Судьба священника Иакова Королькова

Об авторе. Наталия Николаевна Илюхина живет и трудится в селе Шентала Самарской области. Окончила филологический факультет Самарского государственного педагогического университета. Три года была специалистом по работе с молодежью в Доме молодежных организаций, последние восемь лет — корреспондент районной газеты «Шенталинские вести».

Старожилы помнят живописное село Петровское, расположенное в Челно-Вершинском районе Самарской области. Сейчас о нем напоминают лишь несколько покосившихся избушек, Петровский родник, названный так в честь имения знатного барина, и поросшие бурьяном остатки руин святого храма…

А когда-то это село славилось на всю округу именно им — большим и красивым храмом в честь Владимирской иконы Божией Матери, который был центром благочиния третьего округа Бугульминского уезда. Божий храм поражал своим величием и великолепием внутреннего убранства — высоким иконостасом, росписями на стенах.

Служил в этой церкви добрый и благочестивый батюшка, протоиерей Яков Дмитриевич Корольков. К пастве своей отец Иаков относился с особенной теплотой и нежностью. Наставлял, оберегал, поддерживал отеческим словом, напутствием. Народ к нему шел отовсюду. И двери храма никогда не закрывались.

Непростая судьба выпала на долю отца Иакова. Но он сумел пронести свой жизненный крест смиренно и сохранить добрую христианскую душу, полную любви к Богу и людям. После продолжительной болезни ушла в мир иной его единственная дочь Анна, учительница сельской школы и выпускница Института благородных девиц, на тот момент мать двух дочерей и жена потомственного иконописца Алексея Корсакова (сына Григория Корсакова, о котором речь пойдет дальше) . Вскоре начались гонения на христиан. Закрывались и разрушались храмы, к «врагам народа» причислялись все верующие, подвергались репрессиям священнослужители. Не обошла стороной эта участь и нашего батюшку. Его вместе с матушкой оставили без крова и крыши над головой. А их дом оборудовали под детские ясли.

Храм в честь Владимирской иконы Божией Матери пытались разрушить в начале тридцатых, но сельчане отстояли Божью обитель. А в 1937 году вооруженным красноармейцам противиться не смогли. Люди плакали. С храма сбросили крест, - правда, и красноармеец, некий Чернышев, скинувший святыню, разбился. Дважды стреляли в большую медную Владимирскую икону Божией Матери, установленную на церковных вратах, но лик Пречистой Девы с Младенцем не пострадал. Кстати, эта икона сохранилась и по сей день. Да и другие иконы благодаря стараниям прихожан, которые с риском для жизни спасали в своих домах от уничтожения и поругания замечательные святыни, уцелели. К примеру, огромный липовый иконостас ручной работы, сделанный в виде книги с изображением Господа в окружении двенадцати Апостолов.

Люди прятали в своих домах и церковников. Так, слепую монахиню, жившую при церкви, взяла к себе благочестивая семья иконописца Григория Корсакова. Этот иконописец расписывал храмы по Самарской, Симбирской, Чистопольской губерниям, близлежащим селам и написал все рукописные иконы местной петровской церкви. Говорят, внешностью своей Григорий Корсаков походил на былинного богатыря - статный, величавый, с бородкой. Отличался он незаурядной силой, умом, способностями и духовными качествами. Участвовал в трех войнах и был кавалером трех Георгиевских крестов.

Очевидец варварских событий середины 1930-х годов — внучка художника-иконописца и крестная дочь отца Иакова Пелагея Алексеевна Грошева (Корсакова) , с которой по Промыслу Божьему мне довелось встретиться, поделилась своими воспоминаниями:

«Я была совсем маленькой, когда грабили церковь. Помню, выносили иконы, кто-то забирал их домой, кто-то бросал в кусты. А мой дед держал меня за руку и плакал. Местная крестьянка Маруся кинула ему под ноги икону Николая Чудотворца со словами: «Вот, Корсак, ты рисовал, а я спляшу». Дедушка всячески отговаривал женщину от дурного поступка, предупреждал о возмездии Божием. Но та не послушалась и осквернила образ Святого Угодника. Вскоре кара Господня настигла ее: Марусю нашли мертвой в лесу. К всеобщей беде, храм разрушили. Но чудесные знамения на его месте происходили не раз. Перед Великой Отечественной войной в небе, на восточной стороне, сельчане видели горящую в огне церковь из красного кирпича, точно такую, какая была в Петровском. А в преддверии Чернобыльской катастрофы внуку Григория Корсакова предстала парящая над холмами Пресвятая Богородица, облаченная в голубое… »

В те годы многие отошли от веры, отреклись от Христа. Но только не наш добрый пастырь. Отец Иаков продолжал усердно служить Богу, проповедовать и тайно крестить по ночам. Жил в лесу. Питался как мог — лесными дарами, кореньями. Летом обитал в шалаше, зимой ночевал в натопленной баньке на окраине села у одного из родственников. Он был объявлен «вне закона», и никто не хотел предлагать ему ночлег, а тем более жительство из-за страха преследований.

Священник появлялся лишь в доме своего бывшего зятя Алексея Корсакова, и то изредка, по ночам. Там росли его внученьки Серафима и Вера, в которых он души не чаял. Алексей с опаской относился к визитам батюшки. А его нынешняя жена Мария, напротив, радушно принимала доброго отца Иакова, приносившего в гостинцы грибы и ягоды. В доме Корсаковых в ночное время проходили крестины сельских детей.

Но коммунисты-безбожники все-таки выследили и арестовали батюшку. А вместе с ним арестовали и священника из села Сиделькино. Их увезли в направлении Клявлина. Там собрали девять священнослужителей и расстреляли их. А тела сбросили в могилы, заранее вырытые самими убиенными. Последними словами, вырвавшимися из уст батюшек, как вспоминают очевидцы тех событий, были молитвенные песнопения…

Такой пример настоящего подвижничества, преданности Церкви, служения Богу и людям показал протоиерей Иаков Корольков. Он прошел через гонения и трудности того времени, прошел через одиночество, голод, скитание и нищету. Мир преследовал его злобой, но пастырь добрый терпел всё ради Христа, с достоинством нес свой жизненный крест, молился за людей, забывших Бога и потерявших самих себя…

Вечная память и Царствие Небесное ему и всем погибшим за веру во время гонений от безбожников. Именами таких мучеников и исповедников обогащается Небесная Церковь.