Человек на снегу

Из цикла «Бремя крыла».

Об авторе. Сергей Александрович Жигалов родился в 1947 году в с. Кандауровка Курманаевского района Оренбургской области. Окончил филологический факультет Куйбышевского госуниверситета. Работал заместителем редактора в «Волжском комсомольце» и «Волжской коммуне», собственным корреспондентом «Известий» по Куйбышевской области. Автор романа «Дар над бездной отчаяния» - о безруком иконописце Григории Журавлеве - и других книг. Член Союза писателей России. Живет в Самаре и в родном селе Кандауровка.

Март. Робкое веяние весны растворено в стылом воздухе. Морозная корона утреннего солнца сияет сквозь иней в ветвях прибрежных осин. Волга в белых волнах сугробов. Не верится, что под толстенным льдом в темени омутов стоят усатые сомы, вьется в струях серебристая плотва. Вижу, поодаль от берега одинокий рыбак сверлит во льду лунку. Выхожу на заросший ветлами полуостров, рядом курится полынья. Видно, как течение играет на дне зелеными прядями травы, в гуще ее сверкает золотой ком солнца. Гладь полыньи сверлят игривые вертушки-струи, пляшут солнечными бликами. Так вот после темной ночи небеса с землей целуются.

Тишь и безлюдье субботнего утра. Пустая набережная, вымерший берег. Город отсыпается за всю рабочую неделю. Но где же мой рыбак? Вот только был и пропал. Гляжу и глазам не верю. Лежит в снегу на спине, вольно раскинув руки и ноги, борода кверху. Ни дать ни взять - поверженный богатырь в камуфляже: неужто с утра так крепко принял на грудь? Мороз крепкий, не простыл бы. Утопая в глубоком снегу, спешу к нему: «Эй, земляк, не спи, замерзнешь!» Вот сейчас вскинет голову, вместе посмеемся. Но он даже не шевельнулся - колокольцы тревоги звучат во мне всё надрывнее. Подхожу ближе. Глаза закрыты, дышит с надрывным клекотом. Водкой вроде не пахнет. Рядом в недосверленной лунке торчит согнутый набок ледобур. Значит, мгновенно отключился, падая, навалился на него, погнул: «Тромб оторвался, инсульт, инфаркт ли?.. Трогать, не трогать? Пульс едва прощупывается. Не нравится мне его «клекот», не захлебнулся бы…» Поворачиваю на правый бок, он весь как ватный. Подложил под голову валявшийся рюкзак. Охлопал себя по карманам - надо же, сотовый дома оставил. Смотрю, рыбачок мой глаза открыл.

- Где болит? - спрашиваю.

- Нигде.

- Как зовут?

- Володя.

- Держись, Володя, сейчас «скорую» вызову. - На тропе вдали мужчина и женщина с собакой. Спешу к ним:

- В «скорую» позвонить надо!

- Тут воинская часть рядом, быстрее получится, - решает мужчина и бегом на набережную.

Возвращаюсь к лежащему на снегу «пациенту». Глядит из-под съехавшей на глаза ушанки, трогательно по-детски сжимает и разжимает пальцы в пестрых варежках.

- Давай, Володя, пробуй встать!

Моргает, шевелит варежками. Беру за руку, легонько тяну - ватная, ноги тоже. Вскоре появляется тот мужчина-посланец, с ним двое в армейской форме.

- Первую помощь окажите ему.

- Если бы он раненый был, а так я не знаю, - смущается военный, «румяный, здоровенный». - Мы «скорую» вызвали. Сейчас подъедут.

- Жена у тебя есть? - спрашиваем рыбака.

- Нет, - моргает тот.

- А дети?

- Нету.

Тут с ревом подлетает спасательный катер на воздушной подушке. Выскакивают трое парней с носилками. Сноровисто грузят нашего Володю. Бросаю на палубу ледобур, рюкзак, снасти, и «подушка», взревев, растворяется в снежном вихре.

…Вернулся домой. Ходил из угла в угол, маялся. Проступало в душе какое-то внутреннее смятение. В самом деле, нет случайностей в мире Бога. И этот приступ рыбаку ниспослан для чего-то, что посторонним знать не обязательно. А вот какое вразумление приготовил Творец тебе этим случаем? Внезапно Судия приидет… Что в любой момент может прихватить сердечко на рыбалке ли, на охоте, на горнолыжном склоне... «Делов-то пуды, а она - туды!», - как писал Шмелев в «Лете Господнем». Но мало ли являл мне Господь примеров с этим «туды». Помню из детства, как в жару деревенская свадьба закатилась на речку. Хмельной дядя невесты прыгнул с обрыва вниз головой на мель… В другой раз играли за городом в футбол, у одного из ребят случился приступ эпилепсии, а мы не сумели помочь. Еще был случай на Памире. При тренировочном восхождении камнем убило нашу самарскую девушку. Накануне вечером пела под гитару… В ожидании вертолета мы зарыли тело в снег в ущелье.

Помни о смерти, и вовек не согрешишь, советуют святые отцы. Но в случае с рыбаком, думаю, был мне явлен иной урок. Но какой? Что жизнь - пламя свечи? Затрепетала, но не погасла. Да и не погасла ли? А мне так «побочный эффект» - напоминание всегда с собой носить сотовый? Смешно, а не до смеха. Может, Всевышний даровал возможность оказать крупицу помощи мне, «самаритянину», «на обочине дороги». Нет, все не то, не соглашался внутренний голос.

Маялся, маялся и домаялся. Подвернулся под руку детектив Чейза про снайпера. Опрокинулся с книжкой на диван. Враз все дневные розмыслы притухли… И недописанная новая повесть отложилась на «потом», и ремонт крана в ванной, и еще много чего… Провалялся с этим чтивом до полуночи. И когда уже засыпал, опять «увидел» того распростертого рыбака. И будто не в памяти, а на белом волжском снегу проступили слова архимандрита Агапита, настоятеля Нило-Столобенской пустыни: «Та минута, которую отнимает у вас лень, есть, может быть, последняя минута вашей жизни, а за ней смерть и суд». Точкой в конце этой фразы сверкнула недобуренная ледяная лунка. Но рыбаково «нет» о жене и детях скоро обратило «точку» в «запятую». Отогнало сон.

Раздумался. Вот спасатели перегрузили его на «скорую». Бог даст, очнется в больнице: на нем толстая куртка, свитер, штаны-ватники, сапоги. Ему ведь даже переодеться не во что. Ладно, голым тоже не оставят, найдут какую-никакую пижаму там… А если ноги парализовало, кто за ним ухаживать станет? Кто навестит? Лекарства какие особые понадобятся…

Почему такая мысль не пришла там на льду? «Да потому, - отвечал мой внутренний судья, - что чужая боль отрикошетила от твоего сердечного панциря. Признайся, облегчение почувствовал, когда его увезли?! «Милости хочу, а не жертвы», - заповедал нам Господь. А ты и на малую жертву временем и вниманием оказался неспособен. О какой «милости» любовного отношения к ближнему говорить? Тебе даже трудно узнать, в какую больницу положили? Съездил бы, навестил. В эти дни Великого поста Господь тебе «преподнес на блюдечке» возможность помочь человеку в беде. А ты валяешь дурака. Убиваешь с чейзовским «Снайпером» не «минуту», а долгие, долгие часы. Евангельские фарисеи рядом с тобой просто отдыхают...» После такого обличения наутро потащился к спасателям. Там пожали плечами: увезли на «скорой», а куда, не знаем. Звоните туда. Звоню по «03». Дежурный оператор отправила в «отдел статистики», где фиксируются вызовы. Там ответили: такую информацию посторонним не даем. На другой день пересказал эту историю своему другу. А друг, не чета мне, сам поехал на «скорую» к тем самым «статистикам», расшумелся. Те стали рыться в компьютере. Рылись, рылись и не нашли: «Без фамилии никак… Вот если бы вы сразу в тот же день пришли…»

Панцирь!

Сергей Жигалов.