Голос-невидимка

Я бочком-бочком тихонько протиснулся на соседний двор. Здесь тоже жили уличные кошки и коты, но они словно и не заметили появления ещё одного приблудившегося котёнка, и я чуточку приободрился. В арке между домами я нашёл старую газету. От неё жутко воняло типографской краской, но я решил не обращать на это внимания. И вообще надо же как-то жить.

Эх, как пригодились бы мне сейчас мои не слишком умелые, но всё-таки человеческие пальцы! Лапами было не очень просто сбить в какое-то подобие птичьего гнезда газетный ком. Но зато внутри этого бумажного жилища было потеплее, чем на открытом морозе и ветру. Я свернулся клубочком, спрятал иззябшие лапки под животиком, а хвост обмотал вокруг тела, укрыл им голову. Угрелся и задремал.

Мне снилось что-то жуткое… Одноухий Пират горестно смотрел на того несчастного котёныша, которого я додумался сбросить с балкона. Я было запротестовал: ничё подобного, он же сам свалился! Но чей-то невидимый голос внутри меня сурово оборвал моё нытьё: нет уж, это ты во всём виноват! Если бы ты не потащил котёнка на балкон, он сейчас был бы здоровёхонек! С чего бы ему – забираться на пятый этаж и бросаться вниз! Это, брат, лукавство!

Я и слова такого не слыхал: лукавство. Но сразу догадался, что ничего хорошего в нём нет.
А голос продолжал:

– Вот смотри теперь, как больно бедному Мурзику! Ты всё себя жалеешь: бедный я несчастный, один-одинёшенек, холоднёшенек-голоднёшенек… А о нём ты подумал? У него передняя левая лапка сломана, а правая сильно ушиблена. И лёгкие повредились от удара при падении. И если теперь он умрёт от воспаления лёгких, ты навсегда останешься котёнком!

– Как – навсегда? Я же… челове-ек!

– Ты – человек? Неправда! Человек не бывает таким бездушным. Э, да что ты понимаешь, у тебя все мысли только о себе. Экспериментатор несчастный!
– Ну я же не знал… – канючил я, хоть и понимал уже, что оправдаться не удастся. Этот невидимка внутри почему-то совершенно не жалел меня, а думал только о зашибленном Мурзике. И мне тоже стало жалко Мурзёнка, даже в носу защипало. Я вспомнил, как он плюхнулся вниз, как мучительно карабкался из сугроба и как потом пополз, волоча отбитые лапки…

Я проснулся.

В арке было темно, уже наступила ночь. Кошачье зрение оказалось очень сильным, я прекрасно видел в темноте. Открытый загривок безжалостно теребил ледяной ветер, и я опять съёжился, поджал лапки.

Что же теперь делать?

Есть ужасно хотелось, но перед глазами стояла картина: маленький Мурзик лежит, дрожа, на голом снегу, и ему сейчас куда хуже моего. Я-то здоровый, а он ни еды не может сам добыть, ни питья.

Бедный малыш…

Я вывалился из своего газетного жилища, и сразу задрожал от стужи.

Но Мурзику ещё холоднее! И ведь правда – это я виноват, что он сейчас мучается, а может быть, и вообще умрёт.

А как же я его найду? Как пройду мимо Пирата? Он ведь, если увидит меня на нашем дворе, разорвёт в клочья! Что-что, а уж это я усвоил: он слов на ветер не бросает.

Но Мурзик!..

И я крадучись пошёл к такому знакомому двору.

Читайте далее: В поисках Мурзика