«Претерпевший же до конца спасется»

Здравствуйте!
Оба мы с мужем на пенсии, живем в своем доме, есть огород. У нас четверо детей — слава Богу, дети умные, здоровые. Шесть лет назад повенчались, а в браке больше тридцати, и все эти годы муж пил.
Пока молоды были и здоровья хватало, терпела пьянку и его поведение дурное. Уйти боялась: как оставлю детей без отца, семья все-таки. И что имею на данный момент?
Нервы истрепала, врачи ставят диагноз — невроз. Батюшка говорит, что у настоящей христианки не может быть невроза. «Терпи!..» Стала злой, немилосердной. Живя с пьяницей, я от него заразилась духовной болезнью — злобой.
В церковь хожу — причащаюсь, соборуюсь, стала на клиросе петь, а в доме все хуже и хуже. Разве Господу приятно смотреть, как у нас каждый день ругань; дети редко приходят из-за этого. Прошу Бога, чтобы разъединил нас, — может, поодиночке принесем больше пользы своей душе; спастись ой как охота.
Муж от лампадки прикуривает: «Ну что, где Бог? — мне нет ничего», — смеется.  Бахвалится, называет себя сатаной, а меня подначивает: «Ты от сатаны детей родила!..»
После того, как икону Богородицы разорвал и в мусорное ведро выбросил, он через две недели горел у себя на работе. Обошлось, остался жить. Плакала, просила я Бога, дети маленькие были — видно, поэтому сжалился Господь. Потом иконы муж не трогал. А все равно ругается на Бога.
Как вот мне быть?
Я сейчас за него не молюсь, будь что будет. И мне уже ничего не хочется, настроения никакого. И я, грешница, ввязываюсь с ним в ругань, разговора спокойного с ним не получается. Он меня не жалеет, и я тайком от него кушаю, он ведь пенсию свою пропивает.
Муж говорит соседям: «Как стала ходить в церковь, так у нас все и рушится». Да ведь пить-то он раньше начал, до того как я стала ходить в церковь, — этого он не видит.
Когда мне было пять лет, я сильно обварилась и была при смерти — тетушка вымолила меня у Богородицы. Для чего меня оставила жить Матерь Божия — чтобы я встретила этого пьяницу и мучилась с ним? Да еще и душу гублю…
Как быть? Сохранять брак ценой своего здоровья — и духовного, и физического, — не слишком ли большая жертва!
Газету я выписываю давно, для меня это добрая, добрая советчица. Сочтете нужным, напечатайте…

Анна, Башкирия

Дорогая Анна, здравствуйте!
Как грустно читать Ваше письмо! Жаль Вас: легко ли всю жизнь мыкать горе с пьяницей, терпеть нужду и обиду. И, что еще хуже, муж не только Вас обижает — кощунствует, глумится над святынями…
Но, милая сестричка, а много ли Вы знаете семей, которых так или иначе не коснулась горькая беда пьянства? И многие, очень многие в пьяном кураже не знают удержу… Что ж, давайте представим, что исполнилось Ваше чаяние, и Вы «спасаетесь по одиночке». А спасетесь ли?
Одна самарская жительница тоже за долгие годы так намучилась с мужем, что решила: хватит терпеть, один грех от такой жизни! И подала заявление на церковный развод. Сама же поехала паломницей в Троице-Сергиеву Лавру. Пришла на духовную беседу к опытному, мудрому иеромонаху. Тот, выслушав ее, сокрушился: «Ты с себя венец, от Бога данный, снимешь, если разведешься с мужем!..» Вернувшись в Самару, женщина прежде всего поспешила в Епархиальное управление, забрала заявление о расторжении брака. И вскоре все изменилось в ее отношениях с мужем. Он стал тихим, богобоязненным. Я дважды видела их вместе в паломничествах: два кротких, смиренных человека, никогда и не подумаешь, что еще не так давно оба кипели от недобрых страстей.
А ведь и на Вас с Вашим мужем — венцы от Господа! Царские и мученические одновременно… Вот снимете Вы свой — а с чем придете к Господу? Как оправдаетесь, если брошенный супруг «с горя» пропьет все до нитки и, голодный и холодный, умрет под чужим забором? Скажете: «Я спасала свою душу…» Но ведь сказано в Евангелии: «Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее» (Лк., 17, 33).
Нет, не спасти свою душу ценой погибели другой души, с которой вас Бог сочетал в великом нерасторжимом Таинстве. Ведь что если на весах милости Божией многие Ваши молитвы и щедрые милостыни перевесит единственная слеза несчастного, никому не нужного горького пьяницы…
Господь заповедал, что нет больше той любви, «да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15, 13). Вы можете возразить: сам он во всем виноват, взрослый человек, сколько можно с ним нянчиться! И уж какая там любовь — все, что было когда-то теплого, доброго, давно выгорело дотла.
Да ведь с годами и любовь наша, женская, меняется: в муже видишь брата, которого жалеешь всей душой и, что бы ни накуролесил, — простишь и от души за него помолишься. Надо только смотреть на него не замутненными злостью и многими обидами глазами — как это ни трудно. А пока мы в ожесточении отказываем мужу даже в молитве за него, сам он еще более озлобляется и против нас, и против всего белого света…
Близкая знакомая поделилась, как однажды всю ночь ругались с пьяным мужем, столько зла выплеснули друг на друга… А рано утром она пошла в магазин, принесла пельменей и пиццу: сготовить ничего не успела, пусть этим позавтракает семья. Сама, все такая же кипящая злостью, собралась идти на работу голодная и «праведная». Муж подошел к столу и пальцем робко дотронулся до краешка пиццы: «А что это такое? Можно попробовать?» — «Меня как огнем обожгло, — сказала моя знакомая. — Смотрю на него: такой жалкий, худой…» Разрезала пиццу поровну на всех и отдала кусок мужу: «Ешь, все ведь для вас — и для детей, и для тебя… Сейчас и пельмени сварятся, поешь». И попросила у него прощения, а в ответ и он с такой радостью, будто только и ждал от нее первого шага,  попросил простить его пьяные выходки. Нет, он не бросил пить: не так просто в старости менять закоренелые привычки. Но она поняла для себя: раз уж сама когда-то выбрала этого человека, то в горе и в радости, в здоровье и в болезни должна быть с ним. Смеется она иной раз: «Хорошие мужья хорошим женам достались, а мне — что уж заслужила…» Хоть и смех этот — сквозь слезы. 
И вот ведь еще: когда-то и он тоже по пьяни, было, богохульствовал, срывал со стены и комкал календарь с иконой. Сейчас, даже пьяный, нет-нет да и встанет на колени перед иконами, помолится, как уж умеет. А Ваш муж ради своей любви к Вам пошел с вами под венец…  
Да, страшно, что он кощунствует, недопустимый грех! — но ведь как часто мы сами, «примерные» Христианки, сами того не желая подталкиваем своих близких к этому страшному греху. Не знаю, конечно, есть ли какая-то толика справедливости в упреках Вашего мужа, будто все у вас стало рушиться после вашего воцерковления. Но если внимательно, не оправдывая себя, приглядеться… Многое можно увидеть — и собственное невнимание, немилосердие, из-за которого лишний раз ожесточается наш ближний: «Вот они какие, эти Христианки, — в церковь ходят, Богу молятся, а сами злее неверующих!..» Да, трудно бывает сдержаться, смолчать или ответить примиряюще на злые слова, но это мы будем в ответе, если сами хоть чем-то провоцируем ненависть мужа ко всему святому. Я не оправдываю Вашего мужа — ответ за этот свой грех он даст на Страшном Суде — хочу лишь напомнить и Вам, и себе, что прежде всего мы должны судить себя, а не других…
Только добром можно победить зло, любовью — ненависть. «Аз же глаголю вам: любите враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящыя вы» (Мф., 5, 44). Что можем мы, неразумные и грешные, добавить к этим Вечным словам!..
Дорогая Анна, не обижайтесь, если ответила я совсем не так, как Вам бы того хотелось. Мы с Вами одного поколения, и Ваша беда мне тоже известна не понаслышке. Потому и не советую Вам, как большинство сказали бы не раздумывая: да брось ты его, уж сколько можно мучиться! Сколько — это только Господь знает. Возложите на Него свою печаль, плачьте перед Ним — и просите о милости к своему непутевому мужу. А тогда и Вам станет легче. По себе знаю…
И — я, конечно, не могу ставить духовных диагнозов, но мне увиделось, что письмо Ваше дышит горьким унынием и отчаянием (со стороны бывает виднее то, в чем мы сами боимся себе признаться). А ведь Вы же знаете — это смертные, страшные грехи! Бегите от них, спасайтесь Исповедью и Причастием!
Не унывайте, дорогая сестричка! Может быть, совсем уже скоро Ваш муж, видя, как Вы к нему переменились, тоже станет немного добрее к Вам, а там, шажочек по шажочку, и придете вы в своей семье к доброму тихому миру и согласию.
И, ради Бога, не ропщите. Помните: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24, 13). Будем спасаться в терпении и смирении.

На снимках: развод моста; по жизни — вместе!..

См. также

Ольга Ларькина

12.03.2009