Гость из Святой Руси

Это случилось в конце восьмидесятых годов. В то время я, недавний выпускник питерского университета, уехал на Крайний Север — не то за туманом, не то за длинным рублем. Незадолго до отъезда я принял Святое Крещение — это случилось в день празднования Тысячелетия Крещения Руси. В ту пору я еще не определился в жизни, и наша история, наше духовное наследие казались мне чем-то абстрактным и очень далеким от меня. Был лишь какой-то смутный порыв к своим истокам, вызванный во многом тем особым временем, которое мы в ту пору переживали, — «перестройкой» и сломом всего советского уклада. От подлинной церковности я был в ту пору далек. Но там, в Якутии, в небольшом городке Мирном, произошел один необъяснимый случай, который если и не перевернул всю мою жизнь (слишком я был привязан к своим горделивым устремлениям!), то по крайней мере заставил меня по-иному взглянуть на многие вещи. В ту пору я помимо основной работы устроился в одну организацию ночным сторожем. Работа была не тяжелая — обойти цеха и ждать, когда приедет машина за готовой продукцией. Самое главное, не проспать момент, когда подъехавший шофер начнет среди ночи барабанить в закрытую дверь.
Однажды в середине сентября я, как и положено, проверил все цеха, запер входную дверь на ключ и прилег у себя в сторожке. Чтобы скоротать время до приезда машины и не заснуть, я читал — и это запомнил точно — книгу Гофмана «Записки кота Мура». И вот в какой-то момент не удержался и, положив раскрытую книгу на грудь, на минуту забылся полудремой. Но сквозь полуопущенные ресницы я видел всю комнату — и книгу, лежащую у меня на груди, и раскаленный оранжевый диск обогревателя (в Якутии уже в середине сентября было холодно)… И вдруг все это привычное мне пространство словно подернулось какой-то тоненькой, едва уловимой для глаза «пленочкой», в которой я увидел нечто совсем неожиданное. Ко мне в сторожку вошел… святой благоверный князь Александр Невский! Вошел он, как входит обычный гость, но мне все же показалось, что он как будто находится в этой самой едва заметной «пленочке», существовавшей как бы помимо всех остальных предметов в сторожке. Ночной гость предстал мне не в том виде, в каком я и многие мои ровесники, насмотревшиеся известного фильма о нем, обычно представляли себе Великого князя — пришел он без доспехов и лат, а в черной одежде инока (в ту пору я по своему невежеству даже не знал, что перед смертью Александр Невский принял схиму с именем Алексий!). Но интересно, что я почему-то сразу, без всяких слов узнал его и даже вовсе не удивился гостю.
Святой князь сел на край моей постели и заговорил со мной. Всех его слов я не помню, но хорошо запомнил ту главную мысль, которую он хотел передать. Он говорил с любовью совсем неожиданные слова, которые я (в ту пору еще юнец, хотя и с университетским дипломом) тогда не мог вместить. Святой воин, прославивший Русь своими победами, говорил мне о том, что он всегда хотел только мира, и даже воевал-то он для того, чтобы на Руси был мир и не было войн… «Я ведь мира, мира хотел», — несколько раз повторил Великий князь. Он как-то «округло», ласково говорил мне это, и ничего воинственного, грозного не было ни в его голосе, ни во всем его неземном просветленном облике. Только любовь! Наконец, святой князь сказал: «Ну, вставай, машина сейчас приедет», — и… вдруг исчез, словно растаял вместе с той самой едва заметной «пленочкой», которая во время видения как бы покрывала сторожку. И вот без этой таинственной «пленочки» я увидел все окружающие меня предметы как будто четче и с большей яркостью, чем во время своего полусна. Встал и, ничего не понимая, пошел к дверям. А в них и правда нетерпеливо стучал уже приехавший сердитый водитель.
Интересно, что в то время я вел дневник, в который заносил и важные, и даже незначительные подробности своей жизни. Но об этом видении я почему-то не записал ни слова! Видимо, этот «опыт» настолько не стыковался с моими дневными переживаниями, что я даже не рискнул это запечатлеть на бумаге. И вот сейчас, спустя годы, я установил точную дату случившегося по случайному упоминанию в том давнишнем дневнике книги Гофмана, которую я читал в то дежурство. Да, это было в ночь на 12 сентября 1989 года — праздник перенесения мощей святого Благоверного князя Александра Невского! Но в ту пору, конечно, об этом празднике я даже и представления не имел. Да и в течение многих лет после этого случая я не знал о том, что Александр Невский явился мне именно в «свой» день…
А через два года я гостил в Курске у Православных друзей и впервые рассказал им об этом событии. Они удивились и дали мне «Житие» Александра Невского. В книге было много иллюстраций и они предложили мне указать на то изображение святого князя, которое более всего походило на виденное мной. Я перелистал почти всю книгу, но нигде не обнаруживал сходства; и уже было отчаявшись я только в самом конце книги, где рассказывалось о принятии схимы великим князем, нашел похожее изображение. Конечно, это было изображение святого в схимническом одеянии! Друзья мои переглянулись — они мне поверили!..
Для меня до сих пор непонятно и удивительно, как могло все это случиться со мной, грешником, в ту пору очень далеким от подлинной духовной жизни. Но не все, видимо, следует объяснять. А я и сейчас без всяких дневниковых записей ясно помню все случившееся. И завет святого князя — воевать ряди мира — запомнился мне на всю жизнь. Ведь это и есть великая миссия всего нашего русского христолюбивого воинства во все времена: брать в руки меч не для насилия, а напротив, лишь для того, чтобы люди были избавлены от насилия и зла. С оружием в руках служить делу мира, любви и согласия. С этой великой задачей справился благоверный князь. Этому учит он и нас — своим «житием», своим примером…
Святый благоверный Великий княже Александре, моли Бога о нас!

Раб Божий Антоний, г. Самара

На снимках: иконы святого благоверного Великого князя Александра Невского — в княжеском одеянии и облачении схимника.

07.12.2001