Памяти Евгения Жоголева

23 августа после продолжительной болезни на 75-м году жизни скончался известный самарский журналист, Заслуженный работник культуры России, член Союза журналистов России Евгений Николаевич Жоголев. На протяжении двух десятилетий он возглавлял отдел культуры областной газеты «Волжская коммуна». Его перу принадлежат сотни рецензий, очерков, статей о различных проблемах культурной жизни региона. Особой его любовью и авторской заботой для него был Куйбышевский (Самарский) академический театр драмы им. М. Горького. Ни одна премьера не обходилась без его вдумчивой, взвешенной и доброжелательной профессиональной оценки. Им открыто немало новых имен в самарской культуре, своим учителем и наставником его считают десятки уже известных самарских журналистов, работников культуры. В переломные перестроечные годы, когда решалась дальнейшая судьба газеты «Волжская коммуна», он встал у руля этого крупнейшего и старейшего самарского областного периодического издания. В середине 1990-х годов он стал заместителем редактора газеты «Волжская коммуна», а потом и ее редактором. Всего полтора года он возглавлял творческий журналистский коллектив областной газеты, но за это время произошло главное: газета нашла свое место в жизни губернии, обрела свое лицо в новое время.

Отпевание Евгения Жоголева прошло в самарском храме в честь иконы Божией Матери «Умиление», построенном по проекту его младшего сына — архитектора Николая Жоголева, старосты этого храма. На отпевании молился о упокоении отца также и его старший сын — архитектор Алексей Жоголев, в недавнем прошлом — главный архитектор города Твери. Он автор проекта «знакового» для Тверской Митрополии собора в честь святого князя Владимира в г. Удомле Тверской области. На панихиде присутствовали также сын Евгения Николаевича, Антон Жоголев, редактор газеты «Благовест» и журнала «Лампада», и дочь Анна Жоголева-Серкова, руководитель коммерческого отдела Поволжского филиала компании Евросеть. Проститься с почившим пришли известный Православный писатель Алексей Алексеевич Солоницын, депутат Самарской Губернской Думы Дмитрий Вадимович Сивиркин, руководитель пресс-службы Самарской епархии Юрий Владимирович Изъятский, а также многие близкие, друзья и коллеги почившего. Настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Умиление» иерей Дионисий Кузнецов и настоятель Крестовоздвиженского храма г. Самары протоиерей Владимир Бормотов совершили отпевание Евгения Николаевича Жоголева.

Вечная память почившему!

Коллектив редакции Православной газеты «Благовест» выражает глубокие соболезнования редактору Антону Евгеньевичу Жоголеву в связи со смертью его отца, Евгения Николаевича Жоголева. Просим читателей молиться о упокоении раба Божия Евгения.

«Друзей моих медлительный уход…»

Храм во имя иконы Божией Матери «Умиление» сложен из корабельных сосен. И могучие стволы дарят тепло всем, кто приходит сюда и в дни радости, и в дни печали.

В этот день, 25 августа, здесь прощались с человеком, имя которого было неразрывно связано с культурой нашего самарского края на протяжении более полувека.

Отпевание Евгения Жоголева в храме в честь иконы Божией Матери «Умиление».

Прощались с журналистом Евгением Николаевичем Жоголевым.

Неизменно он оказывался участником главных событий, что происходили в театрах Самары, в литературе, музыке, изобразительном искусстве, в народном творчестве — во всем, что мы называем нашей культурой, нашим духовным деланием.

В этом было его призвание, потребность души, которая сделала его журналистом, который и писал на темы творческого труда.

Он сумел собрать вокруг своего отдела культуры газеты «Волжская коммуна», который возглавил, все лучшие творческие силы области. Ведущие писатели, ученые, театральные и литературные критики, режиссеры, актеры, «все побывали тут», — в его кабинете на третьем этаже Дома печати.

Одно время он был и главным редактором «Волжской коммуны», но недолго. Его натуре было все-таки больше свойственно творческое начало, а не административное. Поразительно, что при жестком партийном режиме он сумел остаться свободным человеком — и в работе, и в творчестве, и в личной жизни. Да, спотыкался, иногда даже падал. Но всегда умел найти в себе силы снова встать, заняться любимым делом.

И родная газета не оттолкнула его, снова брала под свое крыло.

Евгений Жоголев, как и автор этих строк, родом из «оттепели» шестидесятых. На 22 съезде КПСС выступал Хрущев — тот самый, который обещал показать по телевизору «последнего попа». Но и сам ниспровергатель Церкви не ведал, что творил. Именно в период его правления началось возрождение веры русского народа, движение, пусть подспудное, ко Христу Спасителю.

Это движение было свойственно тем, кто стремился жить в ладу с совестью.

И мне, как и Евгению Жоголеву, с которым я сотрудничал долгие годы, пришлось пережить веру в партию, которая была, по нашим искренним убеждениям, тем «паровозом», который «вперед летит», и что «иного нет у нас пути».

Но потом мы с горечью увидели, что остановка-то поезда не «в коммуне», а в тупике, где и рельсов-то нет, где вместо железной дороги — бурьян.

И вот тогда пришла уже не стихийная вера во все лучшее, доброе, созидательное, истинно национальное и общечеловеческое одновременно — вера во Христа. Приход в Церковь оказался совершенно естественным для людей совестливых, людей, в ком не останавливалась работа души. Они не были приспособленцами, «перевертышами», как некоторые из партийных и ответственных работников. Это был закономерный и совершенно органичный приход ко Христу людей, повторю, с живой душой, в которой не умерла совесть и не оскудел ум.

Двадцать лет назад, 7 ноября, Евгений Жоголев принял в Покровском кафедральном соборе Самары Святое Крещение, стал Православным верующим. Дату Евгений Николаевич выбрал неслучайную. Как он сам сказал, «решил поставить точку на своем партийном сектантстве».

Его «крестным отцом» стал сын Антон, пришедший ко Христу раньше своего отца по крови.

Такие вот удивительные события происходят на нашей русской земле! Сын крестит своего отца. Бывшего ведущего сотрудника «партийной газеты» отпевают в храме при большом стечении его коллег — тоже бывших «партийных» журналистов… Но еще более знаменательно, что оба Жоголева стали трудиться уже в Православной журналистике, на ниве Христовой.

На прощание с Евгением Жоголевым в храм пришло много журналистов, ученых, деятелей культуры. Впервые я видел, что на панихиде стоят столь разные по убеждениям люди. И хотя перед службой настоятель сказал, что главное теперь для отошедшего в мир иной наша молитва, невольно я замечал, что рядом с многими искренне молящимися стоят люди, не понимающие ни смысла богослужения, ни смысла молитв. Надо бы им стоять в притворе храма, как тем журналистам, которые не пришли к Православию и потому ждали на крыльце храма, пока кончится служба, чтобы ехать на кладбище. Но вышло так, как вышло. И его смерть стала проповедью веры для многих его коллег, еще не нашедших свою дорогу к храму. Он — нашел, и это урок многим.

Что ж, таково наше время, таковы реалии нашей жизни.

Но не утрачена надежда, что все большее количество людей творческого труда, в том числе и журналистов, будут приходить к Православию.

Да, права поэт нашего поколения Белла Ахмадулина (в крещении Анна), написавшая замечательные строки:

По улице моей который год
Звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.

Да, все так, все меньше и меньше остается нас, «шестидесятников». Но есть надежда, что наше слово отзовется в сердцах тех, кто идет за нами.

Как за отцом Евгением Жоголевым пошел его сын Антон Жоголев.

Как я пошел вслед за своим отцом, журналистом.

Мы сохранили память о своих отцах и дедах. Надеемся, что наши дети сохранят память о нас. И что будет так, как написала в том же стихотворении Ахмадулина:

И вот тогда — из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова.

Когда завершилась панихида и потянулись к гробу сначала родственники, потом друзья, близкие, я, прощаясь с Евгением, думал: Слава Богу, что ты, дорогой мой товарищ и соратник, прошел по жизни достойно в наше сложное, такое прекрасное и горькое время.

Что сохранил свою душу, очистил ее покаянием, уйдя из жизни как Православный человек.

Алексей Солоницын, писатель.

Старый овраг

Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент нигде ранее не публиковавшегося эссе Евгения Николаевича Жоголева, а также его стихотворение.

Человек и природа — эта тема всегда была близка благополучным людям. Когда сыт, когда есть кров над головой, когда «бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая», когда здоров, весел и удал, тогда природа глядит на тебя добрым и поощрительным взором. Да и ты на нее смотришь чуточку свысока — захватчик не захватчик, но уж по меньшей мере соучастник ее красот и таинств. И это не стыдно — так глядеть на природу.

Каждый год на Радоницу Евгений Жоголев молился в храме о усопших самарских журналистах. Теперь в этот день коллеги будут молиться и о нем…

Её не замечаешь, от нее содрогаешься в проклятьях, когда настигнет холод, голод, немощь и душевная сумятица, когда небо с овчинку, а род человеческий, кажется в такие минуты, весь забыт и отринут Богом. Но и это не стыдно. Просто в такую пору тебе дается понять — напрямую, без посреднического философского дыму — что человек часть природы, нераздельная, единодышащая, единочувствующая часть. Тот, кто верит в Бога, чувствует это лучше и счастливее. Кто не верит — тоже чувствует, но по-другому: так мальчишки, озоруя, прыгают через костер, и это безрассудное язычество прощается только по молодости лет. Огонь — тоже природа. И домашний очаг, и казнь. Говорят, что когда человек умирает, чувство природы (единения с ней?) пронизывает полностью и целиком. Наверное. Ведь оно тогда равнозначно жизни. Придет время, каждый проверит это на себе. Но вот незабываемое ощущение детства: ты, маленький мальчишка, не умеющий плавать, тонешь в озере, и вода смыкается у тебя над головой. Взмах рук — и снова горящее солнце, снова жизнь. И снова зеленая вода накатывает на тебя…

Всю жизнь человек пытается выстоять — перед жарой и холодом, перед водой и ветром, перед болезнями и упадком духа… Да-да, ведь и уныние — один из смертных грехов — и это далеко не случайно. Ну а разве не замечать природу, не снимать перед ней шапку — не грех? Забравшись в свою девятиэтажку, уставившись в телевизор, неужели ты и вправду мнишь себя «царем природы», напялив на лоб толстостеклые очки? Мнишь себя повелителем стихий и времен? С женой бы собственной сладить…

Природа вездесуща и всесильна, потому что за ней стоит Бог — Вездесущий и Всесильный. Победа над природой так же нелепа, как и капитуляция. Ее надо научиться замечать. Исчезнувший родник всего-то сменил русло. Засохшее дерево оставило молодые побеги. Засыпанный овраг…

Да, совсем уж вроде бы недавно…

Овраг, поросший зеленью овраг был меж наших дач на Седьмой просеке Самары. Красивый, живописный. Хозяйственный начальник тамошних дач решил превратить его в пруд, чтобы и на лодках можно было покататься — во время застоя любили такие прелести. Соорудили плотину, спустили воду, не посоветовавшись, конечно, ни с какими специалистами. Лодки пустить не успели — вода ушла в землю. В досаде обтянули берега и дно полиэтиленовой пленкой, вода ушла и на этот раз. Тогда завалили овраг каким-то отребьем и строительным мусором, с Безымянки аж возили. И успокоились. Нет проблем, нет оврага.

Ан нет, шалишь, начальник! В душную июньскую ночь я шел по тропе мимо тех мест и, чуть опустившись в низину, вдруг почувствовал знакомый, бодрящий холодок, даже тот сыроватый, овражинский запах, который, бывало, шел из лощины. Он был жив, старый овраг! Засыпанный, забытый, вычеркнутый, он продолжал существовать, как бы сейчас сказали, виртуально.

2001 г., г. Самара.

Весеннее

Отцвели каштаны,
Барыня* зачала.
Так конец ли это
Или лишь начало?

Малый срок у жизни
Или, может, лишний —
Ведь мороз ударил
По цветущей вишне…

30 мая 2002 г.

Евгений Жоголев.

---------------------------

* Боярышник (простонародное).