Когресс православной прессы

Неделя о Страшном Суде
Знаменательно, что проходивший в Москве Конгресс православных журналистов начал свою работу именно 5 марта, в неделю о Страшном Суде. Православный журналист не может такое совпадение списать на «просто случайность». Ведь в первую голову именно для «нашего брата» сказано в Евангелии: «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12;36); или это: «каким судом судите, таким будете судимы» (Мф. 7;2). Мы же судим на каждом шагу, ведь это, можно сказать, основа основ нашей профессии. А уж кто из нас, пишущих, не тиражировал «праздных слов»? Вряд ли найдутся и единицы…
Конгресс православной прессы начал свою работу не в просторных залах, не в душных редакциях, а в Богоявленском Патриаршем кафедральном соборе. Воскресную Литургию совершил Митрополит Солнечногорский Сергий в сослужении с председателем Издательского отдела Московской Патриархии Архиепископом Бронницким Тихоном. А молились в храме православные журналисты из Москвы и Самары, Екатеринбурга и Орска, Украины и Молдавии…
В своей проповеди Митрополит Сергий сказал удивительные по глубине слова, которые не могли не придать особую, эсхатологическую тональность всему тому, что происходило далее в дни работы конгресса: «Почему мы боимся Страшного Суда? Ведь мы ждем Христа, и даже антихрист не должен нас пугать… Будут новое небо, новая земля. Будет новое поколение людей… Но одни будут гореть в аду за свои злые дела, другие — ликовать и пребывать с Господом. Неподготовленность к переходу в новую жизнь на новой земле, в Небесном Иерусалиме, и вызывает трепет души и тела. Страх наш — от нашей неготовности к великому переходу в иную жизнь… Не случайно мы вспоминаем Страшный Суд Божий именно перед Великим постом — чтобы мы осознали всю тяжесть нашей греховной жизни. Второе Пришествие Христово зависит и от нас. Если мы направим наши жизни в сторону зла, то недалеко пришествие Христово…
Мы живем в такое время, когда приходится терпеть много соблазнов от окружающих нас людей. Но чаще всего мы страдаем от таких людей, которые под маской благочестия и добропорядочности разрушают душу народа… Я имею в виду средства массовой информации (СМИ). Пользуясь доверием народа к печатному слову и телевидению, они делают свое темное дело и разрушают душу народа. Церковь долгое время не могла ничего противопоставить этому злу. А СМИ тем временем очерняли Церковь. Известно, что 95% информации о Церкви, распространяющейся через СМИ, носит негативный характер. И только 5% информации носит нейтральный характер, где новости подаются без одобрения и порицания. И вот по благословению Святейшего Патриарха Алексия II сегодня начинает работу Конгресс православной прессы, вместе с нами в этом храме молятся православные журналисты из разных уголков России…»

Независимость от… кого?

Конгресс был организован Издательским отделом Московской Патриархии и Православным обществом «Радонеж». Он проходил под девизом «Христианская свобода и независимость журналистики». И потому не удивительно, а вполне закономерно, что главной темой в работе Конгресса стала «независимость» православных изданий. В Слове Святейшего Патриарха Алексия II к участникам первого Конгресса православных журналистов, которое зачитал во второй день работы конгресса Митрополит Солнечногорский Сергий, дано четкое определение православного понимания «свободы» и «независимости» прессы: «В светском понимании свобода — это свобода выбора, законное проявление своеволия. Но как понимали свободу святые отцы? Колеблется и выбирает только грешная, немощная воля, учил преподобный Максим Исповедник. С точки зрения христианина, свобода отнюдь не в выборе между добром и злом. Такой выбор всеми последователями Христа раз и навсегда сделан — свобода для нас заключается в возможности работать Господеви на избранном нами поприще, отдавая этой работе все свои силы и способности. Следует также уточнить и понятие независимости журналистики. Идеалом светской печати является ее независимость от структур власти — лишь в этом случае она исполняет свое назначение. Но в Церкви, построенной по иерархическому принципу, нет и не может быть никаких независимых от священноначалия структур и объединений. И если вы читаете на первой полосе газеты, что это «независимый орган православной общественности», то знайте, что это нецерковное издание. Какая же независимость должна характеризовать православную печать, радио, телевидение? В первую очередь — независимость от стихий мира сего, от греха, порока, от сосредоточенности на сиюминутном, на повседневном».
Если Святейший Патриарх высказал лишь основные, концептуальные позиции по вопросу о взаимоотношениях Церкви и СМИ, то председатель издательского отдела Московской Патриархии Архиепископ Бронницкий Тихон более подробно остановился именно на «деталях» этих непростых, а порой и драматических отношений. В его докладе высказано предположение о том, почему так трудно складываются отношения Церкви и светских СМИ: «Церковь не любят в первую очередь потому, что атеистов тревожит возрастающий авторитет Церкви, их тревожит «угроза» распространения новой идеологии, связанной с самоограничением. Но отвергая спасительное иго Христово, они отдают себя в рабство идолам…» Далее Архиепископ Тихон дает четкие определения различным типам изданий, сотрудничающих с Церковью. В первую очередь, это собственно церковные СМИ. В строгом смысле ими являются лишь те газеты, журналы, которые учреждены церковными структурами. Эти издания выходят по благословению правящего архиерея той епархии, где учреждаются. Но есть издания, и их множество, которые прямо не учреждены епархиями и другими церковными структурами, но в своей деятельности руководствуются духом и буквой православного вероучения, защищают христианские ценности. Такие издания нельзя назвать «церковными», но вполне можно считать — православными. Сейчас эти издания наиболее активны, их влияние на читателей весьма заметно. Многие представители этих изданий приехали на конгресс.
Говоря о свободе в православной журналистике, Архиепископ Тихон сказал: «Для православного журналиста нет запрещенных тем. Но его задача — созидание. Вот почему критика может быть острой, но не должна быть убийственной».
В конце своего выступления владыка Тихон, наконец, произнес кем-то давно чаемое, а для кого-то и пугающее, это почти забытое слово — 

«Цензура»

О цензуре на конгрессе говорилось много. Вроде бы, сошлись на том, что пока никто цензуру вводить не будет. Но даже если когда-то в дальнейшем она и будет введена (что даже для ее сторонников весьма сомнительно), то относиться к ней нужно как к необходимому злу, вынужденной мере. Ведь уровень церковной прессы в целом невысок и во избежание ошибок хорошо бы все-таки пропускать статьи через сито церковных «охранителей».
Защитники цензуры (а их, к моему удивлению, было немало и среди самих журналистов) говорили о том, что на практике цензура в завуалированном виде существует в православном книгоиздании уже сейчас в виде дачи «благословений» представителями церковной иерархии на ту или иную книгу, претендующую на то, чтобы она распространялась в церковной ограде. И потому, по их мнению, было бы удобнее и даже честнее (!) ввести институт цензурирования, где цензор бы просто давал разрешение на издание, без оттенка одобрения или порицания (ведь благословение носит все же характер одобрения, сочувствия, солидарности с тем, что благословляется). Об этом говорил заместитель председателя Издательского отдела Московской Патриархии Владимир Семенович Полищук.
Саму идею духовной цензуры в современных условиях подверг резкой критике главный редактор православного информационного агентства «Русская линия» Сергей Михайлович Григорьев. Он возражал не только против цензуры, но даже и против дачи официальных благословений на то или иное издание (той практики, которая, на мой взгляд, во многом оправдала себя и принесла пользу Церкви — А.Ж.).
«Если какой-либо церковный иерарх дает благословение на издание книги, газеты, статьи, то, получается, что он берет на себя ответственность за это начинание, а мы, редактора, перекладываем ответственность за свое дело на тех, кто нас благословил… А ведь в духовной брани, которую христиане должны вести, надо брать ответственность на себя, не перекладывая ее на чужие плечи… Давайте вспомним, что Минина и Пожарского на спасение Москвы от католиков-интервентов благословил не высокий иерарх, а простой монах… Я беру у духовника благословение на свою деятельность, мне это необходимо, но это мое частное дело, и я далек от мысли прикрываться этим благословением, афишировать его, тем самым отказываясь от ответсвенности за свои действия…»
Это выступление один из ораторов почему-то назвал «иезуитским». Но, к сожалению, не объяснил почему…
А вот редактор газеты «Черная сотня» Александр Штильмарк считает цензуру ну просто необходимой. А то, по его словам, появились издания, в которых Царь Иоанн Грозный и Григорий Распутин объявляются чуть ли не святыми… И вот нужно врезать по таким изданиям духовной цензурой, считает он. Ну, если для него тут все ясно, то нам остается лишь полюбопытствовать, чем так провинились перед «черной сотней» два вышепоименованных исторических персонажа? Видимо, вся вина их сводится к тому, что один присоединил «недемократическим путем» к России Казанское ханство, а другой дерзнул умереть за Царя, тем самым как бы расписавшись в своих монархических убеждениях… Сомнительная «реклама» цензурным устремлениям!
Еще меня царапнуло высказывание одного выступавшего, объяснявшего необходимость введения цензуры тем, что, де, газеты печатают много ошибочных мнений, а то и ересей. И в подтверждение сказанного привел в пример «порчу и сглаз», вера в которые по его мнению, и являются «ересью». Странно мне было это слышать. Ведь даже диакон Андрей Кураев, хоть с неохотой, но все-таки признает, что вера в порчу и сглаз не есть ересь и хоть редко, но все же упоминалась в святоотеческих писаниях (см. его книгу «Оккультизм в православии» — прости его, Господи, за такое кощунственное название). Получается, что, по замыслу, цензура будет по своему усмотрению решать, что является «ересью», а что нет? А на деле цензор будет вымарывать все то, что не вошло в учебник по «нравственному богословию». Но православная жизнь, которую и отражают православные СМИ, гораздо обширнее любых учебников… И кто на практике будет осуществлять цензуру? «Кочетковцы» (не приведи, Господи!)? Но тогда газета «Радонеж», которую уважаю, окажется вся сплошной «ошибкой»… «Душеновцы»? Но тогда несдобровать, кажется, уже всем остальным православным изданиям -недостаточно ревностно обличающим «недостатки церковной жизни»… Или найдутся какие-то другие церковные группировки, которые возьмут на себя задачу вершить суд над православными изданиями? А не проще ли, махнув рукой на устаревший опыт прошлого века, вместо цензуры начать кропотливую черновую работу с православными журналистами, разъясняя, поощряя и даже наказывая «нашего брата», но по делу, по существу, а не за отдельные промашки типа «порчи и сглаза»? И, конечно, выделяя в массе православных изданий тех все же редких волков в овечьей шкуре, которые под прикрытием «православности» стремятся внести в жизнь церкви разделения и нестроения. Такие издания, да, есть. И мы их знаем. Но до них цензура все равно не дотянется. А с водой вполне можно выплеснуть и ребенка…
Я, конечно, противник даже и духовной цензуры. Потому что, во-первых, я православный человек, а во-вторых, профессиональный журналист (как по диплому, так и по служению). Как православному, мне не нужен цензор. Даже и приставленный с самыми благими намерениями. А как журналист — я дорожу своей профессиональной свободой, что вовсе не исключает ответственности за злоупотребление ей. Нелюбовь к цензуре у меня взрощена с тех еще советских времен, когда приходилось носить готовые к печати газетные полосы в так называемое «лито». Там работали, как правило, добродушные непридирчивые люди, но почему-то опыт общения с ними выработал стойкое неприятие этой «прослойки». Мнимые и минимальные «выгоды» от реанимации вековой давности затеи с цензурой (и в девятнадцатом веке сыгравшей скорее отрицательную роль), в наше время приведут к огромным невосполнимым потерям. Утрате инициативы у церковных публицистов, и, как следствие, потере интереса массы верующих людей к православным СМИ. К счастью, на конгрессе все же возобладал взвешенный подход к этой многослойной проблеме. Вот что сказал об этом секретарь Отдела внешних церковных сношений (ОРОК) Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин:
«Есть издания, которые заметно влияют на церковную жизнь, но не являются церковными в строгом смысле. Это как правило интересные издания (это, на мой взгляд, обусловлено тем, что в отличие от изданий епархиальных, и соответственно дотационных, они находятся на самоокупаемости и вынуждены всерьез, а не для «галочки» бороться за интерес к ним читателя — А.Ж.). Как нам определить градацию отношений к этим изданиям? Отказаться от них — путь тупиковый, ошибочный. Ведь люди любят эти газеты и все равно не захотят с ними расставаться. Значит, лучше с этими изданиями сотрудничать. Понятно желание некоторых людей ввести церковную цензуру. Но на практике осуществить ее все равно не удастся. Неепархиальные православные издания есть и будут, хотим мы того или не хотим. Ведь они выражают мнение части православной общественности, не связывая себя попытками выражать мнение Церкви. Я не вижу возможности объяснить людям, которые любят эти издания, почему эти издания нам не нужны… Тем более, сейчас появились новые средства связи, такие, как интернет, где цензура в принципе невозможна…»

«Карточка москвича»

Православная журналистика — это передний край духовной обороны. Вот почему на конгрессе так много времени было уделено духовным явлениям, прямого отношения к журналистике вроде бы не имеющим. В первые дни работы конгресса (до исторического решения Священного Синода от 7 марта с.г.) активно обсуждалась тема идентификационных кодов (ИНН) и так называемой «карточки москвича». Докладчик —  председатель общества «Святая Русь» Константин Гордеев подчеркнуто корректно, без ставшей, к сожалению, уже привычной истерии вокруг этих вопросов, рассказал православным журналистам о духовной агрессии против москвичей, быстрыми темпами осуществляющейся в первопрестольной. С февраля 2000 года «карточка москвича» начала внедряться в западном округе Москвы. Скоро это опасное новшество проникнет и в другие районы и пригороды столицы. Круг замкнется. И рядовой москвич окажется полностью подконтролен: ни купить, ни продать, ни зайти в метро, ни обратиться к врачу без этой карточки он уже не сможет. Осуществить тотальный контроль над личностью возможно лишь в том случае, если человек примет соответствующий налоговый номер — пресловутый ИНН (который, конечно же, фигурирует в «карточке москвича» и является, по всей видимости, лишь началом далеко идущих планов по усилению контроля над людьми). Эта страшная перспектива — не только быть сосчитанным, но и записанным, отслеженным — уже начала превращаться в реальность благодаря щедрой спонсорской помощи крупной американской компьютерной фирмы с характерным названием — «Оракул», выделившей на данный проект только в 2000 году 201 млн. долларов (стоимость всего проекта — от 1,5 до 2 млрд. долларов США). Знаменательно, что эмблема этой «щедрой» фирмы — перевернутая пентаграмма, печально известная как знак сатаны…
В прениях после доклада приняли участие монах из Камня-на Оби, рассказавший об опыте борьбы монастыря с идентификацией; священник из Мелитополя, считающий, что принятие номера «не отнимает его свободы» (эта точка зрения не нашла поддержки у большинства присутствующих); журналист из Поволжья, рассказавший о том, как трудно объяснить даже некоторым пастырям пагубность «идентификации физических лиц»… А Михаил Саунин из Киева рассказал о том, как два года назад, борясь против идентификации на Украине, организовал крестный ход вокруг «матери городов русских» — и на значительном участке их маршрута впереди православных шел… белый голубь!..
Обсуждение получилось бурным. Спорили до хрипоты. Решили, наконец, обратиться с письмом от имени конгресса в Священный Синод Русской Православной Церкви, и выразить в нем тревогу по поводу планов всеобщей идентификации россиян. Но уже через два дня в таком письме отпала необходимость. Священный Синод 7 марта вынес решение о «номерах» и «штрих-кодах» (см. стр. 2 нашей газеты).
Комментируя решения Священного Синода, протоиерей Всеволод Чаплин сказал журналистам следующее:
— Есть ряд положений в международном праве, которые имеют не правовой, а юридический характер (эти международные законы уже имеют право прямого действия в России, становясь над национальным законодательством)… Создание электронных досье на граждан России может со временем привести к тому, что у международных организаций появится возможность обрабатывать всю информацию о человеке (деньги, письма, медицина и т.д.). Вскоре это станет технически реально. Это «удобно» для пользователей финансовых механизмов. Пока от людей не требуют отречения от веры. Но скоро может возникнуть ситуация, когда универсальную карточку будут выдавать лишь при условии, что ты расписываешься в том, что одобряешь все международные и государственные законы. А в международном законодательстве тем временем может появиться такой «пункт»: «ни одна религия не обладает всей истиной» (это точка зрения современного рационализма). И, подписавшись под таким законом ради получения карточки, без которой нельзя прожить, мы… отпадем от Церкви. Дело не только в «666», а в том, какие жертвы будут требовать от человека, когда он станет подконтролен и не сможет жить без «карточки»…

Окончание следует

Антон Жоголев

17.03.2000