Старица с окраины

Мария Яковлевна Праслова верила в простоте сердца, и ее молитва доходила до Бога.

Господь во все времена посылал людям молитвенников и заступников, по их сильнейшему духовному подвигу случались настоящие чудеса, но вот как жилось при этом им самим… Мы хотим рассказать об одной такой старице, Марии Яковлевне Прасловой, бабе Маше. Она ушла из жизни всего три года назад, и еще многие помнят ее заботу, ее хлебосольный дом и молитву, которая творила, казалось бы, невозможное…

Возле озера Съезжего есть деревенька. Лет сто назад там в каждом дворе была собака Жучка, корова Буренка и девочка Маша. Семья Прасловых не стала исключением и окрестила свою дочку Марией. Весь этот род был глубоко верующим, а глава семьи Яков Праслов относил еду старцам, которые жили и молились в соседнем лесу. Менялась власть, но молитва в этом доме не прекращалась. В 17 лет Марию выдали замуж за Василия. Двое их детишек умерли в самом младенчестве… Время было страшное, гулял по стране голод и косил людей целыми деревнями. В Красносамарском селе мертвых даже не хоронили, просто свозили в большой амбар, рыли ров и немного сверху посыпали землей. Не было столько земли, сколько было людей… Земля ходила ходуном от человеческих тел…
Через несколько лет Марья с сестрой приезжали в родное село и молились за всех этих несчастных людей. А когда ее родителей раскулачили, сначала они стали жить в землянке, а потом подались странствовать…

Божьи люди

На самой окраине города Куйбышева, на улице Промышленности, дед Кузьма измерял шагами землю. Который час ходил туда-сюда, все мерил да прикидывал, как да что. «Что ты, дедко, мучаешься?» — спрашивали его любопытные. «Да знали бы вы, что за дом здесь будет». Хоть сам измерил землю под строительство дома Марии Яковлевны, но благословения не давал. Да и прав старец оказался: когда всех людей из бараков переселяли в дома со всеми удобствами, Марии Яковлевне квартиру не дали, мол, домище у вас вон какой хороший и вы в улучшении жилищных условий не нуждаетесь. Так и суждено ей было до девяноста семи лет таскать дрова, носить воду из колонки и топить печку, вспоминая время от времени слова старца. И о том, что не хочет благословлять на строительство, и что дом, который построят здесь, будет необычный… С виду он дом как дом, таких тысячи в Самаре и области, только приходили туда в гости все больше люди Православные, священнослужители и старцы… А одна из стариц, Вера Самарская, даже спасалась в нем от милиции, так как это были времена, когда за веру преследовали и даже могли посадить в тюрьму.
Ходили по Самаре вроде бы ненормальные, блаженные, в которых жила Божья благодать и великая сила молитвенности. Кто знакомился с ними и просил их молитв, за того человека они молились всю жизнь. И судьба человеческая исправлялась их молитвами, а порой эти люди избегали гибели. Многие подталкиваемые жизненной тяготой искали таких людей и просили у старца: «Отче, помолись за меня грешного»… Мария Яковлевна специально и не искала встречи со старцами, Сам Господь сводил ее с ними. Просто они чувствовали ее родную и близкую им по духу душу… Правда, один раз она сама познакомилась и пригласила к себе блаженного Ваню Голгофу. Это все тот же старец Кузьма благословил Марию Яковлевну подойти к Блаженному Ване и предложить пожить в ее доме некоторое время. «Хорошо было со старцами, все-то у них спросить можно и попросить их святых молитв», — говорила Мария Яковлевна своим духовным чадам.
Ваня Голгофа всегда помогал ей своим советом и молитвой. Приходил в гости иногда со своим чаем. Такая была у него привычка подходить в храме после службы к прихожанам и говорить: «Дай десятку на чай». Об этом даже Владыке Мануилу некоторые жаловались, но Митрополит только рукой махал и говорил, что Ваня так на храм собирает. Ваню власти хотели посадить на четыре года, но его удалось спрятать через Православных людей и спасти от тюрьмы.
Ходила в те времена по Самаре блаженная Дорофея-татарка, ходила в обнимку с куклой, глаза которой были выколоты, и она пустыми глазницами смотрела на мир. А мир был жесток к Дорофее, и издевались над ней, а она все терпела, сносила и молилась о всех. О добрых и злых… Много она предвидела и этим помогала людям. Могла за версту определить, какой человек идет в дом, с какими намерениями и целями, да и про самих этих людей она уже все знала. С детства Дорофея подружилась с Православной семьей и через нее открыла для себя Православную веру. Она так полюбила Господа Иисуса Христа, что отказалась от мусульманства и покрестилась. Лютовал ее отец, когда узнал об этом, так лютовал, что разорвал ей рот и оставил умирать в закрытом амбаре. Истекая кровью, Дорофея просила милости у Господа, просила выпустить ее из амбара, и свалился по ее молитвам огромный замок, а двери сами открылись. Дорофея-татарка некоторое время жила в доме у Марии Яковлевны и помогла многим окрепнуть в вере.
Слова и предсказания таких людей сначала кажутся чудачеством, но только намного позже доходит их глубокий смысл. Так, блаженная Вера не разрешала Марии Яковлевне ехать в управление за углем. Но с утра муж Василий, уходя на работу, распорядился, чтобы она съездила и уплатила деньги за уголь. Вера не пускала — нет, и все! — Марья Яковлевна вся изнервничалась, но послушно не ехала за углем. Потом блаженная Вера позвала съездить в церковь, там они помолились, обошли храм три раза, и только после этого Вера сказала: «Теперь беги…» Мария Яковлевна поехала домой взять документы и деньги, чтобы направиться в контору за углем, а ехать никуда не пришлось. Дрова из управы прямо к ее дому привезли сами работники артели, да еще и денег не взяли. Муж Василий потом долго удивлялся этому случаю…
Вера всю жизнь не разрешала пользоваться лекарствами. Один раз со знакомой Марии Яковлевны Надеждой она поехала в армию проведать ее сына. Они дошли до самой границы, где на посту стоял солдат. Он увидел свою маму Надежду и очень удивился. Только смог прошептать: «Мама, меня за это посадят…» На что блаженная Вера ответила, что не посадят, потому что они слепые. Действительно, этих двух женщин никто не видел, все их пропускали до самой границы. Так, говорят, Вера хотела показать торжество Господа и Православной веры. Как-то Мария Яковлевна хотела съездить и помолиться в монастыре, пошла спрашивать благословения у Веры, а та ей в ответ: «Вместо тебя другая хозяйка придет». Намекала, что нельзя мужа оставлять одного.
…В Самаре в те времена было только два храма. Мария Яковлевна ходила молиться и в Петропавловский, но всю жизнь была прихожанкой Покровского собора. После Литургии многие не расходились по своим домам, а ехали помолиться, поговорить и продолжить общение или просто попеть духовные песни в дом Марии Яковлевны. Иной раз столько посетителей приходило, что 18 ведер чаю выпивали. В начале в гости на чай приходили только знакомые бабы Маши, но постепенно этот круг знакомых разрастался. Так тихонько, на ушко, чтобы не донесли в милицию, рассказывали друг другу прихожане о доме молитвенницы бабы Маши. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). В домике бабы Маши царила любовь, она молилась почти детской молитвой: «Матерь Божия, укрепи ножки, ручки, глазки…» Но все это говорилось с такой любовью, что порой происходили чудеса.

Она молилась в простоте сердца…

Людмила Васильевна Курзаева сейчас работает в типографии «Солдат Отечества» на руководящей работе. Она еще была девчонкой, когда познакомилась с Марией Яковлевной.
— Для меня в то время она была тетей Марусей, — рассказывает Людмила Васильевна. — Она доводилась мне дальней родней — двоюродной сестры тетка. Я вместе с родителями к ней ходила за рассадой. Выглядела она очень приятно — вся аккуратненькая, чистенько одетая, светленькая и очень улыбчивая. Вот помню, что со своим братом тетя Маруся возила кирпичи для строительства храма. Это церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Красносамарском. Потом через много лет я пришла в дом к старице, к которой мне посоветовали сходить, и в совершенно больном человеке, прикованном к постели, я узнала тетю Марусю. Я сказала: «Здравствуйте, матушка…» Она ответила: «Да какая я матушка, я простая грешница, а вот в доме моем бывали и старцы…» Она не могла ничего сама делать, и батюшки Никольского храма благословили прихожан дежурить возле бабы Маши. В это время за нее молились все, кого она, будучи здоровой, поддерживала своей молитвой. Теперь был черед молиться за молитвенницу. И через три месяца баба Маша встала — это просто было чудо…
Однажды, еще в молодости, Мария Яковлевна со своими знакомыми поехала в известное село Съезжее, на Святое озеро. Это озеро в то время стало известно тем, что на нем произошло явление Божией Матери и Ангелов. И вот они приехали и увидели, как по Святому озеру плыл мужчина, а вместо брызг от него во все стороны разлетались огненные искры… Это явление их поразило. Председатель колхоза стал разгонять молящихся со словами: «Хожу я тут, хожу, и никаких чудес не видел… Зачем вы сюда едете? Вон поля какие, а работать некому, идите все картошку полоть…» Паломники набрали в бутылки воды из Святого озера. Бутылки стояли все вместе — и вдруг в одной из них стала белеть вода, словно пар был внутри бутылки. И через некоторое время там показался молящийся на камне Преподобный Серафим Саровский. Это видели все паломники, а также председатель колхоза, который после этого случая стал по-другому относиться к чудесам на Святом озере.
Ее муж Василий спокойно относился ко всем гостям своей жены, он никогда не говорил слова против. К сорока годам Василий сильно заболел и умер.
— Господь сам выбирает людей, — говорит протоиерей Иоанн Савин, который хорошо знал бабу Машу, он прослужил священником более тридцати лет. По названию села, в котором он много лет служил, его до сих пор называют отец Иоанн Волчанский. Около десяти лет уже он за штатом, на пенсии, но до сих пор обращаются к батюшке за молитвенной поддержкой. — Видно, Марии Яковлевне суждено было стать молитвенницей за людей. Если с любовью молишься за человека, то будто ты принимаешь его проблемы и болезни на себя, пропускаешь через себя. Познакомился я с Марией Яковлевной в 1986 году, она с подругой Александрой Ивановной приехали в Волчанку на службу. Подошли ко мне и стали разные духовные вопросы задавать. Потом мы сдружились, и я приходил к ней в гости на чаепитие и душеполезный разговор. Люди тянулись к ней, просили ее молитв.
Сноха отца Иоанна Любовь Савина в середине восьмидесятых годов училась в Самаре на швею и через знакомых Православных людей искала жилье. Ее привели жить на квартиру к Марии Яковлевне.
— Как было хорошо там, как спокойно, будто я дома находилась, а не у чужого человека. Какой была Мария Яковлевна хлебосольной, любила печь пироги и любила кормить людей. Сколько бы ни пришло к ней людей, все были накормлены, напоены чаем и обласканы ее любовью. Помню, надо было мне уезжать к матери в деревню, она сильно заболела, а меня начальство не отпускает. Я пришла и рассказала все Марии Яковлевне, и все, кто был в доме, встали на колени и стали за меня молиться. Обратно пошла на работу и попала под сильный ливень, вся промокшая захожу в отдел кадров, и меня без каких-либо слов спокойно уволили. Баба Маша спала часа два, а все остальное время молилась. Я как-то лежала в больнице, потом пришла к ней в гости и слышу: «Матушка Люба, ты у меня была, не во сне, наяву была». Это можно понять так, что она чувствовала, что я болею, и молилась за меня.
Она очень почитала священников и всегда радовалась, когда в ее доме за ее гостеприимным столом сидели батюшки. Тяжело себя чувствовала с гордыми людьми, да еще с теми, которые занимались спиритизмом. Таким отвечала, что помочь не в силах, а надо им ехать в Троице-Сергиеву Лавру, долго стоять на коленях и самим вымаливать прощение своих грехов. Баба Маша даже иногда плакала и просила наедине с такими людьми ее не оставлять. «Когда с порчеными свяжешься, то сама не рада будешь», — так говорила она про экстрасенсов и колдунов. Но сама все-таки молилась за их души…

«Найдите женщину с пятью детьми…»

Клирик Свято-Владимирского храма протоиерей Петр Державин так вспоминает о Марии Яковлевне.
— Сначала в Самаре я служил в Свято-Никольском храме, что на улице Карбышева. Как-то в субботний день меня пригласили причастить больную женщину, которую парализовало. Я исповедовал, причастил ее и уже собирался уходить, гляжу, а она смотрит на меня, как ребенок, и мне ее так жалко стало. Я говорю: «Не переживайте, я скоро к вам опять приду». Ее духовные чада Ольга, Люба и Людмила были врачами, и они, как и другие врачи, говорили, что больная больше не поднимется. Но по молитвам всех ее близких она встала. Даже небольшую зарядку делала, заставляя себя двигаться огромным усилием воли. Сильная молитва была у Марии Яковлевны. Любил я у нее бывать. Времени нет, но хоть на пять минут в день, а заеду. Ее благодать как будто окутывала тебя. Марию Яковлевну все воспринимали как старицу и просили ее благословения. Помню, один раз и я попросил ее благословения на дорогу. А она говорит: как я могу батюшку благословлять… «Вы меня как мать благословите», — ответил я. «Матерь Божия, открой отцу Петру дороженьку…» И чудной была дорога, меня ни на одном посту ГАИ не остановили, я подъезжаю, а они отворачиваются. Даже на плотине, где очень строгая проверка, прошли мимо меня, как будто моей машины не видели… По ее молитве, а она была у нее простой — «Матерь Божия, помоги…» — решился в нашей семье квартирный вопрос. Многие болезни проходили благодаря ее молитвам. Как-то приехал домой от Марии Яковлевны, сел кушать, и вдруг как-то осветилась вся комната. Это, конечно, не стены светились, а просто душевный подъем был настолько велик после общения с ней, что как-то все казалось светлее.
Бывало, что баба Маша чувствовала беду человека, но не знала, где он и как его найти, своих духовных чад как-то раз просила: «Найдите мне женщину с пятью детьми, найдите быстрее эту женщину…»
Вспоминает Лариса Королева:
— Когда нас привели к бабе Маше, то она нам сказала: «Ленивые и нерадивые» — имелось в виду в духовном смысле. Она очень просила найти ей женщину с пятью детьми, и вскоре кто-то привел больную Екатерину. У нее было пять сыновей, ютились все в однокомнатной квартире, кровати стояли одна над другой. Семья была работящая, ребята все хорошо учились, а старший сын, несмотря на всю их бедность, даже учился в институте… Сама Екатерина была очень больна, практически приговорена к смерти. Баба Маша стала с ней общаться и, конечно, молилась за нее. Говорила, что ради сыновей Кате надо выздоравливать, что ради детей ей Господь дарует жизнь. Так теперь и вышло. Она сдавала потом комиссию, так как была инвалидом первой степени, только уже инвалидность не видели доктора, так как все анализы хорошие. Врачи только руками разводили, а Екатерина все повторяла: «Я-то знаю, почему я выздоровела…»
Один раз не благословляет меня баба Маша от нее уходить. А что и почему, не объясняет. Уже темнеет, и мне надо срочно ехать, но баба Маша молчит… Я не знаю, что делать… Так уйти, то дороги не будет. В такой непонятной ситуации прошло полчаса, и вдруг звонок в дверь. Приехал один батюшка, который потом довез меня на своей машине до дома. Баба Маша знала это заранее и специально удерживала меня.

«Рядом с ней была благодать…»

Жанна Черкасова приехала с Украины с двумя маленькими детьми, было много проблем с пропиской и с жильем, и, как рассказала Жанна, только по молитвам бабы Маши удалось решить все проблемы. Теперь есть и квартира, и дом, а недавно у нее родился третий ребенок. Жанна нянчит пятимесячного сына и вспоминает:
— У меня с детства постоянно болели уши, в очередной раз меня продуло, и заболело ухо. Потом вдруг я чувствую сильный щелчок в ушах, и боли больше нет. Я бабе Маше про болячки свои не рассказывала, это она сама почувствовала и молилась о моем выздоровлении. Я ее потом тихонечко спрашиваю: «Как ты так делаешь, баба Маша?» — «Ты не рассказывай никому», — отвечала она. Приходил новый человек в дом, садился за стол, она так внимательно всматривалась в него и порой отдавала свою тарелку, или там еду, какая в руке была. Так делилась она с духовно слабыми людьми благодатью… Я помню, как-то пришел парень и просил помолиться, чтобы у них с женой были дети. А как много семей ее молитва спасла от раздоров и разводов. Худенькая и маленькая, лежала она на обычной железной кровати и тихонько молилась. Она могла подняться с кровати только по веревочке и с помощью этой веревочки делала упражнения.
Ночью просила почитать Псалтырь, потом она почти всю ночь молилась, очень мало спала. Когда я осталась первый раз у нее дежурить ночью, то прилегла немного. Спать не спала, так, дремала — и вдруг ощутила что-то такое странное — будто воздух меня поднял, как в невесомости… И такое чувство благости меня окутало. Она мне помогла устроиться на хорошую работу, и даже я получала ту сумму, про которую как-то раз заикнулась бабе Маше. Безусловно, все это только благодаря милости Господа и по ее молитве. Она могла позвать ночевать к себе какого-то человека, и когда человек спал, баба Маша усердно молилась за него. Она всегда у находившихся в ее доме спрашивала: «А хлеб-то у нас есть?» Люди, которые прошли голод, так относятся к хлебу — действительно как к хлебу насущному…
Раба Божия Нина познакомилась с бабой Машей в последние годы ее жизни. Привели знакомые, когда жизнь оказалось для Нины невыносимой, когда ей хотелось только смерти. О ней никто бабу Машу не предупреждал, но когда Нина вошла со своей болью, то, пристально посмотрев на нее, Мария Яковлевна стала плакать и жалеть Нину.
— Бог есть Любовь, — говорит Нина, — это я явственно поняла, познакомившись с бабой Машей. Бог даровал ей любовь к людям. Она, как солнышко, светила всем. Хорошие мы или плохие, она нас любила всяких. В жизни чаще мы не терпим друг друга и видим только недостатки… А вот баба Маша так на тебя смотрела и так с тобой говорила, что вроде никаких недостатков и не было в человеке. Просто она их не видела. И этим баба Маша выполняла заповедь Господню о любви к ближним. Вот и тянулись к ней, как к ясному солнышку, шли в ее дом отогреться душой. Сейчас в жизни не хватает любви, люди не хотят или не умеют отдавать друг другу сердечность и тепло. Как брошенные побитые котята, которые ищут защиты и любви, люди приходили в ее чудный дом. Я, как и многие, знала, что меня всегда здесь выслушают и поймут. Она учила не выпячивать свое горе, начинала рассказывать про проблемы других людей, и выходило, что у других еще больше проблем. Мы часто живем с чувством, что нам все должны, у бабы Маши не было такого. Она за каждую малость и мелочь благодарила человека и молилась за него. Баба Маша начнет про себя рассказывать, и выходило, что полвека назад были такие же проблемы в семье или на работе. Рассказывала всегда ненавязчиво и никогда не превозносилась, мол, я такая мудрая, давайте слушайте мои советы. Она просто подсказывала, и сразу от этого становилось легче на душе. Не столько от слов, сколько от ее душевной доброты и любви к тебе. От этого становишься мягче и добрее. Рядом с ней была благодать, и, находясь рядом с нею, ты просто пропитывался этой благодатью. У меня заболел дедушка, так сильно, что уже не мог есть и умирал. Я приезжаю и говорю, что мой неверующий дедушка умирает. Вдруг я увидела, как баба Маша расплакалась. Она не знала моего дедушку, но чужую боль восприняла как свою. Баба Маша оплакивала душу, которая не узнала Бога. Я сразу почувствовала себя черствой и огрубевшей сердцем. Я, родная внучка, не смогла все это пропустить через себя и не жалела искренно, со слезами, как баба Маша. Так она воспринимала любую боль — все пропускала через себя. А дедушка потом пошел на поправку и сейчас жив и здоров. Видно, по молитвам бабы Маши. В таком возрасте, удивительно, она помнила имена всех людей, приходивших к ней и просивших ее молитв. Она молилась непрестанно за всех, кто такими разными путями приходил в ее дом…
Незадолго до смерти Мария Яковлевна ночью посмотрела в окно, напугалась и сказала: «Какой страшный… Большой, с хвостом…» Ей наяву предстал бес. Отец Петр, когда узнал об этом, сказал нам: она уже была не на земле… И ее душе были открыты и высота небесная, и адские бездны…
28 января 2006 года баба Маша умерла. Во время отпевания в храме Сергия Радонежского во время чтения Евангелия многие видели, как их любимая баба Маша словно с большим вниманием на лице слушает каждое слово Святого Писания…
А с ее похорон люди уходили с пасхальной радостью на лицах, потому что она оставалась своей молитвой в каждом, и у всех идущих с ее похорон было ощущение, что нет смерти, а есть только ее любовь…

Мы частенько меряем человека той должностью, которую он занимает. Вот, вроде, чем выше по карьерной лестнице, чем больше денег, славы и власти получил человек, тем больше сделал в жизни. А вот баба Маша была простой и неграмотной бабушкой, которая просто умела любить. Она переживала, плакала и молилась за каждого приходившего и просившего о себе молитв. И своей любовью сделала для людей во много раз больше, чем какой-нибудь большой начальник или депутат. Она всех вмещала в свое сердце, и от этого всем просившим, умеющим читать и писать, но совсем не умеющим любить, она была духовным примером в том, для чего надо жить… И как жить… Ее слезы растапливали сердца, и человек вдруг понимал: чтобы исправить и изменить свою жизнь, нужно просто научиться любить.
А любовь творит чудеса. Вечерами духовные чада бабы Маши читали ей Библию, и парализованная почти столетняя бабушка улыбалась и одновременно плакала, слушая Послания святого Апостола Павла о любви, которая «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13, 4-8). Останется только любовь.

На снимках: Мария Яковлевна Праслова; старица с духовными чадами; отпевание старицы.

Ольга Круглова

03.04.2009