Ох и страшно же, оказывается, перебегать на другую сторону улицы! С тех пор, как поселился в домике вместе с Мурзиком и Пиратом, я не выходил за пределы своего двора и не представлял, как жутко маленькому котёнку перед рычащим потоком пахнущих бензиновым чадом машин.
Как же бедный Пират сумел перебежать дорогу, да к тому же туда и обратно! Да ещё и с тяжёлым пакетом целебной травы в зубах!
Мне всё-таки было легче: я учил в школе правила уличного движения. И мама строго следила, чтобы я не ходил на красный свет, даже если ни одной машины на дороге не видно. Теперь я тоже дождался, когда загорится зелёный глазок светофора, и только тогда рванул через дорогу, обгоняя прохожих. Я мчался, пугливо прижимая уши, сердце колотилось часто-часто. Водитель какой-нибудь машины может ведь и не заметить такого малыша. А может и просто не затормозить ради какого-то уличного котёнка.
Успел! – я выскочил на тротуар и присел, стараясь отдышаться и унять дрожь в отяжелевших лапах.
Всего-то в двух кварталах отсюда – моя школа. Но мне там делать нечего. Лучше не вспоминать, как умеют издеваться над беззащитными котятами-кутятами мальчишки!
Но и сидеть, примерзая к асфальту, тоже не годится.
Я со вздохом поднялся и поплёлся, сам не зная – куда.
Вошёл в довольно большой двор, но тут же выскочил обратно на тротуар, услышав оголтелый лай собачьей своры. И припустил вдоль серых и жёлтых домов, пока не упал в изнеможении. Да ведь, кажется, и лай собак позади давно уже отстал. Хорошо, что псы не погнались за мной – вряд ли я смог бы от них убежать.
Как же плохо живётся на свете одинокому котёнку!
Я огляделся вокруг. Кажется, этот переулок был мне незнаком.
Прямо передо мной за решётчатым забором возвышалась старинная церковь. Так вот куда меня занесло!
К нам в школу незадолго до того злосчастного дня приходил то ли батюшка, то ли священник. Учитель истории Сергей Николаевич подошёл к нему в коридоре, поздоровался за руку:
– Здравствуйте, батюшка!
А директриса Эмилия Яковлевна с кислой улыбкой сказала стоявшим неподалёку ученикам:
– Вот, ребята, к нам священник из церкви пожаловал. Теперь им разрешается тоже в школы заходить иногда… Демократия, знаете ли… Свобода совести…
А мы во все глаза глядели на его странную одежду. Представляете – длинная такая, до полу, как женское платье, но почему-то всё равно понятно, что – не женская. А на груди большой крест, надетый на цепочку.
У этого то ли священника, то ли батюшки была густая борода с проседью и очень внимательные глаза. Он легонько склонил голову, приветствуя нас:
– Здравствуйте, дети!
И тут Ленка Симонова из нашего класса подбежала к нему, руки вместе сложила:
– Благословите, батюшка!
Он улыбнулся, перекрестил ее руки. А Ленка… поцеловала батюшке руку! Мы просто рты пораскрывали – ну и Ленка, во даёт!.. И этот батюшка не вырвал у неё руку, не возмутился – будто так и надо, погладил её по голове:
– Добрый день, Леночка!
Так они, выходит, знакомы! И получается, что никакой это не священник, а батюшка. Ленка-то с ним знакома!
Батюшка прошёл дальше, его, оказывается, пригласили старшеклассники – побеседовать о науке и религии. А мы обступили Ленку, стали расспрашивать, кто этот батюшка.
– Это отец Сергий, священник из Покровской церкви, – важно объяснила она. И окончательно всё запутала. Так кто же он такой?
А Ленка начала рассказывать, что Покровская церковь была построена в нашем городе ещё задолго до революции, потом её отняли у верующих, служившего в ней священника арестовали и сослали далеко на север, и больше он оттуда не вернулся. И только недавно, лет пять назад, церковь наконец-то открыли снова. Назначили в эту церковь служить очень хорошего священника, отца Сергия. Они с мамой и бабушкой по воскресеньям ходят в Покровскую церковь, поэтому батюшка и узнал её. И ещё объяснила, что это совершенно одно и то же – что батюшка, что священник. Просто звучит как-то ласковее, когда обращаешься так вот: батюшка! – будто к родному отцу.
– Так ты чё – богомолка? – длинный Севка Лыков по прозвищу Соломенный Лапоть захохотал: – Гы-ы, Ленка у нас Богу молится!..
– Да, молюсь, – просто ответила Ленка. – А когда ты на горке упал и набил себе большую шишку, чуть руки-ноги не переломал, – я за тебя обедню в церкви заказывала и свечку поставила. Помнишь, как быстро всё зажило?
Севка смутился и не нашёл, что сказать на это. А и правда, все тогда удивлялись, как легко обошёлся этот его полёт с крутой горки. Вон, оказывается, в чём дело!
Но когда я дома рассказал об этом, мама возмутилась:
– Слушай больше поповские россказни! Просто у Севки такой организм, что у него все болезни быстро проходят. И вообще – что это за имя такое: Севка! Правильно говорить – Всеволод. Или хотя бы Сева.
– Ага, а меня, значит, можно Димкой звать? – не то чтобы мне это не нравилось, скорее наоборот. Но так вот – захотелось поспорить. И мама поняла это, ласково взъерошила мои волосы:
– А вот ты – Димка и есть! Пушистик ты мой, вот ты кто!..
Читайте далее: В церковной сторожке
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru