​Две половинки счастья

Протоиерей Игорь Макаров из самарского поселка Прибрежный пишет письма своим прихожанам.

См. начало...

Об авторе. Протоиерей Игорь Анатольевич Макаров родился в 1967 году в городе Потсдам, Германия, в семье военнослужащего. Окончил Благовещенское высшее военное командное училище. С 1991 до 1995 года работал заместителем редактора Православной газеты «Благовест». В 1996 году рукоположен в сан священника. Настоятель храма в честь Новомучеников и Исповедников Церкви Русской поселка Прибрежный г. Самары.

Письмо сорок четвертое.

Здравствуйте, мои дорогие!

Семейный раздор… Мы снова «играем в молчанку». А о чем говорить, когда нет понимания, когда тебя просто не слышат?! На той стороне — думают так же… А значит — тупик!.. Два больных человека… Конечно, это пройдет. В голове прояснится, сердечные раны затянутся, но останется чувство, что мы так ничего и не поняли и что это — всего лишь затишье перед новой грозой...

Вокруг меня рушатся семьи… Как дома во время бомбежки… «Иди и смотри…» Эти слова из Апокалипсиса стали названием самого страшного фильма про войну, который я когда-либо видел. Война — глазами ребенка!.. К концу этой ленты главный герой, простой деревенский мальчишка, становится безчувственным стариком… Помню, как люди покидали зрительный зал, не в силах досмотреть этот фильм до конца… Сейчас зритель стал, конечно же, закаленнее, и кровью его уже не проймешь. Но дело даже не в крови, а в личном безсилии! В безсилии что-либо изменить… «Иди и смотри!»

Всё чаще и чаще приходит ко мне это чувство безсилия… Ведь вокруг меня рушатся семьи дорогих мне людей... А я ничего не могу с этим сделать!.. И мне начинает казаться, что я как-то вдруг постарел — душа постарела, стала безчувственней и равнодушней. Ведь раньше я бы так никогда никому не сказал: «Так жить нельзя!.. Разводитесь…» — а теперь говорю…

Венчая молодые пары, я всегда почему-то волнуюсь. И когда дохожу до прошения о даровании «любви, в союзе мира», невольно делаю паузу. Может, услышат?! Любовь, лишенная мира, не просто болезненна, она — кровожадна!

Был будничный день, в храме — тихо, спокойно… Я заметил ее, как только вошел в полумрак нашей церкви. С виду — спокойная, уверенная в себе, а в глазах — тихий ужас!.. В будние дни в храм обычно приходят те люди, которые стесняются своих слез, прячут свои душевные раны. Они тихо становятся на колени где-нибудь в дальнем углу или подолгу и молча стоят у иконы, опустивши глаза… Но есть и такие, которым уже невтерпеж, которым надо излить свою душу… Эта женщина три дня назад вытащила из петли своего мужа. Буквально, своими руками, в последний момент… «Спасла на свою дурную голову, — рассказывала она, — Сейчас он в «психушке»… Но что будет дальше, когда он вернется?.. Он сказал, что всем отомстит. Но за что?.. У нас двое детей. Не так уж и плохо мы жили. Когда-то любили друг друга… Ругались, конечно… Но чтобы такое!..»

Другая история. Немолодая семейная пара, брак не первый, но любовь — настоящая… При встрече со мной она была очень взволнованна: «А если у нас ничего не получится?.. И мы станем друг другу чужими…» — «Откуда такие мрачные мысли?» — спрашивал я. — «Есть один человек, друг семьи, — отвечала она, чуть смутившись. — Он мне весьма симпатичен… Но поверьте, я мужа тоже люблю!..» До сих пор ругаю себя, что не был достаточно строг, однозначен. Так, только «пальчиком погрозил»: смотри, мол, семья — это святое… Нерешительность священника, как нерешительность врача, обходится дорого… Через несколько месяцев передо мной сидел ее муж. Она все же ушла от него, уехала к тому «другу семьи» за границу… «Я ее так сильно любил, что, кажется, сейчас — ненавижу!..» Но она вскоре вернулась… Потом снова уехала… Так и металась, покуда муж не совершил преступление. Спьяну с кем-то подрался и угодил за решетку… Теперь они оба — несчастные люди. «Друг семьи» нашел другую подругу, и она вернулась из-за границы немножечко «не в себе». А он, выйдя из заключения, стал пить безпробудно…

Конечно, все эти случаи — крайности. «С нами такое никогда не случится!» — подумают многие. Но все, кто прошел через этот кошмар, думали так же… К такому нельзя приготовиться… А можно ли этого избежать?! Или это злая судьба, неизбежность?..

О безсмысленности тупого терпения я уже говорил, а еще говорил о безсмысленности вялой надежды: «Может, жизнь наша как-то устроится?..» Это так далеко от понимания Промысла Божьего!.. Говорят, человек уходит тогда, когда всё хорошее он уже сделал. Всё, что смог, на что хватило души… Он уходит тогда, когда теряет способность творить, на что-то влиять, менять что-то к лучшему… Мы не верим, что можем что-нибудь изменить, мы не верим в силу собственной веры!.. И в этом — причина многих разрушенных судеб.

Мир — это творчество, вернее, сотворчество. Моя бабушка часто говаривала: «Один с огнем — другой с ведром». Это жизненный опыт! Но это не значит, что кто-то может быть вечным огнем, а кто-то — лишь вечным пожарным… «Я была для него и терпеливой сестрой, и заботливой мамой, и верной служанкой… Я всё перепробовала. А теперь во мне уже ничего не осталось…» Как часто я слышу подобное!.. Мужчины на проблемы в семье жалуются, естественно, реже, они просто уходят. Уходят в себя или тихо уходят из дома.

«Солнце да не зайдет во гневе вашем…» (Еф. 4, 26). И это не образно, это буквально! Ночь, как и смерть, подводит черту!.. Одна ночь, проведенная во взаимной горячей обиде, способна разрушить семью. Я, впрочем, не верю, что обида может длиться так долго. Ну, час или два… А дальше — либо это глупая месть (разновидность любовной горячности), либо это тупик (приговор для семейного счастья).

Мир в семье — это не отсутствие дьявола (его каверзных искушений не избежать), а присутствие Бога (Его Божественной Благодати, «всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая…»). Примирение происходит не между людьми, а внутри человека. Только примирившись с Богом, мы можем примириться с людьми!.. И поэтому все эти выяснения отношений — безсмысленны и даже вредны. Сказать «всё, что я думаю о тебе» — это всё равно что открыть свои скверные помыслы. А помыслам, как известно, не следует верить, с ними надо бороться. С этой борьбы и начинается примирение. Миротворчество — это не «принуждение к миру», это отказ от войны в своем сердце.

Чего же мы ждем друг от друга?.. На что мы надеемся?.. Мы хотим, чтобы нас понимали, чтобы слышали, чтобы жалели… Мы хотим «душа — в душу», чтобы «мир — одними глазами», чтобы «жизнь — одна на двоих».

Милые, добрые, нежные женщины — где вы?.. А где вы: наши мудрые, сильные, верные?.. Что-то у нас всегда не срастается… Труднее всего бывает понять очевидные вещи… Мы с вами — разные!.. В детстве всё было как-то понятнее: девочки — мальчики. Кроме естественного стеснения мы чувствовали и какую-то внутреннюю инаковость… А теперь — всё смешалось. Мы забыли, что мы с вами разные!.. Партнерские отношения — всё это вздор!.. Нельзя договориться друг друга любить, проявлять милосердие, жертвенность… Понятие равенства — плоское и примитивное. Гораздо важней, интересней — единство! Единство — это слияние разностей. Такими нас создали — две половинки!..

Есть люди, с которыми трудно поссориться, а есть — с которыми невозможно жить в мире... А еще есть — миротворцы!.. Не так-то и просто — сделать счастливыми тех, кого полюбил!

Простите.

Протоиерей Игорь.

Продолжение...