С верой всё преодолимо

Исполнилось 50 лет клирику Самарского Вознесенского собора протоиерею Дионисию Толстову.

Протоиерей Дионисий Толстов служит молебен перед чудотворной Ташлинской иконой Божией Матери «Избавительница от бед» в воинской части. Фото Евгения Ситникова.

6 февраля, на Блаженную Ксению Петербургскую, исполнилось 50 лет протоиерею Дионисию Толстову. Батюшка много лет служит в Самарском Вознесенском соборе. Он кандидат Богословия, преподает в Самарской Духовной семинарии. Окормляет воинскую часть. Уже много лет отец Дионисий сотрудничает с редакцией газеты «Благовест», ведет рубрику «Отвечает священник». Во всех наших важнейших редакционных событиях он давний почетный участник. И вот у него юбилей. Едва ли не первый визит юбиляра был к нам в редакцию, конечно же, с праздничным тортом. Мы тоже постарались с душой встретить батюшку в такую торжественную пору.

- Как отметили юбилей, отец Дионисий? Вы специалист по Ветхому Завету и знаете лучше многих, как значим в Писании именно этот полувековой юбилей в жизни человека.

- Дни рождения не праздную никогда. А день Ангела у меня будет уже скоро, 23 марта. Но все-таки 50 лет дата и правда особая. Самые близкие люди все же пришли меня поздравить. Этот день был для меня счастливым и тихим. Слава Богу! В шестой десяток вступаю с надеждой. Времена тяжелые, но с верой всё преодолимо.

- Давайте начнем вот с чего. Знаю, в вашей судьбе важную роль сыграл… жребий.

- Дело так было. Мы, три абитуриента, летом 1993 года не поступили в Московскую Духовную семинарию и ни с чем вернулись в Самару. Изложение я написал с ошибками, тропарь святому прочел с запинкой. В общем, поделом мне. Пришлось возвращаться. И уже в Самаре узнали, что в Саратовской семинарии есть одно место. Хотя и был конец августа, сказали, что одного из нас готовы допустить к экзаменам. Мы все трое, не поступившие, пошли к Владыке Сергию на прием. Он к тому времени уже полгода был на Самарской кафедре (в эти дни исполняется тридцать лет служения Митрополита Сергия на Самарской земле. Дата очень значительная!). Владыка выслушал нас про Саратов и сказал: идите бросьте жребий, кому выпадет - пусть едет поступать в семинарию. Мы так и сделали. Это было в старом здании Епархиального управления на Садовой улице. На первом этаже была столовая, рядом сидел сторож. Там и решили мы испытать судьбу. Мне предложили подготовить для жребия три спички. Две спички сделал короткими, одну оставил длинной. И предложил ребятам тянуть жребий. Первому досталась короткая спичка. И второму - короткая. Мне даже жребий тянуть не пришлось. Длинная спичка сама осталась в моей руке!

- Помолились перед жребием?

- А вот этого как раз не помню. Наверное, помолился, ведь все же решалась судьба. Но зная себя тогдашним… может быть, и не помолился даже.

Мои товарищи со смирением приняли такой жребий, меня не упрекнули. Спустя время они поступили в самарскую семинарию (тогда еще училище). Один из них, Димитрий, потом закончил и Свято-Тихоновский институт в Москве. Он стал священником, служит на сельском приходе в Самарской Митрополии. Мы давно не виделись, но я надеюсь, что все у него сложилось хорошо. А второй ушел из семинарии через полгода. Священником не стал.

Конечно, больше в таких судьбоносных вопросах я жребий уже не метал. Но не в таких важных ситуациях случалось. И это вполне оправданно. Но тем, кто жребием хочет узнать волю Божию, дам такой совет. Сначала нужно подождать, успокоиться, помолиться. И ни в коем случае нельзя бросать жребий в таких вопросах: поступать мне по совести или не поступать. Так жребий бросать нельзя. А вот поехать в поездку или отложить, это можно.

- Нарушая хронологию, спрошу: когда вы впервые сказали себе - буду священником!

- Мне было лет семнадцать тогда… Жили мы с мамой вдвоем в Самаре. Мама была инженером в конструкторском бюро. Обычная светская советская семья. Крещен был в детстве, но о религии в семье не говорили. В 1980-м пошел в школу, пионерское детство. В 1988-м после восьми классов поступил в техникум.

А на книжной полке все эти годы у нас в доме стояло старинное Евангелие. Я даже не знал тогда, что это именно Евангелие. Просто считал важной для мамы церковной книгой. Как память о ее родителях раскулаченных. Это было Святое Евангелие 1916 года издания, небольшое по формату, выцветшее от времени. Книга не стояла в общем ряду с другими книгами, а как-то отдельно стояла с края, лицевой обложкой к нам. Знаете, в домах бывают такие предметы заветные. Их не трогают, особого внимания не обращают. Но если вдруг не увидят на месте, сразу спросят, а куда делось?.. И вот однажды решил эту книгу прочесть. Открыл, почитал, не понравилось. Это потому, что с самого начала принялся читать, а там: «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» Поставил обратно на полку. Через какое-то время опять потянуло к Книге. Может, стоит с другого места открыть и почитать? Открыл с середины. Не помню уже, какое место попалось. Но хорошо помню, как весь вечер просидел за чтением Евангелия. Закрыл книгу и встал из-за стола другим человеком. Это была зима, декабрь 1990-го. И в этот момент пришла мысль: я должен быть священником… Пионер, комсомолец… Тогда был на третьем курсе техникума. И что для этого нужно, чтобы стать священником? Пошел в Покровский собор узнать. Впервые в сознательном возрасте переступил порог храма.

Маленькое лирическое отступление. Когда отец Дионисий служил в Петропавловке, к нему подошла девушка лет двадцати, скорее всего, приехавшая из далеких земель, мигрантка. Попросила ее окрестить. Сказала, родители другой веры, не знают о ее решении. Да и сама она еще хорошенько не знает, почему пришла сюда. Отец Дионисий подошел с ней к церковной лавке. Денег у девушки не нашлось. Тогда священник купил ей Евангелие. Сказал: прочти за вечер самое короткое из четырех - Евангелие от Марка. И если решение укрепится, завтра приходи. Девушка утром пришла в храм, полная решимости. Он ее крестил в тот день. По себе знал, что сила Евангелия необычайна!

…В храме встретил отца Виталия Калашникова. Долго не решался к нему подойти, часа два. Отец Виталий отпел покойника, сказал проповедь. Первая проповедь священника, которую услышал, была проповедь за отпеванием усопшего. Останавливаю отца Виталия: «Можно с вами поговорить?» И выложил ему всё начистоту, как есть. «Какие-то молитвы знаешь?» - А я к тому времени выучил Отче наш, но не на церковнославянском, а на русском. Отец Виталий покачал головой. - «Ты по-церковному выучи. И походи, походи к нам. Мы на тебя посмотрим, а потом видно будет… Сам еще молодой священник, многого не знаю. Ты к отцу Иоанну Гончарову подойди». Так стал я ходить в храм. Отец Иоанн Гончаров меня назидал, у него прошел я первую исповедь. И вот думаю, как же сказать отцу Иоанну о стремлении в семинарию поступить. Вдруг он мне сам говорит: «Может, в семинарию поедешь…» Так и стал готовиться к поступлению. Протоиерей Иоанн Гончаров был талантливый миссионер. Он дал мне путевку в жизнь - рекомендацию в семинарию. Туда и поехал поступать.

- И снова нарушу хронологию событий. Где вы познакомились с такой прекрасной матушкой Антониной?! Вот уж матушка так матушка!.. Каждый, кто взглянет на нее, невольно воскликнет: какие бывают жены у священников!

- Мы в соборе познакомились. После службы на трамвае ездили вместе. Жили через два дома друг от друга. В одной школе учились, хотя там не были знакомы, она на три года младше. Виделись в школе. Виделись на остановке. Виделись в соборе. Так что визуальный контакт был. Она знала, где я живу, в каком подъезде. Я знал, где она живет, видел подъезд, куда она заходила. Вот и всё. Потом мы вместе шли с остановки, я подошел к ней и стали разговаривать. Стали дружить.

Мы уже 26 лет в браке, и все эти годы твердо храним заветы протоиерея Иоанна Букоткина. Мы поженились в 1997 году. И перед самым венчанием пришли к отцу Иоанну Букоткину. Уже было и благословение на брак, и было известно о моем рукоположении. Всё было подготовлено, но решили еще к старцу сходить. Отец Иоанн нас встретил, дал назидание жениху и невесте. Ей он сказал: матушка должна быть помощницей батюшки. Должна читать книжки, что-то выписывать, на что-то важное обращать внимание батюшки, помогать собирать материал для проповеди. И она это делает по сей день! Дает мне для проповеди статьи, выписки из святых отцов...

Лирическое отступление. В 1999 году в Петропавловском храме появился молодой батюшка Дионисий. А в храме тогда служил свои последние месяцы протоиерей Иоанн Букоткин - Самарский Батюшка. Он отвечал в «Благовесте» на вопросы читателей, был духовником редакции. И вот передаю ему очередной вопрос, и вдруг слышу очень для меня болезненные слова: «Всё! Больше не могу, нет сил… Пойми, Антоний, просто не могу». С болью в голосе, но строго, почти резко сказал мне старец. - «Да как же? Нам-то как быть? Люди пишут, спрашивают. Кто им ответит? Нет уж, вы пожалуйста продолжайте…» - я бываю упрям, особенно в газетных делах. - «Не могу. Всё. Он ответит», - и старец указал перстом на отца Дионисия. Того самого молодого священника, он как раз служил молебен. - «Да как же, да он же совсем молодой. Он не справится». - «Справится. Мое благословение. Иди к нему. Так нужно». Сказано было с такой силой, что я не колеблясь так и сделал. Спустя годы отец Дионисий мне скажет: «Отец Иоанн не столько направил меня в «Благовест», сколько молитвенно подключил к редакции». Это сотрудничество (я бы с необходимой осторожностью назвал его дружбой) длится уже четверть века.

- Теперь давайте вновь отправимся, пусть и в воспоминаниях, «в глушь, в Саратов», как раньше говорили. Расскажите об учебе в семинарии.

- Ректором Саратовской семинарии в те годы был всем хорошо известный и всеми любимый протоиерей Николай Агафонов (†2019 г.). И вот я сам не знаю почему, но он сразу ко мне расположился. И это его расположение потом я ощущал и в Самаре тоже. Он возлагал на меня большие надежды. Всегда подчеркивал, что я у него учился в семинарии.

- Давайте не будем скромничать, в какой-то мере эти надежды отца-ректора оправдались. Вы - кандидат Богословия, преподаете в семинарии.

- Отцу Николаю тогда было лет 35 всего, и вся семинария держалась на нем. Приехал я в Саратов, и сразу к нему на прием. Он был такой энергичный! Не ходил, а летал по семинарии. Бежит, а за ним его ряса трепещет… Человек стремительный, решительный, светлый. Экзамены принимала целая комиссия. Но, думаю, слово ректора - протоиерея Николая Агафонова - было решающим. Он неравнодушно относился ко всему, сердцем переживал за дело.

Лирическое отступление. Отец Дионисий однажды вспоминал, как они, семинаристы саратовские, жили в общежитии почти впроголодь. Да и годы-то были какие - середина 1990-х! И вот приходила на помощь, подкармливала семинаристов супруга отца-ректора. Матушка Иоанна Агафонова дома готовила на всех семинаристов вкуснейший борщ. Эта огромная кастрюля с борщом как-то доставлялась в семинарию. И ребята от души наедались «впрок». Благодарность за эти едва ли не еженедельные угощения отец Дионисий сохранил в своей душе.

…Большое впечатление на меня произвел Архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (Хмелевский, †1993 г.) (о нем читайте и смотрите его портрет на первой странице цветной обложки, в февральском выпуске журнала «Лампада»). У него была огромная фонотека классической музыки, большая библиотека. Он искал редкие пластинки по всем магазинам в Москве, Саратове… Владыка Пимен у нас на первом курсе прочел всего две или три лекции, но его образ остался на всю жизнь. Это был настоящий церковный интеллигент, человек высокого духа.

А вот сам город Саратов я так и не полюбил. Мне всего два города нравятся: Самара и Санкт-Петербург. Всё.

- Вы преподаете в семинарии, служите на приходе, окормляете воинскую часть. И все это как-то «разбросано», находится в разных сферах. Вот бы сосредоточиться на чем-то одном…

- Никогда я сам свою стезю не определял. Всегда надеялся, что Господь управит. Владыка Сергий вызвал меня после окончания семинарии, посмотрел диплом. А у меня была всего одна четверка, остальные отметки «отлично». «Вам что, там всем такие дипломы выдают?» - пошутил Владыка, и предложил преподавать в самарской семинарии. Предполагаю, что и тут не обошлось без содействия протоиерея Николая Агафонова. Пошел я в семинарию, там профессор Иван Павлович Семиков меня выслушал, узнал мои интересы. И рекомендовал Владыке доверить мне преподавание Ветхого Завета. Так вот до сих пор уже четверть века его и преподаю. Священное Писание неисчерпаемо по своей глубине. Постоянно происходит у меня всё новое и новое постижение священных книг. Особенно люблю в Ветхом Завете Книгу Бытия. Она самая насыщенная, просто безбрежный океан Богословия. Там столько смыслов…

А в военную часть попал еще более удивительно. Просто рядом с воротами части у меня однажды сломалась машина. Долго ее не мог завести, у ворот той самой части, которую сейчас окормляю. И вскоре после той поломки меня пригласили туда к военным. Сначала провел беседу с военнослужащими, потом вместе помолились. Потом мне предложили эту часть постоянно окормлять. Было очевидно: таков Промысл Божий. Возможно, кто-то скажет, что это просто нечто небывалое. Но я все равно не могу об этом умолчать: так же вот было со мной дважды! Сломалась машина и у ворот еще одной воинской части. Ее тоже мне доверили какое-то время духовно окормлять.

Лирическое отступление. Отец Дионисий приобрел свой первый автомобиль в 2003-м. Как раз под стать характеру - солидную и вместительную «Ниву». Но водил ее пока что не очень уверенно. А тут как раз летом было освящение Храма на Крови в Екатеринбурге. Храм построен на месте убиения Святых Царственных Страстотерпцев. Их мученическому подвигу священник Дионисий Толстов давно хотел поклониться, а тут и причина ехать серьезная, и машина имеется. Мы его отговаривали от такого опасного - не по его водительскому стажу - предприятия. Ведь ехать предстояло почти полторы тысячи верст, на Урал. Но он только внешне «академический» батюшка. Захотелось - поехал - живой и решительный человек. По милости Божией все закончилось благополучно. Хотя и не так совсем, как он рассчитывал. Машина сломалась (опять же сломалась!) еще на границе Самарской области. Не новая была. Но оно и к лучшему. Отец Дионисий как-то ее все же дотащил до дома. Обошлось без больших неприятностей.

А в Екатеринбург он попал только в позапрошлом году. Там были сборы военного духовенства. Первым делом пошел он в Храм на Крови. И даже сослужить там ему посчастливилось.

…А служение в Вознесенском соборе для меня просто подарок. Благодарю Господа, что уже столько лет служу с настоятелем протоиереем Александром Урывским. Это счастье - служить под его началом! Нельзя так говорить, но все же с дерзновением скажу, что для меня Вознесенский собор как преддверие Рая.

- Чьими же молитвами у вас такой гладкий путь?

- И вот я тоже думаю: чьими молитвами? Не знаю чьими, но чьими-то молитвами - это точно. Не сомневаюсь.

Недавно вернулся из командировки, из Сирии. Там много святынь. Но паломничать у меня возможности не было. И все же одно соприкосновение с местной святыней в этой стране у меня произошло. В одном маленьком городке у моря увидел прекрасный древний храм, века девятого или десятого, византийский, огромный. Раза в два больше нашего Вознесенского собора. И так все там отесаны камни, так красиво выложены своды! Там несколько колонн, стоящих в виде креста. И одна колонна упирается не в землю, а в некое строение два на два метра. Что это такое? Нам рассказали историю, оказывается, в этом городке жила Божия Матерь с Апостолом Иоанном Богословом. Пробыли они там какое-то непродолжительное время, то ли просто там останавливались, то ли жили немножко. И никто уже потом не знал, где тот дом, в котором они жили. Но в четвертом веке там случилось страшнейшее землетрясение. Весь город был разрушен. И остался целым всего один домик маленький. И все поняли, в нем и жила Дева Мария! Потом на этом месте был построен величественный храм. И колонна в храме как раз упирается в крышу того дома.

Лирическое отступление. Во время продолжительной командировки в Сирию на отца Дионисия нашла весьма простительная «блажь» - так захотелось ему увидеть Антиохийского Патриарха и испросить у него благословение! Конечно же, этой мечте не было суждено сбыться. Все-таки не каждый может по своему желанию встретиться со Святейшим Патриархом. Но у отца Дионисия и правда «счастливая звезда». Уже вернувшись в Самару, он вскоре увидел во сне… Блаженнейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока Иоанна X. Увидел его в торжественном облачении. Патриарх всего Востока приблизился к скромному самарскому батюшке и с улыбкой благословил его. Как хотите к этому относитесь, а меня его рассказ тронул почему-то.

- Вы мистик в вере или рационально постигаете Богословие?

- Слово «мистик» меня несколько смущает. В него каждый вкладывает свой смысл. Но я думаю, что путь каждого человека в вере и мистический, и рационалистический одновременно. Наши духовные интуиции и мерцания неясные требуют осмысления и рационального понимания с точки зрения догматов веры. Всё это должно быть вместе. С нами Господь контакт осуществляет через обстоятельства жизни, через чувства, события. Дает нам прикоснуться к Себе, и к нам прикасается. И мы должны эти касания распознавать.

- Однажды, очень давно, вы высказали такую мысль: молящийся человек не может не быть в какой-то мере прозорливым…

- Помню эти слова… Но сейчас бы сказал иначе. Есть прозорливость сознательная (у подвижников), и несознательная. Обычно мы сталкиваемся с прозорливостью второго рода. Она проявляет себя в особых обстоятельствах А еще есть прозорливость сана. Это я не раз испытывал на себе. Бывает, что-то скажу, и в точку. Меня благодарят, а я им в ответ: я-то тут при чем? Бывает и так. Готовлюсь к проповеди в праздник, хочу сказать то-то и то-то. Выхожу, и в голове что-то вдруг совсем другое появляется. И возникает позыв сердца рассказать что-то совсем другое. И идешь за этим чувством, стараешься слушаться такого порыва… И вот подходит женщина, рассказывает: я как раз с этим вопросом пришла в церковь. И вы как будто мне лично это рассказали, и при этом смотрели прямо на меня. Отвечаю ей: я-то тут при чем? Просто выступил орудием Промысла. Такие случаи бывают у каждого священника.

Лирическое отступление. Когда отец Дионисий служил в Петропавловской церкви, мы, конечно, с ним чаще общались. Я был прихожанином этого храма. И не понаслышке знаю, о чем пишу. К концу Богослужения нищие устраивали своего рода «дозор», умело караулили отца Дионисия. Знали про нищелюбивого батюшку. Один дежурил около двери из алтаря. Махал другому, стоявшему у крестильни. А тот сигнализировал третьему уже у ворот храма. И когда отец Дионисий выходил из церковной ограды, к нему со всех ног набегали нищие. Батюшка удивлялся такой прыти, лез в карман и одаривал их, чем мог.

А одного прихожанина… Пишу об этом с трепетом. Когда-то давно отец Дионисий просил меня никому об этом не говорить… Даже скажу определеннее, алтарника - старенького, заслуженного, много лет потрудившегося в храме и одинокого, отец Дионисий с матушкой Антониной взяли к себе и покоили его старость до самой кончины того человека. Понимаю, что написав об этом, как бы тем самым отнимаю у батюшки с матушкой чуть не половину их подвига странноприимства. Но за давностью лет, но в юбилей, может, и это все же можно сказать? Простите меня, отец Дионисий!

- Чему вы научили свою армейскую паству, могу предположить. А вот чему вас научила армейская среда?

- На меня некоторое впечатление произвело, было несколько неожиданным, что, оказывается, есть люди, и их много, для которых на полном серьезе слово «присяга» свято. Это для многих военных далеко, далеко не последнее слово!.. Для них слово «присяга» много значит. Они помнят, что давали присягу, и с этим чувством живут. Они не просто на работу пришли, нет. Они принесли присягу, это особое служение. И они и в своем обычном общении, не на публике, рассказывают что-то друг другу, и у них в речи проскальзывает высокое отношение к присяге, к приказу командира, к воинскому долгу. Это для них по-настоящему важно. Я не удивляюсь тому, так и должно быть, и не может быть иначе. Но я сам с этим столкнулся, и это заставило меня еще больше уважать военных.

- Сейчас безо всяких там высоких слов решается судьба Родины, судьбы мира решаются в СВО на Украине. Вы не раз бывали «за ленточкой», знаете о специальной военной операции не с чужих слов. Что скажете?

- Первое, что всегда говорил, говорю и буду говорить, Россия и Украина будут вместе. Как бы кому-то ни казалось такое невозможным, как бы кто в этом ни сомневался, как бы кто этому ни противился, Россия и Украина, Москва и Киев будут вместе. Это один народ, одна вера, одна кровь, одна история и судьба. Что происходит, мы видим - и какое озлобление там идет. По грехам это произошло. На Украине люди поверили лжи. И мы тоже увлеклись западной жизнью, пусть и не в такой мере. История учит тому, что ничему не учит. Сколько раз мы обнимались с Европой, и столько же раз получали оттуда грязь, кровь, скверну, сами знаете что. Одни только беды оттуда шли. Но Господь всё управит. Всё может измениться в мгновение ока. Сейчас происходят страшные вещи, растет ненависть, но все может измениться быстро и неожиданно - в лучшую сторону. В сторону объединения. В этом и будет посрамление врага. А сейчас, к сожалению, не видно покаяния. Нет такого и у нас, чтобы храмы были заполнены молящимися о наших воинах в СВО, о раненых, погибших. Мы этого пока что не видим, народ спит. И только друг другу всё видеоролики пересылают… И все же верю, что дело закончится миром и объединением с Украиной. Говорю это с некой тревогой, как бы это не продлилось еще какое-то время. Но всё будет преодолено, если будет вера. Как долго эта беда к нам ползла! Сначала Сирия, потом обстрелы Донецка, и вот теперь события на Украине, СВО. Надо греховную западную модель жизни выбросить из головы. Надо начать правильно, по-Божьи жить, и тогда всё будет хорошо.

- Что вы посоветуете молодым людям, кто сегодня собирается стать священником? Все-таки пятидесятилетний юбилей дает вам такое право.

- Вникай в себя и в Писание. Своего не ищи, ищи воли Божией. Служение Богу - это отказ от себя.

Подготовил Антон Жоголев.