Высший пилотаж

Виктор Лысенко во время работы.

в профессии столяра показывает бывший военный авиа-инженер, а ныне руководитель мастерской при самарском Крестовоздвиженском храме Виктор Лысенко.

Из окошка столярной мастерской Крестовоздвиженского храма поглядывают на мир чудные изделия из дерева…
Я всегда с большим любопытством прохожу мимо этой комнаты, меня просто притягивает посмотреть, как из деревянных досок и бревен создается красота. Всегда вытягиваю шею и чуть-чуть заглядываю, пытаюсь рассмотреть, что там такое… Видела как-то деревянное панно с красивым орнаментом, белесые мечи, множество выточенных деревянных изделий, ждущих своей сборки. Какой был для меня праздник, когда из мастерской работники выносили деревянные резные лавки для храма, они были как из сказки. Это не пластиковые одноразовые, которые рассыпаются через месяц, а лавки, созданные на долгие годы. Даже хочется сказать, на века. Меня всегда тянуло пообщаться с создателями этих красивых и эксклюзивных вещей.
…Я открыла дверь столярной мастерской и утонула в запахе свежераспиленного дерева, он такой теплый и нежный, будто запах парного молока. Стала его усиленно вдыхать, про запас, чтобы вспоминать потом на загазованных улицах.
— Как приятно пахнет деревом! Так бы дышала и дышала, — говорю о своих впечатлениях руководителю мастерской Виктору Лысенко и прошу его поделиться секретами столярного мастерства.
— Виктор Анатольевич, любовь к дереву проявилась у вас с детства — или к этому вы пришли в зрелом возрасте?
— Взять деревяшку и построгать хотелось с малолетства. Как и все мальчишки, мастерил рогатки, пистолеты. Рос я в Куйбышеве, на улице Корабельной, учился в школе. Потом поступил в военное училище. До столярного ремесла было еще далеко мне… Окончил военное училище и двадцать лет служил авиаинженером.
— После долгожданного получения диплома военного училища куда вас направили служить?
— Под Саратов, в войска истребительной авиации. Из техника я вскоре был выдвинут на командную должность начальника штаба — заместителя командира эскадрильи авиационного полка. Служил в звании майора. Мне служба была по душе. После военного училища к нам в полк каждый год приходили 50 начинающих летчиков-истребителей, и на нашей базе проходил эксперимент, он помогал курсантам повысить класс полета. Но время шло, поменялась наша страна, защитники Отечеству вдруг стали не так нужны. В 1998 году была кампания по сокращению штата… Сначала через средства массовой информации армию облили грязью, потом по полгода не давали зарплату. Классно подготовленные офицеры-авиаторы не знали, чем заняться. Топлива не было, полеты никому не нужны были, из штаба приходили телеграммы о том, что повысились случаи самоубийств, поэтому необходимо присмотреть за личным составом, чтобы никто не застрелился. Полк попал под сокращение. Все могли служить дальше, и я мог поменять место службы… Но никто из нашего полка, у кого было двадцать лет выслуги, не продолжил службу. Была обида за армию, за страну и за себя.
Но командир был у нас очень толковый и не дал личному составу морально погибнуть, спас всех работой. Устроил столярную мастерскую, восстановил из руин небольшой асфальтовый заводик. Мы отремонтировали старую пилораму. Нашлось много заказов, и этим мужики как-то выживали. В таких условиях слова песни «первым делом самолеты» звучали насмешкой… Первоклассные летчики становились не только столярами, но и грузчиками, дворниками.
— Чем вы стали заниматься после увольнения из армии?
— Меня пригласил поработать в Москве бывший командир полка. Он перевелся в столицу и был назначен начальником Центра показа авиационной техники. Вы, наверное, видели по телевизору красивейшие полеты летчиков в Кубинке. Наши пилоты показывают здесь высший класс, их порой называют голубыми гусарами… Я на первое время поселился вместе с ними, на территории их части. Московские офицеры тогда тоже увольнялись из рядов российской армии и некоторые шли работать в столярку. В одной из таких столярных мастерских Москвы я устроился работать, стал учиться, приглядываться. Уже не хотелось просто сделать какой-то шкаф или полки, хотелось насладиться настоящей творческой работой.
— Вы же не учились ни изобразительному искусству, ни мастерству краснодеревщика…
— Учился каждодневно у мастеров, было так интересно, что, бывало, ночами не спал и все общался со знающим человеком. Открывал книги, рассматривал чертежи.
В Москве я проработал около трех лет. А как-то приехал в Самару — и встретился c Сергеем Григорьевичем Лаврентьевым. Мы с ним вместе служили на одном аэродроме, он был полковник, летчик-испытатель. Слово за слово — и Сергей рассказал, что работает теперь старостой в Крестовоздвиженском храме. Настоятель храма протоиерей Олег Китов собирается делать столярную мастерскую, и им нужны работники. Я сразу согласился. Отремонтировали помещение, закупили станки и принялись за работу. Основные заказы — это изготовление изделий для храмов. Работаем уже седьмой год.
— Помните самый первый заказ для храма?
— Да, это были престол и жертвенник для Свято-Богородичного Казанского монастыря в Винновке. Серьезный заказ был для храма в честь святой мученицы Татианы при Самарском государственном университете. Архитектура храма Святой Татианы исполнена в стиле XVII века, поэтому все наши работы: горнее место, престол, жертвенник — были выполнены по образцам той эпохи. Работали над внутренним убранством храма в честь иконы Божией Матери «Умиление», иконостасом для часовни в честь иконы Божией Матери «Избавительница от бед».

Этот престол для университетского храма Великомученицы Татианы сделал мастер Виктор Лысенко.

Перед началом работы всегда идем к батюшке Олегу и просим отслужить молебен, дело ведь наше серьезное, искушения мешают выполнить работу на должном уровне. Без молитв нам не обойтись. Потом сижу над книжками, в интернете ищу нужную информацию для заказа. Вся эта подготовка помогает даже в каждой мелочи не допускать всякого рода неточностей. Мне всегда мало только фотографий, нужно на месте обязательно пощупать руками, обозреть глазами пространство и понять, как твое изделие впишется в храм. Каждый крест — это целая история, и рассказать ее надо верно, без отступления от канона или стиля. А то ведь можно сделать красивый киот в стиле XIX века — под икону XVII века… Это выглядит приблизительно так, как если человека одеть в камзол петровских времен, а на ноги обуть кроссовки. Такие ляпы в наших храмах, к сожалению, порой встречаются.
— А каким был ваш путь к вере?
— Раньше я был далек от Церкви. Да, я был крещен и имел некое понимание, что над всем есть Божественное начало. Но только работа в храме помогла мне найти верное отношение к вере и наложила Православный отпечаток на все мои поступки и дела. Сама атмосфера церковной жизни ежедневно меняет человека, пытаешься быть лучше…
— Ну а какая это атмосфера?
— Хорошая, спокойная, деловая, и на душе становится как-то благостно… Из храма не хочется уходить…
Что твои изделия будут стоять не где-то в клубе, а в храме — это греет душу. К ним будут прикладываться люди, молиться возле них, поэтому работу совершаю с особым трепетом. В душе безпокойство до самого завершения, и только когда изделие уже стоит на своем почетном месте в храме или во дворе за церковной оградой, приходит чувство огромного удовлетворения. Изделия для храмов должны быть не только красивы, но и канонически грамотны, нельзя здесь лепить орнаменты с чайной упаковки. Потому что каждый изгиб или буква имеют свое точное значение. Прежде чем сделать Поклонный крест во дворе Крестовоздвиженского храма, мы вместе с настоятелем храма отцом Олегом Китовым изучили книгу «Кресты России» и выбрали северный вариант — с большой верхней перекладиной. Первый мощевик мы делали по старинной книге на древнерусском языке, которую нам принес священник Борис Хаустов. При помощи записей этой книги мы приблизительно смогли рассчитать высоту и ширину престола…
— А почему приблизительно?
— Все там обозначалось в вершках, а у каждого, как известно из поговорки, свой вершок.
— А вершок — это как?
— Это расстояние от основания большого пальца до его макушки. Вот давайте сравним наши вершки, видите — мой намного больше вашего… одинаковые вершки встречаются редко, поэтому измерения в вершках, данные в первоисточниках, весьма приблизительны. Отец Борис перевел нам рукописи этой

Мастер показывает сработанный его руками мощевик для престола.

древней книги, а мы размеры в вершках пересчитали в сантиметры. По таким измерениям, близким к оригиналу, мы стали работать. Сейчас делаем престол для Воскресенского монастыря. Вы знаете, из чего состоит престол? Давайте я вам расскажу и покажу на примере. Вот нами уже сделан каркас коробки, у его подножия в самом центре Православный крест — мощевик. Все это вместе и есть престол. Он делается без единого гвоздя. Никто из прихожан (кроме нас, столяров) его никогда не видит, он скрыт под красивым облачением, которое отдельно изготавливается и при освящении надевается на престол. Сейчас мы с вами можем потрогать его, но после освящения к нему имеет право прикасаться только священник. По церковным канонам во время освящения батюшка вбивает в каждый из четырех углов большие кованые гвозди. И забивать их будут не молотком, не палкой, а только булыжником. Все как было много лет назад. Сохранить все эти секреты очень важно, благодаря им не теряется связь времен и в нашей современной Православной жизни остаются изделия, которые испокон веков так делали. Так протягивается мостик между древними древоделами и нами, современными столярами.

Двадцать лет во время службы в армии Виктор Лысенко готовил для Родины настоящих летчиков-асов, теперь «на гражданке» сам показывает высший пилотаж, но уже в столярном искусстве.

Ольга Круглова

13.12.2010