«Деревеньки, купола, а зима белым-бела…»

Эта песня в судьбе Православной тележурналистки Ольги Христенко сыграла особую роль.

В юности, где-то в девятом классе, она ехала в автобусе и из магнитофона водителя услышала песню, пела Алла Пугачева: «Деревеньки, купола, а зима белым-бела…» Тихонько подпевая звезде эстрады, она подумала — это будет моей жизнью. Почему так подумала — не знает, но деревеньки и купола действительно стали частью ее жизни, и не только ее, а благодаря ей — частью жизни многих самарских телезрителей. Ольга Христенко, корреспондент ГТРК, ведущая программ о Православии, автор цикла передач «Для всей России» открыла многим совсем другой мир, мир Православной жизни.
ГТРК «Самара» — «главному телевидению губернии» — в эти дни исполняется пятьдесят лет. Полвека творческих поисков, удач, разочарований. Полвека общения со зрителями. Много это или мало, чтобы научиться строить диалог с большой аудиторией, или этому надо учиться каждый день? Каждый день выходить в эфир и рассказывать интересно, талантливо и искренно, а иначе кто тебя будет слушать.
Ольгу Христенко слушать хочется всегда. Она не просто журналист — она явление самарской жизни, которое не заметить и не почувствовать сложно. И тот, кто хоть раз увидел девушку с длинной русой косой на экране и услышал ее простой рассказ о местах, которые множество раз проезжал и не знал, что они так интересны и так прекрасны, тот постарается посмотреть ее сюжеты еще раз.
Ее программы или маленькие сюжеты о священнослужителях, храмах и Православных праздниках построены так доверительно и искренно, что все сказанное и показанное ею на экране надолго западает в душу.

«Христенко значит крещеная»

— Ольга, начать интервью хочется с вопроса о вашей фамилии, она как никакая другая подходит для Православного журналиста, который должен нести людям благую весть о Христе. Можно даже подумать, что это специально придуманный литературный псевдоним…
— Нет, конечно, это моя фамилия от отца. Я по образованию историк, но специальных каких-то изысканий по фамилии мне не пришлось делать. Это сделала за меня моя тетушка с Кубани. Она тоже по образованию историк и темой своей дипломной работы выбрала поиски корней рода Христенко. Фамилия оказалась редкой даже для кубанского края, поэтому тетке удалось разыскать материалы о нашем предке. Во время русско-турецкой войны один солдат, воевавший на стороне турок, был взят в плен русскими воинами. И с 1878 года он стал жить в тех местах, где его пленили. По обнаруженным документам, из церковно-приходских книг выяснилось, что этого человека звали Бек-Джигирь, и занимался он объездкой лошадей. Вскоре мой предок скопил средства, открыл торговую лавку и решил жениться. Но вокруг жили люди только Христианской веры, и чтобы жениться на Христианке, надо было креститься. А чтобы креститься — надо было исповедать Христа Сыном Божиим, Спасителем! Бек-Джигирь крестился, и у него появилось такое вот прозвище «крещеный». В тех краях живет много малороссов, поэтому постепенно фамилия обрела окончание на «о» и превратилась в фамилию Христенко.
Как-то в Вене мне довелось встретить батюшку, предок которого тоже был пленен в русско-турецкую войну, только его фамилия стала Турчин. Божий Промысл свел меня с ним в русской Православной общине. Только что с официальным визитом в Вене побывал Святейший Патриарх Алексий II, и мы об этом снимали обширное интервью со священником Михаилом Турчиным. Снимали долго, я смотрела на него и вдруг поймала себя на мысли, что он мне напоминает донских казаков. Такая же стать и такое же красивое лицо. Я спрашиваю: «А не из наших ли краев будете, батюшка?» И отец Михаил мне начинает рассказывать, что его предка взяли в плен во время русско-турецкой войны… Так что наши фамилии имеют общую интересную историю.
По другой линии мой прадед был священнослужителем в симбирском городе Мелекессе, сейчас это Димитровград. Я пыталась разыскать хоть что-то о нем, но пока мне это не удалось.
— Вы с детства росли на Православных традициях?
— Я росла в семье, где царил полный атеизм. Верующей была только тетка со стороны матери, которую все воспринимали негативно. Я не знала о вере ничего. Так получилось, что в 26 лет душевная пустота стала для меня мучительна, и я не знала, как же поступить. Однажды я пришла в Покровский собор, в крестильную, и попросила меня окрестить. Это было 18 декабря 1991 года, потом я узнала, что этот день — канун зимнего праздника Николая Чудотворца. В церковной лавочке купила свою первую икону Божией Матери, она мне понравилась названием — «Отрада и Утешение», может, потому что я выросла у бабушки в самарском городе Отрадном.
И когда я покрестилась, то жизнь сразу изменилась. Вскоре я познакомилась со своим будущим мужем Евгением. Я встретила человека, которого полюбила и который — это сразу было видно — станет хорошим отцом нашим детям. А для создания семьи это главное. У моей бабушки было восемь детей, я росла в большом доме, поэтому семейные крепкие отношения играли для меня важную роль. Мне нравилось, как собиралась вся родня, ставили спектакли, весело встречали праздники и дружно сидели за большим столом.
И в это же время я прохожу конкурс и меня берут работать в телекомпанию. До этого я служила в гостинице «Волга» дежурной по этажу и была далека от телевидения. Но во время учебы в университете я всегда пыталась сделать доклад или научную работу так, чтобы было слушателю интересно, чтобы захватить его внимание, заинтересовать. Поэтому и телевизионные сюжеты стала строить по такому же принципу, что рассказать надо интересно.

«Деревенские новости»

На телевидение я пришла верующей, но в вере была еще невежественным человеком. В телекомпании нас было всего восемь человек на новостях. Темы делили условно. Мне очень хотелось снимать сюжеты о деревенской жизни, во время учебы в университете я несколько лет работала в сельской школе, вот и предложила делать новости не только городские, но и деревенские. Руководитель сказал, что раз в неделю я смогу ездить по селам.
Как-то нужно было снять сюжет об увеличении поголовья свиней в Мало-Малышевском свинокомплексе. Приехали мы рано утром, встает солнышко, и в его лучах я вижу старинный храм. Потом выяснила, что построен он был в 1837 году, не закрывался даже в годы гонений. Зашли мы в него, а там такая благодать… Шли приготовления к венчанию, и мы попросили снять это на камеру, молодые не возражали и батюшка тоже разрешил. Прикосновение к таинству венчания произвело на меня такое сильное впечатление, что я решила обязательно включить в сюжет всю открытую мной красоту: намоленную церковь, трогательных молодых и высокого, красивого сельского батюшку. Руководитель (а им был тогда небезызвестный Александр Князев) посмотрел и сказал: «Это уровень ОРТ». Значит, мне все-таки удалось передать впечатление от увиденного. Ехала на свинокомплекс, а попала в храм… Пути Господни неисповедимы.

На Святой Земле

— Ольга, в Великую Субботу вам посчастливилось быть в Иерусалиме и вместе с группой самарских паломников доставить Благодатный Огонь в Самару. Это была первая ваша поездка на Святую Землю?
— Это была незабываемая поездка! Сразу, как вернулись из Иерусалима, я сделала репортаж, и утром в Светлый понедельник он уже был в эфире «Вестей». Потом семиминутный репортаж и еще 10-минутная лента, уже о том, как передавали Губернатору Самарской области Владимиру Владимировичу Артякову Благодатный Огонь.
Я была уже в третий раз в Израиле, и у меня такое ощущение, что и еще побываю на Святой Земле. Первый раз поехала туда на конференцию «Журналисты против террора», на нее меня пригласили одну-единственную журналистку из всего Приволжского федерального округа. Очень интересная была конференция, где нам читали лекции генералы спецслужб и даже бывший премьер-министр Израиля. Конечно, нас повезли в Храм Гроба Господня. Первый раз — это было настолько сильное потрясение, что я даже плохо понимала, где именно я была. Было много людей, и как-то все бегом. А хотелось уединения и покоя. И я подумала, что хорошо бы приехать сюда еще раз. Там же на конференции мне предложили приехать в Израиль на учебу — безплатно. Я приехала в Самару, совсем закрутилась в делах и забыла о приглашении. И вот зима, кругом снег, мне звонит из дома няня сына и говорит, что звонили из посольства Израиля и сказали, что я включена в список приглашенных. Я понимала, что это подарок судьбы, но боялась оставлять младшего сына на целый месяц, поэтому перед отъездом решила его покрестить. Его зовут Георгий, и крестили мы его в самарском храме Георгия Победоносца. От осознания, что сын уже крещен, на душе стало спокойнее.
Целый месяц в Израиле я жила в пансионате на берегу Средиземного моря, нас организаторы возили по всем святым местам. И уже не торопясь, молитвенно, я побывала в Храме Гроба Господня. Там подошел ко мне человек, который назвал себя представителем той семьи арабов, которые на протяжении многих веков являются хранителями ключей от Храма. Почему он обратил на меня внимание, я не знаю, но он водил меня по храму и все рассказывал. Потом отвел меня в греческий придел, где я заказала поминовение и заплатила, но, видно, много, потому что мне дали еще и очень красивый медальон с изображением Богородицы. Я очень полюбила этот медальон.
Уже в Самаре я была на съемках в детском лагере, там были наши друзья-грузины из Православного центра. И вдруг их музыкальный руководитель переволновалась и… прямо у меня на руках умирает. Женщина еще не старая, много сделавшая для детишек центра, Христианка. Я, думая, чем же помочь, вдруг кладу ей в руку медальон из Храма Гроба Господня. Ее мертвую увезли с ним и, надеюсь, похоронили тоже. Я вижу в этом особый смысл, женщина умерла внезапно, без покаяния, может, медальон как-то нужен был ей в этот момент.
Когда я езжу путешествовать и отдыхать, то всегда беру детей и стараюсь, чтобы они побывали на святых местах. Так, старший сын Кирилл в пять лет побывал на Кипре, в каменоломнях, где прятались от гонителей первые Христиане. Младший Георгий побывал в городе Миры, где служил Николай Чудотворец.

«Кричать нельзя…»

Перед первой поездкой на Святую Землю большое горе постигло нашу семью. Умер муж. Смерть Евгения была внезапна, он не болел, ему было всего сорок пять лет. Я осталась одна с двумя сыновьями, младшему еще не было двух лет. Спасибо родителям, помогали, а поддержала в это время вера.
Женя всегда был за рулем. Я молилась каждое утро за тех, кто в пути. Но беда пришла не на дороге. У него оторвался тромб. «Скорая» быстро привезла в кардиоцентр. Было все: знакомые врачи, капельницы, хорошие лекарства, реанимационная палата, но ничего уже нельзя было сделать. Тромб приблизился к сердцу. Я стояла в коридоре больницы и молилась, молилась, но в какой-то момент вдруг перестала молиться и увидела, что вышли ко мне из палаты врачи. Стали сыпать терминами и говорить, что остановилось сердце. «Ну а сейчас-то что?» — спрашивала я, до последнего не желая понимать происходящее. «Сейчас он умер», — ответили мне. Первая естественная женская реакция — это крик. Но мне так строго говорят: «А вот кричать не надо». И все. Я не могла плакать, пыталась читать Псалтырь по усопшим, но тоже не смогла. Поддерживала себя молитвой и этими словами врачей о том, что «кричать нельзя». Я вскоре вышла на работу, она помогла мне в этот трудный период.

Благословение Патриарха

Через известную многодетную семью протоиерея Иоанна Державина из самарского села Нероновка наша съемочная группа смогла договориться об интервью с Патриархом Алексием II (один из сыновей отца Иоанна — Николай Иванович Державин — уже много лет работает референтом Святейшего Патриарха — ред.). И вот 25 мая 1997 года в Москве, после записи передачи, Святейший Патриарх Алексий II благословил меня делать Православные программы, и ровно через год у меня выходит первая авторская лента — «Деревенские истории», и в этот же день вся программа «Верую» Владимира Осипова состояла из моих сюжетов.
А за день до благословения произошло следующее. В Успенском соборе в Кремле мы должны были снимать Патриаршую службу. У нас были все необходимые пропуска от Патриархии, все разрешения, но охрана Кремля нас почему-то не пустила. Мы дошли до начальника охраны Кремля, но нам ответили, что региональное телевидение здесь не снимает. Все. И я в угнетенном состоянии, переживая, что этот неожиданный отказ связан с моей внутренней неготовностью к съемкам из-за моей греховности и суетности, просто стояла в Успенском соборе. Я стою, а вокруг святые на древних фресках, и изображены они в движении, будто живые. И мне кажется, что они смотрят на меня с укоризной. И вот тогда-то я решила покаяться по-настоящему. Не так, как перед отъездом, достаточно формально, та исповедь меня не удовлетворила. И вот от сердца говорю: «Господи, я такая грешная, пусть с этого дня у меня хоть одним грехом будет меньше. Я больше не буду курить». И больше я не брала сигареты, хотя до этого я долгое время курила и множество раз пыталась бросить — и в посты, и в праздники, но не получалось. Я как-то открылась в этом грехе отцу Иоанну Державину. Он очень нетерпимо относился к курению и так вздохнул и пообещал дать какой-то особый рецепт на травах. Но никаких рецептов не понадобилось. А на следующий день у нас все получилось, все сняли, не было уже никаких преград. А Патриарх благословил меня делать программы о Православии.
Я рада, что сейчас есть возможность работать без всяких препятствий, руководство самарского ГТРК повернулось к Православию. Есть возможность работать, есть возможность рассказывать новые истории. Теперь моя передача будет называться так — «Не чужая сторона».

Семья Державиных

— О семье Державиных на протяжении нескольких лет вы делали сюжеты на телевидении, приезжали к ним просто в гости. Расскажите про эту необычную семью.
— Наверно, никого мы не снимали так долго, как семью Державиных. Приезжали еще и еще раз, и все казалось мало. Каждая встреча с отцом Иоанном Державиным, с матушкой Лидией меняла что-то внутри у всей съемочной группы. Так, я и режиссер окрестили у отца Иоанна своих детей. Отец Иоанн просто разговаривал, но его мысли были настолько глубоки и просты, что они действовали на нас всех. В его доме ощущалась подлинная вера, и была она во всем, в каждой мелочи. Именно здесь мы ощутили, как действительно надо жить.
Батюшка рассказывал, как познакомился с матушкой Лидией, как спрашивал, готова ли она стать женой священника. И женщина, которая родом из Петербурга, спокойно согласилась принять такой крест, стала женой сельского батюшки. Жила в селе, родила 11 детей. Отец Иоанн сам для них выстроил нары в два этажа. И все дети, в том числе и нынешний референт Патриарха, спали на нарах. Все выросли достойными людьми. Это мощное древо рода Державиных оказалось связано и с моей жизнью. И многое в работе, и в поездках, и в личном проходит через эту необыкновенную семью. У матушки можно поучиться, как вести дом и уметь терпеть, не роптать. У Николая Ивановича Державина — простоте и искренности общения, и это несмотря на высокий пост. Многие фразы, сказанные отцом Иоанном Державиным, мне врезались в память, и я их вспоминаю в различных жизненных ситуациях до сих пор.

Платье для Золушки

— Работа на телевидение пронизана человеческими страстями, как получается бороться с искушениями и какое самое сильное искушение на ТВ?
— Это гордыня и тщеславие. Был у меня много лет назад такой случай. В Москве, на сцене, известный телепродюсер Эдуард Сагалаев вручал мне подарок, а актриса Валентина Талызина — диплом за мою работу, потом был банкет. Мне наговорили комплиментов звезды телевидения, и вот после всего этого я прилетаю в Самару. Звоню диспетчеру узнать про новые съемки, о которых я ее предупредила заранее. И вдруг слышу: «Оля, прости, я забыла тебе заказать съемку». Первое, что во мне происходит — поднимается волна гнева: как так, мне забыли заказать, мне забыли… Но тут же я думаю — вот оно, надо его душить прямо в зародыше. И я не произнесла никаких упреков.
На самый первый Всероссийский фестиваль, когда отправляли мои работы, руководитель предупредил: «Привози только Гран-при». Я молилась: «Господи, дай мне эту победу — не для гордыни, а для пользы». И за «Деревенские истории» я получила Гран-при. Мы только проводники между нашим делом на телевидении и Господом, надо это всегда помнить, тогда гордыня обойдет стороной. Что-то получилось лучше, чем у других — ну и слава Господу. Господу, а не мне.
— Некоторые акушерки отговаривают от рождения детей, приводят много причин — и болезни, и возраст. Вы родили второго сына в 38 лет. Было ли на вас давление врачей?
— Еще какое. Меня просто поражает такое отношение к человеку. Хочешь родить, а тебя отговаривают. Первого рожала в 27 лет, и тоже говорили, что уже поздно… Я как-то лежала в больнице и видела молодых женщин, которые хотят иметь ребенка, но не могут. Не могут ни забеременеть, ни выносить. Вот какая беда. А мне Господь дал такую возможность, как же я смею отказываться. Кричали мне, что хватит одного ребенка, это врачи решали за меня. Но все это я пропустила мимо ушей и родила сына Георгия. Я считаю, да и в жизни вот вижу: если Господом дается ребенок, то и дается возможность его вырастить. Вроде бывает все плохо, и мужчина уходит перед самым рождением, и денег нет, и нет работы, но Господь помогает, и жизнь как-то налаживается. Просто в этот момент не надо падать духом, и если дано рожать — надо рожать.
…В этот момент Ольге позвонила портниха и пригласила на примерку платья, которое шьется специально для торжественного юбилейного вечера самарского ГТРК. Модель Ольга придумала сама, говорит, что мечталось о таком давно, захотелось почувствовать себя словно Золушка на балу. И вот наконец-то есть отличный повод создать и надеть это платье своей мечты, в надежде, что оно получится особенным и неповторимым. Будут звучать фанфары и юбилейные тосты, будут «стрелять» пробки от шампанского, как и положено в юбилей, а в ее сердце, как тогда, совсем еще юной девчушкой, будет звучать все то же: «Деревеньки, купола, а зима белым-бела…»

На снимках: тележурналистка Ольга Христенко; за работой — Ольга берет интервью у Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия.

Ольга Круглова

16.05.2008