‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Самаряне и… «Самарянка»!

Слово «Самара» в переводе с тюркского означает «кувшин с водой». Но ведь и евангельскую Самарянку всегда изображают именно с кувшином! Вот почему лучшего названия для женского журнала нельзя и придумать.



Протоиерей Александр и матушка Екатерина Немчиновы.
Слово «Самара» в переводе с тюркского означает «кувшин с водой». Но ведь и евангельскую Самарянку всегда изображают именно с кувшином! Вот почему лучшего названия для женского журнала нельзя и придумать. Тем более что работающий над ним протоиерей Александр Немчинов сам корнями связан с Самарой, хотя и живет в украинском Днепропетровске!

На фестивале Православных СМИ «Вера и слово» я познакомился с посланцами Украины — протоиереем Александром и матушкой Екатериной Валерьевной Немчиновыми из Днепропетровска. Они вместе издают замечательный иллюстрированный журнал для женщин — «Самарянка». Как выяснилось, и помимо названия журнала поводов для знакомства у нас оказалось более чем достаточно, ведь отец Александр родом из Самары! Разговор с отцом Александром и матушкой Екатериной проходил в Патриаршем зале столичного Храма Христа Спасителя, сразу после заседания секции «Печатные СМИ». А со стены смотрела на нас «виновница» нашего знакомства — святая Фотиния Самарянка! Ее иконописным изображением украшен один из залов Храма Христа Спасителя…

«Мне нужно было найти путь к Богу…»

— Отец Александр, сколько лет вы в Православной журналистике?
— Я вообще-то не считаю себя журналистом. Журнал «Самарянка» мы издаем три года. Так благословил Владыка.
— Вы кто по светской специальности?
— Музыкант. Классика, фагот. Работал в Днепропетровском оперном театре. А вообще жизненный путь у меня спонтанный, неожиданный. Что могу сказать о себе точно, я никогда не был атеистом. Другое дело, что я какое-то время был ужасно суеверным, практически язычником. Но то, что наше бытие ограничивается этой действительностью, в это я не верил сызмальства. Прозрение стало приходить позже, не сразу, многое мне было непонятно. И у меня был довольно долгий период Богоискательства. Носило меня к баптистам. Считал себя и старообрядцем, и даже мусульманином. Но Господь все-таки привел в Православие, за что я Его всю жизнь буду благодарить и славить.
— А как это произошло?
-У меня не было настоящего наставника. В ту пору, еще советскую, с наставником было сложно, потому что большинство священников опасались говорить с молодыми людьми. Подозревали, может быть, я завербованный какой. Правда, был один священник, не столько он своей проповедью меня просветил, сколько сама его личность повлияла.
— Как звали его?
— Отец Владимир. Он родился в белой эмиграции, был не «советский» по своей сути. Он даже внешне больше походил на этих старичков-интуристов, которые приезжают на Родину и таким детским взглядом непонимающе смотрят на эту действительность. Он искренне не понимал многого из того, что здесь происходит. Ему запрещали проповедовать — он все равно проповедовал. Он был такой типичный русский интеллигент. И если другие священники опасались говорить с молодыми, то он говорил… Служил он большую часть жизни в Канаде. И только под конец оказался уже в Днепропетровске. Когда я впервые к нему попал, было впечатление, что человек искренне рад встрече. Его личность сыграла очень большую роль. Ну, и еще также личность другого священника, который был нашим соседом, я с его дочкой учился вместе в школе, а всего у него было четыре дочки. Нам в школе внушали, что религию «выдумали попы»… Образу священника давалась самая негативная оценка. Мы вроде бы с этим механически соглашались, но образ отца Николая как-то не вписывался в эту грубую схему, слишком уж добрый и искренний был он человек. Он меня и крестил в тринадцать лет. Мама была библиотекарь, идеологический работник, так что крещение было при закрытых дверях и занавешенных окнах, у нас дома. Крестили меня и мою двоюродную сестренку. А сознательно верующим я стал в 22 года. Как раз в это время меня уже отчислили из консерватории за грубое нарушение дисциплины, за срыв генеральной репетиции симфонического оркестра. Мне нужно было найти себя, найти путь, как мне жить с Богом. И я пришел в Православие. В дьяконы я был рукоположен в 1992 году, в священники — в 1993-м.
— А матушка разделяла с вами путь духовных исканий?
— Когда я положил комсомольский билет на стол и сказал, что не могу быть комсомольцем из-за несоответствия идеологии комсомола моим религиозным взглядам, она этого не поняла в тот момент. Позже-то поняла. И во многом сейчас для меня именно матушка является путеводной звездой. И если в моей жизни проявляет себя какая-нибудь неуравновешенность, она меня хорошо и быстро ставит на место. Именно матушка напоминает мне чаще всего: не забывай, ты — Православный священник. И я очень благодарен моей матушке.
— Матушка Екатерина, какое у вас образование?
— У меня два образования. Первое — историческое, работала педагогом в школе, потом получила второе образование — психологическое. Был период, когда казалось, что к педагогической деятельности уже не вернусь, но Господь все управляет. Уже тринадцать лет преподаю в городской воскресной школе «Лествица», веду курс истории Церкви, отчего получаю большое удовольствие.
— Вы из верующей семьи?
— Знаете, как получилось… В восемнадцать лет я узнала, что мой прадедушка был священником. Раньше не знала, об этом, видимо, в пору моих детства и юности просто боялись говорить. И вот этот момент стал для меня в какой-то степени переломным.

Самарская пустынь

Отец Александр:
— Идея создания журнала принадлежит моей матушке. Когда я еще служил на первом приходе, у нее постоянно была мысль: хочу сделать женский Православный журнал!
Матушка Екатерина:
— Надо же было бороться как-то с этим глянцем.
— Так кто же редактор?
Отец Александр:
— Матушка. Моя должность — муж главного редактора. Ну и председатель редакционного совета.
Матушка Екатерина:
— Батюшка по-мужски отдает мне все лавры. Но если серьезно, без его поддержки духовной и психологической, творческому коллективу было бы сложно. Да и над материалами он много работает.
— Отец Александр, расскажите о своих самарских корнях.
— Все мои предки по матери — это самарская мордва. Я знаю, что моя прабабушка, Анна Васильевна, уже жила в Самаре. А ее предки были из деревни. Я родился в Уфе, матушка Екатерина из Пятигорска. В детстве я бывал в Самаре и даже помню, как простудился, когда в Волге купался. Такие очень ранние детские воспоминания у меня остались от этих мест. И вот каждый год все собираюсь съездить на Волгу.
— Почему журнал назвали «Самарянка»?
— Это название выплыло как-то спонтанно, словно дар Божий. Что такое «самарянка»? Прежде всего, это образ евангельский…
Матушка Екатерина:
— Мы искали какой-то женский образ… А ведь Господь именно этой женщине, Фотинии Самарянке, самой первой открыл, что Он — Мессия.
Отец Александр:
— Да-да, еще и Апостолы этого не знали. Мне чем интересен образ Самарянки? Эта женщина до встречи со Христом была органичной частью вот этого быта, который засасывает и где постепенно стираются грани добра и зла. Если, например, падшая женщина не считает себя порядочным, хорошим человеком, ведь никто так не считает и она так не считает… Эта женщина живет по принципу «возьми от этой жизни все». Но когда понимает, что ей прощено, происходит уже ее взлет к волнам святости. А вот женщина, которую засосал быт, она этого не понимает. Она не считает себя падшей. Она такая, как все…
— Именно такой была и Самарянка?
— Да, конечно. А что тут такого? — успокаивает себя она. Так все живут… Вот большинство наших женщин, они призваны не как Мария Египетская, не как Мария Магдалина, а как Самарянка. Вот этот быт, он засосал уже, но все вроде бы как у всех нормальных людей. Я обычный нормальный, порядочный человек… Но вот происходит встреча со Христом. И с этой встречи начинается полный переворот. После этого переворота оставаться той, которой ты была раньше, — уже невозможно. Большинство в наших храмах — это женщины, и большинство женщин наших именно самарянки… Именно им, самарянкам, мы посвящаем этот журнал и это название. Есть еще второй смысл у названия: наш город Днепропетровск (бывший Екатеринослав), как и ваша Самара, стоит на большой реке. Главная река у вас Волга, в нее впадает река Самара. У нас главная река — Днепр, в нее тоже впадает тезка вашей Самары, река Самара. Это реки-тезки, гидронимы-тезки.
Самара в переводе с тюркского означает «кувшин с водой». А ведь именно кувшин с водой и является символом евангельской Самарянки! Ведь и ее изображают с кувшином. И у нас на сайте этот кувшин является символом нашего журнала.
…Когда мы переехали в Днепропетровск, бабушка моя, самарянка, была приятно удивлена: надо же, здесь тоже река Самара. Есть у нас под Днепропетровском и монастырь — Самарская пустынь.
Так вот, наш журнал пробует захватить внимание как людей церковных или, по крайней мере, позиционирующих себя как церковные, и людей, которые где-то стоят рядышком с порогом церкви, даже еще не задумываются об этом, но очень близки к обретению веры. Попробовать помочь им войти в храм: снять ряд каких-то мешающих стереотипов и показать, что в храме они обретут для себя нечто безценное…

«Брючный» вопрос

— Матушка, теперь вам вопрос. Вот в церкви не утихает дискуссия про женские брюки, про косынки и так далее. Какую вы как редактор занимаете позицию в вашем журнале?
— Мы стараемся эти вопросы не будоражить. Хотим больше сосредоточить внимание читателей журнала на духовных ценностях. Я думаю, наверное, от того, ходит ли женщина в брюках или ходит она в юбке, не слишком зависит ее духовный мир.
— Многие с вами не согласятся.
— Может быть. Я не говорю, что женщина должна ходить в брюках, тем более в храм. Но суть, наверное, не в этом. Если мы сосредоточимся на внешней стороне, мы обязательно потеряем внутреннюю. Потому что самое главное, какую цель мы в журнале ставили — не решить вопрос: ходить ли женщине в брюках или нет. Самое главное, мы хотим, чтобы в жизни каждой женщины произошла та встреча со Христом, которая когда-то произошла в жизни Самарянки. Я думаю, что независимо от того, была бы сейчас современная самарянка в брюках или нет, Господь бы на это не посмотрел, а сказал бы ей то же самое. И после этого уже начинает меняться жизнь. Сначала нужно думать о духовном, потом, наверное, о внешнем. Но я думаю, что «брючный» вопрос обязательно решится, потому что всегда надо ждать соборного голоса Церкви, и он в нужное время обязательно прозвучит… И прекратит все споры.

Журнал для женщин «Самарянка» по оформлению не уступает светским глянцевым журналам.

А пока… Некоторые батюшки говорят, что есть брюки более достойные, чем некоторые коротенькие юбки. Мы говорим: мужская — женская одежда. Раньше женщины ходили в свободных одеждах, и мужчины отнюдь не в брюках ходили.
О. Александр:
— Когда был высказан Церковью запрет одеваться женщинам в мужскую одежду, а мужчинам в женскую, то имелись в виду не брюки и не юбки, а совершенно другие одежды. Так вот, может быть, сегодня настал момент что-то пересмотреть. И если брюки женские, они не обтягивают, они закрывают женскую фигуру, если это удобно в городских условиях современной жизни, и это ни в коем случае не в храме — почему бы и нет… Но это лишь мои мысли. А надо дождаться голоса Церкви.
— О косынке что скажете?
Вместе:
— Во время молитвы голова женщины должна быть покрыта.
Отец Александр:
— Но это не значит, что она все время должна быть покрыта. Это уже особый подвиг, как говорится, по силам.

«Большинство наших женщин — призваны как Самарянка»

— Вы сказали: глянец. Что вы имели в виду?
Матушка Екатерина:
— Я имела в виду нынешние современные светские женские журналы. Я не хочу сказать что-то плохое… Нет. Ведь бывают там и какие-то интересные статьи. Но в целом эти издания расслабляют. Люди не задумываются, их листая. Это журнал, чтобы сесть, полистать, а через десять минут забыть, что ты смотрел и что ты читал. А обилие рекламы, которая занимает больше половины страниц! Вот и получается, что мы думаем, во что одеться, куда поехать, как лучше выглядеть, а о душе не думаем совсем.
Отец Александр:
— Светские журналы чаще всего — это психология вот той самой Фотинии Самарянки до ее встречи с Христом. «Да все так живут». Вот эта светская жизнь, так живут все. Поэтому со светской точки зрения — это обычная, нормальная, порядочная женщина. Но ее жизнь греховная с религиозной точки зрения, да только кто сейчас на это смотрит?
Матушка Екатерина:
— Нам хотелось бы, чтобы вернулись к людям те ценности, которые потихонечку сегодня нивелируются в обществе. Семейные ценности… Чтобы была вера, чтобы жила надежда, чтобы была любовь между людьми не только в семьях, а вообще в жизни. Сейчас, к сожалению, светские журналы насаждают другие ценности — себялюбие, рационализм, прагматизм. Поэтому важно, чтобы была альтернатива.
— Матушка, детей много у вас?
— Двое. Двадцать лет и девять. Такая вот разница в возрасте…
— Кто читатели журнала «Самарянка»?
— Что его женщины читают, это понятно. Но мы никак не рассчитывали на такое внимание к нам мужской аудитории.
Отец Александр:
— Такое уж свойство мужской природы — мужчине интуитивно хочется проникнуть в женский мир. Я уверен, что некогда самые массовые журналы «Работница», «Крестьянка» — у них половина читательской аудитории были мужчины. Да и у современного глянца мужчин-читателей тоже как минимум половина.
— И что мужчины пишут? Нравится им журнал?
Матушка Екатерина:
— Бывает, и критикуют, но в целом нравится. Мы хоть и ориентируем журнал на Православных женщин, тематика-то получается во многом семейная. Статьи о материнстве — интересны и для мужчин. А есть и вопросы к психологу, и многое другое.
— Какие проблемы Православных женщин вас сегодня больше всего волнуют? Какие проблемы стоят наиболее остро?
Матушка Екатерина:
— Крайности. Они в нашей среде всегда присутствуют, по крайней мере, часто, — особенно у тех людей, которые только еще воцерковляются. А у женщин особенно много крайностей, потому что женщины очень эмоциональны. И мы стараемся нашим женщинам всегда помочь избежать крайностей в духовной жизни. У нас на сайте кроме рубрики «Вопрос священнику» есть рубрика «Вопросы психологу». Эту рубрику ведет очень квалифицированный специалист, который взвешенно отвечает на вопросы, кстати, тоже матушка. Стараемся придерживаться золотой середины.
— А не будет такого, что этот «срединный путь» начнет угашать дух, горящий любовью к Богу?
— Нет, нет. Мы стараемся просто направить человека. Немножечко, может быть, с другого ракурса взглянуть на свою жизнь, немножко более трезво ее оценить. А не так, чтобы гасить или будоражить. Вообще важно пребывать в душевном равновесии и в духовном трезвении, конечно.
— Тяжело сейчас приходится Православной женщине?
Матушка Екатерина:
— Я не считаю, что именно Православной женщине особенно тяжело. Мы ведь имеем поддержку Божией Матери, чего не имеют светские женщины. Во-вторых, если сравнивать наших женщин с женщинами других религий, то мы видим: Господь дал Христианкам удивительную свободу! И женщина именно со Христом взошла совершенно на иную духовную ступень.
Отец Александр:
— Но проблемы в нашей среде остаются. Например — серьезная проблема, как верующей девушке в двадцать, а то и в тридцать лет выйти замуж… Хорошо, когда все получается, и она найдет себе Православного спутника жизни, с которым они совпадут по взглядам, по вере… Но иной раз начинают притягивать за уши ситуацию: раз он верующий, значит, неплохо бы нам создать семью, пусть даже по всем остальным критериям они и не подходят друг другу. Они чувствуют оба: что-то не то. Но вступают в брак, какое-то время терпят друг друга, а потом начинается бурление. В Православной семье это проходит трагичнее, чем в светской. Те разбежались, да и все. А у Православных все это долго, мучительно… Другая угроза: начинаются у девушки отношения с кем-то из светского окружения, а он совершенно не понимает Православных ценностей, сейчас ведь в миру отношения все проще и грязнее. И доходит до умопомрачения, когда молодой человек, просто не понимая, ставит девушке условие: я или Церковь. Ты же, говорит, в прошлое воскресенье была в храме. Зачем тебе еще туда идти? И эта проблема непонимания христианской жизни сегодняшним миром создает сложность для создания семьи.
Матушка Екатерина:
— Я думаю, если девушка будет к этому подходить разумно, Господь пошлет ей достойного жениха в нужное время.
Отец Александр:
— Разные случаи есть, разные.
— Расскажите, как вам удается делать такой качественный цветной журнал…
Матушка Екатерина:
— У нас был готов макет первого номера, но не было денег, чтобы его напечатать. А нужно было немало — четыре тысячи долларов, журнал цветной и достаточной объемный. И когда был уже сделан последний штрих по макету, к нам пришла наша близкая подруга и принесла нам ровно четыре тысячи долларов от человека, который получил наследство и как раз хотел потратить часть денег на благое дело.
— Вы все дела вместе обсуждаете? Кто больше журнал любит?
Матушка Екатерина:
— Любим его мы вместе, это точно. Но, конечно, бывают и споры, и несогласия.
— Есть ли такие вещи в благочестии Православном, которые ушли навсегда и за которые не надо уже цепляться? Или мы должны сохранять их как образец, пытаться как-то в будущее нести?..
Отец Александр:
— Тут, наверное, вопрос формы и содержания. По содержанию — да! Все то, что было, то и должно оставаться. Вопрос, в каких внешних формах это неизменное Православное благочестие должно выражаться? Если иметь в виду форму кокошника и застежки платка, то, может быть, это уже ушло. Или плетение косы… Оно ведь раньше имело религиозный смысл, это было не просто украшение… Но то, чем это все было когда-то побуждаемо, оно осталось и будет всегда, но, может быть, найдет иные формы внешнего выражения.

«Нужно придать русскому языку на Украине статус государственного»

— Ваш журнал выходит только на русском языке?
— Пока — да. Но это всеукраинский журнал. И мы планируем двуязычие, например, для западной части Украины. Мы живем в русскоязычном городе, в регионе, который считается в большей степени русскоговорящим. Но уже наш младший ребенок, когда он пошел в школу, слово «равняется» не понимает, только по-украински «доривнюе».
— Какие перспективы русского языка на Украине?
— Это вопрос политический, государственный, культурологический. Возможно, духовный, но этого я не знаю.
Матушка Екатерина:
— Я думаю, если руководство страны разумно будет подходить к этому вопросу и не будет из этого делать какие-то политические спекуляции, то все разрешится замечательно. Потому что на самом деле между людьми, которые себя считают русскими или украинцами на бытовом уровне нет каких-то национальных конфликтов. И все друг друга прекрасно понимают. Возьмите Канаду: там есть места компактного проживания украинцев. Пожалуйста, в этих регионах украинцы имеют возможность даже высшее образование получать на родном языке. Если русский язык станет вторым государственным — это перестанет быть той проблемой, которую часто используют как повод для каких-то внутренних конфликтов. И потом, разве плохо, если дети будут знать сразу два языка?
Отец Александр:
— Русскоязычное население Украины — это ведь не только этнические русские. Это и украинцы, которые давно уже живут в городах Восточной Украины, это евреи, это население Крыма, где живут люди разных национальностей. В конце концов, это и донецкие, и киевские татары, их родной язык

Встреча Христа с самарянкой. Иконописное изображение в Патриаршем зале Храма Христа Спасителя.

тоже русский. Вот почему русскоязычную культуру в Украине сохранить необходимо. И не только из-за связей с Россией. Это отдельный вопрос, вопрос культуры. Например, Финляндия уже давно не находится под Шведской короной, но до сих пор, например, при трудоустройстве там обязательно владение шведским языком. И шведоязычная культура в Финляндии, в частности литература, это отдельный, самобытный пласт культуры. Он давно отпочковался от чисто шведской культуры, это самостоятельно существующий пласт шведскоязычной культуры. Так же и украиноязычная культура в Канаде, она уже давно не соприкасается с материнской украинской, а существует отдельно. Там уже можно говорить и об отдельном украино-канадском языке, он не очень похож даже на львовское наречие. И я считаю, это такой языковый заповедник, который нужно сохранить.
Да и русский язык в Украине уже несколько отличается от российского.
Но есть у нас другая опасность. Опасность взаимного непонимания восточной и западной частей страны. Меня коробит, царапает, когда во Львове игнорируют праздник 9 мая, для многих там — это траурный день. А ведь был Нюрнбергский процесс, где нацизм осужден как мировое зло, и это признается сегодня, в первую очередь, самими немцами, потомками тех людей, которые допустили у себя нацизм и которые не знают, что еще сделать, чтобы снять с себя это клеймо. А у нас едва не придали на государственном уровне официальный статус «ветеранам» «Галичины», этой дивизии СС…
— Вы можете говорить со своими прихожанами на украинской мове?
— Конечно, могу. Иногда принимаю исповедь по-украински. Но сам я, хотя во мне много кровей, ментально себя причисляю к русским.

Антон Жоголев
22.10.2010
1182
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
3
2 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru