он ударил кием? Причинная цепь разорвана желанием цели. Какая последняя цель? Обязан ли человек вечно стучать по шарам кием?

Мир как возможность выбора побуждает нас тянуться к лучшему. Презумпция лучшего дала человеку возможность не быть скопищем полностью запрограммированных инстинктов.

Но помимо триады главных сил души есть и противящиеся им извращения. Они появляются, когда человек отвращается от лучшего в предпочтении худшего. Что ум без света истины и сердце без любви и красоты? Безсолнечный ум глупеет, в безлюбовное сердце вселяется дьявольский хлад. Воля, презрев высочайшее призвание к благу, озлобляется (хотя до времени имеет возможность покаянно изменить направление жизни).

Человеку, единственному созданию на земле, дана высшая возможность - выбирать не одни лишь поступки. Дана ему несопоставимо более высокая возможность - выбирать самого себя в мире сем и вечном: в причастии вечно творящей силе Божией или в отказе от нее. «Я внутренне работал над собой именно для того, чтобы стать булыжником», - говорит булыжник в побасенке писателя Карела Чапека. Избрать ли себя сейчас и навсегда в безконечно живящей благодати Божией - или в самости камнеподобия, звероподобия, бесоподобия? Бог не может произвести за человека этот выбор.

Для чего же всемогущий Бог создал человека как столь тяжелый камень, который Сам же поднять к Себе не может? И как такое его устроение связано с последней целью бытия? Какая она, последняя цель творения мира?

Доколе не была она открыта человечеству, тень уныния теснила души мудрейших из людей. «Возвращается ветер на круги своя», «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Книга Экклезиаста).

До Апокалипсиса - 2,2 км. Дорожный указатель на острове Патмос, Греция, показывает расстояние до Пещеры Апокалипсиса. Но кто-то увидит в этом указателе и символическое значение. Фото А. Жоголева.

Но вспыхнула вдруг Земля ослепительной вечной новизной. «Всё прежнее изменено… Новая благодать Божия все плотское пременила на духовное, отерши, так сказать, Евангелием своим всю древность, как бы губкою» (Тертуллиан). Последнюю цель тварного бытия открыл человечеству Христос, началась Новая эра истории: Новый Завет.

Творя небо и рай на земле, поселяя в нем Адама и Еву, Бог не спрашивал ни у кого совета. Но то была лишь колыбелька бытия. Царствие же Божие, последняя цель бытия, - дело совместное. Вот для какой именно цели всемогущий Бог парадоксально замыслил человека вместе с Царствием как такой тяжелый камень, который Сам поднять к Себе не может. Ибо хочет - поднять вместе с человеком, с благим выбором его свободной воли. И вот почему написано в Библии о людях странное: вы боги (Пс. 81:6). Какие боги, когда б не могли мы свободно, а не принужденно отвечать на безконечную любовь Божию? Тогда б были автоматами. Царствие же Божие - не для автоматов, не для биороботов. Благодать орошает лишь живое сердце, а «искусственный интеллект» ее уловить не в силах. Куда ему, коли даже простейшая физическая боль для него навсегда запредельна? Но и человек, заперший себя в себе, в мешке самости, - лишается возможности быть богом по благодати. «В злохудожну душу, - по слову Соломона, - не внидет премудрость». Мы боги только в том смысле, что можем ими быть по благодати, если смиренно, покаянно и радостно примем волю Божию о себе. Не хотим? - тогда в нас дьявол с его гордыней самости.

Итак, от человека - жажда, от Бога - потоки освежающей, призывающей, просвещающей, совершающей, освящающей, обоживающей благодати. Всё возможно Богу, если и человек горячо ищет Его воли. Бог не выламывает дверь души, которая открывается лишь изнутри. Душа неприкосновенна. Открывается затвор души свободным произволением воли, согласием на богообщение, - и никак иначе.

Говорят: докажите, что Бог есть. Самость защищается, лукаво требуя от Бога насилия. Уловка не пройдет. Вера может быть только непринужденной. Внутреннее согласие на богообщение удостоверяется усилием свободной воли. «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам!» «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам». «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его». Почувствовали мы величие цели бытия, ради которой дан человеку дар свободы воли - цельного усилия духа в устремлении к Создателю наших безсмертных душ?

Апостол Павел дал имя новому союзу Бога и человека. Синергией (соработничеством) с Богом назвал он служение христиан. И только в таком соработничестве достигается последняя цель бытия. В нем восходим мы «от силы в силу». А Божественные дарования умножаются, по выражению Апостола, «благодать возблагодать» (обратим внимание на важность приставки «воз» в этом церковнославянском слове)! Не напрасно Апостол был восхищен до третьего неба и слышал там глаголы неизреченные. Невозможна пламенная проповедь без опытного знания сердца. А сколько претерпел он испытаний! «Три раза бит был палками»; «раз побит камнями»; «трижды терпел кораблекрушение», - «...ночь и день провел в пучине морской»…

Не под силу богохульнику-дьяволу вернуть историю назад? - так станет же под его воздействием новизна новым кумиром, и поклонятся ему все народы! «Мы творцы». «Человек - это звучит гордо». «В царство свободы дорогу грудью проложим себе». Дьявол - изобретатель лживой новизны, всё более тошнотворной. «Тошным духом» назвал русский народ беса. Я удивился глубокому анализу тошноты у о. Павла Флоренского (подобно телесной тошноте и рвоте, онтологическая рвота - защитная реакция души на проглоченный яд). Решил проверить по книгам разных народов. Удостоверился: соединение с тошным духом является условием для колдунов на всех континентах Земли. Будущий колдун пьет омерзительный напиток, его тут же рвет, он снова пьет. После месяцев тренировки злой дух вселяется в него. Полюбопытствовал я и относительно романа французского писателя-атеиста Сартра «Тошнота». Героя тошнит от всего, даже от солнечного света. Не подобную ли неприязнь к целомудрию, к чистоте и светлой красоте, к Церкви, к правде и добру мы видим в современном мире? Не она ли выплескивается из глянцевых журналов? Люди привыкают к смраду, дьявол доволен.

Способов и путей бегства от Бога - безконечно много. Ум, освобожденный от стремления к истине, пристрастился к информации, болтовне о несущественном. Вместо восторга духа - жажда ажиотажа, скандальности, выкрутасов, рассчитанных на впечатление. Предела извращениям нет. В современной Германии возникло даже женское движение против размножения, за стерилизацию. Играющие с дьяволом - обречены. Желания людей сбываются. Сбываются в красоте Царствия, либо в ужасе безобразия - сладострастно-злорадного убиения образа Божия в себе. Кто был ничем, тот станет всем. Был раньше сереньким человеком в футляре? Теперь бюрократы осмелели, став глобальной силой. Они заняты важным делом: своевольно творят указивки для Земли.

Рассмотрение безпредела тьмы увело бы нас от темы.

Жанр газетной статьи ставит ограничения. Хотелось бы мне быть Шехерезадой, только не рассказывая сказки тысячи и одной ночи, а соборно вовлекая ум и сердце в вечно новую красоту Царствия - по мере сил.

Пытливых читателей «Благовеста» хотел бы подвести к острому вопросу современного бытия. Какой ободряющий смысл хотели бы мы, православные христиане, предложить ныне стране и миру? Конечно же, тот, который нам предлагает Христос: Царствие Божие. Но как именно приближение к нему мыслить в реалиях современной жизни? Бытие - не абстракция. Оно конкретно. Оно подобно древу, зеленеющей кроной обращенному к Солнцу, а корнями уходящему в землю современности, в те условия, которые предлагаются Свыше именно нам, жителям Новейшего времени.

Спасаться врассыпную? Написано: участь боязливых - в озере, горящем огнем и серою. А соборность? Различие дарований и профессий, по Святителю Иоанну Златоусту, - для любви. Блаженнее давать, чем брать… Политики, хозяйственники, ученые, художники, деятели образования и всех иных областей жизни не вправе зарываться в свои норы. Если не будем искать последнего смысла и общего дела, то они и не откроются. Кто хочет - ищет пути, кто не хочет - ищет отговорки. Отлынивать от главного, первостепенного, нельзя. Досуг - от досягать. «Каков делатель, таково и дело», - учит Библия.

Почему вопрос о смысле и общем деле я адресую читателям православной русской газеты?

А какая еще цивилизация поднималась неотступным вопрошанием о смысле? «Во всем мне хочется дойти до самой сути» (Пастернак). «Во всем ищите великого смысла», - наставлял преподобный Нектарий Оптинский. «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу», - обращается Пушкин к жизни. «Без истины мне стыдно жить», - говорит герой «Котлована» Платонова.

На русскую цивилизацию, которой стыдно жить без истины, возложены надежды Земли. Если ж уклонимся от призвания к смыслу, суд Божий начнется с нас. Времена «разбрасывать камни» (слаженного, устойчивого бытия) не заканчиваются до тех пор, пока изнутри не созреет воля к решимости жить по-новому, заново собирая разбросанные повсюду камни. Как нам зреть? Настроения в обществе начинают меняться.

«Дерзай, дщерь!» - ободряет Христос кровоточивую женщину, а через нее и всех нас. Всё возможно верующему!

Вячеслав Медушевский.